Глава 60. "Марс очень яркий сегодня" (2/2)

Резко обрываю, не втягивая обратно (слишком долго), выпущенную с кончика палочки ”пугательную” плеть крови. Хрен с ней, с кровопотерей… Эти капли еще не успевают долететь до земли, как я вытягиваю с кончика палочки новую нить и отрубаю кентавру держащую меня ру-у-у…

Не отрубаю. Легко, подобно раскаленному ножу — масло, пронзающая мясо, кость и дерево, пасующая только перед металлом плеть крови… рассыпается бессильными красными брызгами о вспыхнувшую разноцветными линиями татуировки голую кожу руки держащего меня кентавра. Одновременно с этим мой враг, успокоив, похоже, чувство самосохранения явно видимой беспомощностью своей жертвы, из подхлестываемого гордыней желания обрести славу победителя мага взял и притянул меня поближе к своему лицу. Наверное, желал убить меня именно что медленно, например задушив, а не превратив в отбивную своими мощными кулаками. И при этом по полной насладиться каждой секундой этого процесса, каждой гримасой моей боли… Вот только для этого ему нужно было как-то освободить одну из своих рук!

Освобождать свою (и тем самым и мою) правую — понятное дело, самоубийственно для него. Не может татуировка защищать абсолютно от всего — это против простого здравого смысла. Освободить левую — так я изо всех сил в нее вцепился своей. Но можно ведь зафиксировать меня как-то иначе. Например, копытами или… зубами.

Естественно, опуститься до совсем уж животного поведения гордецу-полулошади было невместно. Он выбрал второй, самый безопасный и поэтому наиболее предсказуемый вариант, на который я уже придумал, что буду делать. Там, где пасует магия, могут помочь простые и надежные маггловские способы.

Почувствовав всей верхней половиной тела, как разжимается левая рука кентавра, до этого складками до рези натягивавшая куртку спортивной формы, я не стал пытаться удержать ее. Наоборот, резко оттолкнулся от нее своей левой и сразу же завел ее себе за спину…

…С тех пор, как личный опыт очень настоятельно стал рекомендовать мне иметь под рукой хоть какое-то оружие, на пояснице у меня всегда, кроме времени уроков, были закреплены хитрые ножны. Непустые, естественно. Закреплены ножны были таким образом, чтобы если ослабить один ремешок (например, перед боем), то можно было, потянув, повернуть их и выхватить клинок как левой, так и правой рукой.

Естественно, сейчас, как и всегда, за спиной у меня был не тот самый ”чистый” клинок. Совершенно обычный охотничий нож такого же, как ставший теперь фамильным артефактом, размера, прикупленный по случаю в одном маггловском магазине под обороткой. Полчаса времени на все про все потрачено, а оружие в умелых руках — весьма и весьма серьезное.

Только далеко не каждые руки по умолчанию — умелые. Поэтому вот это вот незаметное выхватывание ножа я отрабатывал очень долго. Ровно до тех самых пор, пока прием не стал получаться у меня автоматически: чисто, быстро и удачно ровно в десятке случаев из десяти. И куча времени и сил, по словам Джастина(!) ”бездарно спущенные на маггловскую блажь”, как оказалось, были потрачены совсем не зря. Пригодился навык как раз тогда, когда от него зависело, жить мне или умереть…

…Когда я, как маятник, качнулся назад, навстречу кентавру, в левой руке у меня был крепко зажат нож. Обратным хватом, чтобы до времени скрыть его наличие от взгляда моего врага. Западают в память близко-близко широко распахнутые в невероятном удивлении глаза, когда я, мысленно говоря ”спасибо!”, замахиваюсь и бью в как будто специально для моего удобства подставленную близкую и открытую шею...

— О-у-ф-ф-ф, — скрючившись, непроизвольно выдыхаю я.

