Глава 2. Темномагическая косметология. Часть II (2/2)

”Что-то поведением они не похожи на просителей или потенциальных рекрутов”, — подумал я, левой рукой медленно оттягивая Мариэтту подальше от трона Темного Лорда, а правой поудобнее хватаясь за волшебную палочку. Вербальная формула магического щита уже была ”на языке”.

Некоторое время ничего не происходило. Вошедшие молча с непонятным мне удивлением пялились на Волдеморта во плоти. Учитель в ответ с таким же любопытством рассматривал гостей. Судя по всему — неожиданных и незваных.

— Интересно, — проговорил Волдеморт, вглядываясь в лица колдунов. — Сегодня я никого не ждал. Кто вы и как вы здесь оказались?

— Неважно, как мы сюда попали, — со злостью бросил протиснувшийся вперед из заднего ряда один из пришедших. Одетый как все, он отчетливо выделялся на фоне остальных надменным взглядом и гордой осанкой. — Я Роберт Тодд Уилкинс, брат Джонатана Тодда Уилкинса, лорда Уилкинса. Мой сын уже два месяца не появляется дома. Последний раз он заявил, что отправляется к тебе! На родовом гобелене его лицо окружила траурная рамка! Что ты сделал с ним?! Отвечай?! Я требую…

— Ты ч-ш-ш-то? — яростно прошипел Волдеморт, перебив в конец зарвавшегося гостя. Все хорошее настроение Темного Лорда, судя по наполнившейся злой, черной магией атмосфере, улетучилось, как будто его никогда не было. Учитель в мгновение ока перешел из состояния ”снисходительный господин” в ”нечеловечески жестокое чудовище”. — Требуеш-ш-ш-ш? Ты?

”Ох, какая же ты, Мариэтта, везучая! А если бы этот идиот пришел минут на пять раньше нас?.. — успел подумать я, под шумок толкая окаменевшую от страха Эджкомб за монументальный стол. Поближе к стене и подальше от возможных директрис атаки как Темного Лорда, так и посетивших нас смертников. — Как же мало отделяет жизнь от смерти!”

— Я, — голос Уилкинса дрогнул, позорно дав петуха, — родной брат лорда Уилкинса. Так что можешь даже н-н-не пытаться напугать меня своими дешевыми фокусами! Т-т-ты, грязнокровка, никогда не посмеешь поднять руку на тех, кто вытащил тебя из грязи! Знай свое место!

— Гряз-но-кров-ка? Мес-с-сто?!

— Убейте его! — завизжал волшебник, схватившись левой рукой за карман своей куртки. — Что вы стоите?! Убейте!!!

”Он что, совсем конченный кретин?” — промелькнула у меня в голове мысль, пока руки ”сами” ставили между Волдемортом и ”гостями” строенный магический щит по лучшим упиванческим традициям. Вот только сделал я это зря. Не в том смысле, что зря выполнил долг ученика перед учителем, а в том, что защита Темному Лорду просто не понадобилась. Пока охранники Уилкинса соображали, что это такое им приказали, а самые быстрые потянулись за волшебными палочками, все уже закончилось. Широкий взмах палочки великого темного мага, и каменный пол комнаты, подобно штормовому морю, вздувается волной и девятым валом захлестывает незадачливых убийц, защищая нас от атак. А отхлынув обратно и вновь став ровной поверхностью, пригодной для ходьбы, он оставил на месте волшебников из Лютного и их аристократического командира девять каменных фигур с живыми лицами.

”Ух ты!” — подумал я. — Можно? — спросил я у учителя.

— Смотри, — поняв, что меня интересует, разрешил Темный Лорд, и указал волшебной палочкой на Уилкинса. Того подняло в воздух, перевернуло вверх тормашками и потащило поближе к Волдеморту.

— Круцио! — услышал я у себя за спиной голос Темного Лорда.

”Уилкинсу предстоят сложные полчаса. Дольше учителю, обычно, никто не сопротивляется”, — машинально отметил я. Впрочем, гораздо больше судьбы дебила, посчитавшего себя круче Дамблдора, меня сейчас интересовали последствия заклинания учителя.

