90-а. Блэк (2/2)

— Не бойся. Здесь тебя не найдут.

Мэри тоже посчитала слова Сириуса тупыми, потому что невесело усмехнулась и провела ладонью по его лбу, убирая волосы, будто сквозь череп хотела рассмотреть извилины мозга.

Член все-таки выскользнул из нее.

Сириус подошел к столу с мыслью, что если тот развалится, туда ему и дорога. Он поставил Мэри на ноги, а она сама повернулась спиной и отставила задницу, поднявшись на носки.

— А ты мне такая больше нравишься, — сказал Сириус, обхватив ее обеими руками и притянув к груди. Он пожалел, что не раздел ее.

— Какая? — она нетерпеливо отбросила волосы с лица за спину. Пряди хлестнули его по роже.

— Испуганная. Мне казалось, ты ничего не боишься. — Мэри фыркнула, а Сириус на всякий случай добавил, вдруг она не догнала: — Мне нравится, Мак-Мак. Ты так на человека похожа.

— Да заткнись ты.

Он догадывался, что больше подобных слов — о страхе, боли или растерянности — от нее не услышит.

Защитные чары на дом Сириус все-таки навел. Хотя чувствовал слабость и голодную боль в желудке.

Натянул штаны, накинул куртку и молча вышел на улицу.

Когда вернулся, Мэри протянула ему пакет с остатками хогвартской еды.

Она успела прибрать в спальне и теперь сидела на кровати по-турецки, доедая бутерброд.

— Белье еще нужно и подушка с одеялом. В другой, кстати, ты прибирай, все по-честному.

— В этой вместе ляжем, — безапелляционно заявил Сириус. — Так теплее будет.

— Ну конечно, — оскалилась Мэри. — Исключительно поэтому.

Он пропустил подъеб мимо ушей, вынул пару пирожков с мясом и махом проглотил их.

В кровати Сириус обнял ее со спины.

— Ты руку на моей сиське забыл, — Мэри повернула к нему голову, но не сделала попытки отодвинуться, хотя место позволяло.

— Я ее специально там оставил.

Он поглаживал пальцами сосок; это успокаивало нервы.

Никогда бы не подумал, что Мэри засыпает, подложив ладонь под голову. Слишком невинный жест.

Утром Сириус проснулся один и попытался сообразить, где он и куда подевались койки парней. А еще сами парни.

Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить.

— Мак-Мак!

Неужели эта дура посмела уйти. Она могла, из вредности. Или чтобы доказать, что ей нихрена от него не нужно. Что она вся такая из себя самостоятельная.

— Чего орешь?

Мэри нарисовалась на пороге, из одежды на ней была только юбка, будто она истолковала буквально его совет ходить голой.

— Ничего. Что ты делаешь? — Сириус отбросил одеяло и сел на кровати.

— О, я собиралась ограбить твой дом, набитый ценностями сверху донизу, пока ты спишь, но теперь у меня ничего не выйдет, — ехидно проговорила та, намекая на полное отсутствие не то что предметов роскоши, но даже самых элементарных вещей.

Он встал, подошел к ней, но лапать не стал, хотя руки чесались.

Просто смотрел чуть дольше, чем требовалось, и прошел мимо. Мэри насмешливо прищурилась. Специально заводит его. Такая сука. Ему по душе.

— Я смотаюсь за едой, — сообщил Сириус, включая воду и склоняясь над раковиной, чтобы умыться. — Заодно прихвачу зубные щетки и что там еще надо.

— Я пойду с тобой, — заявила Мэри.

— Не угадала, — усмехнулся он, вытираясь полотенцем, созданным только что. Его забавляла ее мгновенно закипающая злость.

— Откуда ты собираешься взять еду? У тебя что, есть фунты? — она скорчила паскудную физиономию и занудно пояснила: — Фунты — это маггловские деньги.

— Я в курсе, спасибо, — бросил Сириус, напяливая брюки. — И они у меня есть.

— Откуда? Вернее, зачем они тебе? — докапывалась Мэри. Ее голые сиськи порядком сбивали с толку. Сами по себе сиськи Сириуса не смущали и смутить не могли, но все же, глядя на них, он привык обсуждать, понравился ли девке секс, а не то, как обеспечить ей завтрак. — В любом случае, я лучше тебя разбираюсь в обычном мире. Вот ты знаешь, например, как добраться отсюда до Кингс-Кросс на метро?

