Больше тяжести мира (1/1)

В своём мраморном дворце в Подземном мире Аид испытывает чувство досады всё сильнее и сильнее. Он в затруднительном положении, но этот вопрос не касается его обычных дел?— это скорее из дел приятных. Или даже дел о сохранении. Аид хмурится и тянется за своим чаем: он поперхнулся, осознав, что тот уже остыл за последние несколько минут. Он отставляет его в сторону. Во всяком случае, сейчас не это было самом важным. Маргаритки стоят перед ним?— насмехаются.Он пристально рассматривает маргаритки, запечатлевая в памяти каждую деталь. Девушка?— Рей, как он её называл,?— была весьма могущественной, так как её магия всё ещё держалась даже тут, в Подземном мире, но сейчас она слабеет. Цветы ещё не начали увядать, но мерцание чар тускнеет с каждым днём. Аид не в состоянии расстаться с этим подарком, поэтому он заперся в своих покоях, пока не найдёт решение.Для бога смерти это за пределами его компетенции. Поддержание жизни?— пожалуй, это самая далёкая вещь от обычных обязанностей Аида. Но время уходит, и Аид должен разыскать способ сохранить букет. Он думает о своих владениях, пытаясь найти хоть какую-то особенность своих сил, которую можно пусть в ход. Что он за бог такой? Тьма и камень, огонь и драгоценные камни. Драгоценные камни…Сведя брови в одну точку, Аид поднимает один палец и медленно, медленно тянется рукой и проводит кончиком пальца по краям одного из лепестков. Красивая рябь проходит по цветам, и на его глазах они начинают меняться. Белые лепестки становятся нежным лунным камнем, яркая середина превращается в топаз, а стебли и листья?— в идеальные изумруды. Цветы полностью обратились в драгоценные камни, но дух жизни всё ещё остался внутри них.Он это сделал.Аид расслабляется и делает вдох?— он даже не заметил ранее, что задержал дыхание. Он берёт несколько драгоценных цветов, играя гранями камней на свету, который рассеивается по стенам его покоев. Его сердце трепещет в груди, как птица, бьющаяся крыльями о прутья клетки. Он это сделал. Он хотел бы снова найти Рей и показать ей. Её лицо бы засветилось. Он вернёт ей цветы, объяснит, что хотел, чтобы их жизнь была вечной. Она бы обвила руками его шею и тихо прошептала ?спасибо?, а потом бы поцеловала его.—?Сэр? —?Аид вздрагивает и ударяется коленом об стол. Поморщился, потом выпрямился. Фазма стоит в дверях: из-под хромированного шлема выглядывают её светлые волосы и пронзительные глаза, она его носит для дисциплины заблудших душ.—?Да, Фазма, в чём дело?—?Лорд Гермес хочет поговорить с вами,?— говорит она с резким акцентом. Аид встаёт, не обращая внимания на пульсирующую боль в ноге.—?Конечно. Впусти его. —?Она кивает и отходит в сторону, пропуская красивого молодого бога в покои Аида. Гермес такой же, каким Аид видел его в последний раз: молодой, энергичный, расчётливый… и дорогой друг.—?Аид, мой старый друг,?— протягивает Гермес. —?Ты хорошо выглядишь. —?Его взгляд падает на стол. Аид тянется пальцами к цветам, но он заставляет себя опустить их на полированную поверхность.—?Как и ты. Что принесло тебя в моё пустынное королевство?—?Пустынное? У кого-то особое настроение,?— Гермес усмехается. —?С другой стороны, ты всегда такой.—?Забавно,?— рычит Аид. —?И что же на этот раз хочет мне сказать мой брат? —?Гермес кладёт руку на грудь в притворном оскорблении.—?Что? Я не могу приехать в Подземный мир, чтобы навестить своего старого друга? —?Аид бросает на него взгляд, и Гермес с улыбкой смягчается. —?Ну, хорошо. У Зевса есть для тебя послание. Он сказал, что тебе это не понравится, но ты ничего не сможешь с этим поделать, и, если ты откажешься, он заточит тебя в вулкане Сусаки и ты будешь там кипеть следующие десять тысяч лет.Сердце Аида падает. Зевс?— гад и титулованный засранец, но он человек слова. Резко сглотнув, Аид разворачивает свиток, чтобы узнать свою судьбу. Закончив читать, он недоверчиво смотрит на Гермеса.—?Вечеринка?—?Да,?— Гермес скрещивает руки на груди. —?