Глава 11. Палата лордов. Часть III (2/2)

”Интересно, — размышлял я, краем глаза рассматривая ”зэка”, — а Милдфорды с Пастонами это сделали для того, чтобы окончательно добить третий альянс? После такого унижения и Малфой, и Лестрейндж с обоими ”великими кланами” даже разговаривать не будут и драться будут до последнего, с известным результатом…”

И тут, дойдя до середины зала, я резко остановился и совсем по-новому посмотрел на сидящих на своих местах волшебников.

”На своих местах!” Но места никогда не были жестко привязаны к фамилиям! Я долго-долго тренировал свою речь, с которой хотел выступить перед влиятельными лордами, но, как оказалось, не подумал, с чего все начать! Как мне сесть? Одному? Хоть в этом и есть некоторые положительные моменты, но негативных последствий у такого решения гораздо больше. К кому-то? А к кому тогда? К министерским — самоубийство. К проигравшим Малфою и Лестрейнджу — глупо. К Милдфордам или Пастонам — без предварительных договоренностей? Черт, я дурак, нужно было заранее хотя бы попытаться связаться с ними и провентилировать вопрос! — нагло. К сидящему в одиночестве Дэвису?..

Дэвис. Тут сразу же на ум приходит недавнее пополнение в отряде. Надо отдать Трэйси должное, время она выбрала невероятно удачное. Месяц назад я бы, не слушая всякие ”Я все продумала! Я отослала свой дневник домой, и если я забуду, то сразу станет понятно…”, без разговоров стер бы ей память и под конфундусом отправил нахрен, в смысле в слизеринскую гостиную. Случись эта неожиданная встреча, например, завтра, когда все так или иначе уже будет решено, реакция была бы аналогичной. Но тогда, когда я перед своим первым заседанием в Палате и представлением Лордам не мог позволить себе ни единого пятнышка на репутации, с появлением в отряде Дэвис пришлось… смириться.

Ну-у-у, как смириться… Попробовать с паршивой овцы хоть шерсти клок состричь. Рассказ Уэйна про то, что Дэвис подходила к каждому из моей команды, я не забыл. Поэтому дружная реакция парней ”да ладно, давай возьмем ее к нам!” (сопровождаемая громким насмешливым хмыканьем Мари) неожиданностью для меня не стала. С одной стороны, хорошо, конечно, что парни держат данное ими слово. Плюс их договор с Дэвис исполнен и ситуация больше не находится в подвешенном состоянии. С другой: ”Чет как-то не на пользу мне их принципиальность идет! Ведь они играют смыслами и соблюдают слово, данное не мне! Хм-м… Похоже, нужно продумывать новую, более жесткую клятву. Тем более, вроде как, никого, с кем нужно миндальничать, в отряде больше не появится. Следующими, через год, будут либо оборотни, либо егеря, либо отребье со свалки. Но и оставить уже случившуюся подставу без ответки нельзя! Хотя бы напугать, намекнув, что все они немножечко неправы…” — так думал я тогда, глядя, как ожидающие моего решения парни и девушки все сильнее и сильнее напрягаются.

Особенно бледнела Эджкомб. Она, в отличие от всех остальных, видела Волдеморта в гневе и понимать понимала, чем это все прямо сейчас может для наглой девахи закончиться. И для нее самой тоже. Ведь парни были моими друзьями, а она — подчиненной, вынужденной выполнить любой мой приказ. Вдруг я не захочу лично марать руки и вязать кровью кого-то из парней? Кто тогда станет палачом?

К счастью для нее, у меня были другие планы. Выдержав паузу, когда молчаливое напряжение в воздухе, казалось, можно было резать ножом, я указал волшебной палочкой на шпионку и наконец приказал:

— Спустите ее в канализацию! — И глядя на дружно позеленевшую команду и на обезоруженную на всякий случай Дэвис, ”удивленно” спросил: — Чего?

— Н-н-но…

— Вниз помогите спуститься! — картинно тяжело вздохнул я, сделав фейспалм. — Она же в первый раз с нами идет! А вы что подумали?

