91. Макдональд (1/2)

Мэри так и не поняла, где Блэк достал еще золота и фунтов. Правда, что ли, банк ограбил.

А может, в таких семьях, как Блэки, ребенку при рождении вешают на шею ключ от собственного сейфа.

Вчера, пока он ходил, Мэри от скуки прибрала в кухонных шкафах, избавившись от ржавых вилок и дырявых мисок, приготовила обед — сама она наелась овсянкой до самого вечера, но Блэк наверняка потребует жрать, — затем поднялась на второй этаж, аккуратно переступая через сломанные ступеньки, и осмотрелась.

Верхние комнаты выглядели совсем заброшенными. Их было всего две, не считая ванной. Одна — крохотный чулан, заваленный хламом, зато вторая — огромная спальня. Такие иногда показывали в кино. Наверняка Блэк приберег ее для себя. Мэри даже представила, как он будет лежать на огромной трехспальной кровати и плевать в потолок. Интересно, бывают вообще трехспальные?

Она бы взглянула на него голого в такой обстановке.

Ближе к ночи, услышав шаги внизу, Мэри выскочила на лестничную площадку и сбежала по лестнице.

Блэк принес огромную коробку, в которой оказался магнитофон и небольшой сверток с кассетами.

— Ты что, заделался фанатом… — она бросила взгляд на названия. — «Роллинг Стоунз», серьезно?

— А что? Я слышал их в одном из баров прошлым летом, и мне понравилось. Лучше, чем кошачий ор сестрицы Флаффи.

— Однозначно, — охотно согласилась Мэри. — Мне больше «Битлз» нравятся, но эти тоже ничего.

У них даже была песня про Блэка. Ну, не про него, конечно, а про мир, раскрашенный в черный.

Или про мир, собственноручно раскрашенный Блэком. Ее нынешний мир.

— Поболтал со сплетницами Косого переулка, — он будто продолжал прерванный разговор. — Ты их не знаешь, — небрежно добавил Блэк, будто Мэри интересовалась конкретными именами. — Пока ничего катастрофического не случилось, с нюхлерами вас не ищут, стены плакатами с вашими физиономиями не увешаны. Так, языками чешут, что министерство признало магглорожденных угрозой Статуту секретности. Умники, — фыркнул он. — Магглорожденные как раз умеют прикидываться своими среди простаков, а вот какой-нибудь Артур Уизли как начнет восхищаться устройством машины, так хоть его самого вызывай, чтобы он сам себя оштрафовал.

— Где-то я слышала про этого Уизли, — Мэри порылась в памяти, но Блэк опередил ее с ответом:

— Он зять Прюиттов, — его верхняя губа изогнулась, но сам он оставался равнодушным. Даже чуточку слишком равнодушным. — Муж их старшей сестры. Работает в Секторе борьбы с незаконным использованием изобретений магглов, но сам обожает их. И магглов, и их изобретения. Не удивлюсь, если тайком пытается сделать пылесос из табуретки, прикрутив к ней Тергео.

Блэк вытащил из небольшого свертка огромное знамя с изображением эмблемы «Корнуэльских гиппогрифов» и принялся примерять к стене. Наверное, с подобными ходят на чемпионаты страны. Мэри ни разу не была на таком чемпионате.

Он молча прикрепил его, прошептал неизвестное ей заклятие, и полотнище слегка задрожало, как на ветру, хотя сильных сквозняков в доме не было. Затем Блэк отошел подальше, чтобы осмотреть результаты своих трудов, и тихо сказал:

— Даже не знаю, где ты могла слышать про Уизли, — выдержал небольшую паузу и закончил: — Возможно где-то между минетом и травологией.

Мэри предчувствовала, что имя Фабиана обязательно прозвучит. Блэк не упустил бы случая ткнуть ее носом, мол, ну и где твой Прюитт? Очередную девицу наверняка жарит и плевать ему на тебя. Где ты, что с тобой.

Мэри и без Блэка знала, что самому Фабиану незачем скрываться, а из кожи вон лезть, чтобы помочь им с Эванс, он не обязан. За ним не водилось привычки совершать безрассудные поступки, как за Блэком и его подружками. Одно дело — дружить в школе и приятно проводить время вместе, совсем другое — рисковать собой и своим будущим. Прюитт, ясное дело, всегда готов отразить атаку, рыцарственно, все дела, но бежать, скрываться и прятаться не в его стиле. Он скорее выйдет к министерству, соберет толпу, раздаст плакаты и устроит какую-нибудь забастовку. Прикует себя к этой телефонной будке, про которую говорил Блэк. Или к двери общественного туалета.

Мэри сдержала смешок.

Любопытно, а ради Эванс Прюитт свалил бы из замка? У него даже повод есть. Поговаривали, что Мальсиберы отрастили на него во-о-о-от такенный зуб. Ну, само собой.

Фабиан сможет за себя постоять, но даже наличие чистокровных предков не дает полной гарантии безопасности. Мальсиберы-то тоже чистокровные.

— Ревнуешь? — усмехнулась Мэри.

— Может, и ревную, — усмехнулся Блэк. Тон его, правда, свидетельствовал об обратном. — Я в ванную, — перекривил он ее недавние слова. — Ты, кстати, можешь пойти со мной. Не люблю мыться в тишине.

Она скорчила презрительную физиономию, но все же поперлась следом.

— Может, расскажешь, что собираешься делать дальше? — предложила Мэри, наблюдая, как он раздевается. Блэк будто специально делал это медленно. Сам он смотрел в зеркало над раковиной и видел лишь ее отражение в нем.

