89. Эванс (1/2)

Вчера я с самого утра раздумывала, что можно подарить человеку, у которого все есть. Ну не валентинку же. Что за тупость.

Шмэри посоветовала празднично взять в рот.

Я хотела спросить, в чем отличие праздничного минета от будничного, но смолчала. Наверное, праздничный надо делать полностью голой.

Дарить какую-нибудь фигню из «Зонко» глупо — у Джеймса в спальне наверняка филиал этой лавки, если не главный офис. Сварить какой-нибудь Феликс, который ему наверняка приглянулся бы, я не успела, а что-то попроще его не впечатлит.

Может, права Шмэри? Надо пользоваться тем, что я девочка. И мама всегда так говорила, правда она не имела в виду оральный секс.

Сама Шмэри, которая карманных денег никогда в руках не держала, привыкла таскать их из кармана Блэка. Но, скорее всего, сочла неуместным воровать у него, чтобы сделать подарок ему же.

Поэтому если кого и ждал праздничный минет, так это Блэка.

— В десять? Передай ему, что я сплю в это время, — фыркнула Шмэри, когда я вечером огласила ей его послание. Однако она не выглядела раздраженной.

— Сама ему скажи. Что ты там говорила про празднично отсосать?

Я увернулась от брошенного леденца Берти-Боттс и про себя добавила, что отсосать у Блэка Шмэри сможет, только если тот выживет после драки с Поттером.

Но они вроде разобрались без членовредительства. Наверное, Джеймс понял, насколько абсурдна мысль, что Блэк мог попытаться меня засосать.

За ужином они о чем-то увлеченно шептались, и, если бы не рассеченная губа Блэка, я могла бы представить, что их стычка мне приснилась.

Ремус в беседе не участвовал, но слушал внимательно и с каждой минутой становился все мрачнее.

Меня терзало смутное предчувствие, что их скверное настроение никак не связано с наступающим — невидимым всеми мужчинами — праздником. Хотя Большой зал, украшенный цветами и зачарованными стеклянными сердечками, вызывал сильное желание поблевать даже у меня.

Сегодня я проснулась от боли внизу живота. Наверное, мое тело решило меня добить.

Ну блин, как не вовремя. Я так надеялась, что дотяну хотя бы до понедельника.

Кажется, минет становился неизбежным, потому что иных способов порадовать Джеймса теперь точно не осталось. Ну, по версии Шмэри.

Часы показывали одиннадцатый час, сама она уже свалила к Блэку, хотя вчера утверждала, что ни за что не встанет в такую срань. А мы с Джеймсом договорились встретиться в двенадцать.

Я наглоталась таблеток, остатки которых валялись в тумбочке еще с прошлого месяца, и кое-как заставила себя смотаться до ванной.

Высушив волосы, заплела их, чтобы не растрепались на ветру, и зачем-то долго выбирала, какой лифчик из трех надеть. Раз мы идем в Хогсмид, велика вероятность, что снова окажемся недалеко от Визжащей хижины. И тогда мне возможно придется его снять. Хотя у меня складывалось впечатление, что Джеймсу не слишком интересно, какого цвета трусы на мне.

Но лифчик я все равно надела тот, который считала самым симпатичным. На всякий случай.

Когда я спустилась в гостиную, Поттер сидел на подлокотнике кресла и о чем-то горячо спорил с Шеклболтом с четвертого. Судя по куче непонятных мне терминов, речь шла о квиддиче. Что-то о мировом чемпионате следующим летом.

— Лили, забери его, а? — прогудел Кингсли, завидев меня. Джеймс, сидевший спиной, круто обернулся и поднялся на ноги. — Упрямый как олень. Я тебе точно говорю, Поттер, победит Ирландия. Ставлю десять галлеонов. Иначе и быть не может.

— Только если через двадцать лет, — уверенно возразил Джеймс. — Через семнадцать со скидкой на удачу.

— Вот через семнадцать лет и получу с тебя, — усмехнулся тот.

Джеймс уже не смотрел на Шеклболта, и мне понравилось, как он замялся, прежде чем сказать, что мне идет эта мантия.

Вообще-то я каждый день в ней хожу, разумеется, она мне идет.

Я хихикнула, Джеймс забавно зажмурился и пробормотал что-то типа «ты ведь поняла».

— В платье все равно было лучше, да?

— Прозвучит слишком банально, да, если я скажу, что совсем без платья в самый раз? — он ухмыльнулся и на ходу взял меня за руку.

Мы миновали несколько пролетов, Джеймс приподнял какой-то гобелен, который я больше пяти лет считала частью стены, и через пару минут уже стояли наверху главной лестницы.

Длинная вереница студентов тянулась к Филчу, который отмечал уходивших в деревню.

— Как ты смотришь на то, чтобы не стоять в очереди? — прищурился Джеймс и достал из-за пазухи мантию-невидимку.

