Часть 2, в которой Уилл похищает зомби-Ганнибала (1/2)

То есть - да, почему бы и нет? Это лучше, чем если Ганнибала просто пристрелят.

Если на то пошло, у Уилла тоже есть оружие, так что в крайнем случае он может сделать это и сам. Не то чтобы он собирается стрелять в Ганнибала (но тем не менее).

Успокоив себя этим, Уилл еще раз оглядывает беспорядок в спальне. По темному дереву шкафа размазана кровь, как и на углу одной из тумбочек, о которую Ганнибал, по всей видимости, разбил себе лоб. Ковер на полу вздыблен, и Уилл ногой приглаживает ворсинки, однако это не помогает. Стоит ли прибраться и обставить дело так, словно Ганнибал собрал вещи и уехал? Уилл мог бы дурачить Джека, отправляя ему сообщения с ганнибалова номера, вот только тот не дурак.

Что ж, тогда лучше оставить все как есть. Если кто-то захочет обнаружить пропажу Ганнибала, это все равно всплывет. С Джеком Уилл разберется позже. И у него действительно нет времени наводить внешний лоск, развешивая сорочки Ганнибала по местам.

- Ладно, - бормочет Уилл и поворачивается к Ганнибалу. - Ты же не будешь меня кусать, приятель?

Поняв, что обратился к нему, будто к одной из бродяжек, он сконфуженно замолкает. Ганнибал тем временем щелкает зубами, но не пугающе, а словно просто зациклившись на этом движении.

Какое-то время Уилл усиленно думает, а затем быстро уходит из спальни и, подсвечивая путь фонариком, вовсе выбирается из дома обратно к своей машине. Открыв дверь заднего сидения, куда он небрежно сбросил покупки (в багажнике тоже следует убраться, к тому же все свободное от хлама место заняли мешки с собачьим кормом), Уилл прихватывает упаковку с сосисками.

Надеясь, что никто из живых соседей не смотрит сейчас на него в окно, Уилл вновь скрывается в доме и надежно запирает за собой дверь.

Ладно. Теперь нужно выманить Ганнибала и каким-то образом усадить его в машину.

Уилл взбегает вверх по лестнице. Почему-то ему иррационально кажется, что Ганнибал исчез, но тот так же стоит на коленях, как и до этого. Уилл разрывает упаковку и достает сосиску. Тыкать ей в лицо Ганнибала достаточно неловко, но Уилл не собирается рыться в чужом холодильнике и приманивать его каким-нибудь утиным конфи под брусничным соусом.

Учуяв запах еды, Ганнибал, впрочем, даже вытягивает руку. Уилл пытается вложить в его ладонь сосиску, но та шмякается прямо на толстый ворс ковра. Ганнибал недовольно мычит. Поджав губы, Уилл наклоняется за ней и, наскоро очистив от налипших соринок, помогает Ганнибалу сжать на сосиске пальцы.

Он не может отделаться от некомфортной мысли, что все это как-то чересчур сюрреалистично. Впрочем, уже через пару секунд Уилл ловит себя на том, что бормочет поощрения, как и всегда, когда пытается подманить брошенную собаку на улице.

- Х-х, - говорит Ганнибал, вонзив зубы в сосиску, но не пытаясь ее жевать.

- Да-да, вот так, хорошо, - рассеянно хвалит его Уилл и, склонившись, пытается развязать на нем галстук. - А теперь давай-ка освободим тебя. Вот так.

Его беспокоят следы на коже от затянутого галстука. Что, если Ганнибал умер от удушья, когда болезнь затуманила его сознание и заставила метаться по спальне?

Проведя пальцами по стертой коже, Уилл тревожно мычит себе под нос, а затем, подхватив Ганнибала подмышки, заставляет того подняться. Сосиска падает из его рта, когда он, пошатываясь, выпрямляется.

”Боже, какой тяжелый”.

- Эхф, - говорит Ганнибал и вцепляется в него.

Его хватка достаточно слабая, поэтому не пугает. Уилл лишь достает еще одну сосиску и снова заталкивает ее в рот Ганнибалу.

