88-а. Поттер (1/2)

«…да Лили просто ревнует к Шонненфилд. Она же девушка, у них мозги набекрень».

Лунатик вчера дело говорил.

Джеймс повода не давал, но Эванс так и не ответила четко на вопрос, ревнует она или нет.

Он предпочитал думать, что ревнует. Это означало бы, что он ей небезразличен.

Сам Джеймс ревновал ее даже к Слагхорну порой, так что знал о ревности все.

Ночью он проснулся, потому что снова видел во сне глубокий темный пруд, только не сверху, а снизу, из воды. Десятки лиц заглядывали в него и будто бы спрашивали: «Ну как ты там, дружище? Еще не сдох?»

Его утонувшая ведьма стояла рядом на дне, чуть позади и загадочно ухмылялась. То ли радовалась, что заграбастала его себе, то ли смеялась над этими живыми наверху.

Джеймс предпочел остаться с ней. Навсегда. И отчаянно сопротивлялся, когда его тело пытались выловить.

Если Лунатик прав, Эванс должна согласиться пойти с ним в Хогсмид завтра. Осталось только остаться с ней наедине и позвать.

Со всем этим дерьмом последних дней он дотянул до последнего.

— Тебе нужны фотографии с пятничного приема?

Наверное, он минуты две как отсталый пялился на Эванс. Не сразу сообразил, о чем она спрашивает. И удивился, как удачно Эванс сама на него выскочила.

Джеймс сбежал по лестнице, одетый в спортивную форму, и чуть не наступил на нее. Наверное, Эванс уже успела позавтракать. А Макдональд наверняка давила подушку; она всегда являлась в раздевалку последней.

— Они уже… готовы? — Он ни с того ни с сего охрип и прокашлялся.

— Ага. Все сто пятьдесят копий от восторженного Горация, — усмехнулась Эванс, когда Джеймс отвел ее к окну.

Большинство студентов набивали животы в Большом зале либо дрыхли, и гостиная была почти пуста.

— Я хотел сказать, что зайду за ними после тренировки, но понял, что не могу подниматься в ваши спальни. Ума не приложу, как мы с Бродягой это упустили.

Он упомянул Бродягу машинально, потому что всегда так делал. Мы с Бродягой. Джеймс не представлял себя где-то далеко от Бродяги. И не понимал, как они будут делить Эванс.

Она никак не отреагировала на его имя. Наверное, тоже привыкла, что Поттер и Блэк всегда вместе.

— Это к лучшему, — наморщила нос Эванс. Джеймсу в такие моменты всегда хотелось коснуться ее носа губами. — У нас обычно жуткий бардак. И полог кровати Медоуз в пайетках, — добавила она таким тоном, будто Доркас тайком выращивала на окне бубонтюберы.

— Я даже не хочу знать, что такое пайетки, — с улыбкой фыркнул Джеймс.

Где-то между верхними ребрами будто пером пощекотали. Такое иногда случалось, когда Эванс была рядом, и это щекотание его порядком бесило. Он чувствовал себя малолеткой на первом свидании.

Что-то похожее Джеймс испытал, когда Мелисса впервые стянула с него штаны.

Тогда хотелось поскорее пережить этот позор — который, по словам Бродяги, непременно случится, потому что иначе не бывает — и примкнуть уже к тем, кто считался «опытным».

Девкам все-таки намного проще. У них нет всех этих проблем, как с первого раза попасть куда надо и при этом не кончить за полминуты.

И быть целкой, если ты девка, не стремно.

А если парень — такое себе.

Словом, это щекотание за ребрами ему пиздец как не нравилось.

И в то же время пиздец как не терпелось ощутить его снова, когда Эванс окажется совсем близко.

Джеймс взял ее за руку, стараясь не замечать часы, болтавшиеся на запястье.

Эванс дотронулась до его груди, ее ладонь скользнула выше, к шее.

Джеймс инстинктивно наклонился, потянувшись к ней, и Эванс его поцеловала.

