Часть 2, в которой Уилл похищает зомби-Ганнибала (2/2)

”По меркам зараженных в крайней стадии”, - поправляет себя Уилл.

Короче, зомби-меркам.

Ему нравится мысль о том, что манеры Ганнибала настолько глубоко въелись в подкорку его мозга, что мешают ему бессистемно нападать на кого бы то ни было даже в таком состоянии.

- Как мило с твоей стороны, - замечает Уилл вслух.

Голова у него пухнет от такого количества тревожной информации, так что он вырубает радио. Они снова едут в тишине. Без темнеющих немых зданий по сторонам дорога с проносящейся мимо полосой леса ничем не отличается от той картины, которую Уилл наблюдает каждый раз, возвращаясь с работы домой поздно вечером. Трудно представить, что в стране разворачивается такая неразбериха с зараженными.

Он вновь кидает взгляд на Ганнибала.

Да. Трудно представить, учитывая, что ему приходится экстренно вывозить своего зомби-друга из карантинной зоны. Да, Вулф Трап наверняка в той же зоне, но там никогда никого нет, так что можно притвориться, будто все нормально.

Уилл вздыхает и скованно ловит руку Ганнибала снова, когда тот зачем-то лезет ему в лицо.

- Эй. Просто... перестань, ладно? Пожуй сосисок, если проголодался. Я приготовлю что-нибудь, как только мы доберемся до дома.

- Дэ-э... Э-м, - говорит Ганнибал.

Уиллу кажется, или он только что сказал ”дом”? У Ганнибала и раньше был довольно заметный акцент, а сейчас, когда он зомби, его совсем не понять.

Чувство вины топит с головой.

- Нет, я не могу отвезти тебя обратно. Конечно, ты не давал прямого согласия, и это похоже на... - осекшись, Уилл бормочет: - Похоже на похищение... Вот блять.

- М-х, - безразлично говорит Ганнибал и скатывается по сидению в его сторону, вяло клацая зубами.

Уилл отодвигается, насколько позволяет пространство и, упершись одной рукой в лоб Ганнибала, пытается его отодвинуть. Тот сопротивляется.

- Боже, Ганнибал, - не выдерживает Уилл. - Успокойся. Я обвяжу твое лицо шарфом, если ты сейчас же не прекратишь. Клянусь, я сделаю это.

Это больше смахивает на то, словно он пытается убедить самого себя, а не пригрозить Ганнибалу. Какая тому разница? Он все равно мертв.

”Нет-нет-нет. Не мертв. Конечно, он не мертв. Просто немного не в себе. А еще у него сердце не бьется. Блять, ну да. Он мертв”.

Что ж.

В конце концов ему удается отпихнуть от себя Ганнибала. Стукнувшись виском о стекло дверцы, тот затихает. Поскольку он продолжает невнятно бурчать и мять упаковку сосисок на коленях, Уилл решает, что Ганнибал просто обиделся, а не потерял сознание.

Черт. С Ганнибалом и раньше-то было нелегко, а теперь и вовсе сплошной мрак.

По пути свет от фар выхватывает ту же машину, в которой сидела испуганная женщина. Чуть-чуть не доехав до нее, Уилл останавливается, полностью заблокировал собой дорогу.

Плевать. Не похоже, что кто-то вообще, кроме него, отважился сесть за руль. Ну, кроме этой женщины, которой, кстати, не оказывается на прежнем месте или вообще где-либо поблизости. Уилл в замешательстве топчется возле чужой машины и смотрит в сторону леса, тьма в котором не позволяет разглядеть, даже если там кто-то и есть. Фары светят не настолько ярко, чтобы можно было увидеть больше нечетких силуэтов. Метель также не способствует хорошей видимости. Никаких следов на снегу - если они и были, их замело.

- Эй! - кричит Уилл. - Вы здесь?

Тишина давит на перепонки, и даже кусачий ветер бесшумен. Уилла передергивает от дрожи, и он жалеет, что не помог женщине вовремя.

Что, если она была заражена? А теперь вряд ли переживет эту ночь, замерзнув насмерть где-нибудь в лесу. Обратится ли она в зомби? Вот черт.

Вздохнув, Уилл поворачивается к своей машине. Фары слепят его, но он все равно различает перепачканное кровью лицо Ганнибала с безвольно разинутым ртом, и это настолько похоже на маску мертвеца, что паника устремляется прямо в мозг. Уилл видел столько, столько трупов, обезображенных и не очень, и у всех них было именно это выражение, когда смерть стирает человечность с человеческого лица.