Ты же знаешь, Олимп уже сто лет не устраивал старых добрых вечеринок. Есть же ещё полно богов?— не только мы, Олимпийцы. Вокруг сотни мелких божков, нимф и им подобных, и, похоже, нам давно пора воссоединиться с семьёй.Аид застонал и уронил голову в руки. Их семья неблагополучна, хаотична, и на их счету столько мелкодушных склок, что он уже давно потерял нить того, кто с кем в ссоре.—?Мне это не нравится,?— жалуется он. Гермес пожимает плечами.—?Ну что ж, ты идёшь. На самом деле у тебя нет выбора. Неважно, насколько ты это ненавидишь, Аид, ты один из нас.—?Вовсе нет,?— возражает он. —?Я не Олимпиец. И Гестия тоже. Дорогой брат так стремился ввести своих сыновей и дочерей в совет, что некоторые из нас остались не у дел.—?Ой, дядя, ты меня обижаешь. Я думал, ты сам сказал Зевсу, что не хочешь принимать участия в его совете.—?Ну да,?— признается Аид. —?Но это только потому, что он мой надоедливый младший брат, который теперь мой старший брат, потому что наш отец был худшим отцом в мире и проглотил нас всех младенцами, за исключением идеального, драгоценного Зевса. —?Горечь пронизывает его голос. Такого пренебрежения он никогда не простит. Наследство Зевса по праву принадлежало Аиду, но, оказавшись ?старшим? ребёнком, Зевс получил его по умолчанию.Он встаёт и идёт к буфету, наливает им обоим по порции сладкого медового вина?— так любимого богами нектара. Гермес берёт свой бокал и делает глоток золотистой жидкости. Аид осушает свой бокал, затем наливает ещё один, затем присоединяется к своему другу за мраморным столом.Когда нектар попадает в его организм, Аида наполняет тепло. Прекрасное золотое сияние исходит изнури. Это похоже на сияние, окружавшее Рей, его спутанные мысли собираются вместе. Его собственное сияние бессмертия потускнело от десятилетий, проведённых в Подземном мире, где доступ к нектару и амброзии в лучшем случае бывает редко, а в худшем?— отсутствует вообще. Кроме того, Аид полюбил пищу смертных. Фрукты и мясо украшают его стол так же часто, как медовое вино и золотые кубики амброзии.В уголках глаз гонца появляются весёлые морщинки.—?О, у тебя действительное особое настроение,?— говорит он с восторгом. —?Теперь ты просто обязан рассказать мне, почему.—?Я так не думаю,?— парирует Аид.—?Я прилетел сюда, чтобы доставить очень милое приглашение на вечеринку, и вот как ты мне отплатил? С уколами и шипами, которые колют, но не прокалывают? Ну же, Аид. Мы друзья уже давным-давно. Конечно же, ты можешь рассказать своему другу, что с тобой такое.Отчасти он хочет этого. Тяжесть секрета?— визит наверх, встреча с Рей, то, как он боится, что влюбился в эту девушку, даже не зная её настоящего имени, и даже зашёл так далеко, что сохранил цветы, которые она подарила ему, в виде драгоценных камней, —сокрушает его. Рассказ Гермесу облегчил бы бремя, которое он нёс последние недели. Одиночество шевелится в его сердце, и Аид уже чувствует вкус этих слов на своём языке, но качает головой.—?Ничего особенного,?— лжёт он. —?Я просто разочарован, что Зевс призывает меня, как свою собаку. —?Гермес смеётся, весело и сладко. Аиду бы хотелось слышать другой смех -который он слышал раньше.—?Клянусь звёздами, ты действительно терпеть его не можешь, так?—?Я не ненавижу его,?— протестует Аид. —?Я просто думаю, что он пафосный засранец, который считает себя лучше всех нас, потому что мама наконец поняла, что ей, пожалуй, стоит остановить своего мужа глотать своих детей целиком, и спасла его первым. —?Он скрещивает руки на груди с кислым выражением лица.—?Полагаю, это заслуженно. Но он же твой брат. И мой отец. Без него ты всё ещё был бы в желудке Кроноса, и я бы не родился. Мы перед ним в долгу.—?В этом-то и проблема,?— ворчит Аид. —?Все ему за что-то должны. —?Он допивает остатки своего напитка и изучает янтарные капли на дне стакана, затем решает, что ему нужно ещё. Гермес молча пробует свой бокал, медленно допивает, пока тот не опустеет, и Аид снова приносит бутылку из буфета. Он наливает себе на три пальца, Гермесу чуть меньше.