Затишье (1/2)

Новый день — новые возможности. Использовать эти возможности можно было как душа пожелает, а душа с утра пораньше возжелала ответов. Теперь, когда после крепкого сна удалось разложить по полочкам все мысли и события последних дней, Се Лянь смог обозначить для себя три проблемы первостепенной важности. Во-первых, нужно было понять, что происходит с Хуа Чэном и отношениями с ним, искать ответы на эти вопросы Се Лянь решил со своим психотерапевтом. Во-вторых, с ним же хотелось посоветоваться насчёт друзей. Молодой человек, безусловно, понимал, почему Фэн Синь и Му Цин злились, но ставить его перед выбором с их стороны тоже было совершенно недопустимо, даже Хуа Чэн себе подобного не позволял. В-третьих, предстояло решить, наконец, что делать дальше.

Встречу с психотерапевтом удалось назначить в тот же день, обычно приходилось подождать какое-то время, но, кажется, вселенная всё же решила немного сжалиться над настрадавшимся парнем и дневной клиент отменил встречу, а на его место любезно поставили Се Ляня.

Молодой человек надел новенькие наушники, запер квартиру — Хуа Чэн уехал куда-то по делам часом ранее — и спустился по лестнице вниз. Погода стояла обычная для этого времени года: жара, духота и ни намёка на облачко в небе. Впрочем, это не слишком беспокоило, Се Лянь был одет очень легко и в целом был в крайне приподнятом настроении, а в таком без труда можно проигнорировать незначительные неудобства.

Кажется, госпожа Фортуна не просто повернулась к Се Ляню лицом: сегодня она словно следовала за ним по пятам, ни на секунду не отпуская его руку, иначе как объяснить то, что автобус прибыл к остановке буквально через несколько секунд после того, как Се Лянь к ней подошёл? Ещё и удалось сесть прямо возле открытого окна, ветерок ласково трепал волосы, приводя их в лёгкий творческий беспорядок, а Се Лянь улыбался. Этот день казался ему таким… словно глоток свежего воздуха в удушающе-жаркой пустыне, не иначе.

Автобус остановился на нужной остановке, Се Лянь, покачивая головой в ритме мелодии в наушниках, неспешно вышел на улицу и пошёл в нужном направлении. До приёма оставалось около тридцати минут, путь займёт от силы десять, поэтому было решено купить мороженого. Се Лянь как раз стоял возле киоска и ждал свою порцию, когда его телефон тихо пискнул уведомлением.

Собиратель цветов</p>

*видео*

Это с камер

Говорил же, что докажу

Люблю только своего гэгэ ฅ^•ﻌ•^ฅ

13:36

Как ты достал запись о-о</p>

Хорошо, Сань Лан, я тебе верю</p>

13:39</p>

Связи, гэгэ, связи

Ты уже уехал?

13:39

Да, уже на месте</p>

Ем мороженое</p>

*фотография*</p>

13:41</p>

Успешного сеанса

Жду тебя дома <3

13:41

Се Лянь почувствовал себя ещё более счастливым, чем раньше. Он, конечно, поверил вчера Хуа Чэну, что ему ещё оставалось, но получить доказательства всё же было приятно. Теперь никаких сомнений не осталось, а это главное.

Кабинет психотерапевта располагался в небольшом офисном центре, выстроенном в соответствии со всеми современными тенденциями: огромное количество окон, минимум бетона, на стёклах отражающее покрытие, благодаря которому нельзя посмотреть, что же происходит внутри. Сам кабинет расположился на третьем, верхнем, этаже. Се Лянь подошёл точно к назначенному времени, поэтому ему не пришлось ждать: дверь кабинета оказалась открыта, а за столом расположилась совсем молодая женщина в лёгком сиреневом платье. Она подняла взгляд на часы над дверью и как раз заметила подошедшего молодого человека.

— Здравствуй, Се Лянь, проходи, — психотерапевт вышла из-за стола и заняла место в кресле, в её руках оказалась яркая папка с серебристыми бабочками, для каждого пациента у неё была заведена своя, и пациент сам выбирал из предложенных вариантов ту, которая понравится ему более всего.

— Добрый день, Яньли, — с самой первой встречи Цзян Яньли попросила обращаться к ней исключительно по имени, не важно на «ты» или на «вы», но обязательно по имени. Се Лянь совсем не был против этого, к себе же он попросил обращаться на «ты».