- Нет-нет-нет, - судорожно шепчет он и, запинаясь о собственные ноги, торопливо забирается в машину.

Ганнибал все еще ужасно выглядит, но хотя бы подает признаки жизни. Головой Уилл понимает, что все в порядке, но его руки страшно трясутся, когда он закрывает Ганнибалу рот.

- Ты не мертвый, ты не мертвый, - убеждает он сам себя и захлопывает за собой дверь. - А я не схожу с ума. Все нормально.

Закрыв глаза, Уилл делает два глубоких выдоха и проезжает мимо брошенного автомобиля.

Он не помог женщине, но ему надо позаботиться о Ганнибале.

За те двадцать минут, которые они едут, Уилл успевает успокоиться. Он снова перехватывает руку Ганнибала, когда тот лезет ему в лицо, пытаясь то ли сбить очки, то ли залезть в рот, и в конце концов Уилл просто сжимает непослушные пальцы всю оставшуюся дорогу. Жар вдруг охватывает его лицо.

”Ганнибал стал зомби, - сердится на себя Уилл. - Так что это не считается. Мы не держимся за руки или вроде того. Я просто пытаюсь не дать ему напасть на меня”.

Не то чтобы Ганнибал всерьез на него нападал.

Либо из него вышел не очень-то сообразительный зомби.

”Ганнибал не зомби, - напоминает себе Уилл. - Он всего лишь серьезно болен. И у него не бьется сердце. Да. Блять, он точно зомби”.

Повернув к нему голову, Уилл вновь обнаруживает, что у Ганнибала отвисла челюсть. Отпустив его руку, он аккуратно закрывает ему рот.

Что ж, его нельзя винить за невозмутимость - каждую ночь он сталкивается с воплощениями куда хуже, чем окровавленный зомби-Ганнибал в качестве пассажира. К тому же Уилл пережил по крайней мере две крошечные панические атаки во время дороги (возможно, одна из них была настолько крошечная, что он и сам едва ее заметил).

Поверьте, Уилл навидался всякого дерьма за свою жизнь. Он сошел с ума еще до того, как это стало массовым явлением.

К черту.

- Ну вот мы и приехали.

Вулф Трап так же безлюден, как и всегда. У Уилла, конечно, есть соседи, но последнее время жилье здесь выставлено на продажу и большим спросом, если говорить начистоту, не пользуется. Он все равно слегка беспокоится, подумав о том, что какой-нибудь сраный зомби мог вломиться к нему в дом и напугать собак или, хуже этого, покусать кого-нибудь из них.

Сжав руль, Уилл глушит двигатель и, напряженно вглядевшись в дом, коротко бросает:

- Подожди здесь.

Не то чтобы Ганнибал способен на что-то иное сейчас.

Снег бьет в лицо, мешая видеть, и Уилл прикрывает глаза рукой. Свободной ладонью он обхватывает пистолет.

Просто на всякий случай.

Ветер задувает за шиворот и завывает, и собачий скулеж становится слышен только на веранде. Уилл открывает дверь и, не позволив собакам выбежать наружу, просачивается внутрь. Беспокойные из-за метели, те обступают его со всех сторон и лижут его подставленную ладонь, хотя их тревога усиливается, когда они утыкаются носами в его колени.

Пахнет ли от Уилла мертвечиной?

Он лихорадочно возвращается мыслями к Ганнибалу, но не может вспомнить неприятного запаха.

Впрочем, его обоняние вряд ли превосходит чуткий собачий нюх. Что, если Ганнибал уже начал гнить изнутри?

- Черт, - напряженно ругается он себе под нос и быстро оглядывает дом.

Ничего, что могло бы насторожить. И собаки дали бы знать, ворвись внутрь кто-то из зараженных.

Как здесь вообще мог очутиться сраный зомби? Уилл единственный, кто живет в такой глуши. Кажется, в нынешних реалиях затворничество сыграло ему на руку.

На всякий случай быстро обойдя первый этаж, Уилл удовлетворенно хмыкает и, убрав пистолет, загоняет собак на кухню, чтобы закрыть их там. Он не уверен, как они отреагируют на Ганнибала в таком виде. И как Ганнибал отреагирует на них.

Да, к сосискам и Уиллу он оказался равнодушен, но что, если в его зараженном мозгу что-то щелкнет при виде Бастера? Уилл не простит себе этого (и Ганнибалу, если честно, тоже, пусть тот и не отвечает за свои действия сейчас).

