2. Долгая дорога (1/2)
Загрузив вещи в машину, Вейлон сел на водительское место. Руки его огладили руль. Это успокаивало, помогало сосредоточиться. Он отчаянно мечтал просто сесть и подумать, проанализировать произошедшее и происходящее. Наконец, ему это удалось: новые союзники куда-то ушли, попросив подождать.
Среди информационного хаоса строилась логическая цепочка.
Без вести пропавший журналист находился здесь, совсем близко. Живой. Но вместе с ним был кое-кто ещё. Проект «Вальридер», тот самый ужас, уничтоживший Маунт-Мэссив. И каким-то образом, по непонятной причине, он слушался.
Конечно, у Майлза и этой… сущности была одна цель, но слабо верилось, что лишь благодаря этому они сумели найти общий язык. Настолько, что им, похоже, было весело в компании друг друга. Кровожадный монстр не мог сидеть на цепи у человека: Парк помнил, как он разорвал Джереми Блэра в клочья и улетел убивать дальше.
Что-то подсказывало Вейлону, что труп в ванной в скором времени найдут. Дело было не столько в запахе, сколько в личности убитого. Меркоф тщательно скрывала информацию о сотрудниках с высокими уровнями доступа. Отдел зачистки как раз входил в список «строго конфиденциально», а потому возрастал шанс, что его, Парка, пометят как особую цель, способную убивать.
Преследователи не знали о том, что теперь им полноценно противостоял Майлз Апшер. Парк мог бы удивиться его способности выкручиваться из передряг, если бы не знал о разумном рое нанитов. Вальридер, несомненно, охранял тело, своё вместилище из плоти и крови. «Наверное, — думал программист, — это даже хорошо, что оболочка у него не механизированная. Не хотелось бы быть тем, кто выпустил Скайнет».
Размышления о причинах развеялись, стоило Апшеру открыть дверцу со стороны пассажира и сесть. Он выглядел расслабленным и спокойным. Вейлон посмотрел на него выжидающе: пора в дорогу.
— Почистил твои данные, мистер Томас Грин. Теперь номер ни за кем не числится, так что полицию на тебя не натравят. — Журналист потянулся, и неприятный, едва заметный туман принялся вылезать из-под его куртки. Программисту пришлось отвернуться, чтобы в глазах снова не начали плясать тёмно-зелёные пятна — действие препарата прекращалось.
— Спасибо. Тогда… — Он достал из бардачка бумажную карту и разложил её. Ткнул пальцем в одно из названий. — Едем сюда. Я хотел сделать там остановку. Потому что потом, — он показал на название ещё дальше, — придётся ехать сюда.
— Нет, мы туда не поедем. — Сказал вдруг Майлз и покачал головой. — Лучше уж через соседний город, нас там хоть не знают. — Теперь уже он показывал маршрут. Времени уходило больше, но сейчас они могли позволить себе не торопиться.
— Вы там тоже… — Вейлон замолчал, поняв, что о таком лучше не спрашивать. Но журналист был достаточно умным, чтобы понять концовку неозвученного вопроса. Губы его расплылись в улыбке. Так улыбались его, Парка, сыновья, когда взорвали надувной бассейн «для эксперимента».
— О, не волнуйся. Там мы ходили в цирк за попкорном. Цирковой — самый вкусный, чтобы ты знал. — От этих слов Вальридер издал странный резкий звук, похожий на фырканье. Откуда-то слева, со стороны носителя. — Читал новость про то, что взбешённые животные по всему городу разбежались? В общем… Вала никто не любит. — Майлз шумно вздохнул и покачал головой. Облако нанитов ткнулось ему в щёку. — А я что? Меня любят. Вон, сколько агентов за мной бегало. — Апшер развёл руками, показывая, что, мол, поделать.
Во время этого странного монолога Вейлон завёл машину, и они поехали прочь.
*
Журналист смотрел вперёд, через лобовое стекло, и думал о чём-то своём. Энергичные и по-особому уютные мелодии негромко доносились из радио одна за другой. Вейлон практически не обращал на них внимание. В какой-то момент он всё-таки решил заговорить вновь.
— Так значит, животные испугались Вальридера, когда вы пошли за попкорном? — История казалась несколько абсурдной, несмотря на то, что Вейлон был полностью уверен — всё это являлось чистой правдой.
— Можно и так сказать. Это было ещё между твоими публикациями. Я тогда задерживался на одном месте максимум на день. Меня преследовали, и тут цирк на колёсах — неплохой транспорт, когда спишь по три-четыре часа. И с Валом отношения были, как бы помягче сказать, ужасными. У тебя когда-нибудь отказывали ноги посреди улицы? — Парк на мгновение перевёл взгляд на журналиста, но быстро вернулся к дороге. — Неприятно, если что. Ещё и прохожие пялятся, а ты сдерживаешь его, чтобы он им глаза не выцарапал.
— Так как у тебя получается сдерживать Вальридера? — Любопытство взяло верх. Вейлон буквально выпалил это, но сразу же ойкнул и хотел добавить «если не секрет», но его опередили.
— Я уже говорил: у меня почти не получается. Только в очень редких случаях. При определённых договорённостях, конечно. А если ты про бытовое… то здесь раз на раз не приходится. — Майлз задумался и вытянул вперёд руку. Та стремительно начала чернеть. Если бы программист смотрел на неё через прибор ночного видения, то взору его предстала бы часть пальца, которая была соткана из нанитов.
— А… — Парк хотел знать больше. Да, он опасался Вальридера, но ему действительно хотелось понять, как происходило взаимодействие сущности и носителя, как они общались мысленно и многое другое.
— Знаешь, почему под ногами хрустит снег? — Внезапно спросил Апшер и повернулся лицом к окну. Это казалось несколько странным, ведь снегопад в ближайшее время не обещали. Да и снег таял так быстро, что хрустеть порой было нечему. Поэтому Вейлон на всякий случай отрицательно покачал головой. — Просто у снежинок ломаются позвоночники.