73-в. Эванс (1/2)

— Вот что ж ты сразу не сказала, что идешь с Горацием, — заржала Шмэри. — Морочишь голову сразу двум парням, а сама уже профессора окрутила.

Я вздрогнула.

Спокойно, Эванс, Шмэри всего лишь имеет в виду Ремуса и Поттера. Ты же сама ей пересказала ваш с Поттером ночной разговор.

Кажется, у меня начинается паранойя.

Нужно зарубить уже себе на носу, что никто — ни одна живая душа — не знает про нас с Фебом и никогда не узнает.

Фабиан рассказывал как-то, что у авроров есть специальный курс о том, как себя вести, если попал в плен. Стажеров учат хранить тайну, даже если она уже раскрыта, а их сию секунду пытают Круциатусом и требуют подтвердить полученные сведения.

Вот и мне нужно стоять насмерть. Какая Выручай-комната? Такая разве существует? Какой Фабиан? Ах, Фабиан, так мы с ним на дежурстве были. Болтали о всяком, как в детстве, мы же друзья.

Феб точно так же, как Поттер, ничего не знал ни о Викторе Гюго, ни о Робине Гуде и ни о ком другом из обычного мира. И вчера, так и не отпустив меня со своих колен в Выручай-комнате, попросил рассказать еще о ком-нибудь, кроме Эсмеральды.

Беда с этими чистокровными колдунами. Они даже не представляют, насколько много у магглов книг. Вся жизнь потребуется, чтобы пересказать их содержание.

Хотя что-то мне подсказывало, что и Поттера, и Фабиана больше интересовала возможность провести время со мной, чем литературные герои.

Я краем уха слушала болтовню Горация, а сама вспоминала, как Джеймс еще до того, как мы с Дирком и Фебом поднялись на сцену, пытался сказать что-то, чего вроде как не умел говорить. Выходило не так складно и не так проникновенно, как у Феба, словно ему не хватало опыта в таких признаниях, но я кожей ощущала, как он хочет донести свою мысль. В голове не укладывалось, как это Поттеру может не хватать опыта в чем-то, что касается девок, но он нравился мне таким. Непривычно было видеть его настырно-смущенным. И я с удовольствием поцеловала бы его еще до того, как он сам попросил.

Я-то ведь уже слышала его слова, сказанные Блэку. Кажется, сейчас Поттер собирался сказать их и мне.

— ...но вы-то без всякого сомнения догадались, в чем дело, милая моя. С вашими-то талантами и умениями, — добродушно усмехнулся Гораций, и я очнулась.

— Простите, сэр, я заслушалась, музыка очень красивая... Что вы говорили? — судя по всему, Слагхорн сказал что-то важное, а я проморгала.

— Я говорил, что вы с мистером Поттером очень красивая пара, моя дорогая, — благодушно заявил тот, но уже через секунду помрачнел: — Правда, я боюсь, как бы на ваш выбор не повлиял тот случай на моем уроке. Скажите же мне быстрее, что он здесь ни при чем, — полушутя потребовал Гораций.

Я поняла, о каком случае он говорит. На моей памяти был только один казус, который привел профессора в величайшее смущение и наверняка запомнился ему.

Знать бы еще, что за выбор Гораций имеет в виду.

— О-о, я имею в виду причины, по которым Амортенция не подействовала, моя милая Лили, — увидев на моем лице недоумение, он загадочно улыбнулся и подмигнул: — Какой вызов для такой дерзкой девушки, как вы! Признайтесь, что перечитали уже все книги в Запретной секции, посвященные этому вопросу, девочка моя... помнится, я выписывал вам разрешение… и выяснили, что в них нет ни слова про это… разумеется, Альбус велел изъять их все… такое знание опасно… но студенты моего факультета, в числе которых вам и место, без всякого сомнения, не остановились бы на полпути...

Разрешение вообще-то нужно было, чтобы уточнить обновленный рецепт зелья, которое мы с Мэри пьем по утрам.

Но дальше я уже не слушала очередную тираду о том, что попала не на тот факультет.

Выходит, Гораций сварил вполне рабочее зелье.

