75. Эванс (2/2)

«С днем рождения, Лили», — прочла я, раскрыв ее, и строчки сразу исчезли.

— Иногда мне так хочется сказать тебе что-нибудь, но ты уже спишь или занята, и я подумал, что неплохо иметь такие вещицы. Получается, это подарок и для меня тоже, — Феб виновато улыбнулся и почесал нос.

— Ты сам их сделал? — я присела рядом и внимательно рассмотрела обе книжки, совершенно идентичные.

— Тетради из Косого переулка, а заколдовал сам, да.

— То есть, что бы я ни написала на последней странице, появится в твоем экземпляре? И наоборот?

Феб снисходительно кивнул. Не знаю, льстило ему мое удивление или оно его забавляло. Я пыталась убедить себя, что это только кажется фантастическим, а на самом деле — всего лишь слегка усовершенствованные Протеевы чары вкупе с мастерством Фабиана.

Не считая того, что он подарил мне уже вторую созданную им вещь.

— Это… поразительно.

— Пообещай мне, — Феб, кажется, пропустил похвалу мимо ушей, и снова взял мою руку, — что позовешь меня на помощь в случае необходимости. Если опасность будет грозить тебе или Мэри.

Мне почудилось, что он до сих пор напуган.

Будто нападение Пожирателей что-то надломило во всех нас. Не только во мне или в Шмэри. Не только в Джеймсе.

Во всех.

Будто разом раскрылись глаза, и начали кровоточить старые раны.

— Я смогу вас защитить, — очень тихо сказал Феб. Наверное, истолковал мое молчание, как сомнение.

— Я знаю. Я слышала, ты спас Несбит. И покалечил шестерых Пожирателей.

— Двое из них оказались моими однокурсниками, а двое — твоими. Якобы под Империусом, — он недоверчиво покачал головой. — Я просто искал тебя, родная. И мне было плевать, кто стоит на моем пути.

Прозвучало это жутко, но меня слова Феба нисколько не покоробили.

Я была уверена, что какие-то границы для него все же существуют. Шарлотта Мальсибер с сообщником использовали Непростительное заклятие, а Фабиан, насколько я поняла, обычное Диффиндо. Которое в умелых руках могло стать смертоносным.

Я припрятала книжку под подушку и пообещала, что на занятия буду таскать ее с собой.

— Я ведь у вас ни разу не был, — с улыбкой заметил Феб и огляделся. — Так вот как выглядит девчачья спальня. Миленько.

Наверное, намекал на блестки, которыми Доркас украсила свой полог.

Или на три дюжины флакончиков и баночек на полке Марлин.

Он скинул ботинки и аккуратно вытянулся на кровати. Я перелезла через него и легла на живот рядом. Мы с детства делали так в комнате Феба.

Правда сейчас это смотрелось не так невинно, как тогда.

Сейчас это смотрелось, будто в моей кровати лежит мужчина, с которым я пять минут назад сосалась. Хорошо хоть одетый.

Страшно представить, что сделает Минерва, если узнает.

Наверное, лишит нас значков, а Гриффиндор — всех баллов, какие есть.

Интересно, кто-нибудь из студентов уже нарушал правила, установленные самими Основателями? Думаю, нет.

От Феба пахло свежим потом, как после тренировки, хотя по замку гуляли сквозняки.

Я вообразила, как отреагирует Шмэри, если увидит нас здесь.

Или Медоуз.

Но Гидеон, судя по всему, действительно умел увлекать.

Фабиан так разглядывал меня, что стало жарко.

— Что-то не так?

Он помотал головой и слабо улыбнулся:

— Просто пытаюсь вспомнить, когда именно полюбил тебя. Есть ведь, наверное, какой-то конкретный день. Но я не помню. Мне кажется, что я люблю тебя с тех пор, как увидел. Говорят, так не бывает. — Феб дернул щекой, будто злился на самого себя, и прикрыл на мгновение глаза.

— Точно не бывает, — я слышала, как дрожит мой голос. — Мне было одиннадцать. — Тогда я смахивала на тощего цыпленка и точно не могла никого привлечь.

