89. Эванс (2/2)

И про фотоальбом этот — тоже.

Может, сегодня он выполняет мои желания, потому что знает, что это в последний раз.

Скоро сосаться на людях с магглорожденной станет небезопасным. Если верить Шонненфилд.

По одной из узких улочек, минуя аптеку и «Кабанью голову», Джеймс привел меня к лавке, в которой я раньше не бывала.

Она смахивала на сувенирную. Витрины заполняли мелкие статуэтки, перья-сквернословы, резные рамки для фотографий, искажавшие изображение, поющие шкатулки, чернильницы с сюрпризом и еще куча вещиц, о предназначении которых я даже не догадывалась.

Словом, «Зонко» без навозных бомб в продаже.

— Чем могу помочь, молодые люди? — хозяин, круглый и лысый, выкатился из задней комнаты и радушно улыбнулся нам.

— Я бы хотел посетить… — Джеймс порылся в карманах, достал что-то вроде игральной карты, похожей на семерку треф, и протянул ему. — Вашу трапезную.

Смахивало на пароль.

Хозяин аккуратно осмотрел карточку, учтиво поклонившись, вернул ее Джеймсу и жестом велел следовать за ним.

Мы поднялись по лестнице и оказались в небольшой комнате с занавешенными окнами. Учитывая таинственность, я ожидала увидеть как минимум дракона на цепи, но помещение выглядело как обычный книжный магазин.

Примерно так смотрелись стеллажи в школьной библиотеке, будто сами стены состояли из книг.

Но здешние древние тома вряд ли кто-то читал, потому что они не были книгами.

Внутри огромного фолианта, снятого хозяином с полки, лежали… обычные маггловские фунты. Целый ворох. Я глазам своим не поверила. Мэри выругалась бы от восторга.

Я представила, сколько денег может храниться в этой тесной комнате, если в каждой книге примерно по столько же.

Может, это местное отделение «Гринготтса».

И мне почему-то стало не по себе.

— Прошу, — круглый мистер вопросительно поглядел на Джеймса, тот вынул из внутреннего кармана увесистый мешочек с золотом и протянул ему:

— Нам еще нужен фотоальбом. Из тех бесконечных, помните, у вас были.

Они будто общались на иностранном языке, но господин понял Джеймса с полуслова и указал на противоположную стену палочкой.

Одна из тоненьких книжек провалилась внутрь шкафа, открывая целый стеллаж с альбомами в кожаных переплетах.

Так, коснувшись одного-единственного кирпича на заднем дворе «Дырявого котла», можно было попасть в Косой переулок.

— Какой тебе нравится? — спросил Джеймс, и я не сразу сообразила, что он обращается ко мне.

Они все смотрелись музейными экспонатами, а мне с детства внушали, что их руками трогать нельзя.

— Как только место в таком альбоме заканчивается, появляются новые страницы, — тихо пояснил Поттер. — Его даже по наследству можно передавать, — усмехнулся он и заговорщически добавил: — Так что у тебя нет права на ошибку.

Я покосилась на хозяина — тот прикинулся предметом мебели — и шепотом уточнила:

— Это точно законно?

— Покупка фотоальбома? — прикинулся дураком Джеймс. — Я почти уверен, что да.

Меня не покидало ощущение, что мы грабим антикварную лавку.

Я ткнула пальцем в тот, что лежал с краю. Небольшой, аккуратный и без вычурных украшений.

— У юной леди замечательный вкус, — прошелестел господин, закрывая витрину, заворачивая покупку в огромный пергаментный лист и вручая Джеймсу вместе с небольшой пачкой фунтов. — Передавайте мое почтение Чарльзу, сэр.

Непривычно было слышать, как кто-то называет Поттера «сэр», но тот воспринял это обращение спокойно, будто все домовладельцы Хогсмида его так звали.

— Когда-то отец спас мистера Олливандера от Азкабана. Карточку я спер у него и сделал копию.

— Подожди… Олливандера? А он не…

— Родственник, да. Брат. У них странная семья. Тот Олливандер, которого мы все знаем, тоже странный. У него эйдетическая память, ты знаешь? Он помнит всех без исключения волшебников, побывавших в его магазине. А этот Олливандер терпеть не может министерство, причем ему все равно, кто у власти. Он ненавидит сам факт ее существования и всячески помогает людям, которым доверяет, обойти неудобные законы. Он от этого удовольствие получает. — Джеймс ухмыльнулся, сжал альбом до размеров спичечного коробка и положил в карман. — Покупка фунтов, кроме как у гоблинов, запрещена, например. А мистер Олливандер любезно предоставляет возможность не сообщать министерству, что разжился маггловскими деньгами.

Наверное, мистер Олливандер быстро стал кумиром Джеймса. Он же образец смутьяна, еще и на государственном уровне.

— Хочешь сказать, в магическом мире следят за тем, кто меняет галлеоны на фунты и в каких количествах?