Но на Поттера оно не подействовало.

И для меня, по мнению Горация, своего рода вызов — заставить Поттера увлечься мной.

Тупость какая. У меня даже в мыслях этого не было. Да и дала я ему еще до того, как произошел тот случай. Я просто думала о нем постоянно, мне понравилась его спина, мне понравилось, как он на меня смотрит, и как же мне понравилось с ним трахаться.

А сейчас мне нравился даже его запах. И сам он — весь.

Стоит, наверное, последовать совету профессора и полистать книги из Запретной секции. Причины-то, почему Амортенция не подействовала, он так и не назвал, а, если спрошу, выставлю себя дурой.

Узнаю причины — пойму, что на самом деле имел в виду Гораций.

Хотя нет, он же сказал, что в Запретной секции искать бесполезно.

«Хочешь получить подтверждение того, что Поттеру было насрать на тебя, когда он тебя впервые выебал?» — проснулась Шмэри в моей башке, пока настоящая трепалась с высоким парнем из Дурмстранга.

Но сейчас-то не насрать. Он сам сказал полчаса назад.

Может, Амортенция не сработала вообще по другой причине. И я обязательно выясню, по какой. Что-то же вызвало беспокойство Горация моим выбором.

Поттер слегка насмешливо улыбнулся профессору, когда тот торжественно подвел меня к столику после танца и снова приложился губами к руке, как перед началом бала. Жаль, что современные парни так не делают. Получалось слегка пафосно, но волнительно. Я хихикнула про себя.

— Ты не устала?

— Поттер, я занимаюсь танцами с шести лет; один медленный танец с, прямо скажем, не слишком шустрым профессором не мог меня утомить.

— Зато не слишком шустрый профессор мастерски утомляет своей болтовней, — справедливо заметил Поттер, и я, сдерживая улыбку, кивнула:

— Да уж, в этом ему нет равных.

— Моя очередь, Эванс, — мне показалось, что Поттер произнес это угрожающе. Будто собирался разнести Большой зал к чертям, если еще кто-то посмеет встать на его пути к танцу со мной. — Ты обещала.

— Я в тот момент не могла в полной мере отвечать за свои слова, — ехидно заметила я, и он широко ухмыльнулся, протягивая мне ладонь.

Поттер на удивление ловко двигался. Он скорее был исключением из правила, что спортсмены не могут быть хорошими танцорами. Либо его так натаскали в детстве, что тело до сих пор повиновалось.

Да, Поттер не умел делать сложные элементы, как Дирк, и, скорее всего, не знал, что такое гранд жете, который и я, и Крессвелл могли даже продемонстрировать, но вальс исполнял без запинки.

— Ты очень хорошо танцуешь.

— Наверное, слышать это от тебя — особая честь, — самодовольно дернул бровями Поттер, когда я сделала поворот под его рукой, и он прижал меня к себе еще крепче, чем до этого.

— Наверное, я не могу быть объективной. Мешает знание о других твоих умениях.

Его явно возбуждали все эти пошлые шуточки.

— Как же мне нравится, когда ты так говоришь, Эванс, — прошептал Поттер таким же тоном, каким шептал, трахая меня. — Будет очень заметно, если мы свалим отсюда на полчаса?

— Я уже дважды за сегодня надевала это платье, каждый раз — ровно по полчаса, и то не без помощи Шмэри. Так что я бы не рисковала снимать его до окончания бала.

Впрочем, совсем необязательно раздеваться, чтобы потрахаться. Когда мы трахались во время вечеринки Горация, Джеймс даже брюки толком не снял, не говоря уже о рубашке и галстуке. При воспоминании о том, как он выглядел в тот вечер, до сих пор намокали трусы. Сегодня он смотрелся еще лучше.

— А спать ты тоже в нем собираешься? — музыка смолкла, но Поттер не отпускал меня, да я и не хотела уходить. Он провел ладонью по моему плечу, забираясь под мантию, но дальше не полез и тем же путем вернул руку на место, затем скользнул ниже, к сиськам.

