Глава 6. Принцы и принцессы (1/2)
В коридорах было пусто. Разумеется, ведь даже призраки не спешили преждевременно покидать праздничного ужина. И оттого Джин еще больше не понимала, к чему этот неуместный реверанс от Таисы. Делали ли слизеринцы что-то просто так?
Она вела ее по безлюдному Хогвартсу. В подземелья – вот где находились комнаты Слизерина. Портреты, попадавшиеся на пути, провожали их взглядами. Латы приветственно склоняли головы. Так обыкновенно не бывало – но, видно, по случаю первого сентября весь замок пребывал в особом настроении.
Дорога, которой они шли, была Джин знакома. Оказалось, Альбус Дамблдор держал ее совсем рядом с будущим факультетом. Странное совпадение – да вот только Джин считала, что не желает верить в совпадения. Дамблдор что-то знал. Снова. И ее невыносимо раздражало – то, как профессор Трансфигурации демонстрировал все новые и новые знания о ней. В то время как сама Бонэм не ведала практически ничего.
Отчего все было так? Что она сделала такого, чтобы разгневать Фортуну – там, в прошлой жизни?
Развешанные вдоль стен факелы горели теплым светом. Дрожащее пламя заставляло танцевать тени на полу и перилах.
– Эти лестницы… – начала было Таиса.
– Живые, да, – кивнула Джин. – Я это знаю.
– Верно, Вы ведь провели в замке… – она не договорила, испытующим взглядом приглашая собеседницу закончить самой.
– Порядка двух месяцев, – нехотя поддалась на провокацию Бонэм.
“Мерлин, они ведь будут спрашивать и спрашивать…”
Таиса смущенно улыбнулась, перепрыгивая ступеньку. Она казалась Джин слегка не от мира сего. Подвижная, хитрая. Ее лицо могло сменить целую вереницу эмоций всего за пару минут. И Бонэм не могла решить пока: то в ней отталкивает или наоборот интригует.
– Это так удивительно, – однокурсница вновь заговорила, свернув на следующий пролет. – Знаете, директор Диппет обыкновенно не позволяет студентам оставаться в школе на лето.
– Так ведь я и не была студенткой, – натянуто улыбнулась Бонэм.
Она знала. Легко могла просчитать наперед следующие Таисины шаги. И совсем не хотела играть в эту игру.
– Верно… – медленно протянула Таиса и замолкла затем. По бегающим глазам ее было понятно – прикидывает, может ли она спросить что-то еще.
– Я бы не хотела говорить о своих…своем здоровье, – Джин решила обозначить свою позицию как можно раньше и как можно четче.
Взгляд слизеринки стал колким. Но лишь на мгновение.
И снова новое выражение – теперь сочувствующее.
Джин было наплевать. Ей не улыбалось терпеть бесконечные вопросы от любопытных сокурсников и софакультетников. Да и едва ли она могла что-то вразумительное им сообщить. Отчего ее держали в Хогвартсе? Что с ней проделывал Дамблдор? Чего ради ее на все лето заперли в крохотной комнате без единого окна?
Откуда ей самой знать?
– О, разумеется, – на смуглых щеках Таисы прорезались ямочки. – Я… простите, это было бестактно.
Джин дернула уголками губ в подобии улыбки.
Этот раунд остался за ней.
Но сколько их будет еще?
Они спустились в подземелья, и Бонэм ощутила привычный холод, ползущий под мантию и тонкий свитер. На коже проростали мурашки.
“Мордредов кашемир”.
Стоило, наверное, произнести согревающее заклинание. Но отчего-то Джин смущалась колдовать в присутствии однокурсницы.
“Глупости”
Да, он прав разумеется.
– Наша гостиная, она под самым Черным озером, – сообщила Таиса. – Там темновато, зато иногда в окна можно углядеть русалок.
Они шли и шли по казавшемуся бесконечным лабиринту из коридоров. На стенах все реже попадались факелы, и большую часть пути слизеринок окутывал полумрак. Джин забыла уже сколько раз и куда они сворачивали. Она запуталась совершенно. Не знала уже, как давно пришлось миновать и ту самую узкую дверь подле больших рыцарских доспехов, за которой была ее прежняя, с позволения сказать, обитель.
“Тюрьма”
Таиса в очередной раз повернула. Прямо за низкой брюхатой колонной, подле которой не было совершенно никаких опознавательных знаков. Ни картин, ни статуй, ни лат – это место не отличалось ничем совершенно от десятка таких же, попадавшихся на пути.
– Вы запоминаете? – поинтересовалась она.