- Вот, - успокаивающе говорит он. - А теперь пойдем.

Ганнибал делает череду маленьких шаркающих шажков, словно старый немощный дед. Что-то снова сжимается у Уилла в животе, когда он наблюдает за этим.

Что, если Ганнибал навсегда останется в таком состоянии?

Черт.

Отогнав эти мысли, Уилл решает сосредоточится на текущей задаче и хватает Ганнибала за локоть сильнее, не давая ему упасть. Не торопясь он выводит его из спальни, помогает спуститься по лестнице и долго возится возле выхода, пытаясь натянуть на Ганнибала пальто. В итоге у Уилла выходит это сделать, однако когда он смотрит на время, то обнаруживает, что уже четверть восьмого. Он приехал в Балтимор в шестом часу.

Ключи от дома Уилл находит в кармане висящего пальто. Что ж, спасибо и на этом.

Какое-то время он думает, что делать с бентли Ганнибала, но затем решает оставить машину тут. Вряд ли кто-то полезет в гараж в его отсутствие (кроме разве что грабителей и мародеров, которые наверняка активизировались в неспокойное время, так что остается надеется, что здесь отличная охранная система).

Уилл закидывает руку Ганнибала себе на шею. Краем глаза он замечает, как тот снова теряет сосиску. Поскольку чужие зубы слишком близко к его уху, Уилла прошибает нервный пот, хотя Ганнибал не проявляет и половину той агрессии, какой он ждал от сраного зомби.

”Ганнибал не сраный зомби, - одергивает себя Уилл. - Он просто болен”.

Как бы то ни было, прижав Ганнибала к стене, чтобы тот не упал, Уилл достает еще одну сосиску и проталкивает так глубоко в его рот для надежности, что тот даже давится. Просто на всякий случай.

- Черт, прости, - пыхтит он и, запихав несколько опустевшую упаковку в карман своей куртки, выводит их на улицу.

Метель набирает обороты. Ганнибал высокий и тяжелый, и Уилл горбится под его весом, пока тащит их к своей машине. Тот, впрочем, спокойно стоит на своих двоих, дожидаясь, пока Уилл откроет дверь. На задних сидениях полный бедлам, поэтому ему приходится усадить Ганнибала рядом с собой. Вяло мыча, тот щелкает зубами рядом с его шеей. Уилл неловко отдирает от себя чужие руки.

- Так, нет. Не надо. Просто... Нельзя.

Он умудряется пристегнуть на нем ремень безопасности. Это, кажется, не очень-то нравится Ганнибалу, судя по тому, как тот неуклюже принимается водить ладонями по груди.

Убедившись, что он, впрочем, не может отстегнуться, Уилл захлопывает дверь и возвращается к дому. Внутри он торопливо идет по сосисочным огрызкам обратно в спальню, подбирая их по пути и рассеянно засовывая в карман без намека на брезгливость - обслюнявленные собачьи мячики воспитали в нем невозмутимость к такого рода вещам. На полу спальни Уилл подбирает платок и протирает все поверхности, которых касался здесь, уделив особенное внимание ручки двери. Просто на всякий случай. Выключив свет, он спускается, продолжая стирать свои отпечатки пальцев. В гостиной Уилл ненадолго замирает - ему мерещится какой-то звук в глубине дома.

Должно быть, это ветер. Уилл вздрагивает, когда дом снова издает невнятный звук под шквалом.

Протерев выключатель, Уилл заставляет свет погаснуть. Теперь он снова в полной темноте. Он решает не усердствовать на первом этаже в попытках замести за собой следы - Джек все равно в курсе, что он был здесь, так что нет особого смысла скрывать свое присутствие (хотя его появление в спальне Ганнибала вызывало бы неудобные вопросы).