От нее снова пахло дождем, хотя на улице вот уже третий месяц шел снег.

Он чуял пальцы за ухом, потом она судорожно вцепилась в вихор на затылке.

Джеймсу нравилась эта незначительная боль. Он обнял Эванс так крепко, что почти оторвал от пола.

Какая же она… зыбкая. Как снитч. Если не схватить на лету — начинай сначала, как на поле.

Им помешала какая-то мелкота.

Курс второй-третий. Джеймс не знал никого из них толком. Ржали как кентавры.

Он подавил желание наорать на идиотов и вспомнил про тренировку.

Можно будет проораться на поле.

Пацаны уставились на него и на Эванс, будто не подозревали, что старшекурсники могут сосаться.

Или они думали, что сосаться не положено старостам.

— Ты не опоздаешь? — спросила Эванс, покосившись на метлу, которую он швырнул на ковер между диваном и креслом, прежде чем обнять ее.

— Я капитан, без меня не начнут.

— Я бы не была так уверена, — усмехнулась Эванс. — У тебя в команде теперь двое смутьянов, и они могут объединиться. Придешь — а тренировка не только началась без тебя, но и закончиться успела.

Джеймс широко ухмыльнулся и потер лоб тыльной стороной ладони.

— На финальной игре тогда сами будут снитч ловить, — шутливо проворчал он.

Эванс задумчиво свела брови. Она делала так, когда встречала особо сложный рецепт на зельях.

— А что будет, если снитч во время матча поймает не ловец? Такое бывает вообще?

Джеймс испытал странное удовольствие, услышав от Эванс вопрос о квиддиче.

Что-то неясное типа гордости.

Как будто интерес к квиддичу передавался со слюной. Ну или через трах. Так или иначе, у него получилось.

— Давай сходим в Хогсмид вместе, — тихо предложил Джеймс, не давая ей сбежать обратно в спальни, куда она порывалась свалить. — Я расскажу тебе про снитч, а ты отдашь мне фотографии.

— А если не отдам, не расскажешь? — с улыбкой поддразнила Эванс и проскользнула мимо него к лестнице.

Всю тренировку Джеймс провел в приподнятом настроении.

Эванс не ответила ничего определенного насчет Хогсмида.

Но поцеловала его. Сама.

Сюда, на поле, она тоже пришла сама когда-то. За несколько минут до того, как все началось.

Он поцеловал ее тогда в раздевалке — и как с метлы сорвался. Только столкновения с землей до сих пор не случилось.

Джеймс просто хотел, чтобы это бесконечное падение закончилось.

Чтобы Эванс подходила к нему по утрам, целовала и садилась напротив. Трепалась с Макдональд, дописывала эссе для Флитвика, улыбалась Джеймсу и вместе с Мэри шла курить. Или поправлять трусы. Или что там девки в туалетах делают.

Чтобы ему не было нужды подбирать каждое слово и гадать, получится обнять ее сегодня или нет.

А по ночам он хотел забираться в кровать вместе с ней и забывать, что скоро утро. Что темных часов всего-ничего, и они быстро заканчиваются. Особенно когда не можешь толком дышать.

Чтобы Бродяга делал то же самое с Мак-Мак и прекратил признаваться Эванс в сраной любви. Пусть даже письменно.

А еще — чтобы эти твари оставили их обеих в покое. Их и всех остальных.

После тренировки в раздевалку приперлась Элизабет.

— Мальчики, к вам тут девочка пришла, — пропела Макдональд, обходя ее вокруг, как посредственно-скучный экспонат. — Вы к кому, инспектор? — издевательски-подобострастно спросила она. — У нас большой выбор членов… сборной. — Эту паузу заметили все, Прюитт закусил губу, чтобы не заржать, а Бродяга не стал сдерживаться.

Лиз презрительно зыркнула на Мэри и снисходительно объявила, что ей нужен капитан. Так и сказала — капитан. Не Джеймс, не мистер Поттер, а капитан.

Который не явился к ней в назначенное время. Дважды.