~22~ (1/2)
Kehlani — everything
Taylor Swift — Come Back... Be Here (Taylor's Version)
Bruno Mars — The Lazy Song
Sasha Alex Sloan — I Blame The World
The Romantics — Talking In Your Sleep
Camila Cabello — Real Friends
AJ Mitchell — My Lover, My Friend
Sara Kays — When You Look At Me
Justin Bieber — Off My Face
Cody Lovaas — Finally Fallen
Black Red Gold — Sceptic Heart
Lilith Czar —Anarchy (Acoustic)
Lena Fayre — Every Man Is a Warrior
Katie Garfield — Warfare
Letdown. — Letdown
Taylor Swift — This Love (Taylor's Version)</p>
Как только первые солнечные лучи настойчиво начинают пробиваться сквозь плотную штору, словно через грозовые тучи после затяжного дождя, Чонгук сразу же чувствует их тепло на своей коже. <span class="footnote" id="fn_30628104_0"></span> Они трепетно и совсем не спеша касаются её сантиметр за сантиметром, сначала талии и руки, а затем — лица, окуная всё больше в новый день и вынуждая его морщиться. Так хочется, чтобы эта уютная и спокойная ночь никогда не заканчивалась и рассвет не наступал. Впервые за долгое время он вновь находится в тёплых объятиях того, кем до одури дорожит, и это самое потрясающее ощущение на свете. Больше всего ему сейчас хочется, чтобы минуты остановили свой торопливый ход и мир вокруг просто беспечно замер, пока он позволяет утонуть себе в этом потрясающем моменте. Но, к сожалению, обстоятельствам совершенно наплевать на желания маленького человека. Они имеют особенность просто налетать, как уничтожительное цунами, в тот самый миг, когда ты этого совсем не ждёшь. И поэтому Чон понимает, что как только откроет глаза, то погрузится в свои привычные проблемы. Сквозь сон он мягко потягивается, переворачиваясь на бок, и продолжает ещё некоторое время хвататься за приятные картинки в своём ещё несобранном сознании.
Ему снились невероятно живописные, бескрайние и незабываемые просторы уютного Ист-Хэмптона и тот самый волшебный полёт над зелёными полями на фоне заката. Это были одни из самых восхитительных и дорогих воспоминаний в его сердце, и в тот миг их рождения они сами собой сразу же заняли главное место на маленькой полочке с подписью «жизнь без страхов». Боязнь высоты был одним из самых сильных, но благодаря Паку у него наконец-то получилось преодолеть его, как и некоторые другие, куда более весомые. Впервые ему удавалось так легко и просто ломать собственные стены, построенные за годы подчинения, поэтому это так поражало. Он всё гадал: почему же раньше не мог этого сделать? Всё просто. Дело было в том, что сейчас данный этап он проходил не в одиночестве.
Через несколько минут парень всё же медленно открывает глаза и в тот же миг восхищённо улыбается. Его сонный взгляд ловит самую идеальную картину, какую только он мог увидеть с утра снова — спящий Чимин. Значит, всё происходящее не прекрасный сон и не его глупая фантазия. Он прямо здесь и сейчас обнимает край одеяла и едва слышно похрапывает. Боже, оказывается, так приятно просыпаться и видеть его, Чон даже не предполагал, что подобная мелочь способна молниеносно вызвать такой шквал эмоций внутри. Там происходил настоящий ураган. Всё волнительно переворачивалось, и сотни тысяч маленьких прелестных бабочек взмахивали своими крыльями, вызывая мурашки. Вот оно — то самое чувство, которое он так боялся никогда не испытать. В итоге его подарил ему тот, кто был рядом так много времени совсем в другом качестве. Он был так ужасно слеп, не замечая очевидного. Невероятная шутка судьбы, что именно Пака ему предстояло потерять одиннадцать лет назад в самый трудный момент морального надлома. Но сейчас он был здесь, его можно было абсолютно спокойно взять за руку, прижаться к его груди или поцеловать, а это важнее всего прочего.
Чонгук тихо вздыхает и с нескрываемым интересом разглядывает его лицо, освещённое полоской солнечного света. Такое удивительно спокойное и умиротворённое. Кажется, ему снится что-то очень приятное, хотелось бы, чтобы он таким и оставался даже после пробуждения, но, к сожалению, это точно невозможно, учитывая последние события. Расслабиться пока он мог лишь погружаясь на какое-то время в сон, именно этот факт так сильно хотелось квотербеку изменить. В глубине его души постоянно только укрепляется желание хоть чем-то помочь Чимину, но в голову так и не приходит ничего толкового.