— Добрался без приключений? Кажется, в этом офисе ты ещё не был, — перед Се Лянем на столик опустился стакан свежевыжатого апельсинового сока, он сразу выпил немного.

— Это офис очень уютный, мне нравится, что здесь много цветов, — цветов и правда было немало: в коридорах на третьем этаже, в самом кабинете. Некоторые растения были цветущими, некоторые просто зелёными, вместе они создавали очень красивую картину. Кроме этого, ожидая в коридоре, молодой человек обратил внимание на детский смех и теперь решил полюбопытствовать. — Здесь есть комната для детей?

— Да, некоторым клиентом нужно где-то оставить детей, да и дети самих работников иногда остаются здесь, это очень удобно. За ними следит воспитатель, а если ребёнок боится оставаться с незнакомыми, то с ним может прийти кто-то старший и помочь адаптироваться.

— Это очень удобно, — улыбнулся Се Лянь. Он знал, что у Цзян Яньли есть сын, когда молодой человек только обратился к ней, тот был совсем маленьким. Се Лянь узнал, потому что однажды встретил Цзинь Цзысюаня, мужа Яньли, он держал на руках спящего мальчика и ждал, когда супруга закончит работу.

— Так-так, последний раз я видела тебя больше полугода назад, — решив перейти на рабочий лад, начала Яньли. Сделав пометку в папке, она положила поверх неё несколько красивых разноцветных листочков, они были светлых оттенков, поэтому по ним было легко и приятно писать. — Порадуешь меня хорошими новостями?

— В этот раз и правда есть чем радовать, — «есть чем и расстроить», мысленно добавил Се Лянь, но переходить к вопросам пока было рановато. Он рассказал о том, что успешно сдал зимнюю и летнюю сессии, рассказал о том, что смог найти себе хорошие подработки как фотограф и получил достаточно денег, чтобы ему хватало и на себя и на… с этого момента Се Лянь начал рассказ о Хуа Чэне. Он с тёплой улыбкой описал то, какие качества в Хуа Чэне его привлекли, рассказал об их совместном быте, имея в виду, конечно, не последние пару месяцев. О которых тоже предстояло рассказать. Но позднее.

— Я очень рада, что у тебя появился такой человек, — Цзян Яньли сделала несколько пометок на листочках и, пробежавшись взглядом по ним, обвела некоторые места. Наконец, она вновь подняла взгляд. — Как друзья оценили твой выбор?

— Большинство очень положительно. Правда, Фэн Синь и Цу Мин, с которыми я езжу к озеру Тайху, совершенно с ним не ладят. Я пытался, но вчера всё, кажется, окончательно пошло не так, — вздохнув, Се Лянь отпил ещё немного сока. С этого момента разговор переходил в более тяжёлое русло и Се Лянь начал говорить немного сбивчиво. — В последнее время… не знаю. Сань Лан иногда ведёт себя несколько странно. У него какие-то проблемы со здоровьем, но он наотрез отказывается не только идти к врачу, но и обсуждать это. Не так давно я заметил у него селфхарм, мы поговорили и, кажется, он перестал. Сейчас у него то хорошее настроение, то нет сил, чтобы подняться с кровати. Мне кажется, он иногда избегает контактов и выглядит в эти моменты очень несчастно. Я… понятия не имею, что делать с этим.

— Почему произошёл конфликт с друзьями? — Яньли непрерывно фиксировала то, что рассказывал Се Лянь, она выглядела слишком нетипично серьёзной, и это немного тревожило.

— Эм… Всплыли фотографии, на которых Сань Лан был в клубе и у него на коленях сидела девушка. Я попросил друзей пока ничего не распространять и спросил обо всём сам, буквально полчаса назад я получил запись с камер, на которых подтверждались слова Сань Лана о том, что ничего между ними не было. Но конфликт произошёл вчера вечером, когда мы случайно пересеклись и никак нельзя было ничего доказать, — Се Лянь остановился, чтобы отпить сока и сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, успокаивая нервы. — Я мог бы просто отправить видео с камер и заставить всех замолчать, но… Вчера Фэн Синь поставил меня перед выбором: Сань Лан или дружба с ним и Му Цином. Я не хочу оправдываться перед теми, кто заставляет меня делать такие выборы.