Не знаю, что именно было применено Волдемортом — чары, проклятье или особо хитрая трансфигурация, но зафиксированы две боевые четверки волшебников оказались очень надежно. Покрытые тонким, но абсолютно неупругим слоем каменного ”кляра” они не только не могли двигать руками и ногами…

— Круцио!

— Не надо! Больно! Не надо! Больно!.. — где-то у меня за спиной вопил Уилкинс. ”Вот маньяк! — машинально оценил я действия учителя. — Заткнул бы его что ли, чтобы по ушам не било…”

…Но даже и глубоко дышать. Особенно в этом плане не повезло двум волшебникам, которые в момент атаки выдохнули. Каменные оковы стиснули их так плотно, что теперь обоим приходилось изо всех сил самостоятельно плющить о камень свои же кожу и мышцы, лишь бы только выторговать у ловушки лишний миллиметр на вдох…

— Я скажу! Я все скажу! Пожалуйста!

— Круцио!..

”Хм…”

…Дышать, кстати, им приходилось молча и только носом. Часть камня затекла в рот, образовав весьма эффективный кляп. В общем, пойманные в каменный капкан волшебники могли выразить свое отношение к происходящему только мимикой и глазами…

— Почему вы не спрашиваете? Я все скажу! А-а-а!

— Фините, — произнес я, направив палочку на ближайшую статую, но ничего не произошло. ”Значит не чары. Или просто моих сил…”

— А-а-а-и-и-и! — крик Уилкинса перешел в визг.

— Легилиментс, — Волдеморт, наконец, закончил подготовительный этап и занялся непосредственной добычей информации.

”— …Не хватает для того, чтобы развеять заклинание Волдеморта. Или это трансфигурация. Хотя… Не знаю. Не с моим школьным образованием делать выводы про высшую магию. Но все равно нужно будет порасспрашивать учителя. Вдруг, и я так смогу?”

Мои размышления прервал злой смех учителя.

— Ты. На самом деле. Думал. Что. Я. Не решусь? Что я. Буду. Служить! ТЕБЕ?

Я обернулся. Исходя из того, что волшебная палочка больше не была направлена на голову визитера, Волдеморт узнал от своей жертвы все, что хотел, и теперь перешел к издевательской пародии на допрос.

— Ты требуешь? Кем ты себя вообразил? Кто ты такой, чтобы требовать у меня?

— Я, я… Я член древнейшего и благороднейшего рода…

— У которого не набралось даже одной четверки преданных бойцов, чтобы сопроводить брата главы на важную встречу? И пришлось нанимать бездарное отребье в Лютном?

”Отребье из Лютного” продолжало весьма аутентично притворяться каменными статуями, стараясь ничем не привлечь к себе внимания Волдеморта. Не то чтобы это в случае чего их бы спасло, но звериное чувство самосохранения сработало у них так, как надо. В отличие от их нанимателя, которому оное, похоже, заменяла гордыня.

— Все равно! Это мое! По праву рождения! Ты обязан подчиниться…

Тут надо отдать Роберту должное. Даже запертый в камне, даже после пыток и безжалостного перелопачивания памяти он все равно продолжал стоять на своем. Кого-нибудь другого это могло и смутить, в конце-концов, англичане на чувстве уверенности в собственном величии построили империю-над-которой-не-заходит-солнце, но только не Темного Лорда. Волдеморт сам манию величия мог раздавать в кредит странам и континентам, поэтому от такой твердости духа почувствовал к своему противнику не уважение, а питаемую подсознательным чувством соперничества ненависть.

— ”Подчиниться”? ”Право”? Есть только одно право! Мое!!! — прошипел Волдеморт и сжал руку в кулак. Повинуясь его воле, каменная скорлупа пошла волнами, сминая мышцы и с отвратительным хрустом дробя кости. Кивок Волдеморта, и в ”скульптуре” за счет истончения внешней корки появляются тонкие сквозные отверстия. Отверстий становится все больше и больше, и наступает миг, когда они одновременно резко вырастают в диаметре, в один миг разрывая мага на мелкие клочки и орошая стены, пол и вольных и невольных зрителей кровавым дождем. В воцарившейся мертвой тишине было слышно, как капает на пол кровь с упавшего на край стола куска мяса.