— Завтра смотаюсь в Хогсмид, узнаю у старины Аберфорта, как там дела. — Из-за шума воды она плохо расслышала имя. — Он всегда все знает о том, что происходит в замке.

— Кто такой Аверфрот?

— Хозяин «Кабаньей головы». — Блэк наконец снял брюки с трусами и забрался в ванну, не поворачиваясь к Мэри лицом. Впрочем, вид его задницы ее вполне устраивал. Он улегся, перекрыл воду и вытянулся, насколько позволяли размеры. — Думаю, Сохатого в замке нет, но нужно убедиться. Заодно договорюсь с Лунатиком, чтобы держал в курсе происходящего. Сдается мне, министерство выставит какую-нибудь дополнительную охрану, чтобы загнать всех, кто сбежал, в угол.

— В смысле?

— Логично же, что у вас всего два варианта: пойти к родителям или попытаться вернуться в Хогвартс. Именно поэтому ни к родителям, ни в замок соваться нельзя.

— Слушай, ну кто из грязнокровок в здравом уме полезет сейчас в замок?

— Для начала, не исключаю, что кто-то сумел спрятаться внутри. Там куча мест. Даже Дамблдор не найдет, да и не станет он искать. А насчет того, кто полезет… — Блэк на пару секунд окунулся с головой и, вынырнув, потянулся к банке с шампунем. — В школе относительно тепло, можно добыть еды и получить поддержку друзей. Не всем есть куда идти. Да и аппарировать далеко не все могут.

Мэри сглотнула и отвела взгляд. Блэк вроде сказал это без намеков, но выводы она сделала сама. Не приюти он ее, пришлось бы ночевать на улице. Ну, или тащиться домой, где ее могли легко обнаружить.

— После Хогсмида проверю еще пару мест. Если не брать в расчет уроки, нам некуда спешить. Все равно пока ничего не ясно, кроме того, что тебе лучше не попадаться на глаза министерским прихвостням.

— И сколько это продлится?

Мэри нечасто думала о будущем. Ну то есть до этого момента она примерно понимала, чем будет занята завтра, а вот что будет через неделю — уже понятия не имела. И тем более не смогла ответить на тупой вопрос Минервы, кем собирается стать после окончания школы.

А сейчас то самое туманное будущее вообще казалось плохо осязаемым, будто его не существовало. Не будет существовать.

— Я не знаю, — признался Блэк, снова окунаясь, чтобы смыть мыло с башки. — Может, через неделю сменится министр, и все пойдет своим чередом. Я в это не верю, если что. А может, эта травля будет длиться годами и закончится лет через двадцать.

— И что, предлагаешь двадцать лет сидеть здесь? — Мэри поймала себя на том, что кривит рот так же, как он.

— Ну, хочешь, в бар сходим, — на полном серьезе предложил Блэк. — Тут два шага, и колдуны туда не захаживают.

— А потом потрахаемся?

— А потом потрахаемся, — легко согласился он.

Наутро побаливала голова от выпитого, но не сильно. После вечеринок по случаю победы в квиддич башка болела гораздо навязчивее.

Блэк вчера опрокинул в себя ровно один стакан джина, хотя заказал сразу бутылку. Понемногу подливал Мэри, а сам трепался о том, что уже продумал как минимум четыре способа выжить в мире магглов, если министерство совсем озвереет.

— И что, всю жизнь прятаться? Побыла волшебницей шесть лет — и хватит с меня, а? Они ведь этого хотят.

— А ты что, собираешься распластаться перед ними и позволить вытирать о себя ноги? — грозно спросил Блэк. — Ты ведь не одна такая. Можно объединиться с остальными и с теми, кто сам не маггл, но поддерживает вас. Нужно сопротивляться. Что-то делать. Бездействие — самое дерьмовое решение. Тебе ли не знать, Мак-Мак, ты же всегда все делаешь наоборот. Назло другим или из вредности.

— Я же не виновата, что большинство советов убоги так же, как те, кто их дают.

В словах Блэка был смысл, но Мэри слабо представляла, как можно сговориться с таким количеством народа, чтобы министерство оценило масштабы и дало задний ход своим идиотским указам. Она никогда не задумывалась, сколько всего магов в Британии, несмотря на то, что посчитать-то несложно. Почти все колдуны заканчивают Хогвартс, на курсе человек сорок, иногда ближе к пятидесяти. Прюитт говорил, что его тетке Мюриэль почти девяносто лет, и, судя по его рассказам, помирать она явно не собиралась. Если допустить, что волшебники живут в среднем сто или сто десять лет, то их на всю Британию всего пять тысяч. Население крохотного городка. Но многие ли готовы идти против правительства? У магглов было всего две революции, и одна из них, насколько Мэри запомнила из рассказов мисс Шоу, ненастоящая.

Блэк внимательно разглядывал ее, и Мэри волей-неволей вспомнила, как он сказал, что она очень красивая.

Обычно «очень красивая» была Эванс, а сама Мэри — просто «красивая».

Сириус привел Мэри домой, раздел, напомнил, что обещал трахнуть ее — и трахнул. По большей части языком. Было так приятно, что она задумалась, заслуга это Блэка или все-таки легкого опьянения.

Сам он кончил очень быстро, как будто весь день хотел этого. Или его просто возбуждала работа ртом.

Разбудил Мэри надсадный кашель, доносившийся из кухни.

Она вышла из спальни как была, в одних трусах. Блэк сидел за столом над чашкой чая.

— Ты заболел?