И быть может Джин показалось, а возможно и нет – но в голосе провожатой проскользнули ехидные нотки.
– Да, – ложь с привычной непринужденностью сорвалась с языка.
“Мордред подери, я не стану вообще выходить из гостиной”
Казалось немыслимым, что кому-то вообще удавалось здесь ориентироваться. Как возможно было запомнить дорогу? Быть может стоило считать колонны? Оставлять хлебные крошки?
За поворотом оказался короткий и тупиковый коридор. Темный до невозможности, здесь не было факелов. И Таиса сразу же зажгла Люмос на конце палочки.
– Вот, – она кивнула на каменную кладку впереди. – Эта стена и есть наша дверь. За ней ход. Здесь Вам нужно будет просто говорить пароль. Шепотом, вслух, про себя – не имеет значения. Главное называть верный. Пароли другим факультетам сообщать, как сами понимаете, запрещено. Ежели что, его легко сменят. А предателя вычислят и тогда… Уробо́рос!
Брови Джин поползли вверх, но прежде, чем вопрос успел слететь с губ, стена перед ней начала растворяться. Через пару мгновений от нее не осталось совсем ничего, кроме разве что оседающей на пол каменной пыли.
– Уроборос – стандартный пароль, – сообщила Таиса, жестом приглашая спутницу пройти вперед. – Его назначают каждый год на первое сентября, чтобы новичкам было полегче освоиться. Он изменится дня через три. Новые пароли вывешиваются на доске объявлений в гостиной. Но Вам едва ли будет нужно ею озадачиваться, все-таки делите спальню со старостой. Обыкновенно мы всех раньше узнаем новости.
– Мило, – выдавила Джин, решаясь, наконец, извлечь палочку из складок мантии. – Люмос максима!
Свет больно ударил по глазам, прежде чем подарить очертания стенам и полу открывшегося хода.
К счастью тот был не длинен. Всего пара десятков шагов, и они вновь остановились – на этот раз перед высоченной кованой дверью. Джин легонько толкнула ее ладонью, но на удивление успехом это не увенчалось.
– О, а это настоящая наша защитница, – Таиса вдруг запустила пальцы в собранные ракушкой волосы и выудила тонкую шпильку. – Вот. Держите. Вам нужно уколоть палец, чтобы гостиная познакомилась с вами.
– Чт… – Джин уставилась на нее как на умалишенную. – Вы… вы это серьезно?
Глаза слизеринки блеснули в холодном и голубоватом свете Люмоса.
– Да, разумеется, – она чуть нахмурилась. – Простой ритуал, ничего страшного. Оставьте каплю крови на двери, и впредь она будет пускать вас. Как в родовых поместьях, ну знаете…
Таиса вдруг осеклась, а взгляд сделался виноватым:
– Ох, я опять оплошала, простите. Вы ведь ничего не…
– Не стоит, – Джин буквально вырвала у нее шпильку.
Внутри заклокотала злость. Это сочувствие. Снисхождение. Жалость. Ей было противно до тошноты.
Одним резким движением она проткнула подушечку пальца. И боль ту пронзила достаточно ощутимая.
“Надо было использовать Секо, уж и удивилась бы она,”
Оставив кровавый отпечаток на двери, прямиком промеж змеиных глаз над кольцом-ручкой, Бонэм бросила шпильку Таисе.
Дверь вспыхнула багрянцем, после чего неспешно и беззвучно отворилась.
И Джин замерла, пораженная.
– Мерлин, – только и смогла выдохнуть она.
Раздражение словно рукой сняло. Бонэм таращилась на открывшееся великолепие, не в силах собрать воедино расползающиеся мысли.
О, слизеринская гостиная была много лучше прежней темницы. Казалась небывалой, незаслуженной роскошью против крохотной комнатушки без окон и прочным засовом по ту сторону двери. Богато обставленная диванами и креслами темно-коричневой, черной практически, кожи. Старомодные серванты с кубками и медалями стояли вдоль стен. А еще здесь было много, пять, быть может шесть, каминов – по всему полукругу залы. Они потрескивали в унисон, отбрасывая на темно-зеленые коротковорсовые ковры длинные тени.
– Неплохо, верно? – понимающе протянула Таиса и прыгучей походкой направилась к одному из кресел.
Джин, как зачарованная, молча последовала за ней.
Она теперь слизеринка. Это теперь и ее гостиная тоже.
И это никак не желало укладываться в голове...
Глаза ее скользили по расставленным вдоль стен книжным шкафам – из темного дерева, с массивными полками и круто-закрученными вензелями по краям. Подумать только – у слизеринцев была здесь своя библиотека!