— А-а-а, — дружно выдохнули парни, украдкой вытирая холодный пот. Трейси, в силу свойственного возрасту мировоззрения ”уж со мной точно ничего случиться не может”, которое у парней купировалось опытом: ”может, и еще как!”, — ничуть за свою жизнь не испугалась. Единственная из всех.

Путь до базы сопровождался у Трейси ожидаемыми писками восторга, которые своего пика достигли после входа в Тайную комнату. Все же тут ей и василиск, пусть и мертвый, и зал — творение самого Слизерина! Дав на восхищенные охи-ахи минут пять, пока мы уже совершенно привычно превращали пустой зал в тренировочную комнату с зоной комфорта, я попросил Дэвис наконец объясниться.

Объяснение прошло достаточно быстро. В прошлом году я бы, словно укушенный в жопу, обязательно бегал по потолку и бесился. Сейчас же понимал, что, если отбросить в сторону убийство, сделать я ничего не могу. На глубокое выборочное стирание памяти уровня Локхарта у меня не хватит навыка и опыта, а поверхностное, как и конфундус, — действительно ничего не решит. Нужно обладать уровнем мышления табуретки, чтобы не понять, что если ты не помнишь вчерашнего вечера, на который было запланирована серьезная операция, то что-то с ней пошло не так. Так что со спокойной душой я позволил всем уговорить себя принять Дэвис в команду. Хотя все эти ”я вам пригожусь”, ”ты не пожалеешь”, ”да ладно, давай возьмем ее к нам”, ”две лучше, чем одна” и так далее, и тому подобное, звучали, на мой взгляд, невероятно жалко.

После принесения магической клятвы (кстати, Мариэтта этого не сделала, так как формально была ”прикомандированным специалистом”) началась традиционная тренировка. Когда же дело дошло до спарринга Мари и Трэйси, то он очень быстро, если не с самого начала, из тренировочного перерос в настоящую дуэль. И если первые пять минут мы с парнями с любопытством наблюдали за происходящим месиловом, то после ”круцио” от Дэвис (Мари, по счастью, увернулась), всем стало понятно, что дело плохо. Мы — все! вшестером! почти минуту! — не могли разнять вошедших в раж девчонок! Успокоились они только после ступефая, петрификуса и долгого отливания холодной водой из палочек. Такое вот нестандартное применение акваменти. Мокрыми, помятыми и подранными кошками они отправились в Больничное крыло.

Естественно, несмотря на то что девушки вроде как остыли, одних я их не отпустил. ”Знаем мы такое: вышли — двое, а дошла — только одна. Не-не-не, только не в этом году!” Так что пришлось мне вместе с Энтони провожать девок до Больничного крыла.

Даже в моем прошлом мире, без всякого волшебства, женщины, случается, метелят друг друга, что только в путь. Ну а тут, с магией и ее сглазами-проклятьями, решить проблему просто и понятно, как говорится, сам Мерлин велел. Поэтому для мадам Помфри появление двух помятых девушек неожиданностью не стало. Она всех этих ”упала и ударилась”, ”что-то не то съела”, ”ошиблась в заклинании”, ”зелье неправильно сварила” за годы работы в школе навидалась и наслушалась сполна.

Дело было небыстрое, пришлось ждать. Потом — разводить по общежитиям. Я повел в подземелья Трейси, довольно сверкнувшую глазами на соперницу. Тони, соответственно, Мари, ответившую на гордость Дэвис снисходительной улыбкой старой и умудренной опытом светской львицы. У нее, кстати, для этого были вполне себе веские основания, м-да…

Пока ходили туда-сюда, я, слушая щебетание Дэвис, с печалью думал о том, что перфекционизм и желание сделать все красиво меня сгубили. Лучше бы я нашел какой-нибудь другой способ определить размеры Грейнджер. Или же, не нужно было даже пытаться играться во флирт. Ведь если выделить из словесной шелухи драгоценное ядро правды и правильно его интерпретировать, то окажется, что именно моя шутка с Грейнджер оказалась последней каплей в чаше терпения Дэвис. В общем, не стоило играть с ее чувствами, раздавать авансы на младших курсах и всякие там приглашения на Святочный бал на старших.

