89-а. Макдональд (1/2)

— Ты же сказал, просто поговорим.

— Мне высунуть?

— Нет, просто не ври мне больше, — усмехнулась Мэри.

Она чувствовала его ладони на бедрах и член внутри.

И ей определенно нравилось.

Блэк не трепался, как будто запомнил с прошлого раза, что Мэри этого не любит.

Он трахал ее грубо — вообще, мать его, не романтично — но так было намного лучше. В жопу романтику. Дрянь какая-то.

Утром Мэри приперлась к Южной башне в одиннадцатом часу. Пока шла, не могла избавиться от мысли, что это розыгрыш. Но Блэк стоял там, отвернувшись к окну, и, стоило ей приблизиться, произнес:

— Я смотрю, Эванс делает успехи в разговорном английском.

— Нет, она написала мне записку, — ехидно сказала Мэри.

Блэк громко фыркнул и повернулся.

Он так же, как она, был одет в форму, но вместо мантии накинул кожаную куртку. Мэри видела подобные в магазинах. Майкл говорил, что когда-нибудь добудет себе такую же.

— Чего хотел?

Блэк присел на край подоконника, осмотрел ее с ног до головы и усмехнулся.

— Тебе честно или романтично?

— Можно выбрать только один вариант? — Мэри прищурилась и, когда он кивнул, добавила: — Тогда романтично.

Честный ответ она и без того знала.

Блэк скорчил такую физиономию, будто ее выбор жутко его разочаровал.

Он набрал в грудь воздуха и патетически выдохнул:

— Хочу пригласить тебя на свидание. Чем там обычно на свиданиях занимаются? Чешут языками? Ну вот. Хочу поговорить, — потом поморщился и уже нормальным тоном сказал: — Как-то тупо звучит, не находишь?

— Ага, — хихикнула Мэри.

— Короче, официальная часть окончена, идем.

Блэк взял ее за руку — Мэри попыталась вспомнить, держались ли они когда-нибудь за руки до этого, вроде бы нет — и быстро зашагал по коридору.

Миновали пару этажей, прошли сквозь стену, которая всю жизнь казалась Мэри целой, пересекли холл и уткнулись в дурацкий натюрморт.

— Только не говори, что ведешь меня в картинную галерею.

— Нет, — помотал башкой Блэк. — Просто правила хорошего тона предписывают накормить даму, прежде чем ее выебать.

— Это самое романтичное, что я когда-либо слышала, — искренне засмеялась Мэри. Со дня их разговора в раздевалке она тридцать раз пожалела, что не дала ему прямо там.

За натюрмортом скрывалась огромная кухня.

Мэри никогда не видела столько домовых эльфов разом.

Вернее она вообще ни разу не видела домовика живьем, только на картинке в одной из книг Прюитта, которую однажды сняла с его полки.

Эльфы были мелкими, едва доставали ей до середины бедра, и все они носили подобие наволочек с гербом Хогвартса.

Блэка здесь приняли как родного. С поклонами окружили и притащили кучу еды. Мэри вдруг захотела иметь парочку таких эльфов, чтобы никогда в жизни больше не думать о том, где достать жратвы.

— Они всегда такие щедрые? — понизив голос, спросила Мэри. — Или только для тех, у кого на лбу написано «неприлично чистокровный».

— Школьным эльфам плевать, кто твои родители, — спокойно ответил Блэк без ужимок. — А вот те, что принадлежат определенному роду, будут слушать только членов семьи.

— И у твоей семьи, конечно же, есть такой эльф.

Блэк поджал губы — значит, начал злиться.

— Да, у моей бывшей семьи есть домовик. И целая стена, украшенная головами его предков. Но меня у этой семьи уже нет.

Мэри нутром почуяла, что продолжать разговор на эту тему не стоит. Она ничего не поняла про головы, но решила не выяснять подробности.

Уверив домовиков, что огромного пакета еды им на двоих достаточно, Блэк поблагодарил, кивнул Мэри, и они свалили.

