°8° (1/2)

- Проходи, располагайся..и утони уже, Чхве Ëнджун, — шипит Бомгю, бросая портфель на соседний стул.

В студии душно, хочется открыть окно, а лучше выгнать отсюда Ëнджуна, но это уже несбыточные мечты. Старший с интересом оглядывал мольберты, картины, что висели на стенах, а ещё ему нравился запах, который витал в комнате.

- Это отрава. Специально для таких, как ты, — бросил Бомгю, когда Ëнджун сказал ему об этом. — Знаешь, что-то типо мышьяка, но называется как-то по-другому... «Ëнджун, съеби из моей жизни?», — младший пощелкал пальцами в воздухе, как бы вспоминая.

- Бомгю-я, ну хватит уже, — голос Ëнджуна прозвучал откуда-то справа.

- Это ты прекрати. Говори, что тебе от меня нужно и тогда мы, наконец, разойдёмся. Я устал, честно тебе скажу, — Бомгю сложил руки на груди, устало выдыхая. — Сейчас давай быстренько со всём разберёмся, потому что больше твоё присутствие я выносить не могу.

Ëнджун ничего на это не ответил. О том, что он всё ещё здесь, свидетельствовали шаги за спиной, да и Бомгю всеми фибрами души чувствовал его присутствие.

- Смотри, сейчас ты поднимаешься на тот стенд, — Бомгю указывает рукой на небольшое возвышение. — И принимаешь абсолютно любую позу. Мне не нужно твоё лицо, мне нужна твоя фигура, поэтому посиди спокойно полчасика, я набросаю и потом ты свободен, идëт?

Молчание.

Бомгю напрягся всем телом, чувства как-то непонятно притупились, а рука, державшая чëрный карандаш, грозила вот-вот его сломать.

-..Ëнджун?.. Ты куда дел-... Блять!

Голова Ëнджуна вынырнула откуда-то сбоку мольберта, а Бомгю подумал, что прямо сейчас откинется. Находиться со старшим в закрытом помещении было невыносимо, рядом с ним хотелось биться в истерике, хорошенько приложиться головой, словом, делать всё то, чтобы только не думать.

Его тëплая рука обхватила ладонь Бомгю, притягивая к себе. Сердце забилось от страха, что сейчас все карандаши и кисточки разом проткнут внутренние органы, но тëплый Ëнджун явно не даст этому случиться.

Любовь оставляет шрамы на сердце, они ноют, болят, не дают дышать, и хочется придушить это самое сердце, вырвать его с корнем и кинуть под ноги злой действительности, что топчет не хуже. Но вместе с тем разливается такое знакомое тепло, что хочется в нëм сгореть.

Ëнджун тëплый, а ещё от него приятно пахнет. Он красивый, высокий и умный, самый замечательный на свете. Он уделяет внимание, он приносит боль, а ещё его хочется касаться. Касаться везде и нигде одновременно, чувствовать его в себе и забываться в нëм.

Ëнджун втягивает его в бездну и Бомгю это признаёт.

Рубашка старшего тонкая и мягкая, из-за чего слышно ровный стук его сердца. В отличие от сердца Бомгю, кровь оно качает исправно, без помех в виде учащенного биения и тому подобной чуши. Кончики пальцев холодеют и воротник, что до этого нестерпимо душил, вдруг ослабляется, а в лëгкие проникает он — ночной кошмар и самая желанная влажная фантазия, о которой грешно думать даже в самую безгрешную ночь.

Бомгю пальцами, немеющими то ли от желания, то ли от нервов, сжимает одежду Ëнджуна, слыша гул в ушах. Тяжëлое дыхание и Бомгю уже не чувствует себя. Падает в бездну сам того не замечая.

В глаза будто насыпали песка и Чхве уже начал жалеть обо всëм. О своëм рождении, своëм существовании и о том, что, в конце концов, запертые чувства вырвутся наружу, и убежать от них не получится.

Но пока у Бомгю есть силы, он продолжит бессмысленный бег по кругу.

- Бомгю, ты весь дрожишь.. — пальцы Ëнджуна так же холодны, как и его тон, но сейчас это единственное, в чем может согреться Бом.

Сильнее кутается в эту сраную рубашку, потому что старший всë ещё тëплый, а Бомгю всë ещё нервный. Ëнджун на это лишь хмыкает, смыкая свои руки на талии младшего. Бабочки обжигают, больно ранят, и вместе с тем хочется навсегда остаться в этих холодных объятиях, даже замерзнув насмерть.

- Мой милый, милый маленький мальчик.. — шепчет Ëнджун прямо ему в макушку. Бомгю плохо, он не может ничего с собой поделать, хочется быть ещё ближе, хочется ещё и ещё. —...ты пожалеешь о том, что встретил меня.

Шепчет прямо в волосы, вдыхая их аромат, а Бомгю током прошибает. Рубашка вдруг становится такой колючей, и ему кажется, что руки уже все исполосованы свежими ранами, а он даже не заметил, как блаженно прикрыл глаза. Чувства ударяют в мозг, заставляя его трезветь. Бомгю отталкивает от себя Ëнджуна и тело сразу же лишается чего-то.

-..я подготовлю нужные материалы, — растерянно говорит Бом, не зная, куда деть свой взгляд. На Ëнджуна смотреть чертовски не хочется, и вообще он уже натянут как струна.

Что-то не так, Бомгю это чувствует. Ему кажется, что в этот раз он не должен быть жертвой, он должен охотиться. Будто бы Ëнджун его не предупреждает, не говорит бежать, он хочет, чтобы младший просто принял свою участь, чтобы перестал барахтаться в этой талой воде и, наконец-то, захлебнулся.

И это пугает.

