Глава 4. Телесная память (2/2)

– Я… п-простите. Я… сама с собой, ну знаете…

– О, ничего страшного, Гораций. У мисс Бонэм все еще небольшие неполадки с самоконтролем. После всего случившегося, она действительно порой разговаривает сама с собой вслух. – ей на выручку пришел, внезапно, совершенно заваливший ее на экзамене Дамблдор. – Кстати говоря, нет ничего дурного, чтобы иногда поболтать с самим собой, верно? Я тоже таким иногда балуюсь. Правда, едва ли грубость способствует плодотворной беседе, в остальном же… Но будет. Мы отвлеклись.

Слушая профессора, Джин опустила глаза. Ей не нравилось его заступничество. После того как тот, словно бы нарочно, заставил ее запутаться в собственных знаниях, оно выглядело не слишком-то искренне.

Столешница перед ней была потерта и потемнела от времени. На местами облупившейся краске красовались кем-то выцарапанные “М+Н”, “Вероника – банши” и “пенис”.

Бонэм принялась срывать зубами кожицу с нижней губы. На парте явно недоставало чего-нибудь сродни: “Дамблдор – флоббер-червь”.

– Что ж, исходя из ваших знаний теоретических, я не буду просить вас о превращениях из раздела… сверхсложных.

Она вонзила зубы чересчур глубоко. На губе выступила кровь.

– Вот, – профессор поставил перед ней светильник. – Поменяйте его состояние. Задание уровня С.О.В. Трансформируйте в газ или быть может в жидкость. Как вам самой угодно.

Палочка в руке Бонэм дернулась. Голова вмиг наполнилась множеством заклинаниями, разгоряченной стаей шмелей, носившихся туда-сюда. Она не могла выхватить ни единого. На языке вместо чего-то нужного вертелось чудище, состоящие наполовину из одного заклятья, наполовину из другого.

Она бросила быстрый взгляд на Дамблдора. От его участливого, успокаивающего вида, Бонэм занервничала лишь сильнее.

“Дай-ка я, Джинкси” – голос прозвучал в голове куда громче и увереннее, чем бывало раньше.

От неожиданности Бонэм вздрогнула и… совершенно ничего не успела сообразить.

Мысли в ее голове вдруг резко, словно по команде, упорядочились. Ненужные заклинания были оттеснены куда-то совсем далеко. Рука рассекла воздух, а губы сами собою выдали отчетливое:

– Ликфитус!

Лампа, вмиг обернувшаяся водяным столбом, мощным потоком рухнула на парту. Вода растеклась по всей столешнице. По полу забарабанили капли.

Джин ошеломленно уставилась на лужу под своими ногами, даже и не заметив, что замочила юбку и чулки. Магия, сотворенная ею была…

Впечатляющей.

Кажется, профессор Дамблдор был удивлен не меньше ее.

– Очень… недурно, Джин, – сообщил он, вдруг обратясь к ней по имени.

“Словно мы какие друзья, как же” – отметила про себя Бонэм, покосившись на второго преподавателя.

Но Слизнорту, похоже, вообще не было до них дела. Он выглядел скучающе, и едва не клевал носом.

– Что ж, попробуем чуть сложнее, – профессор Трансфигурации коснулся пальцами мокрой столешницы. – Верните лампе ее прежнюю форму, мисс.

И снова из головы разом исчезли все ненужные мысли. И снова руки сами собой вывели в воздухе что-то, отдаленно теперь напоминающее полумесяц, а с губ сорвалось тихое “Ретире инвикурум”.

Медленно, дюйм за дюймом, вода принялась стягиваться к середине парты. Поднялись с пола тонкие струйки, капли сорвались с подушечек профессоровых пальцев – все устремилось к центру, тому месту, где прежде и приходилось стоять злосчастной лампе. Вода поднималась, вытягивалась, вновь обретая форму столба. А затем…

– А что насчет мортимагии, Джин? – Дамблдор казался вошедшим в азарт. Он спешно дал новое задание, даже не дожидаясь, когда лампа окончательно примет изначальный свой вид. – Сумеете превратить себя во что-нибудь… скажем в картину?

