Глава 7 (2/2)

— Тебе нужно немного поспать, — пробормотал он ей в волосы, поглаживая её бок.

— Да, наверное, — вздохнула она. Она думала о том, чтобы побороть сон, но знала, что Гарри этого не примет. Кроме того, она всё равно была бесполезна такая измученная и полусонная.

Гермиона неохотно отодвинулась от Гарри, и её тело сразу задрожало от холода, который моментально заполнил образовавшееся между ними пространство. Она улыбнулась ему и потребовала пообещать, что он разбудит её к обеду и не даст ей проспать весь день. Он мягко рассмеялся, но согласился. Удовлетворённая, она пожелала ему спокойной ночи и медленно вошла в палатку, где тут же рухнула на свою койку и мгновенно заснула.

Гарри сдержал своё обещание и разбудил Гермиону к обеду. Она проснулась, чувствуя себя хорошо отдохнувшей, и они провели остаток дня, тихонько читая каждый своё, а также обсуждая, какие заклинания стоит попрактиковать в течение следующей недели. В их расписании уже значились четырёхчасовые дежурства, физические упражнения, книжные изыскания и обсуждение теорий и результатов. Ко всему этому они добавили два-три часа практики заклинаний во второй половине дня.

Гермиона в основном практиковала Патронус, несколько взрывных заклинаний, а также обезоруживающее и оглушающее. Гарри тоже работал над обезоруживающим и взрывными заклинаниями, добавив к ним несколько проклятий. Кроме того, под руководством Гермионы он регулярно оттачивал свои навыки исцеления. Они даже провели несколько учебных дуэлей, используя исключительно обезоруживающие и стреножные заклинания. Во время таких дуэлей они бегали среди деревьев, уворачивались, прыгали, перекатывались и прикрывались всеми возможными способами, чтобы не попасть под удары друг друга. К концу недели им пришлось добавить в это упражнение ограничение по времени, так как достать друг друга у них уже не получалось.

В их последний день в северной Англии Гермиона заметила, что Гарри за завтраком был странно тихим, возможно, даже немного нервным. Она как раз зачерпнула очередную ложку овсянки, когда он наконец нарушил затянувшееся молчание.

— Я хочу научить тебя заклинанию sectumsempra, — сказал Гарри и решительно встретился с ней взглядом, когда она оторвала взгляд от своей ложки, застывшей в воздухе.

— Что? — слово слетело с её губ без всяких эмоций, и она посмотрела на него с некоторым замешательством. — Гарри, это тёмная магия, ты же видел, что это заклинание сделало с Малфоем.

— Да, я знаю, Гермиона, но, пожалуйста, просто выслушай меня, хорошо? — Он с надеждой посмотрел на неё. Её ложка так и висела в воздухе, а лицо с чуть приподнятой бровью выражало лёгкое неверие. Но, по крайней мере, она не прервала его на полуслове и не сказала сразу категорическое «нет», что было хорошим знаком, поэтому Гарри медленно продолжил.

— Я знаю, что это тёмная магия, Гермиона. Я не отрицаю этого и не прошу тебя его использовать. На самом деле, я надеюсь, что ни тебе, ни мне никогда даже не придётся рассматривать такую возможность. Я просто хочу, чтобы мы были готовы, — сказал он и спокойно посмотрел на неё. Он обдумывал возможные аргументы всю последнюю неделю, с тех пор как эта мысль впервые пришла ему в голову. — После оборотня, после всего того, что мы видели… Пожиратели и Ты-знаешь-кто не станут сражаться честно. Если тот оборотень действительно был магически подчинён, как ты подозреваешь, то ситуация становится ещё хуже. Я не хочу использовать это заклинание, Гермиона, я просто хочу быть уверен, что если мы окажемся в безвыходной ситуации, у нас в распоряжении будет что-то, что могло бы спасти наши жизни. Что-то, что можно использовать в качестве последнего средства.

Гермиона нахмурилась, положила ложку обратно в миску и скрестила руки на груди. То, что говорил Гарри, имело смысл, она не могла этого отрицать — ей просто это не нравилось. Ранее на этой неделе она рассказала Гарри об интересной статье, на которую наткнулась в своих исследованиях, — об экспериментах с узами 1800-х годов. В статье говорилось, что некий волшебник по имени Толипкинс экспериментировал с магией уз и открыл способ наложить на человека подчиняющие узы, используя кровь и золотой обруч. Эти узы не позволяли «рабу» причинять вред своему «хозяину» и вынуждали выполнять его приказы. Почти как Империус, но в гораздо более продолжительной форме.

