Глава 16. О декретах и кодексах (1/2)

Первая в этом году (у меня) неделя учебы прошла относительно спокойно. Попытаться объяснить это можно было несколькими моментами. Может быть, причиной тому стало отсутствие (пока) в расписании зельеварения, хотя я не раз и не два уже ловил на себе предвкушающие взгляды Снейпа. Профессора Снейпа. Чувствую, что уроки зельеварения ожидают меня весьма и весьма… насыщенные. Может, то, что через одну ночь спал я в Больничном крыле под пристальным контролем великолепного колдомедика — мадам Помфри, по уши накачанный различными зельями. А может потому, что по Хогвартсу я старался перемещаться как можно меньше, манкируя даже некоторыми не самыми важными уроками. Творчески выполнял, так сказать, задание Учителя никуда не лезть и вообще сидеть тише воды ниже травы.

Впрочем, последнее не помешало мне быстро составить мнение о том, что происходило сейчас в Хогвартсе. И было оное, на мой личный взгляд, крайне отвратительным. Даже не только и не столько тем, что творила Амбридж, а тем, как себя вели преподаватели и ученики.

Найти соответствующую, вменяемую аналогию сложно. Ну, скажем так, в совершенно обычную среднюю школу где-то в захолустье (где директором сам премьер-министр, первый раз ага-ага, обычная такая школа, что проще дальше некуда), где учатся обычные дети (в том числе дети генерального прокурора, главы парламентской партии, имеющей более трети голосов, и ко всему прочему дети совсем с улицы — да-да, я в такое верю), приезжает проверяющий от президента. Президент и премьер — сейчас на ножах, и поэтому… Не. Бред получается. Не подобрать реальной аналогии.

Как бы там ни было с воображением аналогий, но факт остается фактом. В школу пришли очень серьезные проблемы. Что в таком случае нужно сделать вменяемым и ответственным профессорам? Не забывшим, что такое честь, совесть и преподавательский долг? Ну или хотя бы страх? Ничего сложного. Во-первых, строго-настрого запретить, причем действенно запретить, своим подопечным любые каверзы. Во-вторых, вообще сосредоточиться на укреплении дисциплины и перебросить свободное время учеников с безделья и сомнительного качества развлечений прямиком на учебу. И только на нее единственную. В-третьих, занять строго аполитичную (как минимум) позицию относительно Министерства. Да, формально Хогвартс — полностью автономен, и влиять на происходящие там события может только Совет попечителей. И то — только лаской и убеждением, ибо если Дамблдор упрется рогом, то выгнать его прочь можно будет только силой. А для этого потребуется как минимум другой великий маг, а то и не один. Но то — формально. Реально же стоит вспомнить о том, что и профессора Хогвартса, и его ученики, а также их родители, дети, братья, сестры, живут не где-то там, а под тем же самым Министерством! Которое сейчас крепко прихватило Хогвартс и всех, кто в нем находится, за тестикулы и легонько сдавило в кулаке. Так что самое главное сейчас — не нужно подставлять своих учеников и учителей, иначе можно получить проблем от Системы себе и им по полной! В качестве легкого примера, что именно может случиться, если прекратить стесняться и соблюдать неписаные соглашения, есть Амбридж и ее разбой в Хогвартсе.

Кстати, любопытный факт. Если внимательно рассмотреть все декреты об образовании, то обнаружится следующий момент. Ни один из декретов… не противоречит букве Кодекса Хогвартса! Букве. Духу — да, может быть и сильно, но не букве. Для получения полной уверенности я даже специально потратил некоторое количество из своего и так не бесконечного времени, роясь в библиотеке Основателей.

Казуистика получалась просто высшей пробы! И признаюсь честно, я был в невероятном восторге. Вообще, на работу профессионалов в практически любом деле нельзя смотреть без восхищения, а тут еще можно было не просто смотреть, но и учиться! И я смиренно наматывал на ус, как можно легко и красиво пролезть между прутьями закона. Формально не нарушив его положений, совершить впрямую им запрещенное.