Во имя великой справедливости нужно признаться самому себе в том, что сказать ”приязнь Дэвис мне нелестна, а конкуренция за внимание неприятна” было бы наглой ложью. Ведь это так невероятно ласкает гордыню! Чувствуешь себя альфа-самцом, за которого дерутся самые лучшие самки. Вот только я еще по прошлой жизни помнил, как нехорошо все это может закончиться. Так что, как бы приятно мне это ни было, в список задач в голове я включил пункт: ”Как-то решить вопрос с образующимся любовным треугольником”. В конце концов, моя душа принадлежит Летиции, от Эджкомб мне хватает тела, а Дэвис… Дэвис мне не нужна. Хотя бы потому, что слишком уж мутная эта семейка!

Что же с ней не так?

Чистые нейтралы — всегда старались поддерживать отношения со всеми, хотя в последнее время к Малфоям охладели. В магическую войну, которую пока еще никто не называет ”первой”, просто сбежали на континент.

Влияние в Палате — низкое.

Какими-то уникальными дарами и компетенциями не обладают.

Уровень магической силы колдунов в роду по большей части средний, плюс-минус.

Уровень военной силы — тоже средний, правда, со звездочкой.

Торгуют. Покупают в основном реагенты, из которых делают не очень сложные, приблизительно уровня пятого-седьмого курса Хогвартса, зелья на продажу.

Вроде же на первый взгляд все с ними сейчас нормально?

Сейчас — нормально. Почти. А вот с происхождением — ой как нет!

Говорят, что в США дешевле ”по сроку” убить человека, чем не заплатить налоги. А барыги с трещащими по швам от наркобабок карманами вынуждены тратить их на всякую ерунду, не в силах задекларировать их чистоту. Так вот, налоговое управление США натянуло бы Дэвисов на барабан, ибо больше века деньги у них… берутся из ниоткуда! Причем какие деньги!

Как я уже не раз смог убедиться, волшебники, создававшие политическую систему Магической Британии, были кем угодно, но не дураками. Поэтому, ради стабильности системы власти, для невероятно сильных, удачливых и хватких магов дверь в Палату лордов всегда была открыта. И де-юре, и де-факто. Ведь лучше уж волшебник калибра легендарного Мерлина будет в Палату кооптирован и дальше станет биться за сохранение ее лидирующих позиций, чем он же будет пытаться сломать не дающую ему расти систему. Причем условие приема — простое и максимально прозрачное. Достаточно всего лишь собрать на голосовании, происходящем на регулярных сессиях Палаты, чуть больше простого большинства: около шестидесяти процентов голосов. И вот в конце прошлого века у ничем не выделяющегося до того времени рода чистокровных волшебников по фамилии Дэвис внезапно оказывается столько денег, что Палата голосует за признание главы семьи лордом!

Сумма взяток должна была быть просто астрономической! Более того, ее нужно сразу же мысленно утроить, так как нельзя быть богатым и слабым. За неимением собственной дружины Дэвисам пришлось оплатить контракты сотне (!) наемников Гильдии. Третья же часть ”взноса” стопроцентно пошла на наемных убийц, так как в это же время очень удачно для Дэвисов уплывают в страну вечной охоты трое самых непримиримых консерваторов.

Никто ничего доподлинно не знал и не смог доказать, но это было и не нужно. Случившееся мало кому понравилось, потому что почти век Дэвисы плетутся ближе к хвосту по влиянию в Палате и всеми способами пытаются загладить свою вину. С уходом старшего поколения у них это даже более-менее получается.

”А теперь — главный вопрос сегодняшней викторины. Откуда?! Откуда, сука, у них такие бабки?!”