Мимо Филча мы проскочили незамеченными, а за воротами скинули ее с себя.

— Ты совсем не можешь без нарушения правил, да? — хихикнула я. Как будто привычка сидеть наказанным вызывала зависимость, как курение. Курящим Джеймса я, кстати, видела очень редко.

— Ну, для порядка надо нарушить что-то, — серьезно заявил он. — Я и так иду в Хогсмид легальным путем, а не через один из скрытых ходов. Такого давно не случалось. Боюсь, если не нарушу, покроюсь какой-нибудь мерзкой сыпью.

— То есть ходов больше, чем два? — я внимательно глянула на него.

Джеймс колебался всего пару секунд.

— Бродяга убьет меня, если узнает, что я рассказал об этом еще кому-то. Еще и девушке.

— Он не любит девушек?

— Шутишь? Он их обожает. Но любит держать в неведении, — он потер кончик носа. Я заметила, что Джеймс так делает, когда не знает, что еще сказать.

— У вас с ним все в порядке?

Меня подмывало задать этот вопрос, как только мы встретились в гостиной.

Я понимала, по какой причине Поттер набросился на Блэка, и осознавала, насколько она надуманная. Стоило объяснить, наверное, что у нас с Блэком даже в мыслях не было сосаться.

— Да. Мы все выяснили. Но… я хочу кое-что спросить, чтобы… — Слышалось так, будто они выяснили не все. — В общем, кто тебе подарил эти часы? — Он кивнул на мое запястье.

В списке ожидаемых мною вопросов этот не просто находился в самом низу. Его в этом списке вообще не было. Я даже не сразу вспомнила правильный ответ.

— Шмэри.

Джеймс вроде бы с облегчением выдохнул. Мне было бы интересно посмотреть, что творится в его голове. Иначе я никогда не пойму ход его мыслей.

— О чем ты думаешь?

— Не знаю, как Бродяга меня терпит, — усмехнулся он, когда мы миновали указатель «До Хогсмида полторы мили».

— Только он? — не удержалась я. Джеймс остановился, и мне тоже пришлось.

— Эванс, ты, кажется, напрашиваешься. Нет?

Он обнял меня и закрыл собой чахлое солнце.

— Всегда хотел поцеловать тебя здесь.

— Именно здесь?

— Ага.

И поцеловал. Сложно представить Поттера, который чего-то хочет и не получает.

У него были теплые ладони, несмотря на холодный ветер. И весь Джеймс оставался горячим, будто его не брал мороз.

— А я курса с третьего хотела поцеловаться в «Трех метлах», — призналась я, когда мы пошли дальше, — но все почему-то считают, что там слишком шумно, и нужно идти к Паддифут.

— Терпеть не могу кафе Паддифут, — довольно ухмыльнулся Джеймс. — Кого, кстати, ты там собиралась поцеловать на третьем курсе? — проворчал он, крепче сжимая мои пальцы.

Я вспомнила, кого, и заржала.

— Людо Бэгмена помнишь? — В тот год он окончил школу, кажется.

— Загонщик «Уимбурнских ос»? — уставился на меня Джеймс, как будто думал, что я шучу. А я никогда не интересовалась, кем Бэгмен стал. Я забыла про него еще до того, как он выпустился. — Он же придурок, хотя играет отлично. Ты правда хотела, чтобы он тебя облизал?

— Мне было тринадцать лет, а он был ничего так. Он даже Шмэри нравился.

— Это тебя не оправдывает, Эванс, — весело фыркнул Джеймс. — Так ты все еще хочешь сосаться у Розмерты?

Я смогла только глупо улыбнуться, потому что, положа руку на сердце, хотела, да. Но не с Бэгменом, разумеется.

Тогда, на третьем курсе, я слегка завидовала девицам, которые сидели с парнями и как ни в чем не бывало целовались с ними, наплевав на окружающих. Сейчас, пожалуй, мне некому уже завидовать, да и повода нет, но то странное детское желание никуда не делось.

В «Трех метлах» Джеймс шустро нашел крошечный столик у окна, посадил меня, а сам пошел к стойке.

На улице пошел снег, и я с удовольствием наблюдала, как он кружится.

Я чувствовала, что впервые за последние пару недель мне легко дышать.

Я хотела остаться здесь, вместо того чтобы возвращаться в душный и одновременно промерзший замок.

Вокруг шумел народ — по большей части третьекурсники. Старшие, скорее всего, штурмовали заведение мадам Паддифут.

Джеймс поставил на столик сливочное пиво, развернул стул и сел рядом со мной, а не напротив.

— Я обещал рассказать тебе про квиддич, — сходу напомнил он, сделав глоток из своей бутылки. — Но учти, что я могу говорить о нем бесконечно. Ты точно хочешь, чтобы я начал?