Беда была в том, что после нескольких месяцев такого рабства человек умирал. Если её предположения были верны, кто-то проводил подобные эксперименты на оборотнях. Но поскольку оборотни уже и без того поддерживали Волдеморта, Гермиона начала подозревать, что подопытные особи были либо отступниками, либо обращёнными магглами. Оборотни-магглы были редкостью. Обычно они истекали кровью вскоре после укуса, но если предположить, что кто-то похищал магглов и контролируемым способом намеренно их обращал, тогда Гарри был прав. Это делало ситуацию намного, намного хуже. Пожирателям смерти было плевать на магглов, они обратили бы столько, сколько сочли необходимым, — и, вероятно, держали бы их в волчьей форме постоянно, пока те не умрут.

— Гарри, — тихо сказала она. — Это заклинание наносит непоправимый ущерб.

— Да, — сказал Гарри, осторожно глядя на неё. — Как и любой Пожиратель Смерти, попади ты ему в руки. Я лишь хочу, чтобы это заклинание было в твоём арсенале, на самый крайний случай.

Гермиона прикусила губу, обдумывая его слова. Она понимала, что он прав, но ей была ненавистна сама мысль об изучении тёмного заклинания, не говоря уже о том, чтобы применять его на практике. Да, они были на войне. Но это не значило, что они должны были опуститься до уровня Пожирателей Смерти. Она вздохнула и запустила руку в свои кудри.

Пожиратели были готовы умереть за своё дело, убивать за своё дело — так? Этот вопрос гудел в её голове.

А она? Да, без сомнений, умереть за своё дело она была готова, и бороться до самого конца тоже, но убивать? От этой мысли её затошнило, хотя логика подсказывала, что к этому тоже нужно быть готовой. Она не хотела этого. Но если они — или любой другой человек, сражающийся на этой войне, если уж на то пошло — проявят слабость там, где Волдеморт и его Пожиратели Смерти не испытывают ни малейших колебаний, они обречены.

— Хорошо, — сказала она с ноткой беспокойства в голосе. — Ты прав. Хорошо, я научусь этому. Но я не стану его использовать, Гарри. Я собираюсь вести эту войну достойно и по праву, а не с помощью тёмной магии.

Она вздохнула и снова взяла ложку.

— Но ты прав — быть готовой не повредит.

Плечи Гарри опустились, напряжение и тревога наконец покинули его тело. Он выдохнул и слегка улыбнулся ей.

— Спасибо, Гермиона, — искренне сказал он.

Она отмахнулась от него ложкой и вновь опустила её в кашу, прежде чем заговорить.

— Только давай не будем откладывать. Сразу разберёмся с этим вопросом и закроем тему.

Гарри кивнул, взял свою собственную ложку и начал есть с гораздо большим аппетитом, чем раньше.

Позавтракав, они собрали палатку и встали в лесу с палочками наготове. Гарри показал Гермионе хлёсткое движение, необходимое для наложения заклинания, и несколько раз повторил произношение. Она хмурилась, но не жаловалась. Разобравшись с теорией, она подыскала упавшую ветку потолще, подтащила её к себе и отступила, после чего вперила взгляд в свою цель и нервно сжала палочку. Затем, несколько неохотно, наложила заклинание — и вздрогнула, когда ветка резко раскололось пополам. Гарри осторожно приблизился и мягко положил руку ей на плечо. Она стояла неподвижно и смотрела на результат своих действий.

— Это было проще, чем я ожидала, — тихо сказала она через мгновение.

Гарри посмотрел на неё сверху вниз и увидел, что она ещё сильнее нахмурилась.

— Я почему-то думала, что это должно быть сложнее, что я что-то почувствую, что-то неправильное или тёмное, или что-то ещё. — Она посмотрела на него, и Гарри с удивлением увидел в её глазах что-то похожее на печаль. — Что это говорит обо мне?

— Ничего, — спокойно сказал он, поглаживая её по спине. — Гермиона, всё совсем по-другому, когда ты используешь это против человека. Поверь, сломанная пополам ветка — гораздо менее впечатляюще зрелище, чем разрезанный на куски человек. Всё с тобой в порядке. Если тебе когда-нибудь придётся бросить это заклинание в кого-то, это будет совсем не так легко.

По-прежнему хмурясь, она коротко кивнула и опустила глаза.