“Интересно, у всех факультетов также?”
– Это часть коллекции сочинений самого Салазара, – Таиса проследила за ее взглядом. – Его род пожертвовал кое-что из фамильной библиотеки нам пару веков назад. Очень щедро. Насколько известно мне, даже Когтевраны не были так милы.
– Потрясающе, – пробормотала Бонэм, а внутри все затрепетало, сжалось от зарождающейся надежды.
Что если она сможет найти здесь что-то о своем недуге? Хотя бы о том, как устроена память… Хогвартская библиотека так и не дала ей ответов – по крайней мере общедоступная ее часть. В Закрытую секцию Джин было не попасть.
“Пока…” – прошелестел в голове голос.
Между книжных стеллажей и каминов она увидала окна. Стрельчатые, трех и четырехстворчатые. Они давали гостиной совсем мало света – из-за бутылочно-зеленых и серых витражных стекол. Но зато тот рисовал рассеянные цветные узоры на полу и диванах.
Здесь было…
“Волшебно”
– Идемте? – подала голос Таиса, наблюдавшая за новенькой с едва заметной насмешкой в глазах. – Я покажу нашу комнату. Нам во-он туда, в арку.
Джин сперва и не заметила здесь их. Две темные аркбутаны – открытые полуарки походили на пустые картинные рамы на стенах.
– Здесь женские спальни, а в той вот мужские, – слизеринка повела ее прямиком в темный проход.
На стенах вспыхнули факелы, и Джин увидала перед собой длинный прямой коридор с черными дверями по обе стороны. Ручки и замочные скважины – древние, и время хорошенько сдобрило серебро чернением.
– Мы раньше жили втроем, – говорила Таиса, уводя ее все дальше и дальше, – Я, Араминта и Белинда. Профессор Слизнорт, наш декан, старается селить вместе одногодок. Девиц на нашем курсе было всегда маловато, а после прошлого семестра… словом, теперь нас осталось трое. Вернее уже четверо, вместе с Вами.
– А что… – Джин покосилась на новоиспеченную соседку.
– Долгая история, расскажу как-нибудь в другой раз, – улыбнулась та, – Не время болтать о грустном. Ваш первый день… имею в виду настоящий день в статусе ученицы. Он должен быть исключительно счастливым.
Бонэм едва удержалась от того, чтобы скривиться.
Они проходили все глубже и глубже. Оглянувшись, Бонэм отметила, что позади факелы снова гаснут. Арка, ведущая в гостиную, становилась все дальше, все меньше.
Здесь было тихо. И стук их каблучных набоек отражался колким эхом от стен.
– Араминту в прошлом году сделали старостой. Так что теперь у нее есть некоторые перед нами всеми привилегии. Ее нужно обязательно слушаться и лучше не стоит… записываться в ее недруги, – Таиса, наконец остановилась. Сунула руку в карман мантии и извлекла оттуда знакомую шпильку. – Вот, на этих дверях тоже защита, чтобы избежать нежелательных вторжений. В Слизерине уважают неприкосновенность частной собственности. Это нужно запомнить.
Бонэм хмыкнула, принимая заколку.
“А ежели я вымажу кровью все здешние двери?”
“Не глупи, Джинкси, школа знает, где и чья комната”
“И откуда тебе все это известно?”
Разумеется, голос оставил ее вопрос без ответа.
Она приложила пораненный палец к двери по правую от себя руку. На гладком дереве, словно выцарапанные ножом, стали появляться имена:
“Мелифлуа, Араминта”
Затем:
“Нотт, Белинда”
“Урхарт, Таиса”
И, наконец, прямо над именем слизеринской старосты невидимое лезвие прорезало:
“Бонэм, Джин”
Ну и чудно́ же все это было. И жутко, самую малость.
– Ну вот! – Таиса толкнула ладонью дверь. – Добро пожаловать! Ваша кровать здесь, у ватерклозета, – она извиняющись улыбнулась, – Никто не хотел ее занимать, так что…
– Все в порядке, – бросила Бонэм, заходя в комнату.
“Мордредовы сучки”
Спальня была довольно просторна. Два окна и четыре кровати – пара вдоль окон, таких же стрельчатых, что и в гостиной зале. Одна у стены и одна – Бонэм скривила губы – у темной узенькой двери в самом углу. Посреди стояла печка, огонь в ней сейчас не горел. В комнате было влажно и зябко.
– Что думаете? – Бонэм услышала, как щелкнул замок.
