Дыхание (1/2)

Наступила четвертая неделя пребывания Ромы в Хадыженске. За несколько дней он ни разу не вышел гулять, заперев себя в гостиной. Он пытался смириться с тем, что ничего не будет как раньше, но не мог. Кроме того, он видел, что Лера крепко влюбилась, и это ему не нравилось. Рома не хотел мешать ей и ничего не говорил о том, что чувствует. «Я не педик», – эта фраза, брошенная Артёмом, постоянно крутилась в Роминой голове.

Даже окрыленная влюбленностью, Лера чувствовала, как переменилось состояние её друга. Рома всегда был немного меланхоличным, но сейчас туча, нависшая над ним, сгустилась так сильно, что, казалось, в любой момент может разразиться гроза и убить Рому ярко вспыхнувшей молнией. Как Елисеева ни старалась, вывести его на разговор не получалось. Он либо отмалчивался, либо односложно шутил, либо повышал голос и запрещал к нему заходить. Такое, знала Лера, совсем не в Ромином характере. Да, вспыльчивость ему присуща, но он ведь в гостях. Подросток жить не мог без соблюдения приличий, и представить, что Лебедев устроит бойкот в гостях, на глазах у всей Лериной семьи, можно было разве что в параллельной вселенной.

Положение ещё сильнее ухудшилось, когда Лера услышала, как Рома говорит по телефону с мамой и предупреждает её, что, может быть, в скором времени вернется домой. Девушка по-настоящему испугалась. Друг грезил о поездке сюда и отсчитывал до неё дни, лишь бы не видеться с родными какое-то время, а теперь он хочет назад? Посередине лета, когда у них есть ещё, как минимум, три свободных недели? Это выбило Леру из колеи. Чувствительная с рождения, она не могла быть спокойной, когда кому-то рядом плохо. Девушка принялась искать причины такого странного поведения друга, и с ужасом отметила, что Рому как будто подменили после её поездки в Туапсе. Получается, виноват во всём либо Тёма, либо она. Елисеева побоялась, что другу не хватает её внимания, и попыталась исправить ситуацию, уговорив дедушку пойти на следующий день за грибами.

Вышли утром. Сергей Дмитриевич являлся страстным грибником, и с ним было нестрашно отправляться в лес. Он жил в Хадыженске с детства и знал округу как свои пять пальцев.

Пока Рома бродил по лесу, восхищаясь его красотами, дедушка объяснял ему, как не перепутать хорошие грибы с ложными, где их искать и как правильно срезать плодовое тело. Параллельно он делился своим походным опытом и давал советы об ориентации на местности. Лера всё это давно знала, но также с интересом слушала деда. Для Ромы это был совершенно новый опыт: живя в зелёном крае, где немаловажную роль играет природа, он никогда не ходил по лесу и многого не знал. Тихая охота оказалась очень интересным занятием, и Лебедев с удовольствием лазал по кустам, выискивая коричневые и белые шляпки подосиновиков, маслят и груздей. Он с детским восторгом срезал грибам ножки и, довольный, клал их в корзину. Рома гордился своим умением быстро схватывать, а Лера радовалась, видя, как друг отвлекается от грустных мыслей. Подростку было стыдно за своё поведение перед старшими, и он показывал себя старательным учеником, лишь бы хоть как-то повысить, по его убеждению, рухнувшую ниже плинтуса репутацию.

Сергей Дмитриевич, войдя во вкус, побрёл дальше в лес, наказав подросткам держаться рядом. Они немного отстали и, переводя дух, разговорились:

— Ну ты как? – поинтересовалась Лера.

— Нормально. – соврал тот.

— Тебе стало лучше?

— Немного. Спасибо за это. Тихая охота мне очень нравится.

Рома попытался выдавить из себя улыбку, но она получилась неестественной и только перекосила лицо.

— Ром, что случилось? И не надо говорить «ничего», это неправда.

— Прости, что порчу поход своей миной.

— Она, вообще-то, была счастливой, пока мы не остановились.

— Я был занят, а сейчас – думаю, – Рома прокашлялся. – Поэтому погрустнел.

— Я слышала твой разговор… с мамой. Ты правда хочешь уехать?

— Да, прости. Я хотел тебе сказать, но побоялся испортить вылазку.

— Что случилось? С чего вдруг так резко?

— Я не… я больше не могу здесь быть, – Лебедев избегал смотреть Лере в глаза. – Прости, что не объясняю, но мне правда лучше вернуться.

— Ты с кем-то поссорился?

— Не… можно и так сказать.

— Тёма?

Елисеева уставилась на парня и заставила его посмотреть в ответ. Обычно это делал Рома – на этот раз они поменялись местами. Давно Лера не видела друга таким смущенным. Он понял, что врать бессмысленно, и коротко ответил:

— Да.

— Почему?

— Не могу сказать. Извини.

— Да хватит тебе извиняться! – буркнула девушка и тут же выпалила. – Ты ревнуешь меня к нему?

— Что? – Рома застыл, глядя на подругу. Как точно она угадала с ревностью! Неужели это так заметно? О да, Рома ревнует, ещё как ревнует, только не её, а Артёма. Он понял это совсем недавно и жутко стыдился неизведанного чувства. – Да я никогда не ревновал тебя! – и добавил: – Было бы к кому.

— И всё же, слишком похоже на ревность. Ты бы себя видел, когда мы играли в «Козла». Такое чувство, что ты хотел нас придушить.