Это со всей дури мне в живот влетает кулак кентавра. И судя по резкой боли при вздохе, несколько ребер у меня сломаны. Впрочем, никакой возможности закрыться не было, а моя мышца относительно канонного толстяка Крэбба, конечно, накачана, но… Тягаться с кентавром в ”ирландском неваляшке” мне пока рано. И, наверное, ”не рано” не настанет никогда.

— Уйюль, — тихо всхлипывает кентавр, продолжая держать меня на весу правой рукой. Левой же, которая только что чуть было не превратила в кисель мои внутренности, он вцепляется в оставленный в ране клинок. Вырывает его, отбрасывает прочь и тут же машинально пытается зажать получившуюся рану. Я же, не теряя времени даром, хватаюсь дополнительно еще и левой рукой за держащую меня конечность, плюя на боль, ”уголком” поднимаю-подтягиваю ноги, упираюсь ими кентавру в грудь и, распрямляясь рывком, вырываюсь на свободу. Отбитая в падении спиной вперед задница и резкая боль в груди, право слово, мизерная цена за жизнь и здоровье.

Тем временем кентавр, похоже, нападать больше не собирается. Стоная совсем по-человечески, он хватается руками за шею, пытаясь прикрыть рану и остановить кровотечение. Как-то обиженно смотрит на меня, переводит взгляд на направленную на него волшебную палочку…

— Депульсо! — с яростью в голосе, мстя за недавний испуг, громко произношу я мощное отталкивающее заклинание. Нелепо дрыгая в воздухе всеми шестью конечностями, кентавр отправляется в короткий полет до ближайшего сруба. От мощного толчка тушей полулошади-получеловека сруб недовольно вздрагивает, что-то внутри него трещит, но в целом он достойно выдерживает удар. А вот кентавр, похоже, нет, ибо сползает по стене вниз, где и замирает неподвижным комом.

— Прикрывайте меня! — все еще под усиливающим голос заклинанием кричу я парням. — Отжимайте их к центру! Не дайте разбежаться! Не поймаем!

Не знаю, правильно ли меня поняли парни, но реакция на мои слова последовала. Судя по тому, что я сейчас слышал, они после случившегося со мной ”развязались”. Больше никаких ступефаев, ”скользких катков”, веревок, сетей и прочих только условно боевых заклинаний. Сейчас сверху вниз летели только бомбарды, экспульсо и редукто, что не могло не сказаться на эффективности воздушной поддержки.

Высовываюсь из-за угла проверить состояние подозрительно замолчавшей ”смешались в кучу люди, кони” импровизированной защитной полосы и… Практически носом упираюсь в лошадиную часть груди тихо и аккуратно перебравшегося через завал кентавра! Дальше мы оба работаем на рефлексах. Он поднимает в замахе копье, а я посылаю в него тонкую красную нить моего любимого проклятия. Еще успеваю расстроиться, что попался в ловушку наработанной связки, еще успеваю подумать, что бить нужно было хотя бы диффиндо или бомбардой… как кончик плети пронзает человеческую часть кентавра. Сам по себе, как живой, находит верхнее сердце…

Волна невероятного наслаждения с головой захлестывает меня! В ней без следа растворяются и боль, и неуверенность, и страх. Сила, целый океан силы бурлит во мне! Мнится — пни я ногой кажущуюся сейчас такой несерьезной тушку кентавра, и она долетит до луны и расплескается там по поверхности, оставив после себя огромный новый кратер.

”Успокойся! Борись с этим…” — пытается сквозь туман опьянения докричаться до меня внутренний голос.

”Да-да”, — думаю я в ответ и ныряю обратно за угол, восстанавливать просевшие щиты.

Здесь я, часто и тяжело дыша, постепенно прихожу в себя. Как и всякая даруемая стимуляторами фальшивая мощь, ”озеро” силы очень быстро испаряется, оставив после себя всего лишь ”лужицу”. Однако самочувствие остается прекрасным. Рука, практически выдранная кентавром из плеча, работает отлично. Ребра больше не болят, а дышится — легко и свободно. Ну и голова соображает невероятно быстро и четко.

