69. Прюитт (2/2)

— А для Дурмстранга предлагаю песню про квиддич. Что думаете? — он повернулся к Фабиану с Лили. — Говорят, у них квиддичу посвящены три урока в неделю. Интересно, это правда?

— Четыре, — с плохо скрываемым ехидством поправила Макгонагалл. — Думаю, нам стоит послушать и посмотреть, как считаете, Гораций?.. Не знала, что существует такая песня, — воодушевленно заметила она, усаживаясь на стул и приготовившись лицезреть представление. Слагхорн покивал.

— А мы ее только после матча с Хаффлпаффом придумали, — похвастался Крессвелл и дернул головой в сторону Фабиана. — Только пусть Прюитт поет, он более… импозантный.

— Звучит как оскорбление, — засмеялся Фабиан.

— Зато ты уже почти согласился. Текст я тебе напишу, а Эванс как обычно возьмет на себя эстетическую составляющую. Станцует, короче, — пояснил он для Минервы и Горация, которые замерли с раскрытыми ртами.

В десять вечера Макгонагалл наконец осталась довольна: список из трех номеров был утвержден, а Слагхорн — лишен дара речи от восторга.

Сам Фабиан спел нужную песню дважды, почти выучив слова, и ему даже понравилось.

Но еще больше понравилось — смотреть на танец Лили. Здесь он с Горацием был полностью солидарен. Наверное, ее искусность вкупе с красотой действовали так на всех мужчин.

Когда Минерва велела всем расходиться, Фабиан заверил ее, что, конечно же, сопроводит всех до гостиной. А сам, глазом не моргнув, у лестницы кивнул Дирку, отпуская того на все четыре стороны, и вместе с Лили направился на восьмой этаж.

Его почти не грызла совесть за такую безответственность.

Крессвелл прав в чем-то — у Пожирателей слишком много целей, чтобы преследовать одну и ту же несчастную семью.

— Ты выглядишь уставшим, Феб, — заметила Лили, с тревогой разглядывая его.

— Я с самого утра слушал, какие цветы лучше создать, чтобы украсить холл, — Фабиан скорчил недовольную физиономию, по обыкновению скидывая мантию на подоконник.

— Это все объясняет, — поморщилась она и покосилась на шкаф, которого раньше здесь не было.

Фабиан тоже обратил на него внимание, но решил не трогать. Он слышал, что у Выручай-комнаты есть побочные эффекты, и один из них — умение достраивать себя, исходя из своего предназначения.

Фабиан потянулся к мантии, чтобы достать «Чары для защиты от врагов и друзей» из внутреннего кармана и вернуть книге первозданный вид, прежде чем отдать Лили. Он лишь краем глаза успел заметить, что та подошла к гардеробу.

— Лили, нет!

Но она уже дернула за ручку, и дверь распахнулась.

Высокая фигура в плаще явилась будто из воздуха и медленно поднялась над Лили, капюшоном почти задевая потолок.

От звука мощного порыва ветра, задувающего в узкую щель, заложило уши.

Лили замерла на месте, словно окаменев от страха.

Фабиан, не успев подумать ни секунды, отработанным движением выхватил палочку, направил на дементора и произнес нужные слова.

Лишь спустя мгновение он задал себе вопрос, а откуда в Выручай-комнате взяться этой твари? И будто в подтверждение его мысли, фигура, едва завидев Патронуса, закачалась, неуклюже попятилась и забилась обратно в шкаф.

Боггарт. Всего лишь боггарт.

Фабиан подскочил к Лили и прижал ее к себе.

— Испугалась?

Тупой вопрос. Она дрожала, и руки ее были ледяными.

— Ты что, Лили? Никогда не открывай неизвестные шкафы и сундуки, никогда не читай неизвестные книги. Это же прописные истины. Ты знаешь историю Бурекрыла Слепого, которому фолиант, полный темной магии, выжег глаза? Будь у нас хоть один нормальный учитель защиты, он начал бы с этого первый урок. Наверное, и мне стоило с этого начать, но я думал, ты знаешь. Нас просто с детства этому учат, и я забыл, что у тебя все было по-другому.

— Я думала, может, там полно вредноскопов или чего-то такого… — пробормотала Лили, поднимая голову, чтобы посмотреть на него.

Она не могла знать, какое жуткое значение все это имеет для Фабиана.

— Никогда не трогай неизвестные вещи, Лили, — он заглянул ей в глаза. — Никогда.

Фабиан даже сейчас ощущал ту невыносимую боль.

Он всего лишь хотел посмотреть.

Он был ребенком, а кукла казалась невероятно красивой — только руку протяни.

Спустя семь лет он познакомится с такой же настоящей.

С живой девочкой.

И вдвоем они когда-нибудь уничтожат его.

— Феб? Что с тобой? — Лили вернула его в сегодняшний день. — Это же был твой Патронус, да?

Он сглотнул, разомкнул объятия и почесал щеку.

— Да. Вообще странно, в тринадцать мой Патронус был другим. Такое ощущение, что он вырос вместе со мной, — усмехнулся Фабиан, и Лили тоже улыбнулась. — Тогда это была косуля, а сейчас… я, если честно, не понял. Большая косуля?

Она засмеялась. Не хотелось прерывать ее смех, но вопрос сам соскочил с языка:

— Почему ты боишься дементоров, Лили? Ты разве с ними встречалась?

— Нет, — нерешительно начала та, — но я узнала про них еще до того, как поступила в Хогвартс, и они… запали мне в душу, наверное, не знаю. Потом еще перечитала кучу всего про них. Как страшные сказки на ночь, знаешь. Мне кажется, у каждого есть такая — в детстве услышишь один раз и не можешь забыть.

Фабиан понимал, о чем она говорит.

И у него была такая сказка.

Только он долгое время не мог, наоборот, вспомнить.

— Судя по всему, комната запоминает, чем мы занимаемся, и подкидывает нам релевантные испытания, — сказал Фабиан скорее себе, чем Лили. — Ты как? Стоит продолжать сегодня?

— Да, — твердо ответила она. — Да, конечно, я в порядке, это ведь даже не настоящий дементор. — Лили выпрямилась и достала из кармана палочку. — Феб, а ты научишь меня вызывать Патронуса?

Он и сам об этом подумал. Дементоры не навсегда останутся игрушечными.

— Это ведь риторический вопрос? — улыбнулся Фабиан. — Давай завтра и начнем.

Интересно посмотреть на ее Патронуса.

Было у Фабиана смутное ощущение, что он уже знает, как тот будет выглядеть.

А еще нужно отблагодарить Лили за подсказку, которую она, сама того не ведая, ему дала.

Теперь он, кажется, понял, как вспомнить сон целиком.