79-а. Прюитт (1/2)

Когда Минерва велела ему искать пару среди шестикурсниц, Фабиан и не подумал, что речь идет о той самой традиции, которой восторгалась мать летом, узнав о его назначении старостой школы.

Он вообще завел привычку пропускать мимо ушей все предложения, начинавшиеся со слов «традиция», «древний род» и «достойный».

А когда отец сочетал все эти слова в одном предложении, Фабиан и вовсе прикидывался отсутствующим.

Он просто пригласил ту, о ком думал постоянно. Какой смысл быть Фабианом Прюиттом, если не можешь позволить себе роскошь исполнить последний школьный танец с любимой девушкой.

— …достойный молодой человек. Какое сожаление, что вы проявили себя так поздно, и мне недолго осталось наслаждаться вашим обществом…

Вот и сейчас Прюитт прослушал все, что говорил ему Слагхорн, и очнулся, только увидев перед самым носом вычурно украшенный свиток.

— Простите, профессор?.. — учтиво переспросил Фабиан.

— Да-а, — мечтательно протянул тот. — Всего полгода. Всего полгода, дорогой мой мальчик, и очередная стая упорхне-ет, — он театрально махнул рукой, — в беспокойное небо, которое мы зовем взрослой жизнью…

Слагхорн сунул ему в руки пергамент, оказавшийся приглашением на одну из его традиционных вечеринок, и, напевая, двинулся к выходу из класса.

Фабиан быстро убрал свиток в карман, чтобы никто из девиц не углядел, иначе весь сегодняшний и завтрашний день придется отбиваться от настойчивых претенденток, желающих составить ему компанию.

Сам он с удовольствием — вернее, без всякого удовольствия, но по нужде — потратил бы вечер на домашние задания, которых скопилось столько, что, если сложить стопкой, хватит до самого заколдованного потолка Большого зала. Завтра тренировка, в воскресенье тоже, плюс нужно время, чтобы продолжить занятия с Лили, а еще никто не освобождал его от обязанностей старосты.

Однако Слагхорн не принимал отказы и мигом заносил тех, кто не явился, в список недостаточно почтительных студентов, потому как считал членство в Клубе чуть ли не приглашением к столу министра. Фабиан часто слышал от Лили, как ей не хочется идти туда, но она все равно шла. Иногда казалось, что эти вечеринки Гораций устраивает исключительно из-за нее.

Ночью, дочитав очередную книгу — о взаимодействии проклятий друг с другом, — Фабиан погасил подвешенный в воздухе световой шарик и улегся поудобнее.

Решение, кого позвать на завтрашнее собрание, пришло в тот же момент, когда свиток перекочевал из руки Слагхорна в его собственную.

Фабиан знал, что Мэри считает его мудаком. Уже пару дней она целовала его по утрам с легкой усмешкой, которая при ближайшем рассмотрении могла считаться презрительной.

Не болей он так тяжело Лили, Фабиан, разумеется, пригласил бы на выпускной Мэри.

Он задолжал ей это приглашение.

К тому же он любил ее. Не так, как она того заслуживала, но любил.

На следующий день во время завтрака, покончив с едой, Фабиан вскочил на возвышение, где располагался преподавательский стол, и перехватил Синус, которая как раз собиралась на урок.

— Конечно, идите, Прюитт, если административный долг зовет, — профессор ничуть не смутилась, когда он подошел несколько ближе, чем позволяли приличия. Вместо этого она прищурилась и, окинув Фабиана взглядом, весомо добавила: — Отработаете позже. Я назначу вам время.

— Разумеется, мэм. Спасибо, — он кивнул и, развернувшись на каблуках, стремительно покинул Большой зал.

Они оба знали, что Фабиан наплел очередную ерунду, но Синус всегда позволяла ему чуть больше, чем остальным.

И он, возвращаясь в гостиную уже после начала урока, пообещал себе, что больше не будет пользоваться ни ее благосклонностью, ни своим правом подниматься в женские спальни.

Вот только сегодня в последний раз.

С самого утра Фабиан сверился с расписанием и понял, что в пятницу у него есть всего один шанс поговорить с Мэри наедине. Он предполагал, что этот разговор не обойдется без обсуждения выпускного, так что лишние уши ему были не нужны. У шестого курса первым уроком стояла трансфигурация, на которую ходили все девчонки, кроме нее.

Сам он учился без «окон», потому что его угораздило сдать одиннадцать СОВ, но отпроситься с нумерологии не составляло труда.

Фабиан глубоко вздохнул перед тем, как постучать. Стоило предполагать, Мэри еще спит, несмотря на то, что до обеда им предстояло встретиться на защите. Девчонки же обычно начинают собираться часа за три, разве нет?

Ему никто не ответил, и Прюитт аккуратно повернул ручку.