”Видимо, магии в крови кентавра было гораздо больше, чем у Бейтса. Зато теперь становится совсем уж очевидным, почему магов крови не любят, а то заклинание — из запретных. Мало кто хочет служить одноразовой батарейкой…— подвел я итог. — Хм… А если попробовать так ”выпить”, например, дракона?..”

”Лопнешь! И сосредоточься наконец! В качестве намека, что в бою расплываться мыслями нельзя ни на секунду, тебе того кентавра мало было? Хочешь повторения урока?” — отчитал меня внутренний голос. И был совершенно прав.

Дождавшись, когда стук стрел о дерево окончательно утихнет, я на секунду дернул головой за угол и тут же убрал ее обратно. Пара стрел с гулким звуком откололи щепу в опасной близости от моего лица, но больше ударов слышно не было.

Похоже, активная фаза ”агрессивных переговоров” подходила к концу. Попытки обойти мою позицию с флангов, судя по грохоту взрывов слева и справа, успешно задавили парни, а с фронта не давала приблизиться живая баррикада и новая выпущенная мной плеть крови, которую, конечно, уже неслабо так пообкорнали. Ну а стрелы… Стрелы просто очень быстро кончились. Все же у кентавров сегодня на вечер была запланирована веселая вечеринка, быть может даже совмещенная с ксенофильными извращениями, а отнюдь не охота или война. Так что по паре-тройке полных тулов никто на себя не навешивал, а ведь даже они в нормальном бою, насколько я помню по истории, улетают с чудовищной скоростью.

Резко, как перед прыжком в холодную воду, выдохнув, я медленно встал и вышел навстречу толпе. В правой руке — волшебная палочка, из левой — вытекает собирающаяся у ног в маленькую бухточку кольца плеть крови. Поверх тела — магические щиты. Ни дать ни взять — колдун-герой с картин прошлого… только потный насквозь спортивный костюм и грязные кроссовки все портят.

Еще одна стрела — запасливый, наверное, нашелся — бессильно срикошетила от магического щита, и на этом попытки атаковать меня закончились. Кентавры, похоже, остались против мага только с тем оружием, которым их одарила природа, то есть — кулаками и копытами. Увидев меня так близко, толпа, конечно, опять задергалась и заревела. Однако какой-то гнедой кентавр поднял руку вверх, и постепенно ор стих до глухого ворчания.

— Ты! Маг! Как ты посмел напасть на нас?! — громко закричал на меня кентавр, что смог удержать толпу в неустойчивом равновесии между ”остаться стоять” и ”Вперед! Вперед! Растоптать врага немедленно! Кровь!!!”. Впрочем, вряд ли для всех его слова были безусловным к исполнению приказом. Один такой, ошалелый от жажды крови вороной и черноволосый, не удержался или, что вернее, и не собирался удерживать себя. Он, протолкавшись сквозь строй, с криком ”Ахрр-р-р!!!” рванул в мою сторону.

Играть в доброту, поломав ребра о кентавриный кулак, я не собираюсь. Пока выбираю, какое именно заклинание использовать с правой, на автомате отмахиваюсь левой рукой. Послушная моей воле многометровая плеть крови, истекающая с кончиков пальцев, перечеркивает кентавра чуть ниже крупа, без даже тени сопротивления отсекая тому передние ноги. Кентавр с ревом боли падает, кувыркается через голову и оказывается практически у моих ног.

Повторять ошибки я не намерен. Теперь, полностью осознавая мощь чужого организма, чисто на поставленном Беллой рефлексе убираю источник угрозы подальше от себя. С палочки срывается очередное от души наполненное силой отбрасывающее заклятие, и тушка, имеющая теперь естественные для высших животных нашей планеты четыре конечности, отлетает обратно в толпу. Та, приняв в себя такой снаряд, в ответ воет и напирает вперед. Пара стрел ударяет в мой магический щит, ощутимо просадив внешний из стандартных трех для Упивающихся слой.

— Назад, я сказал! — кричу я и, размахивая палочкой, на этот раз прямо на месте, не прячась, добавляю нижний слой щита.