Он привел ее на третий этаж, приподнял гобелен, который все пять с половиной лет их пребывания в замке успешно прикидывался частью стены, и нашарил ловко замаскированную ручку двери.

За дверью располагалась небольшая комната без единого предмета мебели.

— Что это за место?

Вместо ответа Сириус махнул рукой, мол, проходи, она сделала шаг, пол чуть прогнулся, будто Мэри ступила на огромный надувной матрас.

Блэк паскудно улыбнулся, поставил пакет с едой у стены, раскинул руки и спиной упал на мягкий пол. Тот отпружинил, и его еще несколько раз чуть подбросило вверх, как на батуте.

Мэри расставила ноги пошире, чтобы не упасть.

Роскошно вообще-то. Огромная кровать размером с комнату. Основатели знали толк в трахе. Если эту комнату создали они, конечно. Вполне вероятно, что это Блэк с Поттером постарались, чтобы было где девок ебать.

Сириус сел, скинул куртку, приманил жратву и запустил в пакет руку.

— Не стесняйся, Мак-Мак.

Она села по-турецки напротив. Наверное, Блэк видел ее трусы. Мэри плевала на это.

Пирожные оказались вкусными, такие не подавали даже по праздникам, но почему-то перед Блэком не хотелось выглядеть обжорой.

Мэри поймала себя на мысли, что ей не насрать на его мнение.

Сириус откусил от кекса и, прищурив один глаз, попросил тоном, каким велят открыть окно или передать соль за столом:

— А покажи сиськи.

Мэри это показалось забавным.

Она помедлила для порядка, доела кусочек эклера, облизала пальцы — Блэк похабно улыбнулся — и расстегнула пуговицы блузки одну за другой.

— Зря ты так на занятия не ходишь, — он скорчил равнодушную физиономию, которая не могла никого обмануть. — Глядишь, сдала бы больше, чем четыре СОВ.

— Зачем? — фыркнула Мэри. — Чтобы таскаться на все уроки, как вы с Поттером? Защиту-то я сдала, между прочим, на «выше ожидаемого», а что-то другое вряд ли мне пригодится в ближайшее время.

Блэк свел брови, но ничего не сказал. Он дожрал кекс, вытер руки о штаны и бесцеремонно взялся расстегивать ремень.

Мэри, скорчив снисходительную морду, наблюдала, как Блэк дернул молнию на брюках — он сделал это с таким видом, будто собирался принять душ или ложился спать — и, запустив руку в трусы, извлек оттуда член.

— Слушай, — начал Сириус с такой интонацией, словно они прогуливались по двору замка где-нибудь в девятнадцатом веке, — а ты правда любишь сосать или берешь в рот, потому что большинство предпочитает с этого начинать? Только честно.

Он смочил пальцы слюной и, обхватив хер, неспешно провел по нему вверх-вниз, потом повторил, снова и снова.

Чтобы руки занять, наверное. Было в этом движении что-то успокаивающее.

— Правда люблю, — усмехнулась Мэри. И не соврала.

Ее всегда забавляло, как устроен член. Нравилось оттягивать крайнюю плоть, обнажая головку — каждый раз все равно что упаковку с мороженого снимаешь. Только зубы не ноют от холода. Члены всегда горячие, даже если руки при этом ледяные.

Фабиан иногда подергивал своим, чтобы ее развлечь. Раньше Мэри казалось, что это как умение шевелить ушами, не каждому дано. Но Прюитт уверил, что он не один такой.

Она постаралась выбросить мысли о Фабиане из головы.

— Хорошо, — коротко резюмировал Блэк и поднялся на ноги. Мэри подавила желание дотянуться до его рубашки и приподнять ее.

Но Сириус и сам сообразил, что пора раздеться.

Его грудь пересекал тонкий шрам, не успевший стать белесым. Член качнулся, когда он сделал шаг к ней, протянул ладонь и помог встать.

Мэри не стала выпендриваться. Отвратительно-приятное ощущение между ног становилось почти болезненным, ей казалось, что она сможет кончить вообще без рук.

