99. Медоуз (2/2)
— Ему не было нужды ожидать от нее помощи, его лучших друг — капитан, — капризно перебила Анну Кэти. — Жаль, они оба так не вовремя угодили на больничную койку…
— Думаешь, отсутствие Мэри помогло бы тебе завладеть вниманием Блэка? Будь он здесь, конечно, — усмехнулась Дора, с удивлением обнаружив, что чувствует потребность вставить словечко от имени девчонок.
Кэти уставилась на нее, как на внезапно ворвавшегося в подземелья Хагрида. Первой опомнилась Франческа:
— С каких это пор ты на стороне Макдональд?
— Не принимаю я ничью сторону, — отмахнулась Дора, помешивая в котле три раза по часовой стрелке и три раза против. Хм, кажется, в записке Лили было что-то подобное. Не забыть бы подумать об этом позже. — Просто считаю то, что происходит, безобразием. И Блэк ваш ненаглядный посчитал бы так же.
Да он и посчитал, вероятно, додумала она про себя. Верить в легенду о внезапной госпитализации становилось все сложнее.
— Да что с тобой? — воскликнула Кэти таким тоном, будто Дора заявила, что не знает, с кем встречается Макмиллан. Если что, все-все в школе знали, с кем он встречается. Виолетта, кстати, тоже пропала.
— Да ничего, — отмахнулась она. — Как-то упустила момент, когда вы перестали различать детские ссоры из-за парней и вот это ваше «как удачно все сложилось, пусть все красивые девчонки сдохнут». Вы совсем не понимаете, что на этот раз все серьезно, да?
— Да чего случилось-то? — с искренним недоумением прошептала Франческа, смахивая в котел ловко нарезанные бобы. — Это же все не по-настоящему.
Доркас очень хотела в это верить.
Они с Марлин без всяких обсуждений пришли к единогласному решению оставить кровати Лили и Мэри нетронутыми. Не швырять туда мантии и не складывать учебники. Те ведь скоро вернутся.
— Зато, может, место свое запомнят, — усмехнулась Кэти и подняла руку, призывая Слагхорна, чтобы тот оценил полуготовое зелье. Она всегда так делала: то ли пыталась изобразить из себя старательную ученицу, то ли ожидала от него подсказки, что делать дальше. Дора давно пришла к выводу, что равенкловцы не столько умные, сколько хорошие манипуляторы. Впрочем, кто сказал, что ум в этом деле лишний.
До конца урока они молчали, только Францеска с Кэти перешептывались изредка, а Дора, занятая мыслями о записке и об истинном положении вещей, едва услышала, как прозвучал колокол.
Весь вечер она провела в библиотеке в полном одиночестве, пытаясь сосредоточиться на домашнем эссе по трансфигурации, но из головы никак не шло содержание послания Лили, загадочное поведение однокурсников Эдгара и странности Марлин.
Пинс выгнала ее прямо перед самым отбоем, но в гостиную Дора не пошла. Она любила поболтать на ночь, только не сегодня, а в общей комнате наверняка найдется кто-нибудь из младших, кто захочет почесать языками.
Дора отправилась в один из классов на третьем этаже, где они с Эдгаром иногда закрывались, чтобы побыть вдвоем, уселась там за парту, достала из сумки чистый пергамент, перо и глубоко вздохнула.
Итак, пожалуй, стоит принять за истину, что Лили удалось сбежать при помощи Джеймса — Дора написала их имена слева и обвела кружочком. Мать Джеймса — целитель, причем кто-то из главных, стало быть, все факты, связанные с больницей, лучше ставить под сомнение.
Если болезнь Джеймса фикция, с вероятностью девяносто девять процентов болезнь Сириуса — тоже. Куда он делся тогда?
Справа Дора накарябала «Сириус» со знаком вопроса и чуть ниже «Мэри». Она давно заметила, что эти двое недвусмысленно друг на друга поглядывают, и на уроках, и вообще. С другой стороны, Мэри могли просто забрать министерские, а Сириус… да леший его знает, свалил под шумок в Лондон, например, проветриться.
Ниже она выписала имена тех однокурсников Эдгара, которые шушукались в его спальне и на переменах, и напротив каждого записала возможную причину заинтересованности, если допустить, что интерес связан с задержанными студентами. Пустыми остались строчки напротив фамилий Хоггарта, Фенвика и Бут.
В самом низу Дора вывела имя Марлин и в скобках подписала: «Письмо Лили. Зелье?»
Как все это связано? И связано ли? Создавалось впечатление, что все обо всем знают и только ей не доверяют, потому что она якобы мгновенно разболтает кому-нибудь ненужному. Даже Эдгар как в рот воды набрал. Может, скандал ему закатить? Да нет, его этим не проймешь, слишком уравновешенный, ни разу Дора не видела, чтобы он выходил из себя.
Вчера она так ничего и не придумала; вечером башка плохо варила.
А по дороге в гостиную — уже глубоко за полночь — Дора стала свидетелем аж двух разговоров, которые начисто лишили ее сна до самого утра.
— Узнала что-нибудь?
— Пока ничего существенного. Не могу к нему подобраться, игнорирует и намеки, и прямые приглашения.
— Значит, бери другого. Ты плохо работаешь, дорогая! — шипение показалось Доре почти змеиным. — Забыла, ради чего мы это делаем? Нет у нас выхода, поняла? И сосунков этих дальше будем прикрывать, и директору голову морочить…
— Да поняла я, отпусти.
— Может, потрахаемся по старой памяти, а? — интонации сменились с угрожающих на сальные.
— Отвали, лучше чары организуй. Как малолетка себя ведешь.
