Глава 4. "Something wicked this way comes" (1/2)
Честно скажу, что все это время, живя новой, второй жизнью, я подспудно и неосознанно ожидал чуда. Чуда, что хотя бы в магическом мире все не так через жопу! Но… Увы. Глядя на то, как британские маги готовятся к приему иностранной делегации, я понял, что существуют некие над-законы природы, которые едины для всех и каждого континуумов. Сколько же всяческих дел и косяков всплывает в последний момент! Сколько хлама и мусора, которым даже Выручай-комната брезгует, совершенно неожиданно оказывается распихано по углам! Даже домовые эльфы падают от усталости! Осознание полнейшей безысходности, а со своим вип-пакетом отработок я мог ”от первого лица” наблюдать всю подноготную процесса, привело к тому, что последние иллюзии рассыпались с тихим хрустом хрустального бокала, попавшего под паровой пресс.
Я, Филч, эльфы, получившие отработки неудачники и прочие причастные и непричастные пахали, как ударники социалистического соревнования в последние дни перед досрочным октябрьским окончанием пятилетки. Оказывается, далеко не все можно сделать щелчком тонких эльфийских пальцев, приходится приложить и свою магию, а иногда и абсолютно по-маггловски просто руки.
Из ада подготовительных работ я вышел подобно средневековому голему: тупой фигурой из глины, глаза которой абсолютно ничего не выражают из-за силикатного наполнения головы. Буквально вчера, то есть в середине октября, за две недели до появления иностранных делегаций внезапно до всех дошло, что оставить жить приезжих в своих транспортных средствах — это верх негостеприимства. Так что преподаватели и все неудачно для себя попавшие под горячую руку студенты в срочном порядке начали расконсервацию и подготовку жилых помещений в двух башнях, расположенных над живущими в подземельях факультетами. А работы там было столько-о-о-о… На этом фоне даже вызов к Дамболдору — радость, тем более, ни в чем таком новом я за последнее время не замазался.
Или не совсем радость. Потому что в кабинете у дымолетного камина меня встретил мой ”отец”. Попал я явно к концу беседы, так как после обмена репликами:
— Не волнуйтесь, директор Дамблдор. Он вернется в Хогвартс. Могу дать непреложный обет или поклясться своей магией.
— Что вы. Не нужно… Вашего слова вполне достаточно, — Крэбб просто указал мне на камин.
Делать было нечего. Я легонько пожал плечами и со словами ”Крэбб-мэнор” бросил в директорский камин щепотку дымолетного порошка. Выйдя из камина в мэноре — ну не могу я никак назвать это место своим домом, — я первым делом привел себя в полную боевую готовность. Судя по всему, Крэбб вытащил меня из Хогвартса не пирожками с повидлом побаловаться, так что в приближающейся весьма вероятной схватке не на жизнь, а на смерть, мне понадобятся все имеющиеся у меня козыри.
Для начала, я аккуратно снял мантию и кинул ее в ближайшее кресло. С одной стороны, конечно, мантия пусть и слабый, но все же хоть какой-то защитный артефакт (именно поэтому она обязательна для ношения на уроках в Хогвартсе и, к сожалению, совсем не чинится магией), но с другой — ее покрой настолько убогий, что быстро и резко двигаться в этом убожестве просто невозможно. У того же Снейпа, кстати, как рассказывал Драко, мантия далеко не стандартная. Именно поэтому движения зельевара настолько… эффектны.
Вторым действием я заменил волшебную палочку. Любимую, купленную заграницей (удачно, что сегодня она оказалась со мной, редкий случай), я переложил из заспинной кобуры скрытого ношения в штатную наручную, а слабую, одобренную Министерством магии, — убрал на место сильной. В принципе, здесь, в мэноре, в моей комнате лежали еще две запасные, на всякий случай, так что безоружным, даже потеряв обе имеющиеся с собой, я не останусь.
Для сокрытия дополнительной кобуры моя одежда вполне себе подходила: под мантией у меня была надета белая рубашка и брюки. В отличие от большинства остальных чистокровных я носил не рекомендуемые традицией подтяжки, а вполне современный ремень, так что теперь я мог со спокойной душой выпустить рубаху и прикрыть ею кобуру с запасной волшебной палочкой. Как бы я выглядел с незаправленной рубашкой, носи я брейсерсы, а не ремень, мне было страшно подумать, ибо даже мое практически атрофированное желание ”помодничать” вставало на дыбы от одной только мысли о таком позоре. ”А если впереди какой-то прием чистокровной аристократии, а я как гопник из подворотни перед гостями предстану? Да и не мальчик уже, чтобы выглядеть как подросток, дешево понтующийся антиродительским бунтом!” Впрочем, вид я и так приобрел абсолютно расхристанный и небоевой, что являлось на случай потенциального боя дополнительным плюсом. Буду считать это маскировкой вроде костюма Гилли. Этакий социально-урбанизированный вариант.