— В самый раз для двенадцатилетнего пацана, — он улыбнулся шире и чуть приподнялся на локтях, чтобы оказаться как можно ближе к моему рту. — Помнишь, как я тебе косы плел?

— Они были ужасны, — с трудом проговорила я, потому что Феб уже коснулся меня носом. — И это было позже.

— …а сам думал, попросить у тебя поцелуй за них или нет. В щеку, само собой. — Он быстро засосал меня и продолжил: — Но так и не решился.

— То есть сейчас мы целуемся, потому что я должна тебе за косы?

— Нет, сейчас — потому что нам нравится.

Позже, за ужином, я все еще раздумывала, насколько проще было бы считать, что я просто-напросто задолжала Фебу за услугу пятилетней давности, и потому раз за разом наши рты оказывались ближе друг к другу, чем полагалось ртам друзей.

Томен, пока я размышляла, успел посраться с Медоуз, доказывая, что его Патронус выглядел чуть более телесным, чем ее.

— На самом деле, — тихо проговорил Гидеон, — оба они в равной степени ни на что не годятся.

— Хоть у кого-то получилось? — спросил Феб, игнорируя слащавые улыбки Софи, Вивьен и их подружки с огромной задницей, которые окружили Прюиттов и весь ужин щебетали как заведенные.

— Ты же знаешь, что нет, — презрительно фыркнул тот и громко добавил на французском, мигом заткнув всех куриц разом: — Так, дамы, давайте мы сейчас поедим, а потом трахнем вас всех вместе или по отдельности, как пожелаете. Но для этого надо пожрать, ясно?

— Надеюсь, он велел им идти нахуй? — подергала меня за рукав Шмэри.

— М-м, ты знаешь, что-то в этом роде.

В буквальном смысле.

Я старалась не думать о том, как Прюитты закроются с этими девками в одном из пустых классов. Я вообще не представляла, как все происходит, когда трахаются больше двух… ну ладно, трех — все-таки из того сна я кое-что почерпнула — человек.

Закончив с едой и вставая из-за скамьи, мы с почти мстительным удовольствием наблюдали, как Бут якобы случайно опрокинула на колени Вивьен тарелку жирного сливочного соуса.

— Какая же я неуклюжая-я, — протянула Алисия без капли сожаления. Присцилла и Шмэри захихикали.

Гидеон прищурился и развязно оскалился, глядя на нее. Ему явно льстило, что девки готовы глотку друг другу перегрызть, сражаясь за право пососать его член.

Он явно плевал на то, что подумают о нас гости.

Хотя после пятничного приема у них и без того не осталось иллюзий насчет Хогвартса.

Когда мы с Мэри вышли в холл, путь нам преградил Поттер.

За секунду до этого он стоял у стены, скрестив руки на груди, будто ждал кого-то.

Надо полагать, нас.

Мы с ним не виделись еще сегодня, и я подумала, что Джеймс меня поцелует, но он даже не смотрел в мою сторону.

— Макдональд, со среды начинаем тренироваться. Финальный матч в апреле. Ты теперь в основном составе, сечешь?

Рокировка была вынужденной из-за смерти Дика, поэтому особой радости Шмэри не принесла. Она сухо кивнула, а Поттер продолжил:

— Передай Прюитту, чтобы не планировал ничего на это время.

— Передам, — буркнула она и мотанула головой, мол, пойдем, Эванс, но Поттер не дал ей и шагу ступить: — Ты не поняла, — с нажимом сказал он и раздельно закончил: — Прямо сейчас иди и передай.

У меня до сих пор в голове не укладывалось, как это Шмэри, которая в жизни своей ни к кому не прислушивалась — даже к Фебу через раз, — легко подчиняется Поттеру.

Наверное, это благодарность за то, что дал ей шанс в команде.

— Ну что ж ты сразу не сказал, что вопрос настолько срочный, — издевательски протянула она и добавила, покосившись на меня: — Увидимся, Эванс… я так полагаю, уже завтра.

И смоталась так быстро, будто аппарировала.