Когда вино согревает кровь и смягчает разум, Аид медленно расслабляется. Тяжесть ноши спадает с плеч, и он со вздохом опускается в кресло. Редко, когда он способен расслабиться настолько, как сейчас. Гермес даже близко не настолько опьянел, как Аид, но короля это не заботит. Чуть позже этим вечером нектар согрел всё его существо и развязал язык настолько, что он признаётся.—?Я покидал Подземный мир. —?Гермес заметно напрягается в кресле, устремив свои тёмные глаза на Аида, который в ответ только сонно улыбнулся.—?Ты сделал что? —?Аид машет рукой.—?Всё нормально. Никто не заметил. Я о том, что мы оба уже были бы в курсе, если бы моё отсутствие заметили. Мои братья и сестры?— те ещё сплетники. —?Аид не видел, как побелели костяшки пальцев Гермеса, когда он вцепился в подлокотники кресла.—?Аид, ты же знаешь, что подниматься наверх опасно. Тебя могли увидеть! Тебя могли поймать. Ты же знаешь этих смертных. Один взгляд на бога смерти?— и бум! Абсолютный хаос. Если бы Зевс узнал…—?Он не узнает. Только один человек видел меня. Я же сказал, всё в порядке. —?Гермес бледнеет.—?Кто-то тебя видел? Ты совершенный идиот, почему ты не взял с собой шлем-невидимку?—?Неужели ты считаешь меня настолько тупым? —?Аид сердится.—?Весьма.—?Я брал её. Но… прошло так много времени с тех пор, как я чувствовал солнце на своей коже, поэтому я… я снял его. Клянусь Стиксом, я не собирался ни с кем пересекаться. Я шёл через лес, и вдруг эта девушка налетела на меня, и она чуть не упала, так что я, конечно, поймал её и сказал…—?Ты поймал её. Смертную. —?Аид щурится, вспоминая золотое сияние Рей. Он качает головой. Гермес вздыхает с облегчением, хотя выражение его глаз всё ещё говорит о том, что признание Аида его сильно напугало.—?Значит, бессмертная. Это хорошо. Кто?—?Я… я не знаю. Она не говорила своего имени.—?А ты своё?—?Конечно, нет, Гермес,?— огрызается Аид. Он обижен, что его друг считает его таким идиотом. —?Я сказал ей, что меня зовут Бен. —?Он очень горд своим псевдонимом.—?И? Что случилось? Чтобы я мог помочь, мне нужно знать подробности. —?Гермес многозначительно шевелит бровями. Аид отшатывается, как от удара.—?Всё было не так! —?Он протестует. —?Она пряталась от каких-то людей, поэтому затащила нас обоих в дерево, пока её преследователи не прошли мимо. Больше ничего не происходило. Клянусь. —?Гермес нахмуривает лоб, обдумывая слова Аида. Что-то есть в его глазах: блеск, которому Аид совсем не доверяет. Он его скорее пугает.—?Хм,?— отвечает вестник. —?Значит, она была… Кто? Дриада? —?Аид пожимает плечами.—?Честно говоря, не представилось случая спросить.—?Ну, хотя бы это объясняет цветы. —?Аид багровеет, уже придумывая на ходу неловкую отговорку. Под взглядом Гермеса он решает промолчать. —?Ну же, Аид. Ты хорош во многих вещах. Садоводство в их число не входит. —?Аид резко закрывает рот. Гермес, бесспорно, прав. Вот почему он забальзамировал цветы в лунном камне.—?Я ещё пожалею, что рассказал тебе, не так ли?—?Возможно, зная тебя. Так уж вышло, что у меня есть решение для твоего измученного сердца. Да, ты изнемогаешь, не пытайся лгать мне. Ты вздыхаешь больше, чем влюблённая девушка. На этой вечеринке на Олимпе будут присутствовать все самые важные и красивые бессмертные. Я готов поспорить, что твоя таинственная девушка будет там. Итак, ты идёшь на этот гала-вечер. Если не из-за твоего брата, то хотя бы из-за той девушки, которой ты так одержим. Чёрт возьми, я даже помогу тебе найти её. Договорились?Аид задумчиво смотрит на протянутую руку Гермеса. Он ненавидит вечеринки почти так же сильно, как и Подземный мир. Но если есть хоть малейший шанс, что он снова увидит Рей…—?Договорились. —?Он крепко пожимает руку Гермеса, и молодой бог ослепительно улыбается.—?Вот, что я тебе скажу. Эта вечеринка уже выглядит очень любопытной.Аид сдерживает стон. Он уже чувствует, как пожалеет об этом.????