Какая чушь только не лезет в голову от волнения…
И самое главное, я расстегнул пуговку у себя в правом кармане брюк. Теперь вытащить врученный мне церковниками кинжал-магоубийцу я мог быстро и неожиданно для противника. Да-да-да. Я все же нашел удачное место для хранения холодняка. Задача, кстати, оказалась не такой уж тривиальной, а на возможные решения накладывался сразу целый пакет разнообразных ограничений. Для начала, клинок должен быть у меня с собой постоянно на случай резкой внезапной потребности в нем (Выручай-комната, мэнор, сундук в факультетской спальне таким образом отпадают. Ведь все могло произойти абсолютно внезапно, как, кстати, сегодня и вышло). Потом, нож требовалось уложить так, чтобы его можно было быстро и легко вытащить. Место хранения должно быть незаметным и не стесняющим моего движения. Носить клинок нужно было так, чтобы я даже в самом неудачном варианте не мог на него сам напороться. И еще множество всяких других, более мелких условий. Короче, я не один день над этим всем думал, почитал заказанную в библиотеке Основателей литературу по теме и в итоге все же придумал. Бедренные ножны оказались тем самым решением, что мне было надо. Единственные неудобства — это: пришлось брюки носить мешковатые, на размер больше чем нужно, чтобы пошире были в бедрах, и в душ утром и вечером ходить после всех. Зато никто даже подумать не мог, что помимо палочки я таскаю с собой еще и весьма серьезный и опасный в первую очередь для магов боевой артефакт. Главное — самому не порезаться, иначе мадам Помфри, а потом и Дамблдор не преминут задать мне много неприятных вопросов, где это я умудрился в Хогвартсе напороться на хладное железо, которого маги избегают, как драконьей чумы.
Около десяти минут прошло с момента моего появления в мэноре, как своим присутствием меня почтил Логан Ричард Крэбб. Он спокойно отряхнулся волшебной палочкой от сажи, поднял голову и уперся в меня своим яростным взглядом. Глядя на его искаженное злобой лицо, я понял, что никаким праздником или аристократическим походом в гости тут дело не пахнет. А пахнет серьезными, как бы даже не смертельными, проблемами.
— Что? — немного испуганно спросил я и сделал пару шажков назад. И мне было ни капли не стыдно за свою робость. Крэбб выглядел очень… внушительно.
— Пойдем, — прошипел он сквозь зубы и мотнул головой в сторону двери в подземелья.
— А зачем?
— Ты еще имеешь наглость спорить со мной, щенок? Забыл, кто я, а кто ты? Круцио!
Волна боли швырнула меня на пол комнаты. Впрочем, сегодня Крэбб, видимо, был настолько зол, что даже пытать меня не стал слишком долго! Ой-ё-ёй, мне это что-то очень сильно уже не нравится.
— Встал! И пошел! Сам! Думаешь, я тебя нести буду?!
По пути вниз я отхватил еще два коротких, но злых круциатуса. Первый за неуклюжесть, когда споткнулся на лестнице и пролетел вниз полпролета, а второй, когда увидел, куда именно мы идем и, по мнению Крэбба, попытался сбежать. Причем по моим впечатлениям, каждое следующее проклятье было сильнее предыдущего, то есть глава семьи не остывал, а совсем наоборот, с каждой минутой все больше и больше зверел. Надо ли говорить о том, что я, не являясь даже в малой мере флагеллантом или мазохистом, тоже отнюдь не пылал преданной сыновьей любовью к Логану. А учитывая всколыхнувшиеся воспоминания о прошлых зимних каникулах, мои чувства можно скорее описать словами бешенство и лютая ненависть. Вот только здесь лишь один маг мог себе позволить вымещать свою злость, а другой обязан был держать себя в руках и терпеливо сносить отцовский гнев. Чертово патриархальное общество, застрявшее в средних веках!
Двери в вечно закрытый главой семьи ритуальный зал открылись передо мной, и я вступил в святая святых любого древнего рода — Алтарный зал. Я на автомате порылся в памяти Винсента и увидел, что в тот единственный раз, когда он тут был, здесь все выглядело совсем не так, как сейчас. Тогда не было этих горящих факелов по периметру большого подземного зала, не было сложной магической фигуры, начертанной светящимися линиями на полу, стенах, потолке и даже висящих в воздухе. И, самое главное, не лежал на грубо обработанной каменной плите очень зловещего вида черный обсидиановый нож.
— Слушай меня внимательно, Винсент Логан Крэбб. Я много думал над твоим поведением. За последнее время ты абсолютно отбился от рук. Ты трижды проводил школьные каникулы незнамо где, причем последние, нарушив мой прямой и недвусмысленный приказ. Мой, главы рода, приказ!
— Я дал свое слово…
— Ты вместо завещанного семьей факультета Слизерина перешел на позорный Хаффлпафф!