Затишье (2/2)
— Удачно?
— Удачно, — с такой же улыбкой негромко ответил Се Лянь. Из кабинета тихо вышла Цзян Яньли и забрала сына к себе на руки. Сейчас у неё был перерыв, поэтому она решила освободить Вэй Усяня от обязанностей няньки. Тот вместе с Се Лянем вышел из здания.
— Как насчёт зайти в лапшичную? — предложил парень, положив руку на живот. — Кажется, у меня там чёрная дыра.
— Я не против, — согласился Се Лянь, время как раз соответствовало позднему обеденному, а позавтракал он давненько и совсем немного. — Выходит, Цзян Яньли и правда твоя старшая сестра?
— Ага, мы с Цзян Чэном по очереди сидим с А-Лином, потому что Цзинь Цзысюаня только выписали из больницы, и он ещё не может надолго покидать постель. — тон Вэй Ина, когда он заговорил о муже сестры стал на порядок холоднее, но Се Лянь не решился спросить, что стало тому причиной. — Рекомендую лапшу с креветками. Она самая лучшая здесь.
— С удовольствием попробую еë.
***</p>
Посиделки с Вэй Ином растянулись почти на пару часов, Се Лянь только ближе к семнадцати часам вспомнил, что обещал Хуа Чэну вернуться пораньше. Попрощавшись с другом, Се Лянь быстро нашёл ближайшую остановку и сел в автобус, он вытащил из кармана телефон, новых сообщений, на удивление, не было.
Собиратель цветов</p>
Сань Лан, прости, я задержался</p>
Встретил Вэй Ина, мы поели в лапшичной</p>
Нам нужно сюда приехать, здесь очень вкусно</p>
16:50</p>
Вэй Усянь писал, что вы обедаете, не беспокойся
Я купил кое-что, что точно понравится гэгэ
16:53
Дай угадаю, сейчас ты мне это не покажешь?</p>
16:54</p>
</p>Ни в коем случае <З
Жду гэгэ дома
16:54
Незначительная неудача всё же разбавила столь прекрасный день: Се Лянь проехал свою остановку, погрузившись с головой в собственные мысли, но едва ли это могло испортить ему день. Настроение сегодня стабильно росло вверх, теперь, когда груз ответственности и навязанной самим собой вины не давил на плечи, даже дышать стало легче. На радостях молодой человек купил ещё мороженое, в этот раз с мягкой сливочной карамелью и, мурлыкая под нос мотивчик песни в наушниках, продолжил свой путь.
— Сань Лан, я дома, — сообщил о своём приходе Се Лянь. Ответом ему послужил глухой звук удара, звучное «блять» и какой-то шорох. Удивлённый, молодой человек проследовал к источнику шума: в мастерскую, где на полу обнаружился Хуа Чэн. Он сидел, потирая ушибленную макушку и держал в руке кисти. — Что случилось?
— С возвращением, гэгэ, — наконец, поднявшись, Хуа Чэн убрал кисти в сторону. — Прибирался, уронил кисти, а потом ударился головой о шкаф. Думал, успею до твоего возвращения закончить здесь.
— Ох, понял. Не сильно ушибся? — Се Лянь поднял одну из кистей, которая укатилась к самому входу и протянул её Хуа Чэну. Тот поблагодарил и убрал её к остальным.
— Ничего, переживу. Поможешь сложить холсты?
— Да, конечно, — вместе удалось буквально за десяток минут закончить с уборкой, Се Лянь отметил, что давненько не видел мастерскую в такой чистоте, обычно здесь всегда царил удобный Хуа Чэну творческий беспорядок. — Почему решил прибраться?
— Не смог найти кобальтовый мелок и понял, что пора, — пояснил Хуа Чэн. Он закрыл последний ящичек, куда и сложил все мелки, после развернулся к Се Ляню. — Ну что, гэгэ, в настроении посмотреть на подарок?
