79. Поттер (2/2)

— Я выучу всех этих ваших писателей, хочешь? — невпопад предложил Поттер, глядя в ее огромные глаза, без которых он уже не представлял свой новый день. — Только прекрати думать, что я такой же, как слизеринцы. Я не виноват, что все они рано или поздно показывают свое истинное лицо.

— Я не говорю, что ты в чем-то виноват, — Эванс пожала плечами. — Просто тебя так воспитали. Помнишь, когда мы впервые ехали в Хогвартс, ты заявил, что Гриффиндор лучше всех. Всех остальных ты мигом записал в отбросы, хотя не знал никого из нас. Довольно категорично.

— Мне было одиннадцать!

— Значит, ты мало изменился.

— А разве я был не прав? — Обвинительный тон Эванс распалял в нем злобу. — Сириус попал к нам и оказался приличным человеком, а кем оказался Снейп? Мудаком.

Она упрямо нахмурилась, но не возразила.

Узнать бы, что сейчас творится в эвансовской голове.

— Вчера я говорил вообще не о том, — Джеймс попытался вернуться к теме. — Я имел в виду, что тебе следовало узнать подробности этой сраной традиции, прежде чем соглашаться идти с Прюиттом, вот и все. Я думал, ты знаешь. Я был уверен, что все девки о ней знают. Вот о чем я говорил. Я не осуждал тебя из-за того, что ты не знала. Не знала и не знала, но теперь-то знаешь.

— Я до сих пор не понимаю, в чем проблема. Я прочитала все, что есть в «Истории Хогвартса», но, кажется, основная суть передается из поколения в поколение устно, и мне не от кого было услышать расширенную версию — как ты мне вчера любезно напомнил, — ядовито добавила Эванс. — Поттер, очнись, мы живем в двадцатом веке. Что бы там ни было, это ничего не значит. И то, что ты никак не можешь выбросить из головы мысли о традиции, которая утратила свой изначальный посыл пару веков назад, еще раз подтверждает, что ты слишком часто думаешь о том, кто твои родители — и кем мои родители не являются.

— Да мне вообще плевать на твоих родителей.

— Как мило.

— Бля, я не то имел в виду! — взвыл Джеймс от собственной тупости.

Эванс поправила сумку на плече и сделала шаг в сторону выхода.

В башке — совсем не вовремя на этот раз — топталась мысль, какой у нее красивый рот. Джеймс чувствовал себя огромным неуклюжим нетопырем рядом с ней. Собственные ноги казались огромными, а руки слишком длинными.

Хотя умом он понимал, что с телосложением у него полный порядок.

— Куда ты?

— Завтракать. Я есть хочу.

Он так и не понял, проехали они все это или нет.

На зельях Слагхорн напомнил, что ждет их завтра на ужин.

Джеймс надеялся, уж там-то ему удастся убедить Эванс, что она для него важнее всех этих блядских предрассудков.

Пусть уже идет на сраный выпускной с Прюиттом. Если этот компромисс даст ей понять, что Джеймс нормальный, без всех этих заморочек, как у мамаши Сириуса, — пусть идет.

Это всего один вечер. Если Фабиан для Эванс такой же друг, как Бродяга для Джеймса, то она и правда не могла ему отказать. Похоже на то, учитывая, что он строит из себя по меньшей мере ее крестного.

Вряд ли он будет распускать руки. Даже Кут сказал, что не замечал за ним такого, а уж этот гондон не упустит возможности пнуть кого-нибудь языком. Да и кем надо быть, чтобы лезть под юбку сразу к двум лучшим подругам. Даже у Прюитта, пожалуй, есть какое-то понятие о приличиях.

А на подъебы Голдстейна у Джеймса всегда найдется достойный ответ.

Скарлетт до сих пор многозначительно на него смотрит. И Несбит что-то лопотала, что та не успокоилась и все еще собирается забраться к нему в штаны.

Всегда можно использовать это знание, чтобы пощекотать нервишки Голдстейну, который, кажется, запал на Фьорд.

Чуть позже, на перемене перед защитой к нему подошла Элизабет.

— Джеймс, профессор Слагхорн вручил мне приглашение на завтрашний ужин. По привычке, наверное. Или впадает в маразм и забыл, что я уже окончила школу, — она коротко усмехнулась. — Словом, я бы хотела, чтобы ты составил мне компанию. У меня тут осталось не так много знакомых… Настолько близких мне знакомых.

— У меня уже есть пара, Лиз, — начал Джеймс, но его перебили:

— Думаю, тебе стоит принять приглашение инспектора, Поттер. Вы ведь знаете все хогвартские традиции, мэм? — издевательски спросила Эванс у Элизабет, будто та была лет на двадцать старше, а не на два года. — У Джеймса очень жесткие критерии отбора. Думаю, вам даже придется сдать экзамен, перечислив все существующие чистокровные семьи в алфавитном порядке.

— Мне не составит труда это сделать, — высокомерно произнесла та с ноткой презрения.

Джеймс стоял как дурак, открывая и закрывая рот, но так и не произнес ни слова.

— Я не сомневалась, — после недолгого молчания тихо сказала Эванс и, не глядя на него, зашла в класс.