Уилл возвращается на улицу под пронизывающий ветер. Открыв дверь машины, он отстегивает ремень безопасности и вдруг застывает, не зная, как вытащить Ганнибала наружу. Попытаться обхватить поперек и потянуть на себя? Но тогда его лицо окажется слишком близко к шее Уилла, а ему не хочется рисковать.

- Ганнибал, - перекрикивает Уилл ветер. - Пойдем в дом!

Тот молча смотрит на него, и не похоже, будто он понял. Щурясь от снега, Уилл смотрит в его пустые глаза. Сейчас, когда в них не мечется острая мысль, они даже кажутся доверчивыми. Будто Ганнибал позволит ему сделать с собой что угодно, полностью отдавшись во власть Уилла.

”Конечно, - сердится тот и тянет Ганнибала за руку, - он позволит делать с собой что угодно. Он не в себе”.

Ганнибал послушно наклоняется вслед за рукой Уилла, хотя ему приходится помочь с ногами. Ругаясь, Уилл наклоняется, чтобы вытащить его ноги из салона и поставить на землю - сначала одну, потом другую. Все это время он опасливо поглядывает наверх, но теперь Ганнибал пялится куда-то поверх него.

- Вот так, - пыхтит Уилл, выпрямившись и снова закинув руку Ганнибала к себе на шею. - Осталось совсем немного.

Ганнибал вновь мычит, но Уилл скорее чувствует это из-за вибрации в его груди, чем слышит. Боже, как же холодно. Нужно скорее попасть в дом.

Мысленно Уилл стонет, вспомнив, что ему нужно будет вернуться еще как минимум один раз, чтобы принести еду и вытащить завалившуюся между сидениями упаковку с сосисками, пока те не испортились (похоже, Ганнибалу не понравилось, раз он решил за лучшее оставить сосиски здесь; не то чтобы Уилл его осуждал).

Оказавшись в доме, он ссаживает Ганнибала в кресло. После этого захлопывает дверь, хмурясь при виде грязных снежных следов, которые они натоптали.

- Так, - говорит Уилл, упирая руки в бока и пытаясь отдышаться (Ганнибал тяжелый). - Вот мы и на месте.

Какое-то время он стоит в ожидании, исподтишка разглядывая Ганнибала в своей гостиной. Тот на удивление садится достаточно ровно, чтобы казаться самим собой, однако не закидывает ногу на ногу, как обычно. Уиллу слегка жаль терять этот кусочек элегантности Ганнибала, чьи отточенные движения всегда притягивали его внимание, однако неожиданно для самого себя он находит трогательным то, как аккуратно Ганнибал сидит в его кресле со сложенными на коленях руками, будучи зомби.

”О нет, - смаргивает он эти странные чувства. - Не будь таким сентиментальным”.

- Я уйду на минуту. Мне же не нужно связывать тебя?

Ганнибал, разумеется, не отвечает. Уилл долго мнется на месте, кидая на него подозрительные взгляды и ожидая, что Ганнибал поднимется и... что? Примется крушить его гостиную?

Когда тот остается сидеть на месте, словно опасаясь показаться неучтивым, Уилл все же решается.

- Я сейчас вернусь, хорошо?

Выйдя за дверь, Уилл бежит. Обычно он предпочитает заносить еду в дом за два подхода, поскольку мешки с собачьим кормом ужасно тяжелые, но не в этот раз. Сейчас он, обливаясь потом, несмотря на жуткий холод, взваливает на себя все сразу и не забывает о завалившейся между сидениями упаковке (сосиски из нее не выпали, спасибо), и торопится в дом.

Он слышит собачий лай еще до того, как доходит до двери.

”Блять”.

Задыхаясь, Уилл врывается внутрь и скидывает мешки с кормом на пол.

- Ганнибал?

Он запинается на входе, увидев, что тот сидит на прежнем месте, лишь его голова повернута в сторону закрытой двери кухни, откуда захлебываются лаем собаки. Между его бровей пролегла морщинка, словно Ганнибал пытается понять, что это за звук и откуда он исходит.

Уилл облегченно выдыхает и закрывает за собой дверь. На этот раз окончательно отсекая метель.

- Ганнибал, - снова зовет он.

- М-м, - в замешательстве мычит тот, будто все еще думая над источником звука, но все-таки поворачивается к нему.

Уилл абсолютно не знает, что с ним делать. Он криво улыбается.

- Добро пожаловать.