•••</p>

- Голову нормально повернул, что это вообще за поза такая? — Бомгю стоит скрестив руки. Вроде бы Ëнджун делает всё так, как надо, но в голову совершенно ничего не идёт. Чхве вздыхает, плюхаясь на стул рядом с мольбертом. — Попробуй ногу на ногу, положив голову на руки.

Ëнджун молча выполняет всё то, что говорит Бомгю. Его беспрекословное послушание настораживает, но Бом предпочитал много об этом не думать, потому что такой объëм работы для мозга — это вредно, а если ещё и о Ëнджуне думать, то легче что-нибудь себе сломать или откусить, чем додуматься до него.

Именно поэтому и эта поза не подходит. Или Бомгю слишком придирчивый или просто Ëнджун слишком хорош. Второй вариант он сразу же отметает, потому что нечего лезть в его мысли с такими заявлениями. Голова нестерпимо пухнет, а синие волосы Ëна уже разъедают сетчатку глаза, а пальцы почему-то захотели потрогать гитарные струны.

Бомгю устало вздохнул, приложив руку к переносице.

- Плохая, конечно, была затея.. Ëнджун-а, слушай, может закончим? Позови лучше Бини-хëна, его легче настроить..

- Гю-я, отстань ты со своими «Ëнджун-а»! Повторяю уже в сотый раз, Ëнджун-хëн! — старший не выглядел раздражëнным, скорее просто задолбавшимся повторять одно и то же. — И вообще, смотри как мы можем сделать..

Ëнджун начал спускаться с импровизированной сцены, подходя к Бомгю ближе. Вооружившись угольным карандашом и ластиком, в случае чего который будет запихнут ему в жопу, а новый Бом потом купит, младший принялся со страхом ждать следующих действий от старшего. Но тот лишь прошёл мимо, направившись к большому зеркалу. Для чего оно тут стояло, Бомгю и сам не знал, но старшекурсники говорили, что стоит оно с доисторической эры, ещё когда была жива бабка директора. Бомгю не понимал, какой такой директор и причём он тут вообще, а ещё не понимал, что за бабка, но спрашивать не решался.

Подойдя к этому зеркалу Ëнджун взлохматил свои волосы, ловя на себе взгляд Бомгю, который с самым тупым выражением лица наблюдал за его действиями. Уголок губ Ëна потянулся вверх, когда он заметил, как приоткрывает рот младший, следя за каждым перемещением пальцев, которые медленно, с особым садизмом, расстëгивали рубашку, обнажая кожу.

Бомгю постарался не сглотнуть, потому что при виде старшего с расстёгнутой рубашкой, хотелось только упасть на колени или выпрыгнуть в окно. Хотелось, да перехотелось, как только их взгляды встретились, потому что глаза Ëнджуна многое говорили за него. То, что он наслаждался реакцией Бомгю, было понятно и без всяких слов, но вот победный блеск в его глазах заставил Чхве насилу отвести взгляд, уткнувшись куда-то в свои руки.

Сраные дедлайны горят, а Бомгю любуется Ëнджуном. Он уже было начал материться, проклиная всë вокруг, как мягкий шëпот вывел его из раздумий:

- Нравится? — промурчали где-то над ухом. Бомгю вытаращился прямо на надпись, которую его рука вывела сама собой и Ëнджун прекрасно это увидел. —..хуй тебе? Бомгю-я..

Старший заливисто рассмеялся, а Бомгю всё ещё не знал, что делать. То ли смеяться вместе с ним, то ли быстренько стереть это безобразие, то ли признать, что ему понравилось.

The Beach — The Neighborhood</p>

Кривится, словно эти мысли причиняют ему немыслимую боль. А они причиняют, потому что Бомгю никак не может нравиться Чхве Ëнджун. Во-первых, потому что Бомгю слишком для него хорош. Во-вторых, потому что Бомгю никогда не влюблялся, и если он влюбится в этого подонка, на нём можно ставить крест, а в-третьих...

...Чхве Ëнджуну всë равно на Чхве Бомгю, и какими бы мыслями он себя не успокаивал, как бы себя не тешил, результат будет один.

Больно, больно, больно.

Бомгю поднимает, блестящий от влаги, взгляд, встречаясь с хитрыми лисьими. И тонет. Глаза настолько чëрны, настолько красивы, что в них хочется никогда больше не смотреть или умереть, посмотрев один раз. Сердце почему-то бешено застучало, да так, что стук его отдавался в ушах, а взгляд медленно перешёл к губам. К таким губам, которые хочется то ли искусать, то ли нежно целовать.

Воздух заискрился, а сердце бедного Бомгю работает на износ. Качает кровь в пустоту, отдает всего себя Ëнджуну. А тот забирает, обещая, что никогда не отдаст и уничтожит. Сладкая и невыносимая пытка.

Любить Ëнджуна — значит устроить себе ад на земле, ведь договор с дьяволом уже подписан. Остаëтся только ему следовать.

- Ëнджун..помоги мне, — дыхание сбивается, когда старший так близко. Он так красив, так горяч, его хочется попробовать.

Сопротивление оказывать бессмысленным. Мысли, словно черви, жрут и жрут, уговаривая падать так низко, чтобы никогда не достать до звëзд. Чтобы молиться на то, что одна из них упадёт в пучину отчаяния, осветив путь.

Видимо, сегодня звездопаду не суждено сбыться.

- Хорошо, Бомгю-я, — нежный, обжигающий поцелуй в щëку, и Ëнджун направляется к своему месту, а Бомгю не может. Его потряхивает, хочется то ли танцевать прямо на месте, то ли бесконечно краснеть, потому что слова, сорвавшиеся с губ, содержали совсем другой подтекст.