ЧАСТЬ I. НЕПОМНЯЩАЯ. Пролог (2/2)

После битвы за Хогвартс она ловила себя на мыслях о покойном брате куда чаще, чем на мыслях о Гарри.

Да и мордред ее раздери, это было вполне объяснимо! У нее погиб брат. Брат! Для Джинни не было человека роднее и ближе, чем Фред. Даже когда в ее жизни появился Гарри, тот не смог перенять пальму первенства. Старший брат был дороже всех. Всегда.

“Нет, нет, снова не правда” – Джинни с такой силой вцепилась зубами в губу, что почти сразу ощутила соль крови на языке. “Почему-почему я постоянно лгу самой себе?”.

“Ты патологическая лгунья, Джиневра Уизли”

Она заскулила в подушку.

Ну почему ей так больно? Она ведь знала, что Гарри Поттер больше не чувствует к ней н-и-ч-е-г-о. Может, все дело в надежде?

Она всегда умирает последней.

“Верно, бедная, маленькая, никому не нужная, Джинни?” – этот голос, раздавшийся у нее в голове, заставил ее ударить кулаком в стену.

Его голос.

“Мама с папой услышат”.

Но ей все равно.

Его голос.

Что она там опять плела самой себе про Фреда?

Однажды, был человек, сумевший подвинуть в ее сердце даже его. Ее единственный, настоящий – так ей тогда казалось – друг. Такой умный, такой понимающий, добрый – он, казалось, знал Джинни лучше ее самой. Он был единственным человеком, ради которого она не сбежала к мордреду из Хогварста.

О, да… В свое время она ненавидела Хогвартс. Ненавидела одиночество – такое гадкое, такое неправильное чувство, когда даже в окружении огромного количества людей все равно чувствуешь себя одиноко. А она, соплячка-одиннадцатилетка никогда с таким раньше не сталкивалась. Куда ей, ведь дома, среди любящих и вечно-участливых братьев, родителей – Джинни не приходилось испытывать ничего подобного. Но в Хогвартсе…

Она была младшим ребенком, долгожданной дочерью. С детства окруженная чудесами магии, любовью и лаской, преувеличенным вниманием и опекой, она не могла не вырасти эгоистичной или самовлюбленной – и ее это нисколько не тревожило, если честно. Это было вполне нормально, и у нее хватало мужества, чтобы это признать.

Проблема была в другом. Она совершенно не умела общаться со сверстниками – откуда бы ей было знать, как это делать правильно? Ведь ей, выросшей дома под надзором матери, было невдомек, что дружить нужно уметь. Ей, все время окруженной старшими братьями, было неведомо, что девчачья дружба – вещь слишком сложная, чтобы обучиться ей за пару первых дней в школе.

Ей было до того одиноко, что она написала с десяток писем родителям — и все на первой неделе.

Она умоляла забрать ее. Они же были непреклонны.

Она бросалась угрозами, обвинениями, поливая пергамент слезами, но мистер и миссис Уизли остались глухи и к ним.

И тогда она задумала сбежать. Не просто спонтанно удрать из школы, а подготовиться, составить план. Она никогда не была тупицей, в конце-концов.

“В отличие от Рона”.

И тогда она открыла дневник. Старый дневник, купленный ее отцом на барахолке. Как и все ее вещи, дневник тоже был подержанным. Даже имя прошлого владельца постыдно красовалось на задней стороне обложки.

И она сперва стыдилась его, как стыдилась всех своих вещей. “Какого Мерлина нужно было рожать столько детей, если вы не можете их обеспечить?!” – эту мысль она никогда не озвучивала родителям. Но так часто хотела.

Как же ее дразнили... За все эти не новые вещи. Девочки, с которыми она делила спальню, девочки с других факультетов. И мальчики – отчего-то обиднее всего было слушать гадости от мальчиков. Джинни отчего-то возомнила, что раз у нее есть старшие братья – она знает как ладить с мальчишками. О, она весьма заблуждалась.

Она открыла дневник, только чтобы записать свой нехитрый план. Она не хотела пользоваться этой дряной, старой тетрадкой. Она стыдилась его. Но тогда ей показалось, что, используй она обычные пергаменты, и что-то обязательно потеряется. Какая-нибудь деталь, из-за которой все пойдет Нюхлю под хвост.

Так она заставила себя открыть дневник… И нашла, наконец, своего первого и единственного друга.

Тома Реддла.

Мальчика, который заставил ее остаться в Хогвартсе. Мальчика, который научил ее, как постоять за себя. Мальчика, из-за которого она стала одной из популярных девочек в классе. Мальчика, который подарил ей целую свору друзей. Мальчика, который чуть не убил ее.

О, Том Реддл заставил подвинуться даже Фреда в ее маленьком, глупом сердечке. Прежде чем чуть навсегда не остановил его.

Ей долго казалось, что ничто на свете не способно ранить ее сильнее. Предательство Тома Реддла было таким болезненным, что ей хотелось наложить на себя руки – она всегда была очень чувствительной.

Но потом.

Потом умер Фред.

И это было куда больнее.

А теперь…Теперь Гарри выбросил ее из своей жизни, словно старую исписанную школьную тетрадку.

Хотелось проклясть его, заставить сожалеть.

И все же.

“Нет, Джинкси, это неправильно” – снова в голове прошелестел голос Фреда. Да, он бы именно так и сказал.

Конечно неправильно. Глупо. У нее погиб брат. Ее солнышко. Ее Фред. А она изводит себя из-за каких-то причуд Мальчика-Который-Выжил.

“Мальчика-Который-Всех-Задрал-Вечным-Нытьем” – мрачно усмехнулась она про себя.

Все предыдущие месяцы она боялась их разговора. Боялась, ей будет снова невыносимо больно.

Но были ли ей больно на самом деле?

Ее сердце уже разбивалось. Дважды.

“Вот именно. Хватит врать себе. Дважды, но не трижды”.

Вот где она была – ее отправная точка. Вот, когда Джинни, наконец, поняла: она лгунья. Фред оказался гораздо быстрее.

Самовлюбленная лгунья.

Но довольно. Хватит. Лгать самой себе – это так глупо.

Но Джинни не была глупой.

Нет уж. Она больше не станет лить слезы по Мальчику-Который-Тоже-Ее-Предал. И хоть надежда и умирает последней, главное то, что она “умирает”.

Но Джинни отомстит.

В конце-концов, она всегда могла постоять за себя.

С тех пор, как ее научили.