Но руки все-таки не помешали. Пока они сосались, Сириус сунул свою в трусы и хорошенько повозил там пальцами.

— Ты что, уже все? — услышав стон и почуяв, как Мэри прикусила его губу, с подозрением уточнил Блэк, будто подумал, что она зачем-то наебывает.

— А чего тянуть. Ну я пошла, в общем, — заржала Мэри и сделала вид, что собирается застегнуть блузку.

— То есть тебе достаточно просто показать хуй? Буду иметь в виду, — ехидно пробормотал он.

— Ну, не каждый хуй подойдет.

— А мой, стало быть, подходит? — самодовольно заявил Блэк, вытягивая ее рубашку из-за пояса юбки и помогая снять.

— Да заткнись ты, — засмеялась Мэри и завела руки за спину, чтобы снять лифчик.

Сириус жадно помял сиськи и снова пихнул язык ей в рот. Мэри почувствовала, как он потерся о живот членом.

Подмывало потрогать его, руками и языком.

Но Блэк, кажется, и не думал просить.

Ну и ладно. Ей и не нужно разрешение. Кажется, Минерва называла это «проявить инициативу». Правда она не про минет говорила. Точно не про минет.

Мэри сама оборвала поцелуй и опустилась на колени.

У Блэка даже яйца смотрелись аккуратно. Как тщательно упакованная посылка.

Мэри за свою жизнь повидала всякого. У некоторых парней они болтались в мошонке как два крохотных кната в огромном кожаном мешке. Выглядело это жалко. Фу. Хуже только кривой член — дугой, как сарделька. Еще раз фу.

Хер Блэка было приятно сосать. Он вкусно пах мылом. Мэри помогала себе рукой, а сама занималась головкой. Сириус мало отличался от остальных в этом плане; ему нравилось, как она посасывала вот так и водила языком по уздечке.

Когда Мэри взяла глубже, Блэк скрипнул зубами и подался бедрами вперед, сдавленно застонав.

— А еще сильнее можешь? — азартно спросил он.

Она могла, конечно, хотя хер был длинный и целиком вобрать его получалось только на несколько секунд. Уже проверяла с Прюиттом не раз.

Блэк одобрительно присвистнул и на пробу толкнулся в рот сам. Мэри позволила, почему нет. Вероятно он решил обойтись минетом. Вкус его смазки на языке не казался противным, так что сперму тоже можно будет стерпеть.

Сириус двигался аккуратно и будто бы знал, как глубоко можно ее трахать, чтобы не задыхалась.

Еще бы, переебал несколько дюжин ртов, к гадалке не ходи.

С Рождества Блэк был всего лишь вторым, у кого она сосала. И кому давала.

Наверное, это и есть старость.

Или Мэри просто стала разборчивее. Лучше двое самых желанных парней, чем куча каких попало.

Когда Сириус, стянув с нее юбку и трусы, вставил ей сзади — как они оба любили, — Мэри сочла уместным подъебнуть его и напомнить, что он предлагал просто поговорить.

— Надоело, что все врут, — выдохнула она, когда Блэк перевернул ее, подтянул к себе за бедра и продолжил долбить. Мэри видела, как в такт его движениям покачиваются ее собственные ступни.

— Я никогда не вру, — коротко возразил он. — Спроси у меня что-нибудь, и я отвечу честно.

— Да не хочу я ничего спрашивать, — хмыкнула она и убрала прилипшие к щеке волосы. — Мне неинтересно.

— А тебе про всех неинтересно или только про меня?

— Про всех и про тебя тоже.

Пусть не думает, что если Мэри у него сосала, то он какой-то особенный.

Блэк усмехнулся, как будто срал на все это, протянул руку, коснулся клитора и бесцеремонно велел:

— Покажи, где.

Он и сам почти угадал, нужно было сдвинуть всего на полдюйма, и Мэри предпочла оказать себе услугу, чем кочевряжиться. Поэтому схватила его пальцы и направила куда надо.

Кончали они вместе, и возможность разобрать, кто из них стонал громче, отправилась нахуй.