“Что ж, милая, давай, пробуй сама”

Джин напряглась.

“Что значит “сама”?

Голос молчал.

“Разве кто-то колдовал за меня?”

И снова никакого ответа.

Профессор Дамблдор тем временем изучал Бонэм препарирующим взглядом. Он выжидал. Наблюдал за ней.

“Ответь мне, Мордред тебя дери!”

– Мисс?

– Да, – Бонэм с трудом заставила себя вынырнуть из собственной головы.

Мортимагия. Эту тему вспомнить не будет сложно. Она закончила свой конспект по ней буквально несколько часов назад.

Вот только вновь хлынувший поток мыслей и знаний опять грозился навести в голове кавардак. Она снова занервничала. И сделала себе тем только хуже.

– Эт ком… эт кон…

“Мордред тебя дери, соберись!”

Ее пальцы задрожали, и несколько искр вылетело из кончика палочки, направленной на саму себя.

– Эт… эт...

“Мерлин, ну как же оно?!”

Искры посыпались на глаза, Джин не успела от них увернуться. Попав в слезный мешок они ужалили жаром. Взвизгнув, Бонэм прижала к глазу ладонь. Боль была ощутимой. И никак не желающей отступить.

– Эт конвертам пулвинар! – третий раз за день заклятье само собой сорвалось с ее губ.

Розовый луч, сорвавшийся с палочки, ударил прямо в лицо. Несколько не самых приятных мгновений в жизни Бонэм, и перед профессорами Хогвартса лежала… нет, не картина. Вытянутая оранжевая диванная подушка.

– Очень недурно, мисс Бонэм! – воскликнул очнувшийся вдруг от полудремы профессор Зельеварения. – Альбус…

– Да, уровень практических знаний у мисс Бонэм весьма не плох, – Дамблдор одним взмахом палочки трансфигурировал подушку обратно в темно-рыжую девушку. – Нонсенс, учитывая такой пробел в теоретических… Могу полагать, что это связано с вашей, Джин… деликатной проблемой. Быть может познания ваши в действительности хороши, вот только не все доступны.

– Простите? – Джин сняла с губы оставшийся от перевоплощения пух.

– О, я говорю о телесной памяти, – профессор откинулся на спинку кресла. – Она сохранилась куда лучше. Быть может не была подвержена изменениям вовсе. Но, к сожалению, ее недостаточно, чтобы определить вас на седьмой курс, как было рекомендовано профессором Вилкост.

Крылья носа Бонэм затрепетали. Она сжала кулаки под партой.

– Но мы вполне можем пойти на компромисс, – примирительно заметил Дамблдор. – Я буду настаивать, чтобы вас зачислили на шестой. Теоретических знаний, разумеется, для него не хватает, но восполнить их куда реальнее, чем подступиться к учебнику семикурсников.

– Я бы могла усерднее заниматься, у меня еще есть время до начала…

– Мисс Бонэм, это окончательное решение. Разумеется, оно подлежит пересмотру, но лишь в том случае, если остальные преподаватели обнаружат, что по их предметам вы тянете на последний год обучения в Хогвартсе. А пока… Наш экзамен завершен.

Джин вскочила с места, и бросив недружелюбное: “Благодарю вас” вылетела в коридор.

Она направилась прямиком в бибилиотеку, практически бегом, не дожидаясь Дамблдора, обыкновенно провожающего ее. Полная решимости похоронить себя заживо под грудой учебников по Зельеварению, Чарам, Рунам и Нумерологии, но подготовиться так, чтобы ни у кого и нареканий не возникло, что она достойна седьмого курса.

Но потом… Потом случился экзамен у профессора Слизнорта. Который она совершенно и бесповоротно завалила.