– Достаточно уютно.
– Это верно, Вам здесь понравится. Глядите! – Таиса взмахнула палочкой и витражные стекла на окнах стали тускнеть.
Пара мгновений и на их месте стояли обычные – прозрачные. А за ними… целый подводный мир. Толща зеленоватой воды. Длинные, гнущиеся стволы водорослей. Косяки мелких рыбешек, снующие туда-сюда.
– Это…
– Потрясающе!
– Жутковато.
Сказали они в унисон. И настала очередь Джин натягивать извиняющуюся улыбку. Нет, разумеется, иметь аквариум за окном было чем-то завораживающим. Но Бонэм ощущала себя от того… неуютно.
“Нет, это ужасно странно. И… мне не нравится, что на меня будут пялиться рыбы. Или какая подводная нечисть…”
– Жутковато? – переспросила Таиса, – Хм… Ну… да, возможно. Но я… я думаю, Вам просто нужно привыкнуть. Это так, лично на меня, расслабляюще действует. Можно смотреть на воду, на рыб. Иногда попадаются гриндилоу или русалки. Они нас не видят, а вот мы их – да. Но… ежели будет не по себе, всегда можно вернуть витражи. Белинда вот тоже подводных обитателей не жалует. А мне нравится…
– Расскажете о них? – Джин подошла к отведенной ей кровати и присела на край. Перина была мягче, чем та, на которой приходилось до того спать. – О моих, теперь, соседках?
– О, да, конечно, – Таиса тоже расположилась на кровати – своей, той, что у стены. – Спрашивайте, что хотелось бы знать.
– Все.
– О, хм… Ну… Мне нужно подумать с чего бы начать…
Слизеринка пожевала губы, глядя куда-то Бонэм за левое ухо.
– На каком они счету? – Джин заправила за уши волосы. – Здесь и вообще в школе?
– Ну Араминта… Араминта, она же Мелифлуа, а Белинда – Нотт, поэтому…
– Мне ни о чем их фамилии не говорят, если честно, – Джин задрала голову, разглядывая бархатный зеленый полог.
– Ох, ну да. Конечно, извините.
– И мы… могли бы вполне перейти на “ты”, что думаете? – Джин бросила короткий взгляд на слизеринку, прежде чем вновь вернуться к зеленому бархату.
Таиса резко выпрямилась. Ее лицо вдруг побледнело, отчего смуглая кожа сделалось серой.
– Я… – осторожно начала она, – Не думаю, что эта стоящая идея. Мы не гриффиндорцы и… обыкновенно предпочитаем выказывать собеседнику свое уважение. Возможно… нет, не поймите меня превратно, возможно в будущем, ежели мы станем близкими очень подругами, то это было бы приемлемо. Но, боюсь… сейчас, это будет казаться другим несколько… странным.
Джин снова оторвалась от изучения полога и посмотрела соседке прямо в глаза. Та стоически выдержала ее взгляд. Но краска пока так и не возвращалась на ее щеки.
Было что-то неправильное в той ее реакции. Но Бонэм решила, что стоит оставить пока эту тему.
– Ладно, – медленно проговорила она вместо того. – Я Вас услышала. Так что там с…
И вновь лицо Таисы изменилось, как по щелчку пальцев. Глаза сощурились, а губы растянулись в улыбке.
– Араминта обручена с Ноттом, братом-близнецом Белинды. У этих троих вообще очень сложные отношения, так просто и не разберешься, – она хихикнула, – Она на хорошем счету у учителей и ее уважают студенты, что немаловажно, со всех факультетов.
“Школьная королева?” – фыркнула про себя Джин и забралась на кровать с ногами, не удосужившись сбросить туфли.
– Белинда обручена с Розье, он уже закончил школу…
Джин едва не вздрогнула. Мерлин, ей стоит научиться держать себя в руках!
Снова Розье. Бонэм могло бы подуматься, что это имя буквально преследует ее. Но она вовремя вспомнила, что была на Слизерине. Дружок Тома Реддла вне всяких сомнений был чистокровкой, а значит фамилия его не раз еще побывает у нее на слуху, пока она здесь.
– …на хорошем счету. Она слегка излишне брезглива, но при этом наотрез отказывается изучать бытовую магию, потому что считает себя выше домовиковой работы. Но вообще она довольно приятная.
– А Том Реддл? – ляпнула Джин, прежде чем успела сообразить, что мордред побери вылетает изо ее рта.
– Том Реддл? – переспросила Таиса, и губы затем ее растянулись в приторной улыбке. – А что? Приглянулся Вам?