В вопросах судебного заседания он совсем бессилен, это не его стезя. Лишь дальнейшие действия самого Чимина способны спасти ситуацию. А ко всему прочему, кажется, что независимо от того, что он предпримет, это никак не повлияет на удручающее состояние парня. Но, чёрт возьми, ему так сильно хочется подарить этому человеку хотя бы один день без безумных переживаний за собственное будущее, а просто с беззаботной улыбкой на лице, ведь он этого действительно заслуживает. Пак всегда за всё и за всех вокруг слишком сильно переживает, но в данный момент эту роль на себя хочет взять Чонгук.
Парень глубоко выдыхает и аккуратно проводит указательным пальцем по спинке его носа с маленькой горбинкой, которая является привлекательной изюминкой. Несколько раз Чимин непроизвольно и так мило морщится, а Чон нежно улыбается, потому что в ответ на его действия тот лишь недовольно ворчит, но всё же не просыпается. Он наотмашь отталкивает его руку от своего лица и продолжает спать, крепче обнимая одеяло. Такой невероятно очаровательный, что от переполняющих чувств к нему у квотербека приятно трепещет что-то в солнечном сплетении.
Ему столько раз в этой жизни доводилось видеть эту красивую картину по утрам, но лишь сейчас он по-настоящему ценил каждый миг и вдыхал его всем объёмом лёгких, словно самый чистый воздух. Столько раз он наблюдал это сонное лицо со следами от подушки на щеках, столько раз слышал этот тихий храп и засыпал под него, как под самую прекрасную колыбельную, но именно в эти секунды с ума сходил от таких простых мелочей, потому что они заставляли его сердце разрываться от чувств. Поверить трудно, что он всё вот это так нелепо и глупо совершенно не берёг, а теперь боялся спугнуть. Ему поистине так несказанно повезло вернуть расположение этого важного и самого близкого для него человека, просто уму непостижимо. Чёрт его знает, почему Чимин всё-таки рискнул и дал этот важный шанс для них двоих, но Чон осознавал, что лишь в его силах было не упустить эту уникальную возможность.
У него совсем нет желания нарушать его покой, поэтому квотербек больше не касается его и не мешает, а просто ещё некоторое время влюблённо любуется им, как бесценным музейным экспонатом. Невозможно на него насмотреться, ведь после их встречи в ресторане спустя столько лет он видит его совсем другими глазами. А сейчас он в полной мере способен оценить его привлекательность, больше не стесняясь этих мыслей, и впервые так открыто признаваться себе в мыслях, что это — самый красивый мужчина на его памяти. У него такие чувственные черты, любимые им всем сердцем: густые ресницы, маленький нос, соблазнительные губы и даже нежная кожа, которой хотелось касаться ежеминутно — всё в нём чистое творение искусства.
Долго, с обожанием и с пристрастием его любопытный и цепкий взгляд изучает абсолютно все детали. Он как будто вырисовывает в своей памяти на чистом холсте эти великолепные очертания, чтобы вспоминать в любой момент. Так чертовски страшно было позволить Чимину настолько прочно завладеть своим сердцем, но ещё страшнее теперь — потерять себя, если из этого ничего хорошего не выйдет. Если этот смелый риск станет ужасной роковой ошибкой для них, то пути обратно для него уже точно никогда не будет. Для них обоих, разумеется, жизнь уже не станет прежней, но для Чонгука всё имеет немного другую глубину, нежели для Пака. Всё происходящее для него абсолютная неизвестность, но полная таких прекрасных грёз, что непременно хочется за них отчаянно побороться. Ведь именно этот человек — та самая незаменимая составляющая его большого счастья, которое прежде он никогда не испытывал.
Вместо того, чтобы вновь доставать ласками это сонное и идеальное тело, Чонгук решает подарить ему лишние полчаса спокойного сна и облегчить его утренние хлопоты хотя бы раз за эти десять лет в роли отца. Это мелочь, но всё-таки значимая. Ему, должно быть, будет приятно проснуться на час позже и впервые не хлопотать над завтраком для кого-то, а самому им спокойно насладиться, ведь для него такого никто не делает. Подобный знак внимания он точно оценит по достоинству, и это самое малое, что он вообще может сделать для него в данный момент. На самом деле, квотербек полный профан в заботе о других и ухаживаниях за парнями, но, наверное, это будет хорошей идеей? Чимину критически необходимо иногда давать себе отдохнуть морально и физически, и раз пока что он не способен дать себе разгрузку из-за большой навалившейся ответственности, то Чон решает помочь ему в этом. Он берёт эту роль на себя. Парень медленно и крайне осторожно выбирается из кровати, спешно переодевается в свою вчерашнюю одежду и уходит на первый этаж, чтобы реализовать свой маленький план идеального совместного утра. <span class="footnote" id="fn_30628104_1"></span>
Пак, пригревшись на утреннем солнце, просыпается лишь спустя шестьдесят минут, пропустив будильник. Он широко разваливается на всей кровати, шумно зевая, и вдруг понимает, что вокруг как-то слишком много свободного места, а его организм подозрительно хорошо выспался. Его мозг прекрасно помнит, что провалился он в сон точно в обнимку со своей первой любовью, но сейчас почему-то совсем один. Адвокат, не открывая глаз, несколько раз шлёпает рукой по пустой части постели и тяжело вздыхает. Неужели, Чонгук сбежал после того, что вчера между ними произошло? Может, попытка сдвинуться в «базах» была слишком поспешной? Вдруг его это испугало? Но ведь он сам попросил, разве тогда имеет право так нагло убегать? Точно нет. Он должен посмотреть ему в глаза без стеснения и стыда, лежать рядом и соблазнять своим идеальным прессом, но, похоже, квотербек решил совсем иначе. Кажется, эти шаги назад никогда не закончатся в их отношениях.
