Глава 57. Инспектор и дружина против армии (2/2)

Перехватив полный ненависти взгляд Малфоя, я с некой тревогой подумал: ”Сначала с Поттером? То есть: ”сначала с Поттером, а потом со мной”, да? Хм-м-м. Надо бы быть чутка поосторожнее. Иначе каноничное противостояние ”Малфой vs Поттер” может в итоге измениться на ”Малфой vs вассал-предатель Крэбб”. И как тогда все пойдет с Волдемортом, если Драко будет ненавидеть меня сильнее Поттера?”

Пока слизеринки выдергивали упирающуюся (руками и ногами, но не магией) Лавгуд из туалета, пока мы всем скопом тащились в кабинет Амбридж, я успел не раз и не два укорить себя за легкую, мысленную насмешку: ”Гойл такой здоровый жлоб, а не мог сладить всего с одной девчонкой! Которая, к тому же, младше по возрасту, много легче и ниже на голову!” Как оказалось, это действительно весьма и весьма нелегкая работа — к Амбриж на правеж тащить седьмую Уизли.

Конечно, наложенное силенцио заставляло рыжую ласку молчать, а отсутствие волшебной палочки делало невозможным колдовство, но вертелась, брыкалась и кусалась она, как нюхлер, у которого злыдни из сумки пытаются отобрать ”накопленные непосильным трудом” блестяшки. В итоге я, уставший, защипанный до синяков и пару раз больно тяпнутый за руку, был вынужден решить проблему, произнеся ей тихонько на ухо нешуточную угрозу: ”Не будешь себя хорошо вести, парализую и потащу магией. Или дам подержать твоим поклонникам со Слизерина. Ты же меня знаешь, я — сделаю!” До конца это ее ожидаемо не успокоило, но хотя бы пытаться вцепиться когтями мне в лицо или пнуть в пах она перестала.

По сравнению с Уизли попавшийся нам по дороге Лонгботтом выглядел (впрочем, как и всегда) откровенно бледно. Увидев нашу процессию, он, отдадим должное, не струсил и попытался спасти свою приятельницу. Однако к драке оказался совершенно не готов, склеился с первого (и единственного) ступефая Гойла, лишился палочки и был по приказу Малфоя для массовки добавлен в список конвоируемых.

”Спасибо тебе, Драко, за нее, — встряхнул я в очередной раз завозившуюся Джинни. — Всяко лучше поссориться с Уизли, с которыми и так отношения не очень, чем с семьей, с посредничества в сделках с которой я живу”, — с облегчением подумал я.

Лонгботтома вел-тащил Гойл. Реабилитируясь за прокол с Уизли, делал он это так сурово, что из опасений за жизнь своего покрасневшего и хрипящего контрагента мне даже пришлось дернуть слизеринца за полу мантии.

У двери в класс ЗОТИ нас поджидала отправленная сторожить вход-выход пара слизеринцев-выпускников. Они тут, похоже, тоже не скучали. Так, Уоррингтон имел какой-то слегка потрепанный вид, а Монтегю с показной невозмутимостью сидел на лежащем на полу шестом Уизли. Лицо Рона было разбито, кровь капала на пол, палочки не было, но он все равно, ворочаясь, показывал свою готовность продолжить бой. Судя по мокрой одежде, попытка охладить его в болоте перед кабинетом положительного эффекта не возымела.

Пройдя сквозь учебный класс и взобравшись вверх по узкой неудобной лесенке, мы оказались в кабинете профессора ЗОТИ. Здесь все было, как в когда-то виденном фильме: перед столом профессора стоит взъерошенная Амбридж, а около стола на стульях сидят растрепанная Грейнджер и непокорно глядящий на генерального инспектора Поттер. И Поттер, и Грейнджер без волшебных палочек, тогда как кончик принадлежащей Амбридж попеременно указывает то на одного, то на другую. И это несмотря на то, что руки обоих пленных связаны магическими веревками.

— Ну наконец-то, — сказала Амбридж. — Все тут?

— Да. Всех повязали! — удовлетворенно отчитался Уоррингтон и грубо впечатал в дверной косяк засопротивлявшегося Рона Уизли.

— Э? — вопросительно подняла брови Амбридж, рассматривая скукожившегося Невилла.

— Лонгботтом попытался помешать нам привести Лавгуд, так что я и его взял за компанию, — объяснил Малфой.

— А этот, — продолжил Уоррингтон и жестко завернул за спину руку Уизли, — попытался пробраться к вам, чтобы спасти вон этих, — и кивком головы указал на Поттера и Грейнджер.

— Так-так-так… — своим тоненьким голосочком почти пропела довольная Амбридж, глядя на измазанное кровью лицо Уизли. — Очень-очень хорошо. Еще чуть-чуть, и Хогвартс наконец станет зоной, свободной от Уизли!

— И от Поттеров! — добавил Малфой громко, а остальные поддержали его угодливым смехом.