— Тихо!

— Он искалечил Бейна! — визжит знакомая красотка, склонившаяся над пытавшейся атаковать меня тварью.

— Ты поплатишься за это, маг!

— Смерть ему!

— Смерть магу! — ревет толпа и пытается качнуться вперед.

— НАЗАД! — ору я.

— Тихо! Тихо! — вторит мне гнедой. Судя по тому, что его нехотя, но все же слушаются, похоже, это местный вождь. Или правильнее будет сказать вожак?

— Говори, что тебе здесь нужно, волшебник, и убирайся! — презрительно говорит кентавр, обращаясь ко мне.

— Мне нужна справедливость и воздаяние!

— Справедливость и воздаяние? Я не понимаю тебя, колдун!

— Не понимаешь? Да как вы только посмели похитить волшебницу?! Кто позволил вам ее пытать?! — в картинном жесте ору я (заклинание усиления голоса все еще действует), указывая рукой в сторону центра деревни.

Получилось, конечно, немного показушно, но я знал, что делаю. Дело в том, что речь моя была адресована не только и не столько кентаврам. С ними вообще все было просто и понятно. Ни логика, ни канон, ни личные наблюдения — ничто не давало даже намека на возможность помощи мне или Темному Лорду со стороны этих обитателей Запретного леса. Ну а по причине необычного и неудобного внешнего вида, своей малочисленности, а также предвзятого отношения к ним со стороны большинства прочих разумных магических видов они даже на маленький полюсочек силы не потянут. А раз так, то… зачем же мне с ними особо миндальничать? Но и заниматься ксеноцидом, насколько такое решение ни показалось бы на первый взгляд привлекательным, я не собирался. Если, конечно, они не полезут в бутылку… особенно сильно.

Нет. Моя речь адресована не им. Ведь помимо ”четвероногих”, тут присутствует еще один набор ушей, нервные узлы между которых до сих пор все еще сомневаются во мне. Впрочем, если признаться честно, на их месте и я бы сомневался. Зато сейчас у парней такой возраст, что сердца желают пафоса и упоения собственными силой и властью. Пусть хаффлпаффцы, конечно, не ”грифы” и не ”змеи”, у которых это хроническая врожденная болезнь, но возраст есть возраст. Так почему бы не дать им того, чего они так жаждут? Желание покрасоваться подвигом, ”пока сердца для чести живы”, кто бы что ни говорил, присутствует у любого пацана. Правда, понимание слова ”подвиг” у каждого свое и часто диаметрально противоположно таковому у соседа, но с этим, увы, уже ничего не поделать. Ибо такова жизнь…

— Это наш лес! И мы вольны делать в нем…

— Ваш лес? — перебил я своим ором старосту кентавров. — Ваш лес? Да вы что, звезд засмотрелись? Или чем-то догнались, особо забористым? Пыльцой там, или соком? Этот лес — не ваш! Он даже не наш, не магов, но именно мы его контролируем! И мы решаем, кому здесь жить, а кому — проваливать на все четыре стороны!

— Не тебе, молодой и слабый волшебник, приказать нам!

— Давно ли прятался за углом от наших стрел! — засмеялись из задних рядов.

— Да, Магориан! Приказывай! Пусть еще попрыгает!

— Согласен. Этот волшебник, может быть, пока еще и не очень старый, и не очень рассудительный. Да. Может быть, даже приказывать вам не имеет права. Да, даже попрыгать может, — согласился я и тут же надавил голосом: — Но еще он может превратить ваше логово в выжженную пустыню! Инсендио! — поджег я один из облитых самодельным напалмом бараков. — Неужели вы думаете, что мы склонимся перед вами? Мы самой Магией избраны, чтобы честно и справедливо править всеми: и кентаврами, и гоблинами, и вейлами, и магглами! Всеми! Мы избраны награждать достойных и наказывать преступивших закон! Так было и так будет! Всегда! — Пожарище на заднем плане, несомненно, добавляло моей речи ”плюс сто к убедительности”. — Что же касается моих прыжков… Вот кто-то там смеялся из-за спин. Не хочешь, храбрец, выйти сюда и один на один сразиться с магом, который не будет заниматься обездвиживанием, а готов убивать? Я, — плеть крови удлинилась и хищно заизвивалась по земле, показывая всем желающим мои чувства, — жду! НУ! ГДЕ ТЫ?