— Ум… Ум… Йу-уэ, — не выдержала Мариэтта, залитая кровью так, будто с нее опять сняли кожу, и согнулась в приступе рвоты. Я ее не упрекал. Самому подкатило.

— У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне? — уже совершенно спокойно, без тяжелого давления аурой силы и злобы, спросил Волдеморт у свиты казненного. Взмах палочкой, и камень обращается песком, освобождая так ничего и не успевших что-нибудь предпринять боевиков. Впрочем, представление пошло на пользу, так как сейчас, судя по выразительным гримасам страха на лицах, что-либо делать у них не было никакого желания. Показательно держа руки на виду, они вразнобой замотали головами:

— Нет. Нет. Нет, господин. Нет, повелитель! — в тишине зала хриплый шепот звучал почти криком. Даже Мариетта, хотя ее вообще-то и не спрашивали, нашла в себе силы отрицательно помотать головой.

— Мисс Эджком!

— Да-а, п-повелитель…

— Подойди!

Одежда Эджкомб сначала была очищена от крови, а после вновь подверглась надругательству. Я же осознал, что имел в виду Волдеморт, когда сказал, что ”девушка такому месту установки метки не обрадуется”. Короткий разрез магией, снова неприлично оголяющий грудь, почти фехтовальный укол в метку, и спустя несколько мгновений в комнате с хлопками аппарации появляются четыре человека. Лестрейндж, Снейп, Хвост и неизвестный мне волшебник средних лет. И если превращение зала для совещаний в подобие забойного цеха кого и удивило, то только, судя по мимике, новичка. Впрочем, повод для удивления был не у одного его.

— Беллатрикс Лестрейндж? Профессор Снейп? — пораженно прошептала Эджкомб. В ответ она получила оценивающе-презрительный взгляд от самой опасной волшебницы современности и традиционный — ”как на гавно” — от ”харизматичнейшего” профессора Хогвартса. Мариэтта смутилась и потянула на груди мантию, передвигая дырку на более приличное место.

Впрочем, времени поиграть в гляделки Волдеморт никому не дал.

— Мистер Лейк, — с вкрадчивыми нотками в голосе обратился Темный Лорд к своему миньону.

— Да, повелитель? — ответил теперь знакомый мне волшебник.

— Я хотел бы спросить у вас, мой разлюбезный секретарь, как это так случилось, что ко мне сегодня пришли не только без записи, но даже и без уведомления?

— Я не знаю, повелитель.

— Незванных гостей оказалось аж девять человек.

Тройка боевиков напряглась и пристально посмотрела на замерших около стены волшебников. Объяснять упивающимся, видевшим в этой жизни все, где девятый и почему вокруг так ”грязно”, не требовалось.

— У них был ключ, позволяющий пройти все линии защиты. И они собирались убить меня.

Что к чему, быстрее всех сообразила Лестрейндж.

— Ах ты тварь! — завизжала она, выхватила волшебную палочку и направила ее на Лейка. — Как ты посмел, предатель?! Кру…

— Стой, Белла! — приказал Волдеморт. — Погоди. Еще ничего не ясно. Может быть, произошла ошибка? Давай для начала дадим ему возможность оправдаться, — миролюбиво предложил Темный Лорд. Вот только всем, исключая разве что новичка-Мариэтту и этого Лейка, было предельно ясно, что Волдеморт жестоко издевается. — Мистер Лейк. Объясните мне, у кого они взяли ключ?

— Я не знаю… Может, украли у кого?

— На ключе отпечаток вашей магии… А еще в памяти у командира этих неудачников я отчетливо видел, как ты за, иронично, тридцать сиклей, продаешь портключ.

— Но он представился в качестве желающего стать вашим слугой! А поблагодарил… Это же не запрещено?

— Похоже, мистер Лейк, прошлый урок не пошел вам на пользу.

Откровенно детский лепет незадачливого привратника, или как там его должность называлась на самом деле, Волдеморта совсем не порадовал. Но еще больше его расстроил тот факт, что тупая шестерка даже не поняла, в чем именно его обвиняют, и не находила в своих действиях ничего предосудительного.