Мне показалось, что Поттер не преследовал цель полапать меня, или возбудить, или возбудиться самому. Было ощущение, что ему просто нравилось меня трогать. Или он хотел, чтобы французы, которые без устали глазели на нас, поняли, что у них нет шансов.

— Не думаю, что сегодня кто-то собирается спать, — оглядевшись, заключила я.

Празднование разгоралось, как огонь под котлом.

Многие периодически отлучались на улицу охладиться, подышать воздухом в относительной тишине и, наверное, покурить.

Поттер спросил, не хочу ли я чего-нибудь, и я осознала, что выпила бы тыквенного сока. Или чего-то подобного.

Он пошел на его поиски, потому что на столах и подносах были только алкогольные напитки, а ко мне подскочила Шмэри, успевшая поцапаться с Блэком то ли в третий, то ли в четвертый раз за вечер.

— Твой Поттер покусал Блэка, — заявила она, плюхнувшись на стул.

— Как это? — уточнила я, пропустив мимо ушей это ее обвинительное «твой» и пытаясь хоть чуточку ослабить корсет.

— Блэк почему-то считает, что я не должна сосаться с другими, раз пришла с ним...

— Интересно, почему, — ехидно поддела я.

— ...я, между прочим, вообще не уверена, что пришла с ним. Я, может, сама по себе. А у того парнишки с непроизносимым именем был тако-о-й многообещающий член, — мечтательно протянула Шмэри.

— Как ты поняла? — искренне удивилась я. — И что, он был гораздо более многообещающий, чем у Блэка?

Она уставилась на меня как на идиотку и ответила, проигнорировав второй вопрос:

— Ну, руками потрогала. Иногда лучше один раз потрогать, чем сто раз увидеть — или как там говорят?

— То есть ты полезла в штаны к совершенно незнакомому парню? — хихикнула я.

— Ты так удивляешься, будто первый день меня знаешь, — хмыкнула Шмэри. — Мне же надо знать, стоит тратить на него время или нет. Он был в восторге, кстати. Сказал, если я правильно расшифровала его ломаный английский, что все девки в их школе ханжи и целки. Даже в рот не берут, прикинь.

— Слушай, ну какой кошмар, а, даже в рот не берут, безобразие, — делано запричитала я, подражая ее возмущенному тону, и увернулась от брошенной в меня шпажки, которая служила основой для канапе. — Я видела, как вы с Блэком лизались. Не понравилось, что ли, раз тебе другие потребовались? — заржала я.

— Да не, нормально, — она пожала плечами, потом видимо покопалась в себе и добавила: — Даже лучше, чем нормально. Сосаться он умеет не хуже, чем ебаться. — Шмэри словно сама удивилась своим словам. — Кажется, в моем личном рейтинге у Прюитта появился серьезный конкурент. Кстати, где он? — поинтересовалась она таким тоном, будто Феб всегда передо мной отчитывался.

— Трахается, наверное.

Безразличие в моем голосе должно было лишний раз продемонстрировать Шмэри, насколько мне плевать.

Феб наш друг, и мы с детства привыкли к толпе куриц вокруг него.

Правда теперь мы сами волей-неволей стали ее частью.

— Вполне вероятно, — задумчиво пропела Шмэри. — С этими своими девицами из Шармбатона, м? Неудивительно — он сегодня еще более охуительный, чем обычно. Сдается мне, Стеббинс его изнасилует к ночи. Я бы сама его трахнула. Но зачем мы ему сегодня? Нас Фабиан всегда выебать успеет, а эти шлюшки скоро свалят.

Я старалась не думать о Фебе в этом ключе. Хотя, кажется, даже профессор Синус поедала его взглядом, что уж говорить о студентках.

Я бы, пожалуй, поцеловала его после того, как прием закончится, но вряд ли получится. Поттер ясно дал понять, что собирается сегодня ночевать со мной, и мне тоже этого хотелось. А Феб, вероятно, будет кувыркаться с той рыжей Софи и ее подружкой. И в перерыве между окончанием бала и моментом, когда все мы разойдемся по пустым классам, нам с Фабианом точно не удастся заглянуть в Выручай-комнату. Не при Поттере же сосаться. Он точно не поверит, что это дружеский поцелуй на прощание.