Стон буйного и через это ставшего безногим кентавра послужил удачным аккомпанементом моему вызову. Однако, как ни странно, почему-то никто вперед так и не вышел!

— Чего ты хочешь? — после долгой паузы относительно спокойно спросил Магориан. Правда, судя по покрасневшему лицу и набухшим на скулах желвакам, это самое спокойствие давалось ему совсем не просто.

— Я предлагаю вам простой и понятный договор. Вы без всяких условий отпускаете захваченную вами волшебницу, и мы с ней спокойно уходим. Молодых волшебников у вас нет?

— Нет.

— А куда они делись? Вы их убили?

— Нет. Мы не убиваем жеребят… детей, хотя тебя я считаю вполне взрослым...

— Ну! Без лести! Где парень и девчонка?

— Они ушли.

— Как я и думал. Прикрылись чужой жизнью и сбежали... Хорошо. Тогда вам — ваш поселок, нам — жизнь и здоровье волшебницы. Согласны?

— Не много ли ты на себя берешь, маг? Совсем нас не боишься? Неужели ты думаешь, что стрелы и копья — это все, что у нас есть? Волшебный лес богат многим: и ядами, и магией, и опасными существами… От всего ты не сможешь защититься!

— Отрицание реальности никому не идет на пользу. Если мы не договоримся, то вы попытаетесь… именно что попытаетесь нас убить. Я не исключаю, что, быть может, кому-нибудь из вас даже повезет. Однако в этом случае мы безусловно сожжем здесь все! Для этого теперь не нужна даже магия! Достаточно будет всего одной искры, чтобы всему вашему селенью вспыхнуть, как вязанке хвороста, политой горючим маслом! Но и в этом случае мы останемся невероятно добры и благородны. Ибо даже у меня не хватает воображения представить все те ужасы, которые сотворят с вами министерские мстители!

— Это за тебя, что ли? — презрительно спросил кентавр.

— Нет. За нее! — указал я рукой в сторону привязанной к столбу Амбридж. — Вы бы прежде, чем тянуть свои кривые руки туда, куда не надо, узнали, кого именно вам довелось похитить! И пытать потом! Не знаете?

— Какое это имеет значение? Она нарушила наши границы и достойна за это кары…

— Кары? Кары?!! Вы охуели? Наказующие, бля, нашлись! Да стоит хоть волосу упасть с ее головы, как завтра всех вас начиная от… жеребят и заканчивая умудренными старцами расфасуют по коробкам с ингредиентами и развезут по лавкам! Наказывать они будут! Вы вообще в курсе, кто такой министр магии? В курсе, что такое ”Аврорат” и сколько там сильных, не чета нам, волшебников? Это при том, что на вас, чтобы выжечь дотла, хватает даже школьников? Считайте, звезды сегодня очень яркие! Не нужно делать их еще ярче отсверками пламени, пляшущего на ваших домах и телах!!!

”Кстати!”

— Флоренц? — рассмотрел я стоящего с краю, заметно не в толпе, пятнистого, как колхозная буренка, преподавателя прорицаний. — Как же так, профессор? Неужели ты не видел, что случится сегодня? Как там Венера? А Марс? Не красный?

— Марс очень красный, ты прав, колдун. Но я не видел, чтобы наша деревня сгорела…

— Тогда чего вы тянете? Поторопить? Я это могу! Инсендио! — произнес я, и огонь начал глодать второй барак. — Думайте скорее. Пока еще я щедро дарую вам возможность выбора!

