Глава 6. Принцы и принцессы (2/2)
Джин прикусила язык, проклиная себя за эту глупость.
– Не смущайтесь, он многим нравится, – Таиса наклонилась, чтобы дернуть за шнурок на туфле. – Он староста школы, семикурсник. Отличник, да и вообще гений, если верить профессору Слизнорту. Преподаватели души в нем не чают. Но он… Его родословная не очень понятна.
– Он маглорожденный?! – ахнула Бонэм.
– Вряд ли, – поморщилась слизеринка, – Грязнокровок у нас тут не бывает. Гостиная их не пропускает, – как бы невзначай заметила она.
Зрачки Джин расширились во внезапном понимании.
”Ох, Мерлин, вот оно что...”
Это было...
Мерзко?
Они проверяли ее. Узнали статус ее крови. Вот для чего были все эти ”простые ритуалы”.
”Мордред...”
Но, что если бы она оказалась маглорожденной? Высокие, чугунные двери не пропустили бы ее? И что тогда? Пришлось бы заново проходить распределение? Заходить в гостиную лишь с однокурсниками?
Или у Шляпы были какие-то инструкции на счет маглокровок?
Старая, вонючая тряпка...
Это было отвратительно.
Джин сглотнула склизкий комок.
”Повезло, что ты не маглорожденная” – подумалось ей.
И тогда ее, наконец, поразило озарение. На мгновение все тело затопило теплом – что ж, а она ведь снова узнала о себе что-то.
Она медленно выдохнула, расслабляясь.
А Таиса тем временем продолжала, не заметив на миг остекленевшего взгляда собеседницы:
– ...но, знаете, насколько мне известно, – тон ее снизился вдруг до заговорщического, – Он в магловском приюте живет, представляете? Я когда узнала была в ужасе. А еще он змееуст.
– Змееуст в магловском приюте, – с сомнением повторила Джин.
– Говорю же, все слишком неоднозначно, – кивнула Таиса, разделавшись, наконец, со шнурками. Она сбросила туфли и принялась растирать пальцами щиколотки. – Но многие полагают, в его прошлом было много драмы. Это ему только добавляет, впрочем, очков. Прекрасный наследник Слизерина, брошенный маглам в пасть гениальный сирота.
Джин нахмурилась:
– Наследник Слизерина?
– Да, только прямые потомки одарены парселтангом. Так что хоть тут нет никаких сомнений.
– Интересно, – протянула Джин, задумчиво разглядывая свои обтянутые тканью юбки коленки. Затем она подняла глаза на соседку – Ну, а Вы?
Пальцы Таисы замерли и она оторвала взгляд от своих чулок.
– Я?
– Да, что можете рассказать о себе? Вы тоже ведь моя соседка.
–Забавно… Вот только Том Реддл, насколько нам с вами известно, вовсе не ваш сосед… – она ухмыльнулась, а больше было похоже на оскал. – Впрочем, не страшно. Ваш интерес мне понятен. Да и вы похожи в чем-то, положа руку на сердце. Оба не знаете кто такие, откуда, все в этом духе…
– Так что насчет Вас? – перебила ее Бонэм.
– А что я? Я Урхарт, моя семья тоже, разумеется, из Принцев крови. Нас с Гойлом обручили, когда мне исполнилось восемь. Зимой вот будет, наконец, свадьба. Я загонщица в нашей команде по квиддичу, учиться люблю не особенно. Что Вам еще рассказать?
Бонэм сдержала улыбку. Она все не могла определиться в своих чувствах к Таисе Урхарт. Нравится ли она ей? Да, та приятная. Получше Реддла или Араминты. Можно ли ей доверять? Очень вряд ли.
– Как у вас здесь вообще все устроено? – задала следующий вопрос Джин.
– Здесь – это в Хогвартсе?
– Нет, – Бонэм внимательно вглядывалась в ее лицо. – В Слизерине.
– О, Вы скоро все сами поймете, – Таиса, наконец, избавилась от чулок и растянулась на кровати. – Но если коротко... Никому не переходите дороги, особенно, пока не разобрались, кто есть кто. Не лезьте на рожон, не привлекайте к факультету лишнего внимания. Проблемы Слизерина – это проблемы Слизерина, у нас не принято выносить сор за порог. Мы не стучим друг на друга преподавателям, им вообще ни к чему о чем-либо знать. Наши дела – это наши дела. Никаких посторонних в гостиной быть не должно. Старостам не перечим, стараемся прикрывать друг друга перед другими факультетами, пока то не идет вразрез личным интересам. Школьные правила не нарушайте, а ежели нарушаете – не попадайтесь. Мы дорожим Кубком Школы, он уже пятый год в нашей гостиной. О! И чуть не забыла… старайтесь ни с кем из наших открыто не конфликтовать, особенно до Змеиной ночи.
Джин напряглась.
– Что за Змеиная ночь?
В комнате на миг повисла тугая тишина. И Джин заметила, что в слизеринской обители та была какой-то особенно странной. Могильной. Никаких звуков – действительно совсем никаких. Ни подвываний ветра, ни стонов петель от сквозняка. Часы на стене ходили бесшумно. За окном – все то же безмолвие.