Значит, уже завтра. Или послезавтра. Вдруг повезет, и завтра целый день можно будет не вылезать из кровати.

Чтобы отвлечься, я стала наблюдать, как Дирк танцует с Уитл. Делал он это примерно с таким же лицом, как в паре со мной или с Кэндис. И даже золотистая мантия из Италии — как Дарси и обещала — не произвела на него впечатления.

Когда одна композиция сменилась другой, к ним решительно подошла Фоули и позвала Крессвелла танцевать.

— Ставлю сикль на то, что у Дарсилуэлы только что появилась конкурентка, — сказала я Шмэри, кивая на них.

— А она разве не Дарсилуиса? — с самой серьезной физиономией спросила она, и мы прыснули. — Но я даже спорить не буду — и так скажу, что ты права. Фоули на Крессвелла с самого первого танца зырит. Может, она тоже у него что-то нащупала.

Мы заржали.

Наверняка нащупала. Скорее всего, литые мышцы, обычно тщательно скрытые одеждой, но возможно и кое-что другое.

Мимо нашего столика быстро прошли Кут и Стеббинс. Он обнимал ее за плечи и что-то шептал на ухо. Не иначе как потрахаться собрались. Ну, давно к этому шло, не зря же Освальд которую вечеринку подряд звал к Горацию именно Изабеллу.

Все-таки интересно, знает он, что Стеббинс у Феба сосет? Про откровенное письмо на Рождество, думаю, точно не знает.

Хм, и почему мне так любопытно. Неужто шесть лет в одной спальне с любительницей сплетен Медоуз не прошли бесследно.

Я поглядела Освальду вслед и вспомнила, что у меня остались вопросы к Шмэри.

— Кстати, а с чего ты взяла, что Марлин запала на Кута?

— Глазами смотрю, — как всегда отмахнулась та. Это было самое популярное объяснение ее осведомленности — и логичное, наверное. Обыкновенная наблюдательность вкупе с огромным опытом по части траха. — Я вообще вижу больше, чем вы все думаете.

Я, ни секунды не мешкая, смело посмотрела Шмэри в лицо.

Меня раздражало, когда она начинала вести себя со мной как сыщик с преступником.

— Поттер идет, — не прекращая играть со мной в гляделки, оповестила Шмэри. — Это что, тыквенный сок? — скривилась она, тыча в стакан, принесенный им. — Где ты его достал? Здесь галлоны медовухи и бочки пунша, но ничего обычного, кроме воды, насколько я успела рассмотреть.

— Сходил на кухню, — как ни в чем не бывало сообщил Поттер и уселся на стул между нами. Он широко расставил ноги, откинулся на спинку и помассировал шею, будто жутко устал, пока бегал в поисках напитка. — Эванс захотела сок. Я мог бы применить Акцио, но не хотел пугать домовиков. Они жутко переживают, когда что-то из еды пропадает без их ведома. Но, по-моему, эльфы просто любят гостей.

— Слушай, а он тебя «принцессой» пока не называет? — язвительно осведомилась Шмэри, делая вид, что Поттера тут нет. — Когда начнет, предупреди — я прихвачу котел и буду блевать в него до полного обезвоживания организма.

— Когда это произойдет, просто сбрось меня с метлы, — велел ей Поттер. — Тебя, кстати, Бродяга искал, — ненавязчиво добавил он, но Мэри, в отличие от меня, намеки понимала сходу:

— Мог бы просто попросить меня свалить, если хочешь облизать Эванс наедине.

— На этот раз я ничего такого не имел в виду, он правда тебя искал. — Поттер поднял руку, чтобы Блэк нас увидел.

Через минуту тот присоединился к нам и бесцеремонно ткнул пальцем в Руперта:

— Это кто такой и почему он нас снимает?

— Он снимает не тебя, — презрительно процедила Шмэри. Похоже, Блэк ей не просто нравится, а очень нравится, иначе тон не был бы таким ядовитым. — Это личный фотограф Эванс, подаренный ей Горацием в честь будущей свадьбы.