По рядам кентавров пробежала волна ропота, но она быстро и сама собой утихла. Все, включая меня, уставились на Магориана. Именно от его решения сейчас зависело, продолжится ли бой, перерастающий в бойню — сдерживаться я не собираюсь и жизнь буду продавать как можно дороже, или мы относительно спокойно разойдемся каждый при своем. Когда напряженную тишину, казалось, можно было ножом пластать на куски, Магориан медленно произнес:

— Хорошо, маг. Ты можешь забрать эту женщину. Но если еще раз появишься в лесу, то мы…

— Я прямо весь трясусь, не видишь? — презрительно перебил я его. ”Дельце выгорело! Ну а раз он согнулся, ломать нужно до логического конца”. — Этого я тебе обещать не хочу и не буду! Знай свое место и возноси хвалу всем своим богам за то, что мы — очень добрые ребята.

— Мы не останемся в долгу! — с неприкрытой угрозой пообещал кентавр.

— Можете пожаловаться на меня в Министерство! Там есть даже целый отдел по удовлетворению ваших претензий… который вскоре может совсем закрыться за отсутствием объекта права!

На этом наш разговор завершился. Магориан что-то прорычал своим подчиненным, и пятеро медленно и с очень недовольным видом потопали освобождать пленницу. Остальные стали выстраивать цепочки от колодца к горящим домам и, передавая ведра, начали тушить разгорающийся пожар.

”Нет, так дело не пойдет!” — подумал я и поднял волшебную палочку. Аккуратно нацелил ее и произнес:

— Экспульсо! — слабое взрывное заклинание попало в землю перед ближайшим ко мне пожарным. Кентавры опять сбились в толпу, кричащую и возмущенно потрясающую ведрами. — Сначала волшебница, все остальное — потом, — громко пояснил я.

Вот что значит правильная мотивация! И хворост мигом расшвыряли, и волшебницу отвязали, и прямо мне в руки ее принесли, и сделали это даже вежливо. Пусть и с красными и белыми от бешенства рожами.

Я аккуратно перехватил Амбридж, окинул ее быстрым взглядом и не смог сдержать непроизвольной дрожи. Вид волшебницы был ужасен. Расстояние скрадывало мелкие детали, но сейчас они во всей своей ”красе” предстали передо мной. Растрепанные, кое-где клоками с кровью вырванные волосы. От обилия ”реабилитационных процедур” лицо и тело, проглядывающее сквозь прорехи ставшего лохмотьями свитерка, превратились в один большой кровоподтек. Да и сам свитерок, когда-то розовый, теперь сделался темно-коричневым, почти черным от дикого количества крови, пропитавшего его. Но самое страшное — глаза. В них была абсолютная пустота.

— Репаро. Эванеско… — хрипло проговорил я, восстанавливая и очищая от… от разного одежду волшебницы. Это все, что я мог здесь и сейчас для нее сделать. Пытаться вылечить раны, по понятным причинам, было по меньшей мере бессмысленно, а то и опасно, поэтому оставалось только побыстрее доставить ее Помфри.

”Это тоже реально косяк! На будущее нужно дополнить тревожные мешки хотя бы простейшей аптечкой. Не всегда же мне будет так везти…” — сделал себе заметочку я.

Наверное, услышанное знакомое слово что-то сдвинуло в разуме измученной до полубезумия женщины. В глазах мелькнул отблеск мысли, и Амбридж вцепилась в меня не слабее, чем гоблин в огромный драгоценный камень.

”Какая она, оказывается, мелкая… — подумал я, глядя женщине прямо в макушку, где кровь и волосы превратились в единый колтун. — Но перед отлетом нужно сделать еще одно дело…”

Хотя вид волшебницы немного поколебал мое желание, но кинуть кость начинающей весьма ощутимо грызть меня совести все же настоятельно рекомендовалось. А то потом сожрет без соли, проводя параллели между моими действиями и еще кое-чьими, печально знаменитыми…

— Уэйн, — сказал я спустившемуся некоторое время назад вниз однокласснику. — Подержи ее секунду, а? — мягко и осторожно отцепил от себя руки Амбридж и перезащелкнул их, по-другому и не скажешь, на плече Хопкинса.