— А я принесла фотографии, — похвасталась я. — Я мало знаю о квиддиче, но, наверное, стыдно окончить Хогвартс и не запомнить название хотя бы одной популярной команды.

— Так вот почему ты все-таки согласилась пойти со мной, — Джеймс скорчил физиономию, будто на него снизошло озарение.

— Я согласилась, потому что хотела пойти с тобой, — вырвалось у меня, и он осекся. Я поняла, что Поттер шутит, но все равно не смогла удержать язык за зубами. Он, наверное, подумал, что у меня сдохло чувство юмора.

— Покажешь фотографии? — тихо попросил Джеймс.

Я сунула руку во внутренний карман, достала карточки и вернула им нормальный размер. Он глянул на верхнюю и закусил губу. Я уже привыкла к этой его манере. Сама так часто делаю.

Джеймс молчал, рассматривая наши изображения, а мне хотелось узнать, о чем он думает.

— Я вот все понять не могу, ты на самом деле такой симпатичный или на фотографиях все же чуть лучше?

Он очнулся и ответил таким тоном, каким произносят очевидные вещи:

— На самом деле, разумеется. Иначе ты бы не позволила себя поцеловать, разве нет?

Джеймс съехал на самый край стула, наклонился — я успела только ощутить, как он коснулся меня кончиком носа — и засосал.

Я правда считала его красивым. Он был одним из самых красивых мужчин, которых я знала. Откуда у меня вообще эти мысли в башке. Я никогда не произносила вслух, что считаю Поттера красивым. Или произносила?

У нас на губах был один и тот же вкус сливочного пива, но я все равно различала за ним привкус Джеймса.

Я хотела, чтобы этот привкус — и запах — тоже можно было разлить по бутылкам и всегда носить с собой.

— Я заберу, да? — он отстранился и кивнул на фотографии. — Это ведь копии?

— Ага. Ты выбрал нужные? — я мусолила в пальцах салфетку и наблюдала, как Джеймс быстро перебирает снимки.

— Все. Мне нужны все, — быстро сказал он.

Я тоже оставила себе все. Несмотря на то, что многие получились однотипными, Поттер везде по-разному хмурился или смеялся. Похоже, но все равно не так, как на предыдущей фотографии.

Непривычно было видеть нас на одном фото. Но хотелось улыбаться, глядя на нас.

— Они займут целый фотоальбом.

— Я куплю для них новый. Наш с тобой. — Джеймс говорил серьезно, это было почти осязаемо. Как будто он был уверен, что у нас впереди еще сотни таких приемов. — Можем завести один на двоих.

До этого у меня «на двоих» были только рубашка Шмэри и сигарета в туалете.

Не знаю, почему меня так потрясло предложение Джеймса.

Наверное, потому что я понимала, что оно могло означать.

— И у кого из нас он будет храниться?

Поттер загадочно ухмыльнулся и ничего не ответил. Встал из-за стола и потянул меня за собой, игнорируя блядские взгляды мелких девок.

— Мы ведь исполнили твое желание, да? — спохватился он, когда за нами захлопнулась дверь. — Ну и как тебе поцелуи в «Трех метлах»?

— Надо будет повторить, — честно сказала я, собрала влажный снег с лавки у обочины, слепила снежок и швырнула в Джеймса.

Он ловко увернулся, бросил в ответ свой — и тоже промахнулся.

— Я играю в квиддич с четырех лет, у тебя не было шансов в меня попасть, Эванс, — объявил Поттер, поймав меня и удерживая, чтобы я не смела продолжать перестрелку. — Даже у бладжеров не получается. — Он ухмыльнулся и добавил, будто продолжая прерванный разговор: — Я болею за «Паддлмир Юнайтед», если тебе интересно.

— Ты ведь покажешь мне потом, как это пишется? — хихикнула я.

— Обязательно. В одном из матчей с их участием случилось то, о чем ты спрашивала. Снитч поймал Дин Уизерби, охотник. Случайно вышло. Это давно было, в начале века. Игра закончилась, но очки не засчитали. Такие правила. К снитчу может прикасаться только ловец.

Я никогда не задумывалась о таких тонкостях. В школьных играх подобного не происходило.

— А чемпионат, про который вы с Шеклболтом утром говорили… это что-то вроде чемпионата мира по футболу, да? С огромным стадионом, кучами разукрашенных болельщиков и дракой после матча?

— Я не знаю, как проходят первенства по футболу, если честно, — протянул Джеймс. Я была уверена, что про футбол-то он точно слышал. И точно: — Зато знаю, что такое футбол. Это ведь уже неплохо, да? Я бы с удовольствием взял тебя с собой летом. Если хочешь. На чемпионат мира по квиддичу съезжаются волшебники отовсюду, кого только не встретишь. Это правда потрясающее зрелище.

Я смотрела на него и не знала, что ответить.

Поттер же не мог говорить серьезно, учитывая то, что я слышала в прошлую пятницу.