”Не, ну а в самом деле, что в этом такого, что я продал портключ? Что, если предлагают, от денег отказываться, что ли?” М-да. Вот как выглядит воплощение кадрового голода…” — искренне посочувствовал я Волдеморту. Взяток и взяточников я не любил. Хотя, как говорили мне люди ”в теме”, это из-за того, что ”несу я, а не мне”.

— …Кому в следующий раз вы продадите портключ? Сразу же аврорату? Что ж… Если после прокола с бастардом Розье я простил вас, Керроу очень просили, то сейчас…

Незадачливый взяточник, наконец-то сообразивший, что дело пахнет совсем плохо, дернулся бежать — ”Куда?” — чем только ускорил приведение приговора в исполнение. Лейк и шага сделать к двери не успел, как был вздернут вверх и растянут в воздухе, будто привязанный к невидимой дыбе.

— Жаль, что вы решили предать меня… Белла!

— Да, Повелитель!

— Избавься от… Хотя, нет. Мисс Эджкомб!

— Да-да-да, повелитель, — пропищала замершая подобно птичке перед змеей Мариэетта, сейчас, наверное, мечтающая стать неслышимой, невидимой, неощутимой и вообще оказаться где-нибудь в другом месте, подальше отсюда.

— Видишь его? — чтобы сомнений, кого именно, не было, распятый в воздухе Лейк подлетел прямо к ногам девушки.

— Да-д-да.

— Как ты думаешь, чего достоин человек, готовый продать за тридцать сиклей того, кому клялся в верности? Реши его судьбу!

— С-с-смерти, — прошептала Эджкомб.

— Не слышу. Громче!

— Смерти! — вытянувшись в струнку прокричала волшебница.

— Хорошо. Я согласен с таким решением. В нашем кругу есть правило доказывать преданность не сладкими обещаниями, а делами. Поэтому, здесь и сейчас приведите приговор в исполнение.

— Чт-т-то?

— Казните его.

— К-как ”казните”?

— Как угодно. Вы же проходили на ЗОТИ боевые заклинания? Ах да, ублюдочная школьная программа ЗОТИ в дамблдоровском Хогвартсе. Тогда используйте те, которые могут быть применены нестандартно. Или можете, подобно оборотню, перегрызть ему горло!

”Похоже, исследования придется пока отложить”, — подумал я, и подошел к замершей в ступоре девушке. — Соберись, дуреха! — прошептал я, нарочно больно ущипнув руку Мариэтты. Это немного привело ее в чувство. — Вспомни, чему вы учились на анти-амбриджском факультативе!

— Мистер Крэбб, не подсказывайте!

— Э…

— Рассмотри это как научный эксперимент, — закончил я краткую накачку.

— Ученик!

— Молчу учитель!

— Но… — запнулась Мариэтта, — но я не знаю, — тут в ее голосе стал превалировать уже не страх, а удивление, — ни одного заклинания, которым можно убить! Разве что, бомбардой? Или водой из палочки поливать, пока не захлебнется? Или… — ”рейвенкло головного мозга” наконец сработало. Девушка абстрагировалась от происходящего, получила ”чистую научную” задачу и выработанной за шесть лет привычкой стала ее решать.

— Мисс Эджкомб, — оклик Волдеморта вернул Мариэтту из эмпиреев обратно на землю. — Применить к нему ”бомбарду”. Вы уже применяли ее по настоящей цели?

— Нет, — помотала головой девушка под презрительное фырканье Лестрейндж.

— Разве вам не интересно посмотреть? — вкрадчиво предложил Волдеморт, надавив на больную мозоль всех молодых рейвенкловцев.

— Но… Тогда же… Его же… И… Ошметки…

— Разве это сделает мой зал еще грязнее? Да и как бы ты отомстила Грейнджер, если даже хорошо зафиксированной цели ничего сделать не можешь…

Упоминание другой больной мозоли, на этот раза принадлежащей уже лично Эджкомб, решило дело. Превосходно поставленным на тренировках Отряда Дамблдора жестом Мариэтта выхватила палочку и громко выкрикнула: ”Бомбарда!”, — пока рука ее привычно чертила в воздухе невидимую фигуру жестовой составляющей заклинания. Сорвавшийся с кончика волшебной палочки лучик поразил приговоренного в грудь. Видимо, из-за всего недавно произошедшего, заклинание Эджкомб оказалось весьма слабым, поэтому тушку не разметало, а ”всего лишь” взорвало ей грудь фонтаном крови и обломков костей.