— Так точно, — с улыбкой ответил Се Лянь и проследовал за Хуа Чэном в спальню. По просьбе младшего, старший отвернулся и с видом крайне заинтересованным принялся изучать взглядом дверь. Хорошая дверь: тёмное дерево, без сколов и вмятин, с ней однозначно бережно обращались, а ещё она наверняка очень тяжёлая. Хуа Чэн чем-то зазвенел, а Се Лянь переключил своё внимание на картину. Хорошая картина. Огненно-красный листопад, укутанный туманом родник…
— Готово, — голос Хуа Чэна прозвучал совсем рядом, Се Лянь с интересом развернулся и пробежался взглядом по фигуре возлюбленного. Хуа Чэн расположился на кровати, на его шее тёмной полосой выделялся ошейник, к которому крепилось несколько цепей. Центральная, самая толстая, оказалась прикреплена к красивому резному треугольнику точно по центру ошейника, две другие более тонкие цепи соединялись с ремешками на плечах, а к этим ремешкам крепились тонкие цепочки. На груди ремешки складывались в звезду, а на спине соединялись с крупным металлическим кольцом. Кроме портупеи на Хуа Чэне были просторные бордовые брюки, либо он решил растянуть удовольствие, либо вновь застеснялся своих порезов, мысленно Се Лянь отдал предпочтение первому варианту.
— Это… очень красиво, Сань Лан, — Се Лянь сел ближе и коснулся кончиками пальцев резного треугольника. Тонкая работа, выполнено явно на заказ, возможно, даже по эскизам самого Хуа Чэна.
— Я знал, что гэгэ понравится, — прикрыв веки, Хуа Чэн подался вперёд, касаясь губ возлюбленного в мягком, целомудренном поцелуе. Левой рукой он скользнул под ткань футболки Се Ляня, а правой вложил в его руку толстую цепь, словно вверяя полную власть над собой. — Хочу, чтобы гэгэ сегодня не щадил своего Сань Лана.
— Сань Лан сегодня вёл себя очень хорошо, почему же я не должен его щадить? — Се Лянь запустил руку в волосы Хуа Чэна и, чуть сжав их, потянул назад. Он припал к обнажённой шее в мокром поцелуе, провёл языком вверх и оставил лёгкий розовый след на чётко очерченной линии подбородка. Хуа Чэн тихо выдохнул и прильнул грудью к груди Се Ляня. — Отвечай.
— Потому что этот недостойный очень любит, когда гэгэ демонстрирует свою силу, — рука под футболкой замерла в районе груди, Хуа Чэн стиснул розовый сосок пальцами и потянул на себя. — Раз гэгэ считает, что его Сань Лан вёл себя хорошо, значит он наверняка достоин поощрения?
— Хорошо, — выдохнул Се Лянь и, проведя дорожку поцелуев вниз, скользнул языком по яремной впадине. — Дай мне знать, если я должен буду остановится.
***</p>
— Нельзя, — Се Лянь крепко прижал правую руку Хуа Чэна к простыни, тот жалобно заскулил и прогнулся в пояснице, стараясь получить хоть немного жизненно необходимого сейчас внимания. — Сань Лан.
— Гэгэ… — Се Лянь вновь толкнулся, срывая с губ почти отчаянный стон, Хуа Чэн дышал часто, загнанно, он чувствовал, что ещё чуть-чуть и от коктейля ощущений он вознесётся на небеса.
— Цвет? — спросил Се Лянь, чуть потянув за намотанную на кулак цепь. В ответ Хуа Чэн тихо простонал и попытался двинуть бёдрами, но был мягко остановлен. Тогда он начал тихо бессвязно шептать, то зовя Се Ляня, то умоляя его продолжать, то просто срываясь на бессильный скулёж. — Сань Лан, скажи цвет.
— Зелёный, — спустя несколько секунд, когда сознание наконец немного прояснилось, ответил Хуа Чэн, а после громко застонал, стоило Се Ляню вновь задвигаться. Он таял. Плавился от чувств, ощущений, чувствовал, как конвульсивно сжимаются мышцы, как темнеет в глазах от концентрированного удовольствия, что струилось по венам, заменив собой кровь.