— Конечно. Они сразу задаются вопросом, зачем магу фунты, и предполагают, что он собирается соприкоснуться с миром магглов. А там и до нарушения Статута секретности недалеко.

— А зачем фунты тебе?

Мы снова миновали «Кабанью голову» и свернули на главную улицу. Народу прибавилось, будто жители деревни предпочитали спать до обеда и только ближе к вечеру выбирались, чтобы потрепаться и выпить в пабе.

Издалека я увидела Найджела в компании Моран и Грант — они выходили из «Сладкого королевства» с тремя огромными пакетами.

— Пусть лучше будут, — загадочно проговорил Джеймс. — Тут, кстати, кафе недавно открылось, недалеко от Паддифут. Как будто маггловское, ну в смысле, прикидывается маггловским. Расплатиться можно только фунтами. Там нет сливочного пива, зато есть батончики «Марафон»* и бутылки с газировкой. Какое-то дурацкое у нее название. «Кока-кола» или как-то так.

— То есть фунты тебе нужны исключительно для этого?

— Не только, — он щелкнул языком, — но в кафе все равно можем сходить. Бродяга как-то притаскивал эти шоколадки, они ничего так. Даже лучше, чем шоколадные лягушки.

— А у Блэка-то они откуда?

— Ты многого о нем не знаешь, — прищурился Джеймс и обнял меня на ходу. — Пусть тебя не смущает, что он Блэк, и его мамаша скорее удавится, чем зайдет в маггловский магазин.

О самом Поттере я тоже мало знала. Надо будет переспросить у Шмэри, как точно называются эти его «Юнайтед», и посмотреть в журналах, как они выглядят.

Хотя проще спросить у самого Джеймса, конечно. Он вроде бы не ржал над моей неосведомленностью. Наверное, найти человека, который ничегошеньки не понимает в квиддиче, очень сложно, а он смог. И теперь может трепаться на свою любимую тему до бесконечности.

Но я не против. Я поймала себя на мысли, что мне нравится его голос.

Пиздец, ты сопливая дура, Эванс.

Кафе, о котором говорил Джеймс, находилось на самой окраине, даже дальше, чем Визжащая хижина.

То ли так случайно получилось, то ли те, кто им владел, хотели указать магглам на их место в волшебном мире.

В окнах не горел свет, хотя на улице уже начало темнеть.

Поттер смотрел только на меня, рассказывая о том, как Блэк сделал первую попытку сбежать из дома в тринадцать лет и был пойман в соседней лавке.

Мне пришлось его прервать:

— Джеймс, смотри.

Дверь кафе распахнулась, оттуда вышли двое в темных мантиях.

Они не походили на жителей деревни.

Да они ими и не были. Жителям ни к чему хватать школьников и заламывать им руки.

Один из министерских — я была уверена, что эти двое из министерства, откуда еще, здесь ведь нет полиции или чего-то такого — крепко держал Виолетту Янг.

Я хорошо ее знала, несколько лет назад мы совершенно случайно выяснили, что наши родители живут в соседних городах. Я еще удивилась, что ее отец-волшебник предпочитает обитать в маггловском районе. Впрочем, что в этом такого, мать Северуса тоже ведь живет в Паучьем тупике.

— Вы не имеете права так с ней обращаться… — следом за ними выскочил Макмиллан, попытался отпихнуть министерских от Виолетты и грязно выругался, когда у него ничего не вышло.

Джеймс выхватил палочку и выступил вперед, закрывая меня собой.

Я тоже достала свою.

Крики Макмиллана становились громче. Сверкнула яркая вспышка.

Виолетта взвизгнула и укусила громилу, который ее держал. Тот размахнулся и ударил ее по лицу.

Грэхэм взвыл и бросился на обидчика. Напарник громилы — я почти увидела, как он презрительно закатил глаза, будто боролся с ребенком, — небрежно взмахнул палочкой, и Макмиллана отбросило Оглушающим заклятием.

— Уходи, Эванс, — бросил мне Джеймс, делая шаг вперед. — Беги к Визжащей хижине, встретимся там. Давай же! Беги!

Я не стала спорить. Хотя мне отчаянно хотелось, чтобы Поттер пошел со мной, я понимала, что Виолетте его помощь нужнее.

С каждой секундой, пока я тупила, шансов отбить ее у министерских оставалось все меньше. Поэтому я развернулась и бросилась бежать. За спиной громыхнуло — видимо Джеймс вступил в бой. Я надеялась только, что его защитит происхождение. Все двадцать сраных поколений мертвых чистокровных Поттеров и Блэков.

— Вон еще одна!

Мне показалось, что министерские посланники вырастают из-под земли.

Про меня это кричали или нет — я не собиралась дожидаться ответа на свой незаданный вопрос.

Рыхлый снег под ногами хватал за лодыжки и не давал бежать так быстро, как я могла бы.