Аппарация у нее получалась не хуже, чем у Найджела, кстати. А Найджел был признанным мастером заклинаний.

Мы остались вдвоем, и Поттер наконец поглядел на меня.

Я ждала, когда уже смогу прикоснуться к нему.

Он наверняка был горячим.

Я каждый раз слышала его буйное сердце, когда он прижимал меня к себе.

Такое же, как сам Джеймс.

— Я вообще-то наказан сегодня и должен был весь вечер заниматься бесполезным переписыванием карточек о наших с Бродягой взысканиях. Но вместо этого я собираюсь весь вечер целовать тебя где-нибудь… не здесь.

Это прозвучало так безапелляционно и так прямолинейно, что я не нашлась с нормальным ответом и ляпнула какую-то ерунду:

— Как ты умудрился схлопотать отработку в выходной?

— Неважно. У тебя так все равно не получится.

Поттер взял меня за руку, потянул в боковой коридор, достал из-за пазухи нечто, напоминавшее старую шелковую мантию, местами изъеденную молью, и накинул ее на нас обоих.

Я посмотрела вниз, на свои ноги, и чуть не обоссалась от испуга.

— Что за… — пришлось в очередной раз напомнить себе, что всему есть рациональное объяснение. Чтобы не выглядеть дурой. Я ведь слышала о таком. Кажется, Медоуз рассказывала. — И почему я не удивлена, что у тебя есть мантия-невидимка.

— Я рассчитываю на то, что ты не повесишь на доске в гостиной объявление об этом, — хмыкнул Джеймс, обнял меня, чтобы было легче идти вдвоем, и повел по лестницам, некоторые из которых казались совершенно незнакомыми.

На третьем этаже он вынул палочку, прошептал что-то, и в стене открылся проход, о котором я, разумеется, тоже раньше не подозревала.

Я приказала себе перестать удивляться.

Это же Поттер. В пятницу я узнала, что он умеет танцевать вальс — вряд ли ему после этого удастся поразить меня еще больше.

— Куда мы идем?

Я чувствовала, как вспотела моя рука в его сухой ладони.

Феб обмолвился, что Пожиратели проникли в Большой зал под личинами студентов.

Вдруг Поттер тоже не настоящий? Кажется, Трэдуэлл в таких случаях советовал задать какой-нибудь вопрос для проверки, но, пожалуй, тупо будет уточнять сейчас у Поттера, где и при каких обстоятельствах он впервые трахнул меня.

— На четвертом курсе ты сказала, что хочешь оказаться в «Сладком королевстве» после закрытия и взять столько шоколада, сколько сможешь унести, — сообщил Поттер таким тоном, каким рассказывают больному амнезией о его прежней жизни.

Да, в тот год у папы были проблемы на работе, и он совсем не присылал мне карманных денег. Поэтому в Хогсмиде мы с Мэри, оказавшись у витрины, могли только помечтать о сладостях.

Я хорошо это помнила.

Но откуда об этом узнал Поттер?

Заплатил Шмэри, чтобы она покопалась в памяти? Вполне вероятно.

Мы шли уже довольно долго, лаз становился все более тесным — Джеймсу приходилось сгибаться чуть ли не вдвое, — и вскоре уперлись в стену.

Значит, пришли.

Поттер свернул мантию-невидимку, нашарил люк в земляном потолке, толкнул его, выбрался сам и помог мне.

Я огляделась — комната смахивала на огромную кладовку. А скорее на подвал, полный огромных коробок и бочек.

— Где мы? — на всякий случай шепотом спросила я.

Мы поднялись по крутой лестнице, Поттер, отряхнув руки, обернулся, хитро глянул на меня и приложил палец к губам.

Я редко видела такую искреннюю улыбку на его лице, чаще она была дерзкой или самодовольной.

А сейчас я и сама невольно улыбнулась в ответ.

Он толкнул дверь, зажигая Люмос, пропустил меня вперед и тихо сказал:

— Выбирай.

Помещение оказалось хорошо знакомым.

Поттер привел меня в «Сладкое королевство».