Амбридж поощрительно улыбнулась, обошла и аккуратно села за стол, оценивающе рассматривая пленников.

— Итак, Поттер, — начала она допрос. — У моего кабинета ты выставляешь караул из этих двух мерзавок, не побоявшихся даже напасть на меня, заместителя самого Корнелиуса Фаджа! Клоуна, — кивок в сторону покрасневшего Рона. Все слизеринцы довольно засмеялись, — отправляешь ко мне с идиотской байкой, что Пивз в отсутствие Макгонагалл громит кафедру Трансфигурации. Ты, наверное, не знал, что в это время полтергейст замазывал чернилами окуляры школьных телескопов? Мистер Филч как раз прямо перед появлением этого проинформировал меня на сей счет. Это если не вспомнить, что я ни в чем и никогда не поверю Уизли. Для чего пытаться обмануть меня такой и с такой глупостью? ”Учитывая, что только мой камин открыт сегодня в Хогвартсе, причиной могла стать только срочная потребность с кем-то поговорить”, — подумала я и, вняв предостережениям некоторых лояльных студентов, поспешила сюда. И что же? Я была права! Так с кем таким очень-очень важным и о чем ты хотел связаться? С Альбусом Дамблдором? С ублюдком-Хагридом? Или со своим деканом? Хотя последнее — вряд ли, вряд ли… Говорят, после вчерашнего Минерва Макгонагалл все еще не в том состоянии, чтобы с кем-либо болтать! И сможет ли она когда-нибудь вообще…

В отличие от насмешек над Уизли, поражение декана-гриффиндорки вызвало на лицах слизеринцев только слабые, вежливые улыбки. Дурачков не понять, что где один избитый декан, то там легко и просто сможет появиться и другой, среди факультета интриганов не оказалось. А своего Снейпа слизеринцы пусть и не любили, но искренне уважали.

— С кем я разговаривал — не ваше дело! — дерзко ответил Поттер.

Лицо Амбридж застыло, и искренняя радость от поимки своих врагов скрылась за традиционной маской ”доброй тетушки”.

— Жаль, жаль, — протянула она своим приторным голосочком, однако сейчас в интонации все ощутили неприкрытую угрозу. — Жаль, мистер Поттер… Я — давала вам шанс признаться добровольно. Вы — отказались. Теперь же мне не остается ничего другого, как добиться от вас ответов силой. Мистер Малфой…

— Да, генеральный инспектор.

— Будьте так любезны, сходите за профессором Снейпом.

Малфой шутливо помахал рукой Поттеру и с ухмылкой вышел. Пока Драко работал почтовой совой, Амбридж продолжала давить на Поттера, морально подготавливая его расколоться.

— Сейчас придет профессор, и вы во всем мне признаетесь и обо всем мне расскажете, Поттер. Обо всем-всем-всем. И о том, кто подговорил вас клеветать на уважаемого всеми Корнелиуса Фаджа; и об участии в контрминистерских интригах Дамблдора; и кто мне испортил коридор болотом; и за подброшенных нюхлеров; и за амбриджит… Я наконец наведу здесь порядок!!!

Прошло не так уж много времени, видимо, Малфой не смог удержаться и дистанцию до кабинета зельеварения не прошел, а пробежал, как за дверью раздались шаги. В кабинет вошел слегка покрасневший Драко, а следом за ним — Снейп.

— Вы хотели видеть меня, директор? — вежливо спросил Снейп, с выражением лица завзятого столичного театрала, оказавшегося в деревенской школе на постановке ”Гамлета”, окидывая взглядом ”декорации” и ”статистов”. Нелюбимый Уизли бьется в руках Уоррингтона. Гойл душит Лонгботтома. Я держу Джинни. Миллисента с Панси вдвоем — одну совершенно не сопротивляющуюся, стоящую с каким-то ”это-все-равно-сон-и-к-тому-же-не-мой” отстраненным видом Лавгуд. Поттер и Грейнджер сидят в кресле под прицелом волшебной палочки Амбридж. Еще шестеро слизеринцев четвертого-шестого-седьмого курсов изображают массовку. Вроде бы классическая картина победы добра и разума над злом и тупостью, вот только не показалось ли мне, что на секунду в глазах у декана Слизерина промелькнуло презрение, направленное на учеников своего факультета?

— Ах, профессор Снейп, вот и вы, — Амбридж широко и предельно лживо заулыбалась и встала из-за стола. — Да. Я хотела бы получить еще один флакон веритасерума. И, пожалуйста, как можно быстрее.

— Для прошлого допроса дружков Поттера вы забрали последний, — равнодушно глядя сквозь Амбридж ответил Снейп. — По моим подсчетам, он еще не должен быть использован полностью…

— Увы. Его не хватило…

— Я же говорил вам, что даже двух, в крайнем случае трех капель для школьника будет достаточно, — все так же смотря куда-то в сторону, произнес Снейп.