В ее прежней комнате – той самой темнице без окон в глубине подземелий – тоже была схожая тишина. Правда гуляющий по коридорам за дверью ветер она все же слышала. Здесь же… Не было ничего.
– Это… что-то вроде инициации, – после короткой паузы ответила Таиса. – Посвящение в слизеринцы, ежели угодно. Состоится обыкновенно в первые выходные после начала осеннего семестра.
– Но ведь сегодня и есть первые выходные…
– Нет-нет, не беспокойтесь. Малышам дают неделю, чтоб освоиться.
– И что это за ночь такая?
– М-м… мне нельзя Вам рассказывать, – вздохнула Урхарт, разглядывая ногти. – Но… Вам нужно знать, что это сугубо студенческое мероприятие. Профессорам не принято вмешиваться. Хотя, уверена, они и знают о наших традициях. Профессор Слизнорт уж точно.
– Он бывший слизеринец?
– О, милая мисс Бонэм! – Таисино лицо вновь резко сменило выражение. И это конкретно, Бонэм не смогла бы описать как то иначе, кроме как “зловещее” – Слизеринцев бывших не бывает.
Джин едва заметно нахмурилась.
– Но к чему вообще эта ваша… инициация?
– Чтобы определить, достойны ли Вы, конечно.
– Достойна чего? Слизерина?
– Слизерина, да.
– А бывает, что кто-то оказывается не достойным?
– Бывает, – кивнула Таиса, и на лице ее расцвела хищная улыбка, – И последующие семь лет кажутся ему здесь тогда кругами ада. Но Вы не переживайте так. Я уверена, Вы точно справитесь. По крайней мере, где Вы, а где первокурсники. Все пройдет отлично, уверяю. Ежели, конечно только, для Вас персонально не решат придумать что-то иное, чем обыкновенно... А вообще у Змеиной ночи есть свои плюсы, разумеется. После нее, к примеру, все, кто показал себя наилучшим образом, становятся… будто младшими братьями и сестрами для нас. Всех нас. И это, – улыбка ее стала загадочной. – На всю-у жизнь.
“Чушь какая... Мордред, они словно фанатики” – подумалось Джин, и она зябко повела плечами. И вместо того, что думала, сказала:
– Но разве Шляпы было недостаточно? Крови на дверях?
– Это… это традиции. Понимаете? То, что мы здесь особенно ценим и почитаем. Змеиная ночь устраивалась всегда. Это… одно из неписаных правил Салазара Слизерина. Мы обязаны подчиняться.
– Там происходит что-то опасное, верно? Неприятное?
– Ничего такого, с чем бы не сумел справиться слизеринец.
“Чудесно, спасибо за подробности!” – чуть не сорвалось с языка Бонэм.
Но она вовремя прикусила язык.
Это походило на полнейшую дурость. Что еще за странные обряды посвящения? Что происходит с теми, кто его не прошел? Для чего все это нужно?
После лабиринтов подземелья, кровавых ритуалов с дверями, Змеиная ночь представлялась Бонэм чем-то... малоприятным. Страшным.
“Но быть может понадобится отгадать пару загадок и все…” – подумалось ей.
А затем:
“Нет, едва ли. Это тебе не Когтевран”.
Таиса тем временем призвала палочкой свой багаж и раскрыла чемодан прямо на полу. В нем оказалось множество уменьшенных и аккуратно уложенных стопок вещей.
Бонэм бросила взгляд на висящие над зеркалом у дальней стены старинные часы. Циферблат пожелтел от старости. Стрелки указывали, что время близится к полуночи.
– Ужин закончился? – спросила она, напряженно разглядывая часы.
– М-м… да. Скоро все придут.
“Чудесно” – хотела едко сказать Джин, но вновь решила попридержать язык.
– В гостиной есть что-нибудь о Змеиной ночи?
Таиса оторвалась от чемодана:
– Имеете в виду книги?
Бонэм кивнула.
– Может да, может нет, – уклончиво ответила слизеринка, кладя на колени маленький сверток темного пергамента и одним взмахом увеличивая его до нормальных размеров. – Простите, но нам нельзя помогать. Это только Ваше испытание.
“Мордред…”
В свертке Таисы оказалась белая ночная сорочка. Невозможно длинная и с наглухо застегивающимся воротом. Слизеринка сообщила, что собирается наведаться в ватерклозет, пока тот не заняла на добрый час Араминта. И Джин едва не послала ее ко всем чертям за то, что та не сообщила об этой милой подробности раньше.
Кажется, самой Бонэм с водными процедурами придется подождать до утра.
Спать ей не хотелось, но и оставаться в компании новых соседок без Таисы – тоже. Так что она выудила из доставленных уже в комнату коробок с вензелистыми “Мадам Малкин” ночную рубаху. И, когда дверь за Урхарт закрылась, быстро скинула с себя школьную форму.
Темно-зеленое покрывало было скомкано и сброшено на пол. Джин откинула одеяло и забралась на холодные простыни. Такие же зеленые, как и все вокруг.
– Инсендио, – бросила Бонэм, направляя палочку на печь. В той сразу затеплился огонь.