— Пора уходить, — сказала она, меняя тему, и крепко схватила Гарри за руку.

— Хорошо, — сказал он, и она аппарировала их прочь.

***</p>

Гермиона переместила их в холмистую область на краю леса. Они находились где-то в центральной Англии, погода здесь была пасмурной, сырой и дождливой. Они молча разбили лагерь прямо в лесу. Гермиона всё ещё хмурилась из-за использования тёмного заклинания, но отметила, что вторая аппарация прошла легче — она не споткнулась при приземлении и не свалилась без сил после, как в прошлый раз. Погода не особо подходила для тренировки на открытом воздухе, поэтому они решили её пропустить и вместо этого пообщаться с Финеасом. Так они узнали о постоянном глухом бунте в рядах учеников, о том, что Джинни запретили посещать Хогсмид, а также о том, что Снейп вновь ввёл в действие старый указ Амбридж, запрещающий собрания трёх или более учеников. Они решили, что Джинни и Луна, скорее всего, снова собрали Армию Дамблдора.

В этот день они пили свой вечерний чай внутри, сидя в мягких креслах и прислушиваясь к лёгкому шуму дождя вокруг палатки. Было прохладно, поэтому они оба наложили согревающие чары. Гарри сидел слева от Гермионы, разделяя с ней одну скамеечку для ног, стоявшую посередине. Гермиона придвинула своё кресло ближе и прижала колени к груди, оставив на скамеечке только пальцы ног. После нескольких минут молчания Гарри заговорил.

— Прости, что попросил тебя выучить это заклинание, Гермиона, просто я… я не хочу, чтобы ты снова пострадала. Я хочу, чтобы мы были готовы. — Он посмотрел на неё с явным беспокойством.

Гермиона вздохнула и почувствовала, как складка, которая в той или иной мере присутствовала между её бровями весь день, разгладилась. Она знала, что вела себя сегодня резче обычного, и это было несправедливо по отношению к Гарри, который просто пытался быть практичным.

— Нет, Гарри, — сказала она, поставив чашку с чаем на колени, — не извиняйся. Это я веду себя глупо. Ты всё правильно сказал, и оттого, что мне это не нравится, это не перестаёт быть правдой. Ты всего лишь пытаешься быть готовым ко всему, ты воспринимаешь опасность всерьёз, а я капризничаю как маленький ребёнок.

Гарри мягко улыбнулся ей.

— Так… у нас всё хорошо? — спросил он и чуть приподнял бровь, ожидая ответа.

Гермиона рассмеялась и улыбнулась ему, позволяя последней капле напряжения уйти из её тела.

— Да, Гарри. Да, у нас всё хорошо. Прости, мне не следовало дуться из-за этого.

Он рассмеялся, прежде чем взглянуть на неё с ухмылкой.

— Ну, должен сказать, что дуешься ты довольно эффектно.

Она попыталась столкнуть его ноги со скамеечки, но Гарри отреагировал быстрее и вместо этого поймал её ноги своими, чтобы она не могла ими пошевелить. Она снова нахмурилась.

— И во всём-то ты хорош, а, — проворчала она, пытаясь высвободить ноги, но безрезультатно.

— А как же, я же избранный, — сказал он с озорным блеском в глазах.

Гермиона застонала и закатила глаза, но перестала дергать ногами и вместо этого поглубже устроилась в кресле.

— Нахал, — бросила она, стрельнув в него притворно-обиженным взглядом, прежде чем сделать ещё один глоток чая.

Гарри откровенно рассмеялся и потянулся за своей книгой, которая лежала на маленьком столике между ними, после чего открыл её одной рукой, чтобы продолжить с того места, где остановился. Пока Гарри читал, Гермиона тихо потягивала чай, наслаждаясь теплом чашки и, втайне, теплом от ног Гарри, которые так и оставались переплетены с её ногами. Она отогнала сидевшее внутри беспокойство по поводу очень уж приятного трепета в животе, что она испытывала от такой близости, и вместо этого потянулась за собственной книгой.

Через час Гермиона легла спать, оставив Гарри нести первую вахту. Проходя мимо, она легонько сжала его плечо. Он накрыл её руку своей и с улыбкой сжал в ответ. Она не была уверена, почему сделала это. Возможно, потому, что хотела лишний раз убедить Гарри, что у них всё в порядке. Но заснула она, крепко прижав руку к груди — ту самую руку, которой только что касалась плеча Гарри.