Декрет номер двадцать два ”…уполномочивает Министерство магии назначить на вакантную должность в Хогвартсе своего преподавателя, если это в установленный срок не смог сделать Директор…” На первый взгляд произвол и попрание Кодекса? Отнюдь нет. Потому что Кодекс гласит, что ”…обязанность Директора найти преподавателя на каждый преподаваемый в Школе предмет…”. Причем ничего не сказано о профессионализме нанимаемого, то есть можно нанять и назначить любого (есть же, например, Трелони). Почему так не сделал Дамблдор в этот раз? Не знаю. Можно уцепиться за другую оговорку — ”преподаваемые”. Не можешь в принципе найти преподавателя — убери предмет из расписания. Хм… Не так ли ушли в пустоту старые дисциплины, вроде той же ритуалистики?

Директор обязан выполнить? Обязан. Но что, если он не выполнил свои обязанности? О! Вот тогда в данной статье Кодекса оказывается столько дыр! Если директор не выполняет своих обязанностей, никто не мешает любому другому магу (в том числе и министру) закрыть вакансию своим человечком. И, что самое сладкое, именно директор школы получается тут кругом виноватым, раз так затянул наем. Другое дело, что директор может этого преподавателя и не признать, да и у Дамблдора после опубликования декрета оставалось еще половина суток на поиски… Но и директор, и преподаватели, и ученики живут не в пустоте, надавить, в случае чего, можно на каждого излишне строптивого… Однако факт остается фактом. Этот декрет об образовании Кодексу Хогвартса не противоречит. Максимум — слегка торопит события.

Декрет номер двадцать три. ”Учреждается новая должность: генеральный инспектор Хогвартса…” Кодекс говорит, что назначение людей на должности в школе — прерогатива сугубо и только директора, так же как определение полномочий этих должностей. Список последних, кстати, в Кодексе был приведен и являлся очень и очень длинным и разнообразным. Начиная от стражников разного звания и заканчивая штатным экзекутором. Таким образом, именно Дамблдор разрешил Амбридж стать в Хогвартсе той, кем она в итоге стала. И снабдил должными полномочиями. А мог ведь и отказаться… Или не мог? Оттягивал как можно дольше неприятный момент прямого противостояния? Возможно. Хотел лишить Министерство симпатии учеников и их родителей? Тоже не звучит глупостью… Но факт есть факт. Должность признана директором. Как жаль, что Кодекс, который четко разъясняет, что в данном конкретном случае во всех безобразиях виноват именно директор, а не ставленник Министерства, не находится в общем доступе.

Декрет номер двадцать четыре. Про клубы и объединения в Кодексе сказано мало. Только то, что разрешаются ”…собрания студентов, не нарушающих иных правил Кодекса…”. Поэтому на первый взгляд декрет ”Отныне и впредь распускаются все школьные организации, общества, команды, группы и клубы…” Кодексу серьезно противоречит. Но. Правовое поле для студенческих организаций не определено, а значит остается в ведении администрации школы. А предыдущим декретом Амбридж в нее уже входит. Тем более, ”…за разрешением на возобновление деятельности организации, общества, команды, группы или клуба следует обращаться к генеральному инспектору школы (профессору Амбридж). Школьные организации, общества, команды, группы и клубы не имеют права функционировать без ведома и одобрения генерального инспектора. Учащиеся, замеченные в создании какой-либо организации, общества, команды, группы или клуба без санкции генерального инспектора (либо в принадлежности к таковым), подлежат немедленному отчислению из школы”. То есть клубы совсем даже не запрещают, а просто оформляют юридически, путем формального пересоздания! Более того, дают строгое определение и полную свободу, за единственным условием — одобрения администрации школы. А подчинение учеников администрации это и есть те самые ”…не нарушающих иных правил Кодекса…”.

И так все остальные декреты можно прогнать. То есть если вдруг произойдет чудо и Амбридж предстанет перед судом, то окажется… что она ничего не нарушала. А все случившееся, формально, всего лишь попустительство нынешнего директора. Вот ведь…! Хитрая и скользкая профессиональная стерва!

Профессионализм профессионализмом, но это не отменяло следующего момента. То, что творилось в Хогвартсе, с чисто человеческой точки зрения лично у меня вызывало крайнее отвращение, стремящееся к омерзению. Жестко выжимать из детей (а через них, и из родителей) решение: ”либо у тебя есть будущее не на улице или в Азкабане, либо ты против Амбридж, министра и Закона…” — это, конечно, политически удобно, однако противно. Но не менее отвратительно то, что взрослые, которые обязаны защитить доверенных им детей в том числе и от этого выбора в столь раннем возрасте — вроде того же Дамблдора или Макгонагалл (к слову, директора школы и его зама), — лишь только подбрасывают дровишек в костер противостояния. Хотя… Может быть, дело в том, что это я так ущербно воспитан? На совсем других понятиях? А здесь — это норма? Да не... Не может быть. Во все времена и во всех культурах, даже у животных, защита молодняка была одной из основных обязанностей взрослых особей.

Впрочем, не все деканы меня разочаровали так сильно, как Макгонагалл. Спраут, например, еще до моего нынешнего появления в школе строго-настрого запретила своим ”малышам” ввязываться в какие-либо противостояния и вообще наказала держаться подальше и от Поттера и, на всякий случай, заодно от Рейвенкло со Слизерином. И вообще — вспомнить школьные правила и затвердить как ”Вингардиум Левиоса”. ”Выполнять требования профессоров, какие бы они ни были на первый и второй взгляд непонятные, — это основная обязанность ученика”. ”Вороны” во главе с Флитвиком тоже не перли на рожон. Как были традиционно себе на уме — таковыми остались и на этом курсе. У слизеринцев — родовое воспитание, своя голова на плечах и ответственный Снейп. А Гриффиндор… Что ж… Судьба у них такая, факультетом определенная: сражаться за все хорошее против всего плохого. Ну а дураков, не способных отличить первое от второго, — не жалко. Преподаватели не-деканы вообще — заняли самую взвешенную позицию. Просто замкнулись в себе, помня английскую поговорку, что добрые дела лучше делать у своего дома. То есть, читай, своя рубашка ближе к телу.

Всю неделю я потратил на то, чтобы успокоить факультет. Описывал подоплеку дела, раскрывал глаза на то, кто есть Амбридж в истеблишменте Магической Британии, уговаривал, убеждал, пугал последствиями и давил своим авторитетом, даже подкупал (это мелкотню, конфетами)… Время, траты, куча царапин на светлом образе защитника, но, главное, в итоге проведенных мной мероприятий Хаффлпафф, взбутетененный самоназначенным генеральным инспектором, потихоньку остывал. А Мэтью Барнетт со своими призывами к сопротивлению оказался на факультете практически в полном одиночестве (я бы даже назвал это хаффлпаффской версией бойкота) и прекратил мутить воду.

Правда, для этого мне пришлось отловить пацана вечером за пределами факультетской гостиной и достаточно недвусмысленно намекнуть, что его действия нежелательны, так как идут во вред не только факультету, но и ему лично. Парень оказался понятливым и, выйдя из Больничного крыла, перестал как проводить оголтелую про-дамблдоровскую пропаганду, так и ходить по школе в одиночку. И никакие тут: ”как можно?!”, ”ребенка!”, ”он же младше тебя!” — здесь не работают. Если ты готов бросить на алтарь чужие судьбы, будь готов принять не только всеобщее восхищение, но и… хм… неудовольствие тех, кто не согласен стать жертвенным бараном. Бунт, как говорил некий небородатый классик, конечно, дело благородное, но слишком уж глупое на мой взгляд. Если выбирать ”или-или”, то я уж лучше поучаствую в удачном государственном перевороте на стороне победителей, благо один такой предвидится весьма скоро.