Джин уменьшила коробки и отправила те под кровать. После чего задвинула полог, но не стала ставить заглушающих чар – все же было любопытно, о чем будут толковать слизеринки, когда воротятся. И легла на подушку, устремив на занавески стекленеющий взгляд.
Слизерин, несмотря на потрясающей красоты и жути гостиную, на богатую библиотеку и зеленые витражные окна – был не тем местом, где ей хотелось сейчас оказаться.
Неприветливый и угрюмый. Нет, не так. Угрюмый и заносчивый – вот каким теперь казался новый ее факультет.
“Принцы крови, можно подумать…” – пронеслось в голове. – “Ну и каково тебе, Джин, делить спальню с принцессами? Араминта обручена с тем, Белинда обручена с тем… Мерлин! Как мне здесь выжить?”
Быть может ей стоило бы лучше думать о том, как сдружиться с Белиндой. Если ее жених – тот самый Кристоф Розье, будет неплохо выведать что-нибудь о нем через нее. А еще лучше… выклянчить встречу? Нет, последнее было бы слишком странным.
Но она практически не могла думать о том, зачем она здесь. О своих утерянных воспоминаниях, о своем таинственном прошлом. Нет, вместо того в голову лезли всякие ужасы, касающиеся Змеиной ночи. И до мурашек пробивающее, почти болезненно-ощущаемое нежелание даже подходить к Араминте Мелифлуа и Белинде Нотт. Не то, чтобы говорить с ними. Жить в одной комнате.
“Мерлин” – она тяжело выдохнула.
Почувствовала, как в уголках глаз скопилась влага.
“Прекрати-ка это немедленно, Джинкси,” – голос так и сочился раздражением. – “Еще ничего не произошло, а ты уже ныть. Быть может тебе действительно надо было попроситься в Пуффендуй? Возьми себя в руки, или тебя здесь сожрут. Ты должна показать им, кто ты есть.”
– Но они меня невзлюбили. С первого мордредова взгляда!
“Какое это имеет значение? Назад пути нет. Ты уже здесь. Так прекрати распускать сопли!”
– Это несправедливо! – прошипела Джин, смаргивая слезы. – Еще и гребаная Змеиная ночь. Это просто смешно…
“Жизнь вообще несправедлива, глупая Джинкси. Ты для них чужачка. Без прошлого и без имени. В их безопасной и уютной змеиной норе. С чего бы им тебя полюбить?”
Она не нашлась что ответить, а губы скривились, готовые вот-вот породить всхлип.
Мерлин, она так устала.
“Соберись же! Змеиная ночь – это не приговор, а твой шанс”
“Шанс облажаться?!” – яростно подумала она, до боли прикусив губу, чтобы не дать рыданиям прорваться.
“Шанс стать своей.”
Скрипнула дверь. И Джин вздрогнула под одеялом. Она не услышала ни шагов в коридоре, ни голосов.
“Должно быть чары…”
Дверь со стуком захлопнулась. Щелкнул замок.
– Думаете, она спит? – услышала Джин сипловатый голос.
“Наверное, Белинда”
– Мне нет до этого дела, – высокий и певучий. Араминта. – Урхарт заняла ватерклозет, ну разумеется. Пронырливая дрянь.
Пол мягко заскрипел под их шагами. Набойки гулко тарабанили по паркету.
– Поглядите, где ее покрывало. Вот неряха. Тиффи…
– Нет, Белинда, не нужно! Следует научить бродяжку следить за собой.
– Что Вы…
– Инсендио!
– Араминта!
Джин прикрыла глаза. Ткань под пальцами скрипнула, когда она стиснула в кулаках простынь. За пологом слышались девчачьи смешки.
“Сука-сука-сука!” – Джин одним резким движением скинула с себя одеяло.
“Оставайся на месте,” – прошипел голос.
– Я убью ее… – еле слышно прошелестела Бонэм. – Я ее убью.
Она приподнялась на локтях. Запах гари коснулся ноздрей.
Они подожгли ее покрывало. Они подожгли ее вещь.
”В Слизерине чтят неприкосновенность частной собственности” – передразнила она в голове голос Таисы. – ”Лицемерные ублюдки”
“Лежи, Джинкси!”
“Они сожгут меня!”
“Они сами его и потушат”.
И словно следуя его словам, смех оборвался сиплым голосом Белинды:
– Агуаменти! Араминта, мне думается то было лишкой.
”Да неужели” – подумала Бонэм.
– Вы не правы. Следует с самого начала указать ей ее место.
“Скоро и ты будешь знать свое место. Я сожгу весь твой гребаный чемодан, грязная су…”
“У тебя будет возможность с ней разобраться, Джинкси. Еще не время.”
Она скрипнула зубами. Но, отчего-то, все же послушно опустилась обратно на подушку.
“Не нарывайся. Дождись следующих выходных”
Ну конечно. Мордредова Змеиная ночь. Таиса велела не враждовать ни с кем – по крайней мере до нее.
Но впереди целая неделя.
Целая чертовски тяжелая неделя.
Джин Бонэм – шестикурсница-слизеринка – обреченно закрыла глаза.