Вновь захлебнувшись в своих ощущениях, Хуа Чэн не сразу понял, в какой момент Се Лянь наконец коснулся его, даруя долгожданное, почти болезненное наслаждение. Се Лянь двигал рукой в ритме собственных движений, отчего краски перед глазами взрывались тысячами пятен, рассыпались на мельчайшие всполохи красного, желтого, чёрного, белого. Предметы давно потеряли свои очертания, свои смыслы, весь мир сузился до размеров этой постели, а всё, что осталось за гранью, казалось, останется там навечно.
С громким срывающимся в рыдания стоном Хуа Чэн излился, пачкая семенем живот, он дрожал, невидящим взглядом уставившись на своё божество. Се Лянь был рядом. Раскрасневшийся, невозможно красивый и чуть смущённый. Сколько бы раз ни происходила близость, он всё ещё немного смущался, эта черта пробуждала в Хуа Чэне самые нежные чувства. Он протянул руку, желая коснуться алой щеки возлюбленного, но сил не хватило, и та безвольно упала на прохладный бордовый шёлк простыни.
— Сань Лан, как ты себя чувствуешь? — Се Лянь плавно выскользнул из податливого тела возлюбленного и сел ближе к его лицу. Хуа Чэн всё ещё дышал тяжело и словно не вполне понимал, что происходит. Он лишь влюблённо улыбнулся и вновь постарался дотянуться до Се Ляня. Тот перехватил руку и мягко коснулся пальцев в поцелуе. — Отдохнём и пойдём в ванную, да?
Всё ещё не в силах произнести ни слова, Хуа Чэн медленно кивнул. Се Лянь помог ему сесть, а сам устроился за спиной, он перекинул спутавшиеся чёрные волосы через плечо Хуа Чэна, освобождая доступ к креплениям портупеи и без лишней спешки аккуратно их расстегнул. Дальше шла очередь креплений на плечах, а самым последним расстёгнут оказался ошейник. Металлические цепочки скользнули вниз, обжигая холодом чувствительную кожу на бёдрах, Хуа Чэн вздрогнул всем телом и вжался в грудь Се Ляня, ища тепла и защиты. Одной рукой обняв возлюбленного, Се Лянь убрал подальше портупею и ошейник с цепочками, а после помог осторожно прилечь головой на свою грудь. Сверху на плечи Хуа Чэна мягко опустилось одеяло, чтобы тот не замёрз и смог спокойно привести в порядок свои мысли. Торопить его Се Лянь не собирался, он осторожно гладил спину любимого, оставлял лёгкие нежные поцелуи на его макушке и шептал нежности.
Спустя десяток минут, Хуа Чэн наконец справился с ощущениями и смог самостоятельно сесть. Он протянул руки, позволяя подхватить себя как принцессу, и отнести в ванную комнату. Принимать ванну вместе стало уже почти привычно, под тёплыми струями воды Хуа Чэн быстро расслабился и пришёл в себя, он с лёгкой усталой улыбкой расположился на груди Се Ляня, позволяя тому аккуратно распутывать свои волосы.
— Гэгэ, думаю, ещё несколько минут и я бы вознёсся на небеса, — пожаловался Хуа Чэн, разместив подбородок на плече Се Ляня. — Что бы я делал без тебя на небесах?
— Думаю, мы вознеслись бы вместе, — Се Лянь распутал волосы Хуа Чэна и теперь мягко гладил того по спине, постепенно расслабляя мышцы.
— Да, это определённо так. Гэгэ выглядит как спустившийся в мир небожитель, — Хуа Чэн прильнул к груди возлюбленного сильнее. — И будет очень здорово, если он ещё немного польёт своего Сань Лана тёплой водой.
— О, конечно, — Се Лянь вновь включил воду, согревая ею Хуа Чэна, и мягко поцеловал того в висок. — Если я выгляжу как спустившийся в мир небожитель, то Сань Лан порой неотличим от демона-искусителя.
— И каково это, водиться небожителю с демоном? — хитро улыбаясь, Хуа Чэн наконец сел ровнее и поглядел в глаза возлюбленного.
— Лучше и быть не может, — Се Лянь с улыбкой щёлкнул Хуа Чэна по носу и потрепал по волосам. — Повернись спиной, я сделаю тебе массаж.