— Но?..

— Отолью пойду. Не волнуйся! Палочка, если что, будет в руке, хе-хе!

— Ну давай! — ухмыльнулся он.

Зайдя за угол, я сделал вид, что собираюсь, как могу, помочь кентаврам потушить пожар. Но на самом деле я намеревался сделать совсем другое.

— Квиетус, — отменил я магический громкоговоритель. Нашел взглядом гнедого вожака и негромко позвал его: — Магориан.

Как я и думал, для успешного выживания в весьма и весьма опасном волшебном лесу хороший слух был не желателен, а просто необходим. Глава кентавров моментально повернул голову в мою сторону и презрительно перекосился лицом.

— Бегите и прячьтесь. Она этого никогда не простит и обязательно отомстит. Вас всех просто убьют…

Он в ответ пристально посмотрел на меня, убрал с лица мерзкую мину, коротко кивнул и отвернулся.

Дальше все прошло просто до неприличия по плану. Несмотря на то, что до последней секунды мы поддерживали напряженную сосредоточенность, на нас так в итоге никто и не напал. Пока кентавры тушили пожар, обливали соседние здания и помаленьку начали смывать с крыш и стен мою зажигательную смесь, я с помощью парней усадил Амбридж на метлу позади себя. На всякий случай, помимо ее жесткой хватки, с помощью веревки привязал ее к себе и метле. Свои инвестиции в будущее нужно защищать.

Но совсем уж просто так улететь нам не дали. Когда мы были уже почти готовы, к нам бесстрашно подошел Флоренц. Понаблюдал, как мы собираемся, окинул взглядом разгромленную деревню и неожиданно спокойным, даже чересчур спокойным, с какими-то потусторонними нотками, голосом произнес:

— Рано радуешься, молодой колдун. Я вижу… Все твои потери у тебя еще впереди…

— Ха-ха-ха! — совершенно искренне рассмеялся я. ”Напугать он меня решил! Быть может, кого-то, тех же парней, это бы и напрягло, но я — не они! Им, например, не понять человека, который в силу возраста над анекдотом: ”…Золотая рыбка, сделай, чтобы у меня все было. — Не вопрос, мужик, у тебя все было!” — совсем уже не смеется; не понять им его реакцию на такое вот предсказание! Тем более, чтобы что-то потерять, сначала это самое нужно приобрести…” — Спасибо на добром напутствии, профессор! Бывай! — махнул я рукой. Затем мы медленно поднялись над землей и медленно, из-за перегруза моей метлы, полетели в сторону Хогвартса.

Где-то на полдороге Амбридж немного пришла в себя. Я легко и очень четко почувствовал этот момент. До этого она сидела безвольным кулем, а сейчас еще крепче, чем раньше, прижалась ко мне, затряслась и чисто по-девчачьи, с надрывом заревела.

— Спасибо-спасибо-спасибо… Я не останусь в долгу… Спасибо-спасибо-спасибо, — шептала мне в спину сквозь слезы Долорес. И не было здесь и сейчас ни важной директрисы Хогвартса, ни генерального инспектора, ни даже заместителя министра магии. Просто одна немолодая, трясущаяся от страха женщина…

Но я не особо вслушивался в ее шепот. Совершенно иные мысли сейчас бродили у меня в голове. С каждым мгновением адреналиновый угар все больше и больше ”отпускал”. А я, только схватив этот отходняк, начал понемногу осознавать, что именно я… мы… что именно мы, шестерка школьников, только что смогли совершить.

А осознание этого факта сразу же потянуло за собой другое. Как-то до этого мне не приходилось драться с немагами. Да и со слабыми противниками тоже. Я, конечно, представлял, но не осознавал, насколько чудовищно превосходят маги животных или существ! Ну и слабовооружённых людей тоже… Это ощущение покорной твоей власти силы… пьянило.

”…Насколько же прочны оковы Статута, если они удерживают на привязи такую мощь?!”