— Да, ситуация правда неоднозначная. Возможно, не стоит стремиться сейчас найти выход, есть вероятность, что твои друзья остынут, а Хуа Чэн сам отправит это видео в ответ на обвинения? Помнишь, мы говорили о том, что ты не обязан и, как бы ни хотелось, не сможешь решить проблемы всех людей, — голос Цзян Яньли звучал спокойно, но твёрдо и уверенно, поэтому Се Ляню оставалось лишь согласно кивнуть. Этот момент он проработал давно, поэтому ему не было сложно принять его. — Насчёт состояния Хуа Чэна… ко мне иногда приходят с подобными симптомами и первым делом я направляю таких людей на томографию. Если физиологические симптомы переплетаются с психологическими, это может свидетельствовать о поражении головного мозга. Всё усложняет тот факт, что он отказывается признавать проблему, терять время очень опасно. Возможно, тебе придётся пойти на уловку: заговорить с ним об этом тогда, когда он будет готов тебя слышать и слушать. Это может быть момент эмоционального спада и открытости, в это время люди нуждаются в поддержке и готовы принять помощь, от которой ранее отказывались.

— Это имеет смысл, — кивнул Се Лянь, мысленно сделав пометку обязательно это попробовать.

— Тебе комфортно в этих отношениях? С учётом всех радостей, трудностей, — очередные пометки на листочках. Первое время Се Лянь всегда нервничал, когда замечал, что Яньли что-то записывает, ведь это означало одно: он сказал что-то, на что она, как врач, обратила внимание, но со временем он понял, что это ведь хорошо. Он пришёл сюда чтобы получить ответы и помощь, поэтому нет совсем ничего плохого в том, что его терапевт качественно выполняет свою работу.

— В целом, да, — кивнул Се Лянь, проанализировав свои ощущения. — С Сань Ланом очень легко, если его настроение не опускается до отметки «оставьте меня в покое». В такие моменты он старается изолироваться, чтобы не срываться на мне, и я ценю это, хоть мне и хотелось бы разделить с ним его печали и, возможно, помочь? Мне также тяжело знать, что я не всегда понимаю, почему он расстроен.

— Хорошо. Теперь проанализируй всю информацию, особенну ту, которую ты мне не рассказал и ответь, можешь ли ты сказать, что находишься в здоровых отношениях?

Ответ Се Лянь дал не сразу. Как бы ему ни хотелось ответить однозначное «да», всё же тревожных вещей в отношениях оказалось больше, чем допустимо для уровня «здоровые» в понимании Се Ляня. Но и назвать их нездоровыми он не мог:

— Скорее да, но я чувствую, что у нас есть вещи, которых не должно быть в здоровых отношениях. Но пока их не так много и они решаемы.

Безусловно, самым страшным был тот случай, когда Се Лянь перестал чувствовать себя в безопасности, однако, Хуа Чэн обещал, что такого больше не повторится.

— Хорошо, — записав ответ на голубом листке, Цзян Яньли хотела было спросить что-то ещё, но осеклась, когда за дверями послышался детский плач. — Прошу прощения, дверь с полной шумоизоляцией пока не поставили и громкие звуки слышны.

— Ничего. Вы выглядите обеспокоенной.

— Мне кажется, это А-Лин плачет. Мой сын, — в любом случае, отвлекаться от работы было бы неэтично, поэтому Яньли уже собралась вернуться к записям.

— Вы можете выйти успокоить его, а я пока подумаю над тем, что ещё хотел бы обсудить, — Се Лянь мягко улыбнулся. Цзян Яньли сомневалась и пока не вставала, чтобы проверить, что там происходит. Ребёнок тем временем закричал, что хочет к маме.

— Твоя мама работает, А-Лин, не капризничай, — голос звучал удивительно знакомо, но сразу вспомнить, где его слышал, Се Лянь не смог. — А-Лин!

— Мама! Мамочка! — ребёнок начал колотить кулачками в дверь, в слезах просясь внутрь. Се Лянь повторил, что всё в порядке и Яньли может уделить внимание сыну.

— Прошу прощения, — наконец, выдохнув, она поднялась с места и аккуратно, чтобы не ударить ребёнка, открыла дверь. — А-Лин, солнце, мамочка работает. Тебе снова приснился страшный сон?

