Интерлюдия 1 (1/2)

На втором этаже покрашенного в серый цвет дома, расположившегося на углу Хеол Каерфэрддин и Би-4337, что в Лланибидере, в небольшой девичьей спаленке на кровати лежала девушка. Лежала не как обычно — вольготно и небрежно раскинувшись на всю ширину, а съёжившись, забившись в угол, обняв руками колени и накрывшись одеялом сверху. Эту девушку, семикурсницу факультета Рейвенкло в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс звали Мариэттой Эджкомб.

Причины для такого нетипичного для молодой девушки поведения были у нее весьма уважительными.

Для начала, далеко не каждый день с лица данной конкретной девушки без какого-либо обезболивания срывают кожу. Даже чтобы только лишь просто подумать о случившемся без истерики, слез и обморока, Мариэтте пришлось выпить драконью дозу успокоительного, полностью опустошив запасы зелий в домашней аптечке. Как будто одного этого было мало, мисс Эджкомб оказалась вынуждена принести клятву верности самому страшному волшебнику современности. Тому, чьим именем не пугают детей только потому, что даже просто произносить его — табу! Далее пришлось под угрозой смерти незамедлительно подтвердить ее убийством(!) другого волшебника. Графа ”казни” также отсутствовала в ежедневнике молодой волшебницы. Ну и, в качестве вишенки на торте, новообращенной упивающейся почему-то заинтересовалась одна печально известная в Англии волшебница.

Да, Беллатрикс Лестрейндж ничего страшного с Мариэттой не сделала. Наоборот — научила паре полезных косметических заклинаний из арсенала чистокровной леди, надарила очень недешевых артефактов, бижутерии, одежды, белья, зелий. Но ее слова на прощанье: ”Я запомнила твой дом. Вдруг пригодится еще раз прийти в гости. Ты же знаешь, о том, как мы ходим в гости, слагают легенды…” — и дикий смех… Б-р-р! Ну как тут было не забиться в уголок знакомой с детства кровати, для верности отгородившись от ”страшного мира снаружи” одеялом?

Хлопнула входная дверь, и снизу прокричали женским голосом:

— Мари! Я пришла!

— Мама… — прошептали губы девушки. — Мама…

— Мари, девочка моя, ты где? — послышался голос миссис Эджкомб. — Ты дома? — звук шагов приблизился к спальне, распахнулась дверь. — Мари! Ты почему не отвечаешь, когда я тебя… О, Мерлин! — ахнула женщина, увидев высунувшееся из под одеяла лицо своей дочери. Молодое, красивое и совершенно чистое от проклятия… — Это иллюзия? Косметика? Мари! Что это?

— Нет, — буркнула Мариэтта. — Не угадала. Это просто проклятия больше нет…

— Как нет? ”Просто нет”? Как это, просто? Кто его снял?

— Не могу сказать… — все так же безэмоционально ответила девушка.

— Так. Понятно… — произнесла женщина, тяжело вздохнув. Она была взрослой ведьмой и ”не могу” поняла абсолютно верно. — Вылезай, наконец, из-под одеяла, садись и рассказывай.

— Не могу.

— Да поняла я, что не можешь. Клятва, да? Но остальное? Расскажи мне все, что можешь. Я хочу понять, в какую пропасть ты пала!

— В бездонную…

— Не гневи Магию. Ты осталась жива. Кто? Что? Как? Ну?

Девушка нехотя приняла сидячее положение и скупыми репликами начала свой рассказ.

— На Хаффлпафе. Один пацан есть. Винсент Крэбб…

— Это не тот ли, который перевелся со Слизерина? И не тот, кто уже сейчас носит титул лорда?

— Тот тамый.

— Так, — губы женщины сжались в нитку. — Дальше…

— Предложил помощь. Он. Мне.

— Сам?

— Сам.

— Ты его просила?

— Нет.

— Какую именно помощь?

— Возможность избавиться от прыщей.

— Именно возможность?

— Да.

— Он настолько хорош в колдомедицине? Или в темных искусствах? И какие шансы у тебя были?

— Нет. Он не сам. Он свел меня с… специалистом…

— Из Мунго?

— Нет.

— А откуда… Хотя, ты же, наверняка, не можешь сказать?

— Да, — кивнула Мариэтта. Сказать-то она могла, но пока еще не решила для себя, нужно ли это делать.

— Понятно… Значит, лорд Крэбб. Расскажи о нем. Кто он, какой, с кем общается, кто ему нравится? Нравится ли тебе?

— Парень как парень, — пожала плечами девушка. Но настолько короткий ответ ее мать совсем не устроил.

— Мне из тебя каждое слово тянуть? Рассказывай подробнее!

— Ну… На год меня младше… Не красавец, но и не урод… В магии и боевке неплох даже для гриффиндорца, не говоря уж про вечно мирных хаффов… Вассал Малфоя, недруг Уизли. В общем, ничо так себе парень. По нему, говорят, сохнет Дэвис, а он, опять же, по слухам, без ума от старухи-Забини.

— ”Старухи-Забини”? Тебя ничему случившееся не научило? Не вздумай так брякнуть где-нибудь! А по тебе не сохнет?

— Не…

— Не сохнет, значит… — и окинув разбросанные по комнате очень недешевые вещи, мадам Эджкомб задала совершенно неожиданный для дочери вопрос: — Ты дала ему?