Глава 4. "Something wicked this way comes" (2/2)
— Но…
— Ты скрывал от меня важнейшую информацию…
— А ты не спрашивал!
— …о скором возвращении нашего господина. Ты не сдал в казну рода, как это положено традициями, свой заработок.
— Это мои личные деньги. Я их заработал…
— И даже сейчас ты абсолютно не понимаешь, что говоришь и что уже наделал. В связи со всем вышеперечисленным, а также учитывая многие другие твои прегрешения, я, как глава рода Крэбб, вынужден вынести тебе суровый, но справедливый приговор. А именно, исторгнуть паршивую овцу, тебя, Винсент Логан Крэбб, прочь из славного рода Крэбб! Здесь и сейчас! Мне не нужен такой сын и наследник!
— Ты не посмеешь…
— Еще как посмею! И учти, как только ты станешь обычным магом, я принесу тебя здесь, на родовом алтаре, в жертву! Слишком многое ты будешь знать о чужом, теперь уже только моем, роде лишнего! Достойный конец для такого, как ты!
— Нет! — я выхватил волшебную палочку и направил ее на Крэбба. — Ступ…
— Экспеллиармус, щенок, — и волшебная палочка была силой заклинания вырвана из моих рук и перенесена в ладонь Крэбба. — Смотри! Тебе она больше не понадобится! — с этими словами Крэбб взялся руками за концы своего трофея — моей любимой волшебной палочки за полторы тысячи галеонов, чуть попружинил ею, легонько сгибая и разгибая ее, а потом… одним резким движением сломал пополам. Мерзко ухмыльнулся и произнес: — Сквибы все равно не используют волшебные палочки. Тем более, мертвые сквибы.
— Ты! Ты! ТЫ!!! — в ужасе и ярости заорал я. ”Моя прелесть!”
— Я. Я! Я!!! Ты ничего не можешь мне сделать! Ну же, — Крэбб приглащающе широко развел руки в стороны. — Попробуй. Ты никто! И даже не посмеешь мне сделать что-нибудь! Вот смотри, я сейчас изгоню тебя из рода, потом возьму вот этот вот нож для жертвоприношений и прямо тут, на родовом алтаре, вырежу сердце получившемуся недоноску! Круцио!
То ли я уже попривык к круциатусу, то ли Крэбб был доволен сломанной моей палочкой и подсознательно слегка подостыл, по принципу — сделал гадость, сердцу радость, но в этот раз меня болью едва зацепило, а не накрыло с головой, как волной девятого вала. Приятного, конечно же, все равно было мало, но скрипя зубами вполне терпимо. Тем временем Крэбб внимательно посмотрел на меня, немного молча подумал, бросил в меня какое-то неизвестное мне заклинание, вербальная форма которого звучала приблизительно как ”Фурорет”, и продолжал издеваться надо мной.
— А может быть, после того, как я тебя изгоню, будет лучше отдать тебя Малфоям? Или просто разделать тушку на ингредиенты и продать в Лютном, а? Круцио! Индинатио! Круцио!
Слушая оскорбления и получая пыточные проклятия, я постепенно приходил в пограничное психическое состояние, а говоря по-простому, в крайнее бешенство. Безумие. Амок. Они все ближе и ближе подступали ко мне. Каждое новое проклятье Крэбба, казалось, подтачивает цепи где-то глубоко-глубоко у меня в душе, на которых внутри каждого человека пристегнут загнанный и прикованный, но так до конца и не побежденный, безжалостный кровожадный зверь. Вокруг постепенно исчезло все, кроме насмехающегося надо мной Крэбба. Впрочем, его слова вроде: ”Хотя кому такой мусор нужен? Даже десятка кнатов за тебя не выручишь! Или же…” — звучали с каждой секундой все тише и тише, зато все отчетливее слышался тоненький, набирающий с каждым новым проклятьем и оскорблением голосок, нашептывающий такие приятные сейчас слова: ”Разорви его! Вцепись в горло! Убей! Ты же готов к этому! Убей! Враг! Убить! УБЕЙ! ”
Мутная, сквозь застилающую глаза красную пелену фигура Логана Крэбба в очередной раз кинула в меня пыточное, и сдерживающие Зверя в моей душе цепи с коротким слышным лишь мне звоном разлетелись в клочья.
— Ты выбрал! — прорычал я голосом, в котором уже практически ничего не осталось человеческого, и рванулся вперед. Я еще успел увидеть усмешку на лице Крэбба: ”Как же, с голой пяткой на волшебную палочку”, — но большего он сделать уже не успел.
На одном из шагов я выставил левое плечо вперед, таким образом прикрыв свою правую сторону и дополнительно ослабив натяжение ткани брюк. Дальше все уже происходило без участия моего разума, а согласно отработанным в Выручай-комнате сотни раз связкам.
Выхваченный Чистый клинок с силой моего разбега-рывка жадно впивается в живот Логана. Крэбб вопит, ревет и отшатывается от меня, но я не даю ему ни секунды, чтобы произнести какое-нибудь заклинание. Я толкаю его плечом в сторону алтаря, как ближайшего упора, вырываю нож из раны, при этом крутанув кистью и, соответственно, широко развалив рану, и еще раз вонзаю, на этот раз в грудь. Кинжал соскальзывает по ребрам и вместо сердца входит куда-то в легкое. Колдун хрипит, плюет на меня кровью и пытается оттолкнуть, но я еще раз толкаю его, выдираю нож и бью главу рода клинком в горло. Меня обрызгивает кровью с ног до головы. Крэбб отшатывается и падает спиной на родовой алтарь.
Я с яростной и мстительной ухмылкой кричу ему в лицо: ”КТО! КОГО! ЕЩЕ! ПРИНЕСЕТ! В ЖЕРТВУ!” — и с силой вонзаю клинок еще раз. И еще! И еще! И еще много раз!!! Кровь течет на меня, на алтарь, на нож в руках, на нож на алтаре.
Наконец даже судорожные движения Логана Ричарда Крэбба стали совсем слабыми. Я с торжеством вцепился в его волосы, дернул голову, поднял ее и взглянул прямо в лицо своего ”отца”. С наслаждением пристально вгляделся в его глаза, желая увидеть страх, злобу и ненависть, но увидел там только… Невероятной силы любовь и… счастье?
— Живи, — прохрипел Логан Крэбб, ласково улыбнулся мне, нежно провел окровавленной рукой по моей щеке и… умер.
— Ну и что это было вообще? — хрипло спросил я в пустоту, глядя на труп и появившиеся на алтаре предметы.