Естественно, я был далеко не первым, кто им задался. Задавали его и знакомые, и Министерство, и Палата. Новоявленный лорд Дэвис всем охотно отвечал: ”Мы с сыном нашли клад. Во время охоты на морского льва ради печени и клыков для одного артефакта нам повезло найти затонувший испанский фрегат. Золотые слитки, изумруды, серебро мы положили в сейф в Гринготтсе. Гоблины выкупают у нас его содержимое за галеоны”.

Собственно говоря, формально, ничего необычного в этом не было. Да, могло повезти. Да, за содержимое трюмов какой-нибудь ”Нуэстры Сеньоры де Аточа” можно скупить половину Магической Британии. Но вот слишком уж это даже для магического мира… волшебное стечение обстоятельств. Там Феликс Фелицис нужно было не по капельке капать, а в ванну наливать до краев и заныривать с головой!

Плюс эта звездочка в военной силе. Костяк боевых отрядов старых родов состоит из волшебников, так или иначе состоящих в клане. Не только родственников главной семьи: ”рекрутов” берут и из побочных, и из ассоциированных, и из принятых, и из ”закупов” (это старорусское слово удивительно к месту здесь, так как превосходно отражает ситуацию взятых за долги волшебников и волшебниц). Наемников набирают только в том случае, если нужно временное усиление или мясо. У Дэвисов же основа ”родовой дружины” — чистые наемники, пусть и на длительных контрактах. Не из Гильдии, кстати, которая старается по максимуму (насколько это возможно в таком непростом бизнесе, как торговля штыками) дистанцироваться от политики. И еще один штришок. Если нужно мясо, то заинтересованные лица предпочитают нанимать его в Лютном. Есть там посредники. У Дэвисов же — полный интернационал.

Порознь каждый из этих фактов можно как-то объяснить, а все вместе складывается в весьма подозрительную картину. Кто заплатил за Дэвисов? Зачем они везут на остров чужаков? Держат чужую штурмовую группу под носом у Стражи? Для чего?

Понятно для чего. Испанцы в своем архиве вообще прямо говорят, что это интрига французских волшебников, желающих решить свои проблемы с англичанами. Там еще со средних веков остались неоплаченные долги, да и кой-какая чужая собственность, как у тех же Малфоев, на континенте галлам глаз мозолит. Тем, что чужая. Но вот как по мне, так это именно один из тех самых моментов, когда испанцы с помощью подаренного архива мной пытаются управлять. Причем, судя по топорности исполнения (не меняя исходной информации — или ее легко проверить из легкодоступных источников? — пишется только нужный ”результат анализа”), внесли это в архив в самый последний момент.

”Зачем? Хотели оттолкнуть меня от возможного союзника? Или это камень во французкий огород? Кого я там знаю? Только Делакуров, и то шапочно… Против них?”

Нет, я и сам не собирался, распахнув объятья, бросаться навстречу Дэвисам. Они — подозрительны, а значит, опасны. Вот только очень вряд ли это именно французский проект. Я бы, по тонкости исполнения, поставил, скорее, на престол святого Петра.

”Причем им не обязательно работать непосредственно своими руками. Почему бы инквизиторам не сделать это через тех же испанских волшебников? И теперь испанцы мягко пытаются отвести меня в сторону, чтобы я не поломал им командную игру. Может быть такое? Вполне”.

Естественно, Дэвисов проверяли. Но сколько бы ни искали, никаких компрометирующих фактов так и не было найдено. Золото настоящее. Добыто действительно в Америке. Как показала выборочная проверка, образцы настолько долго пролежали в воде, что там даже умудрились кое-где завестись мелкие духи соответствующей стихии.

Любопытно, что когда после войны с Гриндевальдом Дэвисами заинтересовались повторно и стали проверять их давние связи с Гильдией, Дэвис внезапно очень быстро оказался с этой самой Гильдией на ножах. А потом и вовсе уже стало не до них — там война началась. Но осадочек, как говорится, остался. В общем, только кристально чистое и прозрачное поведение, а также показное отсутствие политической инициативы не дает родственникам Трейси разделить, как минимум, участь проминистерских волшебников.