— Конечно, — отмахнулся Сириус, и она вскинула брови. — Я родился в Лондоне, я почти двенадцать лет прожил здесь. Я возвращался сюда летом и — ты, наверное, удивишься — не сидел все каникулы у юбки мамаши. Трахаться хотелось, приходилось искать варианты. Однажды я даже добровольно согласился пойти на какой-то прием. То ли к Малфоям, то ли к Трэверсам, не помню уже. Кажется, речь шла о чьей-то помолвке. Я не запомнил.

— Ну хоть потрахался? — кажется, Мэри всерьез заинтересовал ответ.

— Разумеется, — Сириус потер подбородок, надел куртку и направился к двери. — Знаешь, к чему я все это? — спросил он, обернувшись, и сам же ответил, не позволив ей слово вставить: — К тому, что ты никуда не идешь.

Сириус нагло ухмыльнулся и захлопнул перед носом Мэри дверь, запечатав заклятием.

Странное было ощущение. Сейчас они оба должны сидеть на заклинаниях, предварительно запихав в себя пару порций овсянки, а вместо этого заперты здесь, в его доме, документы на который он получил в последний день рождественских каникул. Даже Сохатому рассказать не успел, потому что в первые дни семестра решалась его судьба, а потом как-то забылось — то ли от радости, то ли от нового дерьма.

Произошедшее вчера казалось таким же далеким, как Хогвартс сейчас.

Сириус не предполагал, что придется покинуть Хогвартс так рано. Он любил замок. Там он был самим собой.

Мэри вчера думала, что он свалит, вернется в школу. Сириусу ведь ничего не угрожало. Невыразимец — кажется, какой-то родственник Уиддершинсов — чуть в штаны не наложил, когда узнал в нем Блэка. Наверное, прикинул, что будет, если случайно навредить отпрыску такой известной семьи.

Но Сириус не собирался валить и послушно плясать под министерскую дудку, делая вид, что ничего не происходит.

Старая карга на пару с Друэллой языками подавятся, когда узнают, что он помогает магглорожденным.

Сириус распробовал вкус испуга на губах Мэри. Если и возвращаться в замок, то только с ней. Наверное, такие, как она, могли укрыться в домах родителей, вновь стать настоящими магглами, но — с какой стати? Она же ведьма. В квиддич играет чуть ли не лучше него. И Флитвик ее хвалит.

Может, укрыть Мэри где-нибудь в Хогсмиде. Сохатый наверняка уже придумал кучу вариантов, куда девать Эванс, чтобы министерские посыльные не разнюхали. Если, конечно, им удалось выбраться. Вдвоем девкам будет не так страшно, а они с Джеймсом смогут их беспрепятственно навещать.

В магазинах творилось блевотно-розовое безумие, примерно как в Большом зале в этот сраный Валентинов день.

Сириус пристроился в очереди за пожилой леди и мысленно перебрал все, что необходимо было купить.

На его глазах в лавку ввалился грузный мужчина и, вытирая пот со лба, потребовал выдать ему самую большую шоколадку, «иначе Элли его убьет».

Оголодавший Сириус тоже был готов убить за шоколадку, хоть и терпеть не мог сладкое, но подозревал, что сегодня причина преступных наклонностей неизвестной ему Элли кроется в несколько ином.

Женщина за прилавком хихикала как дура и все оглядывалась на букет чахлых розочек за ее спиной.

Сириус никогда не понимал, что женщины находят в цветах. Особенно женщины, не владеющие магией. Цветы быстро приходили в негодность, если их не сохранить заклятием. И нет, считай, твоего подарка, будто и не было никогда.

То же самое касалось съестного.

Они с Сохатым сходились в том, что все подарки должны быть долговечными. У девок в башке ветер, а какая-нибудь безделушка способна напомнить, кто ее подарил.

Стоически выдержав заигрывания владелицы — или кто она там была — магазина, Сириус вывалился на улицу с большим пакетом еды и поменьше — мелочей типа зубной пасты.

Он заглянул еще в пару мест, значительно потратившись, и присмотрел приличную лавку, где можно было разжиться одеждой.

— Зачем ты платил за весь этот хлам, если владеешь чарами Восстановления? — хмыкнула Мэри, порывшись в мелком пакете. Она извлекла тюбик зубной пасты, кусок мыла и шампунь.