Она показала мне язык, но, увидев палочку, вскочила со стула и попятилась, заржав. Знает, что я терпеть не могу ее подъебы по поводу Горация и его выходящего за рамки приличий интереса ко мне.

Поттер с Блэком растянулись в улыбках, глядя на нас.

— Девяти еще нет, а девки уже расшалились, — протянул Блэк и похабно захохотал: — Может, пора их укладывать, а, Сохатый?

Ответа Поттера я не услышала, потому что, подобрав юбки платья, бросилась за Шмэри, а та, промчавшись футов десять между танцующими парами, угодила прямиком в руки Феба.

— Merde! — ругнулась Софи, которую она при этом ощутимо задела плечом.

Сдается мне, возмутило Софи вовсе не столкновение с Мэри.

А скорее тот факт, что она-то еще трусы просушить не успела, а Фабиан уже обнимает другую и спрашивает, не ушиблась ли та.

Ах, моя дорогая, тебе ведь, наверное, никто не сказал, что Феб переебал половину Хогвартса и еще никому из этой половины не был верен.

Ты-то, поди, уже нафантазировала себе клятвы писать каждый день и обещание встретиться после выпускного, но даже не подозреваешь, что Шмэри он трахает с пятнадцати лет, а тебя отымел скорее из любопытства. Надо же попробовать заморскую дырку.

— Куда это вы так спешите? — усмехнулся Феб, обхватив Шмэри за плечи и заставив посмотреть на него.

— Эванс, кажется, собиралась убить меня, потому что я раскрыла ее тайный роман, — ехидно заявила она, оглянувшись на меня.

Специально она это сегодня делает, что ли?! Что за двусмысленные высказывания.

Я закатила глаза и пояснила, что речь идет о Горации. И что в следующий раз я ее обязательно убью — даже Феб не спасет.

А Фабиану точно нужно становиться аврором следом за братом, потому что у него на лице не дрогнул ни один мускул.

Ну, либо он не считает наши встречи стоящими внимания. Он-то привык быть не только с двумя, но и с тремя, и с дюжиной одновременно.

Феб впервые за этот вечер глянул прямо на меня.

Вчера, когда мы сосались, он на мгновение оторвался от моего рта, прикрыл глаза на секунду, а когда открыл — они были почти черными.

И мне казалось, что цвет радужки до сих пор не вернулся к естественному синему.

А еще он никогда так грубо не дотрагивался до меня, как вчера. Я до сих пор вроде бы чувствовала его ладонь на моей груди, хоть это и было короткое касание.

Подошла Присцилла и что-то тихо шепнула Фебу, тот с легкой улыбкой кивнул и чмокнул ее в губы. Софи, кажется, потеряла дар речи — как родной, так и английской, а Шмэри насмешливо хмыкнула и негромко спросила у меня:

— Как по-французски сказать «выкуси»?

— Ты можешь просто засосать его следующей, — посоветовала я. — Мне кажется, бедняжка уже в одном шаге от истерики.

— Ну, засосать я его всегда успею, а пока надо пользоваться случаем, — загадочно высказалась Шмэри. — Зря, что ли, эта каланча за нами всюду таскается? Эй, Прюитт, хочу твое фото на память, ты же не против? Вот ты выпустишься, я буду продавать твои снимки девкам — и мигом разбогатею.

— Ну, Присцилла на время отлучилась, так что я не против, но с одним условием, — после недолгого молчания прищурился Феб и ткнул в нас с Мэри по очереди: — Я отдамся на растерзание этому долговязому только вместе с вами.

Он повернулся к Софи, взял за руку и шептал что-то на ухо, пока с ее лица не исчезло недовольство.

Смахивало на маггловский гипноз, потому что уже через минуту Софи заулыбалась и послушно уселась на стул. Фабиан щелкнул пальцами и, не глядя, взял для нее бокал пушна с подоспевшего подноса.

В голову пришла неожиданная мысль, что Феб с его-то талантами в части защиты может владеть чем-то таким.