5 (2/2)

— То есть, я еще и разговариваю не так?! Недостаточно учтивая пища? С ума сойти! У тебя что, на роль закуски кастинг проходит?

— Совсем мозги набекрень, — ужаснулась мавка. — Кто-нибудь менее пришибленный тут знает, где охранник кладбища?

— Зачем он тебе? — голос принадлежал не фее. Он был тихим, похожим на шепот тысячи голосов, но при этом живым, без потусторонних ноток.

Нашелся!

Подняв голову, мавка увидела его, сидевшего на корточках на одной из закрытых бочек.

Издалека Хеллгредх мог напомнить человека, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, с людьми у него мало общего. Волосы его были цвета упавшей звезды, и странные: они походили на ниточки, четко отделенные друг от друга, тонкие, но при этом жесткие. В подземельях и на кладбище сплетничали, что Хеллгредх отрезал их раз в десять лет, при этом они кровоточили, а хранитель морщился от боли.

Глаза хранителя были миндалевидные, вытянутые. В них не имелось зрачка или радужки, они не отражали предметы и не вбирали в себя свет и тьму, но иногда в черном стекле проплывали серые и черные туманы. Это выглядело слишком экстравагантно в любом из миров, так что хранитель предпочитал скрывать глаза, если выходил на поверхность. Третий же глаз, или то, что от него осталось, а именно уродливый шрам, зашитый черными нитками, красовавшийся прямо посредине его лба, Хеллг прятал за полами шляп, кепок, и широкими капюшонами.

Кожа Хеллгредха имела серый цвет, и на вид казалась очень твердой; на руках и ногах у него было по шесть пальцев. Также сложно было определиться по поводу его пола. Лизавета знала его не меньше ста лет, но так и не пришла к единому выводу о том, являлся хранитель мужчиной, или женщиной. Она склонялась, что у его вида не имелось половой принадлежности, хотя все обращались к хранителю кладбища в мужском роде.

К какой категории нежити его относить, и относить ли вообще, еще одна покрытая мраком тайна. Хеллг явно не рождался, мавка видела, что у него нет пупка. Не вылуплялся из яйца, об этом он сам со смехом рассказал, когда русалка у него спросила. Он не являлся воплощенным, не был и духом, ведь у него имелось плотное физическое тело. Его не призывали, не создавали, и не высекали, и у него точно имелась душа.

Еще и поэтому Лиза на всякий случай держала в уме, что эта тварь опасна. Беспечная натура охранника и его манеры ее не обманывали, она умела смотреть глубже. Чтобы не очаровываться периодической харизмой хранителя, она на всякий случай напоминала себе, в общении с ним: перед ней не обыкновенный мутант, а сущность чистокровная и полноценная, старая и… недобрая.

— Нужно кое-что обсудить. Без лишних ушей. Дело касается драконов.

Уловив, что речь идет о них, феи обиделись. Они были страшные сплетницы, но не желали этого признавать.

Склонив голову набок, Хеллг шепнул слово. Русалке в грудь ударил тугой воздушный поток, а потом вокруг них стала образовываться призрачная, мерцающая пленка. Феи, сбитые потоком, еще кружились в воздухе, возмущенно попискивая.

— Говори, — попросил хранитель, разглядывая мавку, отчего той стало не по себе.

— Вести недобрые, мой не дорогой и не добрый друг. Думаю, сам понимаешь. Иначе, стала бы я обращаться к тебе?

— Я не так уж и плох, — фальшиво обиделся Хеллгредх.

Мавка не стала вступать в перебранки, даже шутливые.

— Водяные черти показываются поблизости. Сам знаешь, они не отсюда. Значит, что-то вынюхивают.

— Драконы, — улыбнулся Хеллгредх. Улыбка его была одновременно привлекательной и жуткой. У мавки от нее мурашки пробежали по спине, но она быстро успокоилась. Эта сила воевала за нее, а не против.

Кивнув, она продолжила:

— Я тоже так подумала, так и передала ведьме, но она верить не хочет, что эта нежить продалась чужой стороне. Знаешь сам, водяные черти ведут свой род с незапамятных времен, пришли с ее территории. Сородичей старикам всегда труднее подозревать. Но и это еще не все. Драконы половина беды. Они охотятся по одиночке, их можно изловить, но сегодня я видела ищейку Храма. Оборотня. И он сказал мне, что Храм ищет парня, и камень. Я подумала, тебе будет интересно. Ты ведь просил приглядывать

Хеллг нахмурил брови, силясь вникнуть в сложное коммуникативное хитросплетение. Наконец, до него дошел смысл сказанного, и он рассмеялся. Смех этот заключал в себе несколько голосов, все словно вышли из одного, но обладали различными тональностями.