— Ты совсем не знаешь про исключения из этой формулы, да? — спокойно уточнил Сириус, разбирая продукты. Вопрос был скорее риторическим.

— Ну и что с того? — ощетинилась она. — Это вообще-то на седьмом курсе изучают.

— К тому же на уроках Минервы, которые тебе не светят, — поддел он, но тут же отметил про себя, что Макгонагалл — не единственный человек, у которого можно учиться.

Не так давно Мэри неожиданно приперлась к нему и велела научить ее заклятию гравировки. Сириус тогда подумал, что это шутка какая-то. Могла бы попросить того же Прюитта, но почему-то не сделала этого.

Правда Минерва убедилась бы для начала, что Мак-Мак действительно научилась и не собирается жульничать, списывая ее чары.

Сириус уже получил за свою неосмотрительность по роже.

— Да мне, похоже, никакие уроки теперь не светят, — процедила Мэри. Она все же додумалась к его приходу накинуть на себя рубашку. Правда не догадалась ее застегнуть.

Сириус зыркнул на нее, но решил смолчать. Вместо этого как ни в чем не бывало пояснил:

— Существует целый список материй, которые чарам Восстановления не по зубам. Помимо исключений из закона Гэмпа типа еды, денег и большинства драгоценных металлов, в этом списке еще пара сотен пунктов. В том числе всякие расходные штуки типа зубной пасты, духов и косметики. Ты можешь создать мочалку, но мыло для нее придется купить. «Флориш и Блоттс» процветает, потому что книги, пергамент и перья нельзя сделать из ничего…

— Но я сотню раз видела, как Флитвик вынимает свитки из воздуха.

— Нет. Ты видела, как он раз за разом создает копию свитка, который лежит у него в столе. Рано или поздно оригинал истончается настолько, что приходит в негодность — и приходится выложить сикль за новый. То же самое с ингредиентами для зелий. Все, что имеет свойство заканчиваться, нельзя сотворить просто так. — Сириус смял пустой бумажный пакет и швырнул в мусорку. — С одеждой сложнее. Теоретически ее нет в списке исключений, но для ее создания нужно быть, по меньшей мере, подмастерьем портного. Вот укоротить мантию — для этого много ума не надо. Или сделать из панталонов нормальные трусы.

— Откуда ты все это знаешь?

— Про трусы? — посмеиваясь, уточнил он. — Я много читаю, — честно ответил Сириус и не увидел на ее лице недоверия.

Мэри потрясла упаковкой овсянки.

— Ты из пакета пожрешь или все-таки соблаговолишь обеспечить нас посудой чуть моложе, чем моя бабка?

Он хмыкнул и взмахнул палочкой. Когда они с Джеймсом тренировали это заклятие, Сохатый предпочитал создавать стекло, а Сириус — металл. Наручники с их относительно сложным механизмом очень хорошо получались. Так что воплощение кастрюли ему удалось легко.

Когда они с Мэри уселись за стол в компании двух тарелок каши, Сириус велел:

— Расскажи что-нибудь. Не могу жрать в тишине.

— Что, например? — она нехотя зачерпнула кашу ложкой и теперь следила, как та стекает обратно в миску.

— Ну, не знаю. Расскажи, как за тобой из школы пришли.

Мэри быстро развеселилась. Обычно она улыбалась так, когда Эванс была рядом, но сейчас Эванс не было, а Мэри все равно смеялась. Сириус запихал в рот очередную порцию овсянки, чтобы не выглядеть глупо, рассматривая ее.

— Они прислали Флитвика. Ну ты представляешь, да? Майкл открыл дверь, потому что девку свою ждал, а там на пороге он, макушкой Майку до письки еле достает. Потом отец вышел…

Сириус отметил про себя, что матери, должно быть, уже не было в живых к тому моменту.

— …папаша думал, что Хогвартс это такое название борделя, но тут Флитвик вынул палочку.

— Я надеюсь, ты сейчас про волшебную палочку, да? — ввернул Сириус, соскребая с тарелки остатки. Он так оголодал, что эта каша показалась ему вкуснее школьной.

— Ага. Тогда я наконец доперла, что со мной творилось. И месяца в начальной школе не проходило, чтобы мисс Шоу не присылала папаше гневное письмо насчет меня. Представляю, как директриса обрадовалась, когда я туда не вернулась.

— Этой мисс Шоу нужно позаимствовать немного выдержки у Минервы, — он дернул углом рта и переместил тарелки в раковину.