Амбридж справедливость упрека поняла и покраснела от злости. Никто не любит, когда его тыкают носом в собственный непрофессионализм. Но сдержалась и не вспылила, только голос у нее стал особо вкрадчивым и слащавым, как бывало всегда, когда Амбридж испытывала чрезмерно сильные чувства.

— Вы ведь мастер-зельевар и можете приготовить еще, не так ли?

— Разумеется, — коротко согласился Снейп.

— И когда? Если поторопиться?

— У меня есть слегка модифицированный рецепт. Он чуть побыстрее обычного, но он не одобрен…

— Не волнуйтесь. От имени Министерства я заранее разрешаю… — уверила Снейпа Амбридж.

— Тогда понадобятся некоторые ингредиенты, часть их у меня есть, и немного моего времени. А также две трети лунного цикла, чтобы настоять зелье до готовности. Таким образом, примерно через две декады, плюс-минус пара дней, вы…

— Двадцать дней? — завопила Амбридж. — Плюс-минус два дня? Вы издеваетесь, Снейп? Я только что поймала Поттера в своем камине, когда он вел переговоры с неустановленными личностями! Противниками Министерства, несомненно! Да оно мне нужно сегодня! Сейчас! Немедленно!

— В самом деле? — Снейп впервые позволил неким эмоциям проявиться на своем лице. — Что ж, ничего удивительного. Ни Поттер, ни его отец никогда не проявляли должного почтения к школьным правилам.

— Я должна его допросить! И я требую, чтобы вы предоставили мне зелье, которое заставит его признаться!

— Я же уже сказал вам, — все так же равнодушно повторил Снейп. ”Вот у кого нужно учиться ”жесткой верхней губе!” — с легкой завистью подумал я, — что не располагаю запасом веритасерума, так что ничем помочь не могу. У меня остались только яды. К сожалению, недостаток их использования при допросах заключается в том, что большинство действует неудобно быстро, почти не оставляя жертве времени на признание. Так что если вы хотите отравить Поттера, уверяю, в этом я вас поддержал бы целиком и полностью… Нет? Жаль…

— Да как вы смеете? У вас же испытательный срок! — повысила голос Амбридж, на что Снейп лишь слегка поднял бровь, все так же отстраненно посмотрев на нее. — А это — преднамеренное неоказание помощи! Вон! Пошли вон из моего кабинета!

Снейп вежливо поклонился, развернулся и пошел к двери.

— Он схватил Бродягу! Он схватил Бродягу там, где это прячут! — внезапно закричал Поттер в спину нелюбимому учителю.

Снейп, уже занеся руку над дверной ручкой кабинета, замер.

— Бродяга? — всполошилась Амбридж, переводя подозрительный взгляд с одного на другого. — Какой такой ”Бродяга”? Где прячут ”что”? Снейп, о чем он?

Профессор зельеварения развернулся к Амбридж. Лицо у него было абсолютно бесстрастно.

— Понятия не имею, — холодно ответил Снейп. — Поттер, у меня никогда не было желания слушать ваши бессвязные вопли, призванные лишь привлекать к вам внимание окружающих, — после чего развернулся к двери. — И да, Гойл, ослабьте, наконец, захват. Если Лонгботтом задохнется, начнется долгая бумажная волокита. Ненужная никому, в том числе и вам.

Глядя на закрывшуюся за спиной зельевара дверь, Амбридж в крайнем раздражении ударила кулачком по столу.

— Так, — забормотала она и до побелевших пальцев сжала свою волшебную палочку. — Так. Яды… Нет… Так… Ладно… Мне не оставили выхода, да… Дамблдор… Снейп… Предатели… Нет. Тут уже не о школьной дисциплине речь! Тут вопрос безопасности самого Министерства!

Амбридж посмотрела на Мальчика-который-выжил-и-теперь-молчит и несколько неуверенно продолжила.

— Поттер, вы меня вынуждаете… Мне этого делать не хочется, — ходя туда-сюда перед стулом с гриффиндорцем, неуверенно продолжала рассуждать вслух врио директора Хогвартса. — Вы продолжаете молчать? Что ж… — кивнула она каким-то своим мыслям. — Иногда цель оправдывает средства. Не сомневаюсь, если министр узнает, то поймет, что выбора у меня не было…

Я перевел взгляд с очень некрасиво сейчас выглядевшей Амбридж на остальных. Малфой следил за Амбридж с жадным, нетерпеливым ожиданием какого-нибудь непотребства. Слизеринцы демонстрировали на лицах спектр выражений от скуки до злобной радости. Уизли бесился, Лавгуд все так же была не здесь, Лонгботтом глубоко и хрипло дышал, Поттер с Грейнджер были испуганы, а выражения лица Джинни мне, по понятным причинам, видно не было.

— Круциатус развяжет вам язык!