Массаж у Се Ляня получался отлично. Около года назад он вместе с Ши Цинсюанем посетил несколько мастер-классов по массажу, а после с ним же прошёл небольшой курс по основам массажного искусства и даже получил свидетельство, позволяющее ему работать в этом направлении. Теперь, точно зная, что делать, он с удовольствием применял свои навыки на Хуа Чэне. Руки уверенно очерчивали мышцы, находили болевые точки, которые стоило немного помассировать, чтобы боль ушла, оставив после себя лишь расслабленное спокойствие. Несмотря на эту периодическую боль, Хуа Чэн всё равно льнул к рукам, наслаждась каждый прикосновением к невероятно чувствительной коже.
— Сань Лан, ты что, засыпаешь? — улыбнулся Се Лянь, когда через полчаса Хуа Чэн начал клевать носом. Тот забавно фыркнул и ответил решительным «нет», которое подавил звонкий зевок. Се Лянь мягко рассмеялся. — Пойдём, поспишь в зале.
Несмотря на то, что Хуа Чэн отнекивался, всё-таки в зале, расположившись головой на коленях Се Ляня, он заснул. И не проснулся ни когда через несколько часов Се Лянь заменил свои колени подушкой, ни когда перенёс Хуа Чэна в свежую перестеленную кровать, ни даже тогда, когда к вечеру в гости пришёл Ши Цинсюань. С ним Се Лянь расположился на кухне, включил фильм на ноутбуке, разогрел в духовке принесённую другом пиццу и теперь делился переживаниями последних дней.
— Поверить не могу, что они подрались, — Цинсюань с неподдельным интересом выслушал рассказ о событиях прошлого вечера. — Хотя, каюсь, когда увидел ту фотку, мне тоже захотелось помахать кулаками.
— В любом случае, Сань Лан оказался и правда невиновен, только зря шума наделали, — выдохнул Се Лянь, отхлебнув немного колы. — Цзян Яньли порекомендовала не вмешиваться и позволить Сань Лану самому разобраться.
— Я с ней полностью согласен. Кстати! Я ведь кое-что разведал для тебя, — Цинсюань похлопал себя по карманам и вытащил из правого телефон. Он быстро пролистал диалоги и наконец нашёл нужный. — Не Хуайсан нашёл источник. Это какой-то паренёк из Пекинского университета, он живёт в Шэньяне в районе Хуангу. А ты прекрасно знаешь, кто ещё живёт в Шэньяне в этом же районе.
— Что? — с трудом удержав стакан, Се Лянь обескураженно хлопал глазами, не до конца понимая, как такое могло произойти. — Это… я думаю, это просто совпадение? Не может быть, зачем ему…
— Я нашёл, что тот парнишка учился вместе с Цзюнь У, только в параллельном классе. У них нет совместных фотографий, и они вроде как не пересекаются в социальных сетях, но это только кажется, — Цинсюань откусил ещё кусочек пиццы и с крайне довольным выражением лица взглянул на друга. — Держись, Сяньлэ, дальше хуже. Хуайсан взломал страничку того парня и нашёл фэйк Цзюнь У, а там… ох, это нужно видеть.
Под обеспокоенным взглядом Се Ляня, Ши Цинсюань быстренько доел свой кусочек, написал сообщение и тотчас же получил на него ответ:
— Поехали к Хуайсану? Он сейчас как раз пытается найти на тех страницах что-то ещё.
— Но Сань Лан спит, да и… поздно уже, разве мы не помешаем брату Хуайсана? — Се Ляню, конечно, было интересно всё узнать, но вот так ехать к другу в десятом часу ночи…
— Не Минцзюэ на свидании с продолжением, как сказал Хуайсан. Так что собирайся скорее, я жду, — с этим было не поспорить. Се Лянь тихо зашёл в спальню, Хуа Чэн спал, крепко обняв подушку. Быстро переодевшись, молодой человек подошёл к кровати и мягко поцеловал возлюбленного в лоб. Он оставил записку на тумбочке, в которой рассказал, что вместе с Ши Цинсюанем уехал к Не Хуайсану. Ночь обещает быть долгой.