Поскольку он уже был здесь, сориентировался без труда. Полог кровати Мэри был задернут, и Фабиан осторожно отодвинул его, опасаясь напугать ее.

Спала она на животе, отбросив одеяло и в одних трусах.

Удивительно, но за столько лет Фабиан ни разу не видел ее спящую.

Он провел ладонью от одного плеча Мэри до другого, сел на корточки и шепотом позвал ее по имени.

Она замычала, нехотя открыла глаза и не сразу поняла, что происходит.

— Фабиан? — Мэри потерла рукой глаз, села и настороженно произнесла: — Я почти уверена, что заснула вчера в своей спальне.

— Ты и сейчас в своей спальне. — Спросонья она походила на ребенка — не было бы сисек, — и Прюитт вдруг осознал, что у них почти два года разницы. Целая пропасть, если подумать.

— В таком случае, один из нас находится там, где он находиться не может.

Мэри сгребла с тумбочки палочку и направила на него.

— Ты кто такой?

А она молодец, подумал Фабиан, чутье у нее потрясающее, действует инстинктивно, но правильно.

— Я настоящий, — он поднял руки и предложил: — Можешь меня проверить.

Мэри сглотнула и, подумав несколько секунд, выпалила:

— Как сдохла моя мать?

Значило ли это, что никто, кроме него и Лили, в Хогвартсе не знал эту историю? Вполне вероятно.

— Перитонит. Кажется, так это у магглов называется, да? Ты говорила, что, если вовремя обратиться к врачу, то это пустяковая операция, но твоя мама была… не в том состоянии.

— Ты тошнотворно деликатен, Прюитт, — хмыкнула Мэри. — Пила она вторую неделю, не понимала нихрена. Когда мне сказали, что я волшебница, я приперлась в эту сраную школу с мыслью, что уж колдуны-то точно умеют возвращать к жизни. А мне только показали изображение инфернала в учебнике, — она жутковато засмеялась, помолчала и снова стала собой: — Ничего себе. Настоящий Прюитт у меня в спальне. Праздник, что ли, какой, — ехидно скривилась Мэри.

Фабиан присел на край ее кровати и потер подбородок большим пальцем.

— Я помню. Тот учебник был мой. Ты злишься?

Это был тупой вопрос, и ответ на него он уже отлично знал, но такие вопросы обычно позволяют перейти к нужной теме.

— Из-за того, что просветил меня насчет инферналов? — ехидно уточнила Мэри и поморщилась: — Давай только без предисловий, а. Ты приперся сюда посреди… что там у тебя сейчас? Какая-нибудь травология? Неважно. Вместо того, чтобы цветочки пересаживать, ты нарушил одно из правил Основателей школы, притащился сюда и интересуешься моим душевным равновесием. Чего надо-то?

Он вытащил из кармана слагхорновский свиток и показал ей со словами:

— Хочу, чтобы ты пошла со мной к Горацию.

Мэри не стала спрашивать, с чего вдруг его сделали членом Клуба, будто решение профессора было заслуженной и ожидаемой наградой за спасение нескольких жизней. Вместо этого она поднялась с кровати, прошлепала к окну и выхлебала стакан воды залпом.

— Ничего, что я голая, да? Я все-таки в своей спальне. Кстати, как ты сюда попал?

— Ты не ответила на вопрос.

— Засунь этот пергамент себе в жопу, Прюитт.

Фабиан улыбнулся. Он и не ждал, что будет легко.

— Это «да» или «нет»?

— Это — «пошел нахуй».

Он встал на ноги, сунул руки в карманы и полушутя поддел:

— Смахивает на признание в любви.

Она с деланным презрением уставилась на него, но ничего не ответила.

Слишком умная, чтобы отрицать очевидное — хоть Мэри и не произносила вслух ни разу, что запала на Фабиана. Но это и так понятно. Он знал, как выглядят влюбленные в него девушки.

Мэри не была так откровенна, как Изабелла, и не смотрела на него с сопливым обожанием, как Несбит — и дело тут было вовсе не в том, что он спас ее в пятницу, как многие считали. Но Мэри прощала ему — и Лили заодно — его одержимость, и это выдавало ее с головой.

— Тоже мне открытие. — Она вернулась к кровати и заправила прядь волос за ухо. — Как успехи с Эванс, кстати? Все еще не дает? Не расстраивайся, она даже Поттеру не дает. Ну, в рот, по крайней мере.

Фабиан поморщился, будто кого-то только что стошнило у него под носом.

— Замолчи.

— Ты ей не нужен, Прюитт, — едва слышно выдохнула Мэри. — Эванс просто наслаждается тем, как ты течешь, глядя на нее.

Он паскудно улыбнулся и, тут же стерев улыбку с лица, прищурился:

— Если я захочу, она ляжет под меня, не раздумывая. Как ты сделала когда-то.