Голоса смолкли, будто захлопнули звуконепроницаемый ящик. Видимо просьба была выполнена.
Дора знала эти голоса, но представить не могла, что у этих двоих может быть общего, кроме права на преподавательскую мантию и, пожалуй, скучного старческого секса. От Доры не укрылось, что в Большом зале эти двое всегда сидят бок о бок, хотя места закреплены лишь за деканами. И вот теперь у нее появилось подтверждение.
Чтобы не быть пойманной — теперь-то непонятно было, направляется кто-нибудь к изнанке двери или нет, — Дора на цыпочках преодолела коридор, как мышь шмыгнула в лаз за гобеленом и заскочила в ближайший туалет, чтобы перевести дух и переварить услышанное.
Но даже там не удалось остаться наедине с мыслями: на подоконнике сидела Алисия и курила. Да что ж такое-то, почему никто не спит.
Выглядела она так, будто предыдущие полчаса ревела; глаза покраснели, нос опух, словом, все признаки миновавшей истерики.
— Чего уставилась? — огрызнулась Алисия. — Вали давай.
— Что-то случилось?
— Что, сплетни кончились, Медоуз? Вали, я сказала, не твоего ума дело, — Алисия скривила губы и направила на нее палочку. Смотрелась она решительно, поэтому Дора решила не лезть в пекло.
Она дернула плечом и попятилась, раздумывая, что же могло довести всегда невозмутимую и уверенную в себе Алисию до слез. Может, с учебой не ладится? Да нет, это же не какая-нибудь Августа, которая переживает из-за каждой «В». В проблемы с парнями тоже слабо верилось. Дома что-то случилось? В газетах бы было. Может, пустое место напротив фамилии Алисии не должно быть пустым, и у нее тоже кого-то забрали в позапрошлое воскресенье?
Дора лишь спустя несколько минут поняла, что стоит и пялится в стену как полоумная. В себя она пришла, заслышав неспешные шаги. Тот, кто приближался, явно не опасался быть застигнутым после отбоя за пределами гостиной. Он не крался и не останавливался, чтобы прислушаться.
Дора метнулась в соседний коридор и запоздало подумала, что это не поможет избежать столкновения… но тут шаги стихли.
Она аккуратно выглянула из-за угла и не обнаружила ни души. Либо сквозь землю провалился, либо завернул в туалет. Странно, шаги-то тяжелые были, мужские, а туалет женский.
Дора разулась, чтобы нечаянный стук каблуков ее не выдал, и прокралась обратно, держа туфли в руке. Так и есть, теперь Алисия была не одна.
— Звала?
Она мигом узнала этот голос, после январского бала по нему сходили с ума многие девчонки.
— Угу. — Дора представила, как Алисия затягивается и выдыхает дым ему в лицо. Или, наоборот, в противоположную сторону. — Зря я тебя послушала, Фабиан. Он ничуть не изменился. Такой же говнюк.
— Разве тебе не это в нем нравится? — усмехнулся тот. — Я знаю своего брата, я знаю этот его взгляд. Он с тебя глаз не спускал.
— Да мне плевать, вел он себя как урод.
— Если тебе плевать, зачем весь этот разговор? Решила ткнуть меня носом, как я облажался и подставил тебя? Я не говорил, что будет просто, Элис. Гидеон после той истории с Агатой не подпускает к себе никого. И ты прекрасно об этом знаешь, не первый день знакомы. — Они помолчали. — Но он пошел за тобой. Он никогда не церемонился с девчонками, а за тобой пошел. Да, брат не умеет извиняться, как я, — Фабиан, кажется, саркастически хмыкнул, — но даже такое подобие извинений…
— Я позвала тебя не для этого, — тихо перебила Алисия, и Доре пришлось вжаться в дверь, чтобы слышать. — Мне так хреново, будто докси в душу насрали. Тебе тоже очень плохо, Фабиан. Я не знаю, почему, не знаю, что с тобой происходит, но в последний раз ты улыбался по-человечески на балу.
— Сейчас всем не до улыбок, — коротко заметил Фабиан. — Ни твои, ни мои проблемы не решатся таким образом. Да, чуть не забыл, теперь это еще и аморально, — ехидно добавил он.
— Зато станет чуть легче.
Повисла пауза, будто Фабиан раздумывал над этими ее словами, потом Алисия вкрадчиво произнесла:
— Вы с ним на одно лицо. Скажу тебе по секрету, у вас и члены похожи.
— Уверена? Все-таки я — не он.
— А ты мне тоже нравишься, — гаденько заржала та. Наверное, Алисия полезла к нему в штаны, потому что оба заткнулись, тишину разбавлял лишь неясный шепот. Или они там сосутся? — Так и не скажешь, что с тобой творится?
— Это тебя не касается, — взвешенно ответил Фабиан.
— Ну и не рассказывай, — нервно хихикнула Алисия. — Просто трахни меня.
— Да пошла ты, — хлестко выдохнул он.
Однако, судя по звукам, действия его расходились со словами. Звякнула пряжка ремня, зашуршала ткань, потом раздался звук, будто с леденца сорвали упаковку, короткий смешок и низкий стон.
Когда глухое бряканье пряжки превратилось в дробь, Дора приказала себе сматываться. Она сплетница, но не извращенка, чтобы оставаться до конца.
Уснула она лишь под утро и всю пятницу провела как в забытьи.
Секс двух самых блудливых студентов Хогвартса, пожалуй, впечатлил ее меньше всего.
Зато вопросов накопилось так много, что за выходные Дора пообещала себе найти ответы хотя бы на пару из них.