— Теперь ты что-нибудь расскажи, — потребовала Мэри, поднимаясь на ноги и упрямо глядя на грязную посуду. Как будто не могла решить, использовать заклятие, которым никогда не пользовалась раньше, или пойти привычным путем и помыть вручную.

— Что, например? — переспросил Сириус, подражая ей.

— Расскажи, как у тебя было в первый раз.

Он ожидал подобного вопроса. Это же Мак-Мак. Для нее такие вопросы менее неудобны, чем вопросы про учебу.

— Мне было тринадцать. Как думаешь, как было? Позорно, разумеется.

Честно говоря, Сириус плохо помнил, как оно случилось.

Было зябко, он обильно потел, член болезненно пульсировал, и Сириус боялся его коснуться, чтобы не кончить раньше времени. А коснуться надо было, иначе не попасть внутрь. Он тогда еще не отличался ловкостью, чтобы проделать это без рук.

Между ног у той девицы оказалось липко, а парни описывали, что должно быть охренеть как приятно. Ему даже померещилось, что если засунуть до упора, там сомкнуться зубы и откусят ему хер по самые яйца. Как «Чудовищная книга о чудовищах». Сириус выбросил эту дурацкую мысль из башки и никому о ней не рассказал, даже Сохатому. Хотя все остальное описал в подробностях.

Мэри все еще не запахнула сраную блузку.

Голод отступил, и подступило желание согреть руки о горячую грудь.

— Чего? — Мэри с вызовом поглядела на него.

— Ты очень красивая, — без всяких эмоций сказал он.

Девки, услышав эти слова, обычно начинали глупо хихикать, но Мэри вместо этого чуть ли не с жалостью фыркнула и бросила:

— Я в ванную.

Она свалила, прихватив добытые Сириусом мелочи, а сам он уселся на подоконник и постарался тщательно обдумать, как им быть дальше.

Допустим, его лично пока ни в чем не подозревают. Мэри он официально не трахал, да и на публике они частенько срались. На собеседовании оба не сказали ничего компрометирующего, значит, министерству потребуется некоторое время, чтобы связать его исчезновение с именем Мак-Мак. Об этом доме никто не знает. Маги не любят лишний раз тревожить маггловские конторы, а в министерском реестре Сириус свое приобретение зарегистрировать не успел.

Если вообще кто-то будет в этом копаться. В любом случае, нужно сегодня же навестить свой сейф в Гринготтсе и подумать, как незаметно послать Патронуса Сохатому.

Ну почему они перестали таскать с собой Сквозные зеркала. Это все упростило бы.

Если Джеймс по каким-то неясным причинам остался в Хогвартсе, то как выбрать время, чтобы он точно был один в момент прибытия Патронуса? Если он за пределами школы, то где? Куда мог податься Сохатый? Может, домой? Вряд ли. Он не стал бы подвергать риску родителей, да и Чарльз вроде как не в восторге от этой его одержимости Эванс.

Сириус все еще подозревал, что девки варят какие-то зелья. И подливают им тайком. Иначе он не мог объяснить, почему так получается: живешь-живешь, ходишь с девкой на занятия пять лет подряд, ржешь над ее неудачными попытками сотворить заклятие, а потом в самый обычный день вдруг испытываешь потребность засосать ее.

Он как-то спросил у Мак-Мак прямо, но та сказала, что Эванс ничем таким не занимается. Ага, как же. А Сохатый, значит, просто так других девиц перестал замечать. И по роже Сириусу въебал дважды тоже просто так, ну-ну.

Как это вообще происходит?

Джеймсу понадобилась пара лет, чтобы смириться с таким положением вещей. А сам Сириус чуял, что пока не до конца смирился. Почему он вообще должен с этим мириться. Сейчас-то у Мак-Мак точно нет никакого зелья с собой, и Эванс под боком тоже нет. Значит, его действие скоро закончится, и Сириуса отпустит.

Он скрипнул зубами.

Больше нихрена Мак-Мак от него не услышит. Сириус редко говорил комплименты искренне. Чаще — чтобы просто сделать приятно. Иногда в качестве предложения потрахаться.

О том, что Мэри кажется ему красивой, он сказал искренне и уже трижды проклял себя за откровенность. Ясно же, что таким девицам нельзя говорить ничего подобного. Подъебывать будет всю дорогу. Сириус почему-то думал, что вне дома мамаши можно перестать быть лицемерным.