Я не сразу сообразила, что можно аппарировать, да и не была уверена, что вне Большого зала у меня получится. И разрешения нет. Еще не хватало обвинения в нарушении закона об аппарации.

На моих глазах схватили Несбит; один из людей, облаченных в темные одежды, с хлопком исчез вместе с ней. Утащил в неизвестность.

Я чувствовала себя беспомощной. Все, чему меня учил Феб, вылетело из башки. Когда-то мне казалось, что он всегда будет рядом и сможет вытащить нас с Мэри из любого дерьма — и вот я отошла на пару миль от замка, и теперь придется самой за себя постоять. Наверное, именно для этого Фабиан занимался со мной защитой.

Я накинула на себя маскировку и помчалась дальше.

До Визжащей хижины, по ощущениям, добиралась целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько минут. Внутрь я попасть не смогла, потому что в прошлый раз Джеймс, открывая дверь, не произнес заклятие вслух, а взрывать ее — значит, наделать много шума.

Прижавшись спиной к стене, я замерла и принялась ждать.

В башке сначала билась одна-единственная мысль — лишь бы с Поттером ничего не случилось.

Потом к ней присоединилась еще одна — что происходит? Почему они забрали Виолетту. Им ведь нужны магглы, разве нет? Шонненфилд всех переписала, и вот за нами пришли. Макмиллан чистокровный в черт знает каком колене, так что за связь с магглом Виолетта не могла попасть в немилость.

Я подумала, как там Шмэри. Я отчаянно надеялась, что Блэк сможет ее прикрыть.

Вряд ли за нами явились в Хогсмид, а Хогвартс не тронули. Если у этих людей есть приказ министра, им и Дамблдор не помешает. Хотя оставалась надежда, что Минерва разойдется и обратит их всех в статуи.

Кто-то вдалеке пронзительно закричал. Потянуло дымом.

Приближались голоса. Под ногами голосов шуршал снег.

— Гоменум Ревелио! — Над головой порхнула нерожденная птица. Или привидение птицы. — Здесь кто-то есть. Нам говорили, что кое-кто из старшекурсников владеет Дезиллюминационными чарами…

Я сжала палочку, а сама успела подумать, сколько лет Азкабана мне дадут за нападение на министерского сотрудника. Я вспомнила, как детьми мы с Севом лежали на берегу ручья, и я гадала, что со мной сделают за незаконное волшебство.

По затылку разлился жар — значит, с меня сняли чары.

— Кто это у нас тут?

Мужчина, показавшийся из-за угла, был молодым, лет двадцати пяти, не больше. Он держал меня под прицелом и внимательно разглядывал, пока его напарник рылся в пухлой стопке пергаментов.

— Ее здесь нет. Ну, либо девчонка сумела выбраться из замка, не отмечаясь у завхоза, — издевательски произнес тот.

— Она точно была в общих списках, я уверен. Такую красотку сложно не запомнить. Как тебя зовут, малышка? — он подошел так близко, что я почувствовала запах его туалетной воды, до боли сжал мое плечо, потом покосился на второго и тихо прошептал, чтобы тот не разобрал: — Эти списки такие длинные. Я могу случайно упустить из вида пару имен. Но мне нужно помочь, понимаешь? Я становлюсь жутко забывчивым, когда у меня берет в рот красивая девица. А ты красивая, малышка.

В этот миг я хотела сделаться страшной.

Но нашла в себе силы нагло улыбнуться. Так повела бы себя Шмэри. Нужно потянуть время, а там поглядим. Пусть думает, что я согласна его ублажать, лишь бы избежать ареста.

— Хватит с ней возиться, Уилл, — прикрикнул второй. — Тащи ее в министер…

Договорить ему не удалось.

Что-то хлопнуло, сверкнуло — и он кулем рухнул на землю.

— Что за гребаные фокусы, — прошипел любитель минетов и крутанулся на месте, прикрываясь мною как щитом.

Я чуяла, что Джеймс где-то рядом, под мантией. Не нападает, потому что боится попасть в меня.

Я зачем-то вспомнила, как к маме с папой явилась Макгонагалл, чтобы официально объявить о моих магических способностях. До этого они не верили словам Северуса, которые я им старательно пересказывала поначалу.

Волшебница я или кто.

И палочка со мной.

Я со всей дури пнула министерского говнюка по ноге и ткнула палочкой наугад. Угодила в плечо, кажется.

Он захрипел, обездвиженный болью Судорожных чар. В паре футов возникла рука Джеймса.

— Сюда!

Я вырвалась из грубых лап, еле дотянулась до него и ухватилась за самые кончики пальцев.

Услышала почти звериный рев за спиной и почуяла, как меня засасывает в душную пустоту.

Голень будто полоснуло ножом, голова закружилась — и в следующую секунду нас с Джеймсом сожрала темнота.

*«Марафон» — название батончика «Сникерс» до ребрендинга в 1990-м году.