В прихожей Уилл еще раз замирает, борясь с желанием проверить дом более тщательно - просмотреть, надежно ли заперта дверь, ведущая на задний двор, исправна ли сигнализация в гараже и всякое такое. Впрочем, мысль о том, что Ганнибал оставлен один в машине, не нравится ему настолько, что он решает пренебречь дополнительным осмотром и, прихватив мягкий шарф на выходе, запирает дом. Дернув дверь напоследок и убедившись, что все закрыто, Уилл спешит к машине. На улице уже полностью стемнело.

Когда он садится, лампочка в салоне зажигается, освещая скрючившегося Ганнибала. Уилл хмуро смотрит на него.

- Все нормально?

- П-х, - болтаясь на ремне, как очень пьяный, говорит Ганнибал и поворачивает к нему голову.

Он даже моргает, только очень медленно.

”Что ж, - мысленно говорит себе Уилл, заводя двигатель. - Просто представь, что Ганнибал нажрался до соплей”.

Ну, это невозможно.

Почти так же невозможно, как и то, что Ганнибал превратился в сраного зомби (однако он это сделал).

Прежде чем они уезжают, Уилл наматывает на шею Ганнибала шарф, скрывая укусы. Да, это мало помогает скрыть его состояние, учитывая, что настолько окровавленное лицо не может не вызывать подозрений, но если они попадутся патрулю, Уилл сможет сказать, что везет друга в больницу.

Они ведь не пристрелят Ганнибала на месте, верно?

Верно же?..

- Ладно, - говорит Уилл вслух и дает задний ход.

- Вмн-х, - говорит Ганнибал.

- Хочешь еще сосиску? Эм. Сейчас, - поглядывая на пустынную дорогу, Уилл вытаскивает из кармана помятую упаковку и передает Ганнибалу. Сосисочные огрызки остаются в куртке - эй, он же не мудак какой, чтобы пытаться скормить их Ганнибалу, даже если тот превратился в зомби.

- Вот.

- Хм-м, - задумчиво говорит тот, смяв упаковку в пальцах.

- Ага. Не за что. Подозреваю, это мало похоже на то, к чему ты привык, но ничего другого у меня нет.

С консервами слишком много возни, и он не будет предлагать Ганнибалу собачий корм. Нет.

Ганнибал молча разворачивает к нему голову и смотрит. Не лучшее ощущение, когда его лицо полностью залито кровью. Уилл невольно ерзает на месте, то и дело поглядывая на Ганнибала краем глаза.

Между ними виснет гнетущее молчание. Уилл привык к тому, что паузы в их разговорах лишь часть сложных хитросплетений, так что теперь ему вдвойне не по себе. На мгновение он задумывается, что было бы, будь Ганнибал сейчас в своем уме.

”Ну, вряд ли он сидел бы рядом со мной, - с внутренним смешком (самоуничижительным), думает Уилл. - Наверняка летел бы сейчас куда-нибудь первым классом, будь он абсолютно здоров”.

Уилл не сомневается, что запрет на выезд из страны в связи с карантином не остановил бы Ганнибала. А если бы он все-таки остался... Что ж, кто знает, что бы произошло. Наверняка Ганнибал посоветовал бы Уиллу не выходить из дома. Приехал бы он в Вулф Трап, чтобы проведать друга?

Как это тоскливо - думать о таком, так что Уилл смаргивает эти мысли, полностью концентрируясь на дороге.

Либо все боятся выйти из дома, либо все поумирали - Балтимор похож на город-призрак, мало в каких окнах горит свет, а на улице и подавно никого нет. Уилл страшно напряжен всю дорогу, но им навстречу так и не попадается ни патруль, ни даже взбешенный зомби, пытающийся добраться до свежей плоти.

Как только они выбираются из города, Уилл слегка расслабляется и кидает недоверчивый взгляд на Ганнибала. Тот все еще мнет в пальцах упаковку с сосисками, не пытаясь, впрочем, добраться до содержимого.

- Только не говори, что теперь предпочитаешь мозги, - Уилл фыркает. - Или, может, хочешь мою почку? Сырую печень?

Он посмеивается, и Ганнибал снова поворачивает к нему голову, выглядя задумчивым. Фонари горят, и скользящие тени создают иллюзию осуждения на его лице.