«Это не «слишком похоже на ревность», это она и есть! Настоящая, мерзкая и злобная, как в карикатурных романтических фильмах». Никогда раньше Рома не чувствовал подобного, но почему-то был уверен в том, что испытывает.

Вслух он прохрипел лишь неловкое:

— Прости, если это так выглядело. Я хочу тебе только счастья и никогда не буду ревновать – даже если влюблюсь в тебя.

«Потому что я, кажется, не могу ревновать девушку. Или могу?»

Роме вспомнилась та девчонка, с которой он целовался год назад. Тогда, безусловно, он выдумал себе высокие чувства, но ведь девушка ему нравилась, и поцелуй с ней не вызвал у него отвращения. Наоборот, он этого желал, и был расстроен, когда та сообщила ему о парне. До неё ему тоже нравились девушки. Не так сильно, конечно, как… как кто? Как Тёма? Что вообще это значит? Он теперь и вовсе не испытывает влечения к девушкам, или просто добавил в этот список парней?

«Слишком сложно. Убейте меня».

Лера в очередной раз разозлилась на друга за извинения и, смягчаясь, продолжила:

— Может, ты расстроен, что я провожу с тобой мало времени? Ревнуешь, так сказать, по-дружески?

— Нет, совсем нет.

«Совсем не по-дружески».

— Если это не ревность, то что? Он тебя чем-то обидел?

— Тут скорее дело в тебе.

— Во мне? – удивилась девушка.

— Вы теперь дружите, а может, начнёте встречаться. Тёма очень… скрытный человек. С разными людьми он ведёт себя по-разному.

— Я это знаю. – перебила Елисеева.

— Со мной он тоже был другим.

— Каким же? – с тревогой в голосе спросила Лера.

«Нежным, чувственным, настоящим».

— Не таким. Просто не спеши с ним. Боюсь, как бы не пожалела.

— Да что в нём такого страшного? Он маньяк?

— Нет, – Лебедев рассмеялся. – Не могу объяснить. Не торопись и всё.

— Ладно, – девушка печально вздохнула. – Но я по-прежнему не понимаю, причём тут ты.

«Дай-ка подумать: я целовался и, похоже, влюбился в парня, в которого влюблена ты. Я совершенно не при чём!»

— И не поймёшь. Доверься мне, хорошо?

— Ты не расскажешь, да? – Лера сделала последнюю попытку.

— Не-а. – задорно ответил Лебедев, щёлкая её по носу.

— Ну и ладно.

Дедушка окликнул их, и подростки побежали вперёд. Сергей Дмитриевич нашёл целую поляну грибов, и друзья ринулись их собирать. Через час у них закончилось место в вёдрах, и было решено идти домой.

Уже у калитки Лера осмелилась спросить:

— Когда идёшь за билетом?

— Завтра утром.

— Можно последнюю просьбу?

— Конечно.

— Поиграй с нами вечером на гитаре. Потом, обещаю, я не буду просить тебя остаться.

Рома колебался, но, взглянув в большие глаза подруги, ответил:

— Хорошо.

Он знал, что видеть Тёму сейчас, после их разговора в гостиной, будет тяжело. Со дня на день Рома покинет Хадыженск, и этот неудавшийся роман останется в прошлом. Скоро он забудет – о Денисе же стал забывать? Значит, и Тёма не будет в его мыслях вечно. А сейчас надо пересилить себя, пойти на озеро и, запомнив каждую детальку этого тёплого города, законсервировать его в воспоминаниях, чтобы никогда не возвращаться. «Дам Лере и Тёме шанс влюбиться, перестану портить всем отдых, и уеду в Питер. Они должны быть счастливы».

После обеда Рома перебирал улов тихой охоты с дедушкой: пенсионер учил его тонкостям приготовления грибов, смешил походными историями из юности и хвалил за успехи в обучении.

Пока мужчины были заняты, Лера с бабушкой готовили ужин. Тихо, чтобы до Ромы не долетели её слова, Лера спросила:

— Ба, что надо делать, если люди поругались и не хотят друг друга слушать?

— Совсем не хотят?

— Судя по всему – нет.

— Вряд ли получится помириться без разговоров.

— А можно их как-то подтолкнуть к этим самым разговорам?

— Почему нет? Может, один из них не понимает, как сильно обидел другого, поэтому и упирается. Попробуй поговорить с ними по отдельности. Посмотри, что каждый скажет, и подтолкни более сговорчивого. Если они друг другу дороги – прислушаются.

— Я не сделаю этим хуже?

— Не лезь слишком сильно. Просто выслушай. Иногда люди озвучивают свои мысли другим и потом принимают решение. Сами, но с помощью.

Девушка послушалась и, пока Рома был вовлечен в рассказы деда, ушла на озеро.

Компания уже собиралась. Вадима ещё не было, Даня, отойдя в сторонку, говорил по телефону, а Тёма болтал ногами на скамейке.

Елисеева помахала им и присела рядом с Артёмом. После стандартных приветствия и расспроса о делах, она негромко поинтересовалась:

— Пойдешь со мной Рому провожать?

— Рому? Куда?

— В Краснодар. Он уезжает завтра.

Анненский непонимающе уставился на подругу.

— Зачем ему туда?

— Не хочет тут оставаться. Ходит как в воду опущенный, ничего не говорит. Знать не знаю, что с ним, но выглядит он расстроенным.

— Даже не сказал, чё случилось? – спросил он как будто бы безразлично.