Я не стала спрашивать, откуда он знает про подземный ход от замка до магазина.

— Зря ты отказывалась идти со мной в Хогсмид, а, Эванс? — дернул бровями Поттер, направляя палочку на комнаты хозяев наверху.

— Это воровство, ты знаешь?

Поттер притворился, будто мои слова привели его в ужас, и я заржала.

Он покопался в кассе, открыл ее, вынул из кармана пригоршню галлеонов и высыпал туда.

— Ну все, с этого момента это официально не воровство. Бери что хочешь.

Я почувствовала себя ребенком, крадущимся ночью на кухню в поисках запрещенных конфет.

Так странно — вернуться в детство в день своего совершеннолетия.

Поттер умел переворачивать с ног на голову не только гостиную, но и целые миры.

Мой, например.

— Смелее, — проговорил он одними губами, и я решительно взяла огромный бумажный пакет. У меня ведь там вечно голодная Шмэри в спальне. Возьму и на ее долю тоже.

Когда пакет наполнился почти доверху, Джеймс ловко прошмыгнул между двумя бочками с фруктовой помадкой, и зажал меня у витрины «О вкусах не спорят».

— Всегда хотел поцеловать тебя в Хогсмиде, Эванс, — заявил он, нависая надо мной.

От неожиданности я судорожно сжала пакет и выпалила:

— А тебе уже можно целоваться со взрослыми?

— Хватит, Эванс, — серьезно сказал Поттер. Дыхание его стало тяжелым. — Хватит быть такой… неуловимой.

Наверное, для ловца «неуловимое» — самый страшный кошмар.

Я не собиралась быть такой.

Я ведь здесь. С того самого момента, когда он перехватил нас в холле, жду, пока он меня засосет.

Даже с самого утра.

— Я поцелую тебя, даже если ты мне запретишь, — пригрозил Поттер, обхватив мое лицо ладонями. — Но если будешь сопротивляться — оставлю без подарка.

— Поздно, — я потрясла у него перед носом кульком со сластями.

Он самонадеянно фыркнул и засосал меня — так жадно, будто мы не виделись целый месяц до этого.

Я ухватилась за его мантию, чтобы перестала кружиться башка.

Даже когда Поттер закончил с моим ртом, я не сразу сообразила, что стоит разжать пальцы.

Он аккуратно сделал это за меня, отвернулся к витрине и с полминуты что-то разглядывал там. Я слышала, как он тяжело дышит.

— Наверное, пора возвращаться, да? — спросила я скорее для того, чтобы напомнить о себе.

Джеймс расправил плечи, расчесал пальцами волосы, убирая их со лба и покачал головой:

— Я бы предпочел прогуляться по ночному Хогсмиду. Спорим, что ты не видела «Зонко» ночью? — он обернулся через плечо. — Там жутковато. Но сначала стоит отдать тебе подарок. Пока не наступила полночь.

— У меня уже есть подарок, — напомнила я, добавляя к куче ирисок и перечных чертиков еще пару сахарных перьев.

— Это не тот.

Поттер полез во внутренний карман и вынул небольшой комок пергамента.

Он развернул серую бумагу, аккуратно подцепил кончиком палочки длинную витую цепочку, концы которой соединяла позолоченная ось, поднял повыше и продемонстрировал мне миниатюрные песочные часы, посаженные на нее.

Я подумала, что Поттер, должно быть, держит где-нибудь в плену — в квиддичной раздевалке, например, — ювелира, которой готовит для него все эти украшения.

Наверное, ему, как и Шмэри, пришла в голову идея подарить мне часы, хоть и не совсем настоящие.

Он с улыбкой наблюдал, как я пытаюсь найти нужные слова, и я уже открыла рот, чтобы поблагодарить и пообещать носить оба его подарка по очереди, но вовремя прикусила язык.

Я вспомнила, что уже видела нечто подобное в одной из библиотечных книг.

Меня до глубины души поразило, что такие вещицы на самом деле существуют. Даже в волшебном мире они по праву считались невероятными.

Крохотные часы оказались не просто изящным кулоном.

Это был хроноворот.