Кто его за язык тянул.

Сохатый в его башке хитро улыбался. Мол, ну и кто выглядит идиотом сейчас.

— И что теперь? — Когда Мак-Мак вновь появилась в комнате, ее сиськи прикрывало полотенце. Так было получше. Не отвлекало. — Как ты собираешься искать Поттера?

— Письмо ему отправлю маггловской почтой. Подскажешь, сколько марок надо будет наклеить, чтобы оно дошло в никуда? — издевательски проговорил Сириус и уже обычным голосом добавил: — Мне нужно будет сходить по делам, а ты пока останешься здесь.

И тут ее терпение лопнуло.

— Да не собираюсь я сидеть здесь! Какой смысл? Если ты выбрался в Лондон, чтобы прошвырнуться по магазинам, то я пас. Хватит мне указывать. Скажи, где находится сраное министерство — я сама пойду туда и найду Эванс.

Он громко заржал, запрокинув голову.

— Мерлин, я хочу на это глянуть. Представляю, как ты смываешь себя в унитаз. Нет, погоди секунду, я лучше представлю, как ты пинком открываешь дверь в кабинет министра. — Сириус закрыл глаза, будто пытался вообразить нечто потрясающее, и почуял толчок к грудь.

— Какой еще унитаз? Что ты несешь вообще. Да хватит ржать, придурок. — Она психанула и попыталась открыть входную дверь, предусмотрительно запертую заклятием. — Выпусти меня.

Ему начинал надоедать этот концерт.

Что-то подобное у них уже было в гостиной. Тогда пришлось ее связать. Наверное, и сейчас придется.

— Что, прямо так пойдешь, в полотенце? — спокойно уточнил Сириус. — Думаешь, в полицейском участке министерство тебя не найдет?

Мэри демонстративно сбросила полотенце, призвала свою форму из ванной и принялась быстро одеваться. Влажные волосы оставляли мокрые пятна на белой ткани блузки.

— Ну? — она раздраженно одернула задравшийся рукав мантии и указала на дверь. — Открывай.

— Я разве сказал, что выпущу тебя? Мне просто стало любопытно, собираешься ты идти полуголой или все же прикроешься.

Мэри едва слышно ругнулась и из вредности подергала ручку.

Сириус подошел к ней, развернул к себе лицом и заговорил:

— Один из входов в министерство магии находится в общественном туалете на Уайтхолл. Другой — в телефонной будке неподалеку от него. — Она ловила каждое слово и даже вроде бы забыла, что грозилась свалить. — Но тебе туда нельзя. В министерство трудно проникнуть анонимно, и они, поверь мне, умеют определять тех, кто в розыске. Подумай головой, Мак-Мак, ты же не дура. Нет смысла бегать по Лондону и орать имя Эванс на всех углах: так ты ее не найдешь, ничем не поможешь, но сама при этом угодишь в дерьмо. У меня есть мысли, где может обретаться Сохатый, и я проверю все свои догадки, потому что не меньше твоего хочу найти его. И лучше это сделать, пока нас с ним не занесли в какие-нибудь черные списки. Так что я буду весьма признателен, если ты не станешь путаться под ногами. Я, если ты не заметила, на твоей стороне. Потому что я ебал все эти учения о неполноценности магглов. И все, во что верит моя безумная мамаша, тоже. Я надеюсь, она подавится собственной слюной и сдохнет, когда узнает, чем занят «осквернитель ее рода». — Сириус не стал озвучивать основную причину, почему он все еще здесь. Вместо этого отбросил волосы со лба и продолжил: — Сейчас я собираюсь отправиться в Косой переулок, пока могу еще свободно перемещаться. Лучше нам не светиться вместе, когда вокруг куча волшебников, поэтому ты останешься здесь, — с нажимом сказал он. — Если и теперь я тебя не убедил — хотя все, что я сказал, чистая правда — тогда вали. — Сириус махнул палочкой в сторону двери, замок щелкнул. — А если все-таки останешься, тебе придется мне верить. И засунуть свои капризы себе в задницу.

Она осталась.

Сириус почти не сомневался, что останется.

Мэри сунула палец в рот, откусила заусеницу и, нахмурившись, спросила:

— Зачем тебе в Косой переулок?

Он, раздумывая, стоит ли обновлять запирающие чары на двери, обернулся и хитро ухмыльнулся:

— Собираюсь ограбить Гринготтс.