Обернувшись, Се Лянь увидел, как врач аккуратно обняла малыша и погладила по спине. Мальчик оперативно попытался взобраться ей на колени, но оказался мягко остановлен. Он начал тихо, всхлипывая, рассказывать, как ему приснилось, что папа снова заболел. Рассказав, малыш стал гораздо спокойнее, и Цзян Яньли передала его на руки второго человека. Присмотревшись, Се Лянь заметил рукава чёрно-красного худи с вставками в виде верёвок и цепей, эта вещь точно принадлежала Вэй Ину. Парень тактично не заглядывал в кабинет и забрал мальчика себе на руки, пообещав, что будет следить тщательнее. Всё это не заняло и пяти минут, а Се Лянь осознал, что, наблюдая, совсем не подумал о дальнейших вопросах. Впрочем, можно было подходить к итогам.

— Выходит, теперь мне остаётся ждать подходящего случая, чтобы поговорить с Сань Ланом, а ситуации с друзьями дать развиваться самостоятельно? — Цзян Яньли кивнула. — А если не получится? Что тогда делать?

— Ты рассказал, что Хуа Чэн не терпит в свой адрес необоснованных претензий, вряд ли он оставит всё как есть. Также вряд ли он хотел бы, чтобы ты вмешивался и оправдывался за него. Я уверена, что он возьмёт этот вопрос под контроль. Если же нет, тогда возможно имеет смысл поговорить с друзьями отдельно, и сделать так, чтобы свести их пересечения к минимуму, — звучало очень здраво, Се Лянь поблагодарил за ответ. Цзян Яньли продолжила. — Насчёт отношений. Люди должны работать над собой, становиться лучше, с чем-то свыкаться, однако не забывай, что тебе не стоит ломать себя. Если понимаешь, что всё становится хуже, возможно, стоит дать себе немного времени, чтобы всё взвесить и пересмотреть своё отношение к ситуации.

— Хорошо. Я не допущу изменений в худшую сторону, — Се Лянь ненадолго замолчал, пытаясь понять, спросил ли он всё, что хотел, как вдруг вспомнил, что нет. — Могу ли я задать вам вопрос… из второй сферы вашего… вашей работы?

— О? Конечно. Я давненько не принимала пациентов как сексолог, но с удовольствием помогу тебе.

— Хорошо, тогда… Сначала мы с Сань Ланом были универсалами или вроде того? Я видел, что ему нравится любая позиция, как, впрочем, и мне, — говорить оказалось гораздо сложнее, чем Се Лянь предполагал, но отступать было уже слишком поздно. — Когда появились более явные изменения в его характере, он полностью перешёл в пассивную роль. Когда я предлагал ему… ну… наоборот, то он становился очень тревожен. Пару раз я попробовал настоять или предлагал поменяться уже в процессе, но он вновь тревожился и… становился уязвимым? Словно боялся меня или вроде того.

Цзян Яньли молчала несколько долгих десятков секунд, затем вздохнула:

— Хотела бы я пообщаться с этим молодым человеком. К сожалению, я не могу понять его мотивы по твоим рассказам, но всё это суммарно создаёт довольно пугающую картину. Могу лишь посоветовать в доверительной обстановке спросить о причинах такого поведения. Это может быть что угодно, но я чётко вижу первичные признаки депрессии и депрессивно-маниакального расстройства. Нужно работать лично с Хуа Чэном, чтобы понять наверняка.

— Спасибо, возможно, у меня получится привести его сюда когда-нибудь.

Ещё около десятка минут он беседовал с Цзян Яньли на тему своих прошлых травм, чтобы убедиться в очередной раз, что всё это уже не так сильно гложет душу, как раньше. Се Лянь по-прежнему очень боялся остаться один, однако, сейчас с этим оказалось попроще. Наконец, когда Се Лянь собрался уходить, Цзян Яньли сказала, что ждёт его снова через пару месяцев, либо в любое время, когда тот посчитает, что нуждается в разговоре. Попрощавшись, молодой человек вышел в коридор и сразу наткнулся взглядом на лежащего на мягкой лавке Вэй Усяня. На его груди спал одетый в красивую жёлтую кофточку и мягкие бежевые штаны ребёнок.

Заметив Се Ляня, Вэй Ин тепло улыбнулся: