Глава 39. Барти (2/2)

Провал в памяти.

— Но, она такая… — несу я заплетающимся языком какой-то полусвязный розовый бред.

— Ага. На. Пей.

Опять провал в памяти.

— Ты бы зна-ыл, как, ик, мне сейчас, хнык, плохо!

— И что? Ты жив и здоров. При магии. На свободе. Учись ценить то, что имеешь. Здесь и сейчас. Когда-нибудь у тебя обязательно настанет в жизни по-настоящему тяжелый момент, вот тогда и будешь, хех, сокрушаться. От тебя это никуда не уйдет, поверь. А сейчас живи в свое удовольствие. Пей…

Последовал очень длинный провал в памяти, так как в следующий раз я осознал себя уже затемно, стоящим перед зеркальной витриной какого-то магазина Косой аллеи. Причем рожа и телосложение были уже не мои, как и незнакомым был маг, который придерживал меня за шиворот.

— Ты кто? — почти не заплетающимся языком спросил я.

— Постоянная бдительность! — подмигнул мне… похоже, это все же Барти. — Так. Вроде отрезвляющее зелье подействовало. Давай, двигай ногами и запоминай дорогу, куда мы сейчас пойдем.

Вскоре мы свернули с освещенной центральной улицы магического квартала в темные мрачные глубины Лютного. Наш путь лежал туда, где и днем-то очень легко нарваться на неприятности, а уж ночью… И как мной подспудно ожидалось, очень быстро эти самые неприятности нас нашли.

— Эй вы, красавчики! — преградила нам дорогу какая-то грязная темная фигура. — Ищете, где перепихнуться друг с другом? — зло, рычащим хриплым голосом спросила она у нас. — Оставьте свои кошельки и, быть может, вы уйдете отсюда…

— Брахиам Эмендо! — фиолетовый лучик заклинания сорвался с палочки Барти и впился в грудь преградившему нам дорогу существу. Как-то среагировать не смогли ни я, ни грабитель.

— А-аы-ы, — вопль дикой боли напавшего на нас очень быстро перешел в хрип и судорожные рывки руками и ногами. Судя по тому, как расплылась грудная клетка убийцы, мгновенно превратившегося в жертву, заклинание Крауча изъяло из нее все кости.

— Запомни. Местные уважают только силу! Убивай их без всяких стеснений, все равно за это никому не нужное отребье никто никогда не вступится! Многие отсюда, желая из крыс стать волками, в прошлом примкнули к Повелителю. Вот только они не понимают, что крыса — это не состояние тела или отсутствие денег на нормальную жизнь. Крыса — это суть их грязных мерзких душонок! И что ни делай, ее не изменить! Даже купаясь в золоте, они остаются безродными грязнокровными крысами! Достойными только…

— Пощади-и-и… — прохрипел грабитель, но Крауч даже на мгновение в своей пафосной речи не запнулся.

— …Да ничего не достойными! Дефодио! — светлый лучик заклинания пронзил грудь обитателя Лютного и, подобно лому, зацепившему арбуз, расплескал ее, окропив нас с Барти мелкими брызгами крови. — Обожаю эту связку! Если заклинание применить просто к человеку, то получится либо синяк, либо небольшая ранка. Зато к такому вот, лишенному части костей… Как по бубонтюберу вредной соседки на зельеварении толстым учебником со всей силы хлопнуть! Эванеско. Эванеско.

Больше никто нас не пытался ограбить. Более того, узкие улочки перед нами как вымерли, что вполне устроило и Барти, и меня. Вскоре мы подошли к темному, ничем не примечательному дому, дорогу к которому я вспомнить смогу, наверное, только после долгой работы с омутом памяти.

— Значит так. Запомни это место. ”Шаловливая белка”. Конечно, есть и гораздо более дешевые бордели, некоторые маги вообще предпочитают маггловские, но… Из всех только в этом тебя не обворуют, не опоят приворотным, не продадут на ингредиенты… Или не получишь какой-нибудь дрянной болезни, за наличие которой потом очень сильно будешь краснеть перед лекарем.

— Я… Она…

— Считай, это часть твоего обучения. Или лечения, как тебе ближе.

— Но у меня… — начал было я другую отмазку, но Крауч меня перебил.

— Не волнуйся о деньгах. Считай, я тебя угощаю. В конце концов, — еле слышно сам себе пробурчал он под нос, — когда Господин вернется, ему опять потребуются бойцы. Хватит мне быть простым боевиком, не тот у меня род. Нужно начинать набирать преданный молодняк…

На этой оптимистичной ноте входная дверь тихонько отворилась, и мы вошли внутрь. Пройдя темный предбанник, причем я каким-то шестым чувством почуял, что там нас внимательно оценили охранники, мы оказались в большой, отлично освещенной и богато убранной комнате. Помпезный викторианский стиль, оказывается, можно превратить и в какое-то вот такое игривое подобие будуара куртизанки.

— Добрый вечер, господа, — медово улыбнулась нам местная мадам — немолодая, но достаточно ухоженная женщина. — Присаживайтесь.

Мягкие и удобные кресла приняли нас в свои объятия, а чтобы сидеть было не скучно, на журнальном столике перед нами появились бутылки и пара бокалов.

”Интересно, а как называется домовой эльф, у которого дом — шалман? Публично-домовой эльф?” — свойство идиотских мыслей таково, что они приходят в голову абсолютно без всякого осознанного на то желания.

— Ну, готов?

— Нет. Давай в другой раз.

— Молчи. И не валяй дурака. Что ты как девочка, право слово!

— Но ведь это измена…

— Чушь! Ты что, женат уже? Или вы заключили договор? Тоже нет? Вот и не болтай тогда всякой ерунды!

— И все равно это неправильно!

— Мне тебя что, под империо на бабу гнать? Другие бы на твоем месте вперед собственного радостного визга побежали бы!

— Ну, вы закончили свои разборки? Готовы наконец отдохнуть? Если нет, то советую свалить из моего заведения, иначе… — видимо бандерша, несмотря на свою приторную улыбку, терпением и вежливостью не отличалась.

— Заткнись, ведьма! — волшебная палочка в руках мага теперь указывала прямо на бандершу. Крауч, как всегда, был образцом вежливости и куртуазности.

Мадам, кстати, даже не дернулась. Как стояла, улыбаясь, так и продолжала стоять.

— А хозяевам моего заведения ты скажешь то же самое? Они, знаешь ли, всепрощением не отличаются и найдут вас даже несмотря на принятую оборотку…

— Да мне плевать! Знаешь, кто я? — с полоборота завелся и так далекий от психического равновесия Крауч.

Мое правое запястье пронзил резкий укол боли. Магия Долга Жизни подсказывала, что тот, кому я должен, в опасности.

— Кр… э… Ба… Тьфу! Эй! Учитель! Успокойся и заткнись! — я пнул Крауча по щиколотке. Видя, что никакого результата нет, пришлось применить тяжелую артиллерию. Я перегнулся через пару подлокотников, частично притянул, частично потянулся поближе к его уху и громко прошептал: — Господин будет недоволен, если ты из-за своей несдержанности провалишь все дело!

Это помогло, и Крауч наконец-то смог взять себя в руки. Поняв, что драки не будет и что вызванную охрану можно отпустить, бандерша скрылась под конторкой, взяла что-то из невидимого ящика и кинула в нас с Краучем.

— Значит так. Вот, — на колени к нам мягко приземлилось по одну пухлому томику. — Выбирайте. Но так как вы здесь, судя по всему, впервые, предупреждаю. Если вы надеетесь с помощью каких-нибудь ублюдочных зелий вроде вытяжки из яиц тролля или приемов типа заклинания энгоргио увеличить свои члены, то будьте готовы заранее. Малышки вместо выбранного вами образа примут в процессе зелье с волоском обратившейся вейлы или уродины-великанши. Я своих девочек калечить не дам!

— Да знаю я, знаю! Каждый раз ты одно и то же говоришь!.. — в очередной раз попалился Крауч и открыл книжку.

”Интересно, а Барти-старший знает о невинных увлечениях своего сына? Впрочем, по сравнению с меткой это такая мелочь…” — подумал я и по примеру Барти открыл местный прейскурант.

В альбоме, как и ожидалось, оказались ”веселые картинки”. Движущиеся колдографии в данном конкретном случае были как нельзя кстати, позволяя насладиться роскошными формами разнообразных красавиц в самых что ни на есть откровенных позах и движениях. Поглядев немного на эти эротические псевдо-видеоролики, я за пояснением взглядом обратился к Краучу. И мгновенно получил ответ, правда, совершенно не тот, которого ожидал.

— Ну что, насмотрелся? — Крауч внимательно наблюдал за мной и, дождавшись, когда альбом закончится, вырвал его у меня из рук и разорвал пополам. Сделал он это, естественно, магией. Невербальной и беспалочковой. — Нас это не интересует. Отправляй своих полугоблинш под обороткой к уродцам из Лютного, а нам приведи пару блондинок. Настоящих.

— А почему ты заказываешь именно блондинок? Быть может, я хочу совсем другую? — удивился я.

— А то я не понимаю, что на брюнеток ты еще долго не взглянешь? Поверь старшему, хм… брату. Сколько ни пробуй, ты все равно не найдешь среди них ее, а только одни лишь болезненные дешевые подделки!

Я замер, пронзенный молнией догадки. ”Ну конечно! Вот она, недостающая частичка мозаики. Вот теперь все сложилось”. В крайнем удивлении, еще не веря себе, резко выдохнул:

— Не может быть! Так вот почему ты отправился к Лонгботтомам!

— Да! Я бы пытал их снова и снова за то, что они сотворили с ней! Твари! — завелся Барти и тут же остыл. — Догадался?

— Да. А она знает?

— Нет, — Крауч отвел взгляд.

— Быть может, если ты стесняешься сам сказать, можно было бы…

— НЕТ! Ты! Даже не думай сделать что-нибудь такое! Круцио! — привычно бросил в меня Непростительное Крауч. Вот только сейчас у нас был не очередной урок магии, на котором допустимость применения круциатуса в воспитательных целях я, хоть и со скрипом, признавал, а обычная жизнь. Где нет учителя и ученика, а есть двое равноправных мужчин. Поэтому я резко, ну, насколько мог, будучи весьма и весьма нетрезвым, дернулся в сторону, и красный лучик впился не в меня, а в цветастую обивку кресла. ”Интересно, а мебели бывает больно?” — непроизвольно подумал я. Мадам, что характерно, на откровенное применение наказуемого Министерством проклятья даже бровью не повела. Видимо, и не такое видела.

— А деньги соответствующие-то у вас есть? — поинтересовалась она, пока я ставил кресло на место. — У меня дорогое заведение, и не по карману всяким голоштанным грязнокровкам…

— Ты. Забываешься. Сквиб, — Барти сказал это с такой силой, что даже меня почти передернуло. А вот Мадам без всяких ”почти” изрядно перекосило. Но не от страха, как я подумал вначале, нет. От злобы.

— Благородные, — скривилась она, и впервые из-под ее маски вежливой хозяйки заведения вылезли настоящие чувства. — Как же я вас ненавижу!

— Ха! — мерзко ухмыльнулся Крауч. — Но это не мешает тебе подкладывать своих ”малышек” под нас. А если приплатить, так и сама готова лечь, как когда-то. Вспомнить молодость, так сказать. Так что заткнись и делай, что я сказал!

— А может, ты все же убьешь его? Я обещаю сделать тебе хорошую скидку… — теперь мадам обращалась уже ко мне.

— Тебе сегодня не повезло! Он не может меня убить! На! — Барти кинул в мадам кошельком. Та ловко его перехватила и, развязав, высыпала на стол приличную горку золотых. Увидев более чем щедрое подношение, мадам успокоилась и, вызвав домовика, приказала:

— Позови сюда Хильду и Эльзу. — Эльф исчез, а мадам с безразличием в голосе попеняла к нам: — Все равно ведь вы под обороткой. Не могли, что ли, нормальные рожи надеть? Вам-то все равно, а девочкам проще работать…

Нельзя сказать, что посещение борделя и формальная потеря девственности не повлияли на мое состояние. Повлияли. Чуть-чуть. Добавили самоконтроля от ”сброшенного давления” и… отвращения к себе за то, каким именно образом это было сделано. Так уж получилось, что ”благодаря” Краучу я в этой новой жизни изрядно так вымазался в грязи, которой успешно избегал в прошлой. Тут и продажная любовь, и убийства, и близко свистнувшая у виска пуля-тюряга… Несомненно, Крауч как тренер невероятно хорош. Вот он как никто другой действительно соответствовал своей должности — профессору ЗОТИ. Так восхитительно провести психологическую ломку и при этом не превратить материал в беспредельного отморозка — это уметь надо! И сработало не только на недоросле, но и на вполне себе взрослом человеке. На мне.

К сожалению, даже такая сильная встряска, как молодая, достаточно привлекательная, опытная, страстная и податливая женщина, даже она не смогла кардинально что-то поменять в моем самочувствии к лучшему. Отсутствие рядом со мной леди Забини продолжало восприниматься как и раньше: приблизительно так же приятно, как отрубленная рука или нога. Пусть благодаря Эльзе уже не как свежеотрубленная, но все равно мне было очень и очень плохо. А теперь еще и стыдно.

Попытки связаться с леди Забини продолжали оставаться безрезультатными. Мой потенциальный пасынок продолжал держаться от меня подальше, если так можно назвать его постоянное прятание за спинами декана или слизеринского старосты. Наверное, не следовало мне разговаривать с ним после каникул настолько напористо. Организовать мне свидание или хотя бы передать своей матери письмо он продолжал каждый раз отказываться. Ка-те-го-рич-но. Теперь только на одного мага у меня оставалась надежда, с которым, кстати, все равно мне выгодно будет поддерживать хорошие отношения. И, я думаю, списать ему его старый долг на такой пустяк, как организация встречи с матерью его приятеля, станет хорошим подспорьем в нормализации отношений. Кстати, а вот и он. Наконец-то их величество изволило появиться в Хогвартсе:

— А! Здравствуйте, мистер Малфой. Как прошли ваши очень длинные каникулы?