”Похоже, ему я нужен не только ради своих связей с Гильдией. Не хочет ли Дэвис использовать меня как говорящую голову? Ну-ну! Наивный!”

На что дознаватели почему-то совсем не обратили внимания, так это на внешнеторговый баланс данной семьи. Практически у всех без исключения в Палате он либо положительный (и чем выше стоит род, тем больше разница между ценой проданного и закупленного), либо болтается около нуля (это — у захиревающих, вроде моего, когда вся прибыль уходит на закупку товаров первой необходимости и откладывать не получается). У Дэвисов же он — сильно отрицательный. Причем, что удивительно, отрицательным он был всегда! То есть они покупают сырья заметно больше, чем продают сваренных из него зелий. Откуда деньги и зачем их тратить в пустоту?

Наверное, только тем, что ничем серьезным Дэвисы не закупались, можно объяснить, почему этим не заинтересовались компетентные органы. И еще один момент — я стопроцентно точно знаю, что никто из Дэвисов прошлого века, того поколения, что на рыбалке выловило клад, не был ни охотником, ни сборщиком реагентов, ни артефактором, ни даже просто рыбаком.

”Не-ет! Такой союзник мне не нужен. Так кто же остается? Из хорошо известных мне нейтралов только… Хм-м… А почему бы и не поступить по-английски? Ведь максима ”нет постоянных друзей” также логически означает, что и ”нет постоянных врагов”. Не так ли?” — подумал я и закончил мысль уже вслух:

— Лорд Нотт. Добрый день.

— Добрый день, лорд Крэбб.

— Здесь свободно? — указал я на соседнее с одноклассником место.

— Да.

— Я присяду?

Нотт окинул меня удивленным взглядом, быстро ставшим оценивающим.

— Я не против, — после паузы произнес он.

Естественно, и он, и я поняли подтекст правильно. Временный договор о ненападении был заключен, но в союз его превращать не намеревался ни я, ни он. А так как при таком раскладе безопасно говорить можно только о погоде, мы очень скоро замолчали.

Портключ у меня сработал где-то минут в пятнадцать двенадцатого, так что куковать мне в тишине рядом с Ноттом предстояло почти час. Вволю насмотревшись на лордов и мысленно расставив у них над головами, словно в ММОРПГ, имена, я ушел в себя. На речь перед старшими лордами нужно было нанести последние штрихи.

Говорят, что первое впечатление — самое верное. Так вот, то слово, которое само просилось мне на язык при взгляде на лордов, это ”древность”. Та древность, которая спесь, гордыня и дряхлость, а не незыблемость, знания и опыт. Однако, когда за пять минут до начала в зал вошли самые влиятельные волшебники, оказалось, что я слишком поторопился с навешиванием ярлыков. Эти были совсем другими. Бодрые, резкие, властные. Живые.

Властители. Готовые порвать любое количество чужих глоток.

Лорд Пастон с ближним кругом, в котором был мой бизнес-партнер — лорд Кэмпбелл, сел по правую руку от входа. Лорд Милдфорд — напротив него, соответственно, по левую. В его свите я тоже обнаружил волшебника, заставившего себя запомнить. Мало кто может похвастаться тем, что сказал Волдеморту ”Дамблдор намного сильнее тебя, так что делай, что мы говорим” и спокойно после этого ушел восвояси. Кстати, зато теперь стало окончательно ясно, кто именно продвигал и защищал Волдеморта в Палате.

”Хм. Милдфорды вырвались вперед с заметным отрывом”, — подумал я.

Тем временем входная дверь захлопнулась и растворилась в стене. В воздухе около кафедры повисли свиток и перо. Видимо, магический аналог стенографиста. Пастон переглянулся с Милдфордом и совершенно по-простому, без всяких там выспренних фраз, произнес:

— Что ж. Начнем…

”И почему он при этом так странно посмотрел на меня?”