— Храм боится взбалмошной старухи, и мальчишки. Столетия идут, а ничего не меняется.

— Они хотят заполучить его до драконов, и Цветущей Луны, — озвучила свои предположения русалка. Хеллгредх стал серьезен, согласно кивая в ответ.

— Да. Мальчик последний, кто способен пробудить его. Иных прямых наследников Мора больше не существует. Жалко будет, если пацан вот так помрет… но я не могу надолго покидать свои владения.

— Знаю, поэтому направила ищейку к тебе. Задержи его. Убей, если понадобится. Я откуда знаю?..

Хранитель фыркнул, поворачиваясь к бочке, и непринужденно срывая крышку с гвоздей. На поясе у него болталась железная, видавшие виды, кружка. Сняв ее с карабина, он запустил тару в бочку, и наполнил ее до краев.

— Настоечки?

Мавка приняла кружку, осушив ее залпом. Хеллгредх наполнил ее во второй раз, и стал пить сам.

— Убийство служителя Храма тяжелое преступление. Слишком хлопотно. На мне столько сдерживающих браслетов, что стало тяжело просыпаться. Если они повесят на меня еще парочку, я стану простым смертным.

Лиза осмотрела подземные пещеры, припомнила, сколько пространств содержится на попечении хранителя, и хмыкнула. Простым смертным. Как же.

— Сам просил приглядеть за ним, а теперь, когда я привязалась к внуку Древнего говоришь, что ничего не можешь сделать? — напомнила Лиза. — Будь достойным своего имени, сотвори безумство.

Пламя под потолком на мгновение вспыхнуло ярче, и по нему пробежала белая молния. Хеллгредх, в это время прикладывавшийся ко второй чарке, внешне никак не изменился. Но Лизавета знала, она удачно задела нежную струнку чужой души. Главное, чтобы это спровоцировало хранителя к действию, а не к ее убийству…

— Гарпия хочет заполучить камень для себя, — легко пришел к выводу он. — Она всегда отличалась жадностью, и трусливостью. Без необходимости в дела драконов она вмешиваться бы не стала, это чревато последствиями. Но в тот день, когда бессмертие передалось не по наследству, а регенту, она поняла, что тоже может урвать свою долю. Старая, облезлая ворона находится на исходе своих сил. Бессмертие единственный шанс удержать духовные силы, и получить значимое преимущество перед другими могущественными фигурами на полотне мироздания.

Она воспользуется мальчиком, а потом убьет его. И ничто ее не остановит. Если мы погубим этого служителя, она пошлет следующего. И потом еще одного, и еще. Сегодня я успею прийти на помощь, а завтра они поймут, что покровительствует молодому дракону, и меня… пленят. Что тогда, Лизавета? Мальчик погибнет в любом случае, если не обретет силу. Ему не нянька нужна, а пинок под зад. Он абсолютно бесполезен.

Хеллгредх снова наполнил кружку, передавая на этот раз русалке.

— Что ты предлагаешь?..

— Задержать его, пока мальчик войдет в силу. Больше ждать нельзя, иначе он погибнет, как и его отец.

— И как ты собираешься задержать служителя?

Хеллгредх лукаво улыбнулся, сверкая стеклянными глазами.

— Мы дадим ему то, что он хочет.

Лиза крутанула пальцем у виска. Хранитель рассмеялся, снимая завесу, и тут же возмущенные феи стали собираться вокруг них, желая выразить свое недовольство таким неподобающим к их персоне отношением.

Хеллг подозвал одну из них, самую мелкую и шкодливую, и вдохнул в нее темное облако. Глаза феи налились чернилами, тело потемнело и стало распространять вокруг себя мелкие, зудящие частицы. Ее сестры испуганно шарахнулись, а Хеллгредх тихо сказал:

— Скажи старику, настало время отплатить долг. Пускай лик Смерти просыпается.

Фея умчалась прочь из подземелий, оставляя за собой не пыльцу, а темный и скоро рассеивающийся след.

— А пока ищейка гоняется за химерой, пнем последнего сына Мора. Хватит ему сидеть под бабушкиной юбкой.