— Неплохо, но не более того, — произнес Волдеморт, глядя на загнанно дышащую, но, тем не менее, не выказывающую намерения свалиться в обморок волшебницу. — Тебе следует больше тренироваться. Ее просвещение на тебе, ученик! А теперь, — резкий, повелительный жест в сторону двери, сопровождающийся падением несостоявшихся убийц боевиков на пол, — ваша очередь. Оголите левые предплечья…

— З-з-зачем, — прохрипел один из тех, кто был пойман на выдохе, и поэтому до сих пор не думавший ни о чем другом, кроме как о воздухе, наконец свободно наполнявшем его легкие.

— Авада Кедавра! — зеленый лучик впивается в непонятливого, предельно конкретно объясняя остальным, что вступление в ряды упивающихся дело абсолютно добровольное.

Больше дураков не оказалось, так что семь меток заняли свое традиционное место на левом предплечье у семи волшебников, скорее всего, уже сотню раз проклявших свою сегодняшнюю неудачливость.

— Хорошо, — сев в кресло, произнес Волдеморт. Новообращенные боевики под командованием Снейпа и Хвоста покинули зал, так что нас осталось четверо. — Ученик.

— Да, учитель.

— Эта магглорожденная… — Волдеморт сделал паузу, намекая, что помнить всякое отребье он не обязан.

— Грейнджер?

— Да. Мне понравился результат ее усилий. Перспективная ведьма. Присмотри за ней.

— Она подруга Поттера… — напомнил я учителю весьма отрицательно влияющий на выживаемость данной конкретной волшебницы факт.

— Я видел достаточно примеров, что девочкам свойственно менять свои интересы и убеждения после того, как близкий им человек умирал у них на глазах… ”Жизнь продолжается, пусть даже такая…” — разумно решают они. Или не продолжается, если убеждения и интересы не поменялись. Такие примеры тоже были. Ты понял, ученик, что тебе следует объяснить этой умненькой, но непредусмотрительной ведьме, чтобы у нее было будущее в новом мире?

— Да, учитель. А если она не… ну, не возьмется за ум?

— Значит будущего у нее не будет, — пожал плечами Володеморт. — А теперь идите.

— Да, учитель. Благодарю вас, — поклонился я, дергая Эджком за рукав.

— Да, повелитель! Я, я, я… — глубже меня склонилась Мариэтта, задыхаясь от обуревающих ее чувств.

— Ступайте, — взмахнул рукой удовлетворенный Волдеморт.

”Похоже, очередную внезапную проверку мы прошли успешно, — подумалось мне. Интересно, что бы случилось с нами, если бы я или Эджкомб даже банального ”спасиба” не сказали? Вряд ли что-то хорошее. Кстати, меня Мариэтта вообще никак не поблагодарила. Хотя, зря я обижаюсь. Может, просто еще не успела? У нее последний день нынешних школьных каникул прошел очень насыщенно…” — подумал я.

Вот только оказалось, что я немного недооценил насыщенность дня отныне подчиненной мне волшебницы. Стоило нам подойти к выходу, как стоявшая в дверях Беллатрикс схватила Эджкомб за подбородок и резко дернула вверх.

— Ты! — пристально глядя в глаза произнесла ведьма. — Служи господину верно и преданно, иначе он отдаст тебя мне… — и Беллатрикс дико расхохоталась. Привычно для меня, но Мариэтту отчетливо передернуло.

Оттолкнув от себя голову девушки Лестрейндж презрительным взглядом прошлась по одежде своей молодой коллеги, задержав выразительный взгляд на прорехе на груди. Хмыкнула, увидев поджатые губы недовольной таким вниманием Эджкомб и повернулась ко мне.

— Я верну ее домой сама. Вы можете идти, лорд Крэбб.

— Я ее привел сюда, и я же ее и отведу обратно…

— Я сказала — сама! Идите, лорд Крэбб! Не нужно вмешиваться в то, что никогда не поймете! А ты, — Лестрейндж повернулась к Эджкомб, — за мной!