Уилл заставляет себя замолчать и трет рот.

- Прости, - говорит он. - Я просто нервничаю. Какого хрена? Ты... зомби. Матерь божья.

Уилл качает головой.

- Надеюсь, у тебя хорошая медицинская страховка.

О чем он говорит? Конечно, у Ганнибала хорошая страховка.

Теперь, когда город позади, сердце перестает отбивать дробь, но Уилл до сих пор чувствует остатки адреналина, которые заставляют его ерзать на месте и кидать на Ганнибала частые взгляды. Тот не отрывает от него мутных глаз. Он также перестает моргать.

Уилл ощущает мучительную потребность что-то сказать, как и всякий раз, когда Ганнибал на него смотрит, поэтому говорит:

- Эм. Сейчас мы приедем ко мне. Надеюсь, ты не против. Прости, но я не могу оставить тебя без присмотра в таком состоянии. Придется потесниться с собаками, но ты уже знаком с ними, так что... В любом случае, у меня есть свободная спальня, я постелю тебе там.

Ганнибал не издает ни звука. Уилл отчего-то начинает нервничать больше и больше, пока не понимает, что конкретно его смущает.

Ганнибал не дышит.

”Ох”.

Это не должно стать для него таким откровением, учитывая, что у Ганнибала не бьется хреново сердце, но почему-то Уилл все равно поражен.

Кашлянув, чтобы нарушить гробовое молчание, Уилл не выдерживает и включает радио, чего не делал уже лет пять, предпочитая ездить в тишине.

”...говорит Вашингтон. За сегодняшний день зафиксировано более двух тысяч нападений. Напоминаем, что вирус крайне агрессивен, летальный исход вероятен более чем в семидесяти восьми случаях из ста...”

Уилл хмыкает, мрачно позабавленный такой точной цифрой.

”...разработка сыворотки, одобренной Всемирной ассоциацией здравоохранения. Напоминаем, что добровольная самоизоляция уменьшает риск заражения. В случае, если вы или ваши близкие испытываете симптомы, немедленно обратитесь за медицинской помощью. В случае, если медицинская помощь не может быть предоставлена своевременно и заражение переходит в крайнюю стадию, крепко свяжите инфицированного, особое внимание уделив кистям рук и ногам. При возможности обмотайте инфицированному лицо полотенцем или любой другой тканью, мешающей нанести вам укус, но не перекрывающей кислород зараженному. Избегайте полиэтиленовых пакетов и упаковочных пленок - несмотря на распространенное мнение о ходячих мертвецах, заболевшие - это живые люди, потерявшие над собой контроль и нуждающиеся в помощи. В случае, если вы не имеете возможности связать зараженного, проявляющего чрезмерную агрессию, изолируйте его или себя в отдельном помещении. В крайнем случае покиньте дом. В каждом штате действует быстрый набор экстренной помощи пострадавшим...”

Уилл обеспокоенно морщит лоб. Ганнибал, привлеченный звуком радио, бесполезно тычет в панель гнущимися во все стороны пальцами. Перехватив его холодную ладонь, Уилл мягко, но настойчиво отводит ее в сторону.

- Нет, Ганнибал, - говорит он, будто маленькому ребенку.

Тот переводит на него глаза.

”...не сеять панику. Однако помните, что зараженные в крайней стадии не узнают родных и знакомых, проявляют чрезмерную агрессию к любому, кто приближается к ним. Несмотря на то, что на начальной стадии инфицированные ощущают упадок сил и теряют способность свободно передвигаться, крайняя стадия, наоборот, характеризуется повышенной двигательной активностью наряду с утратой способности к членораздельной речи и ясной мыслительной деятельности. Зараженные стремятся нанести физический вред окружающим. Побуждающий фактор неизвестен. В редких случаях зараженные способны отличить других инфицированных от здоровых людей. Ученые пытаются разобраться в причинах...”

Уилл снова смотрит на Ганнибала, который ведет себя хоть и крайне необычно по сравнению с собой прошлым, но достаточно спокойно по нынешним зомби-меркам.