Чимин садится на кровати и лениво потирает лицо ладонями, заранее уже смиренно принимая своё очередное поражение на любовном фронте. Предстоит непростой разговор снова, и, кажется, они вновь придут к тому, что всё это слишком поспешно. Не стоило рано радоваться. Он щурится от солнечного света и с трудом поднимает тяжёлые веки, несколько раз медленно моргая. Его удивляет, что он чувствует себя таким отдохнувшим и бодрым, хотя обычно с утра ему так тяжело собраться с силами. Наверное, всё дело в том, что он лёг раньше обычного и спал невероятно сладко. Его ещё мутные ото сна глаза внимательно смотрят на часы на прикроватной тумбочке, постепенно сосредотачиваясь, а затем парня резко осеняет, что он проспал, когда электронные цифры в его поле зрения проясняются.
— Вот дерьмо! — тихо восклицает Пак, мгновенно приходя в себя и вскакивая с кровати.
Он хаотично осматривается, но спросонья не сразу понимает, что это даже не его комната. Лишь спустя несколько секунд до него доходит, что он пришёл сюда вечером сразу после душа. У него нет времени на долгие сборы, потому что через семь минут Мэй спустится завтракать, а он ещё даже не начинал его готовить, поэтому Пак решает не терять ни секунды. Может быть, квотербек поэтому и ушёл? Боялся той самой минуты, когда необходимо будет познакомиться поближе с его дочерью за завтраком? Вполне возможно. Но сейчас ему совершенно не хочется об этом думать, у него другие важные заботы. Парень быстро идёт в свою комнату, натягивает первую попавшуюся футболку, а затем отправляется в ванную, чтобы хотя бы как-то привести себя в порядок и умыться.
После проведения наспех утренних процедур адвокат торопливым шагом спускается по лестнице, но резко замирает у входа на кухню, не решаясь зайти. Он несколько раз ошарашенно моргает и затем удивлённо выгибает бровь, разглядывая квотербека. С ума сойти, так значит, он вовсе не сбежал, а просто проснулся раньше и решил приготовить себе завтрак? Ещё никогда до этого Пак не был рад чужому присутствию в своём доме, это заставляет даже впасть в лёгкий ступор. Он глубоко вздыхает и сразу ощущает вкусный аромат сладкого десерта и кофе, что же может быть прекраснее такого пробуждения? Это просто неземная сказка какая-то.
Чимин прислоняется к дверному косяку, складывая руки на груди, и с мечтательной улыбкой просто любуется этим невероятным зрелищем, бережно откладывая его поглубже в своём влюблённом сердце. Он и представить себе не мог, что однажды станет свидетелем такой уютной картины. Первая и последняя его любовь ранним утром готовит завтрак в его же доме, это что, самый изумительный сон? Оказывается, вовсе нет, наконец-то это всё его самая что ни есть реальная жизнь. И стоило просыпаться в одиночестве столько времени, чтобы в итоге получить такой результат. Всякое ожидание стоило именно этого мгновения.
Он неторопливо и изучающе обводит глазами его фигуру в классических брюках и рубашке, и затем, не выдержав наплыва собственных эмоций, всё же бесшумно подходит к парню со спины, пока тот увлечённо что-то нарезает и периодически бросает быстрый взгляд на экран телевизора, где показывают новостной репортаж. Адвокат ласково обхватывает его талию крепкой хваткой, а Чонгук в ответ на это легко вздрагивает, но затем с облегчением выдыхает. На секунду он перестаёт готовить, но потом так же спокойно продолжает это делать, как будто получать подобные объятия для него самое обычное дело. Чимин трепетно и аккуратно утыкается носом в его тёплую шею и глубоко вздыхает.
Такой родной и вкусный аромат взрывает его сознание в одно мгновение, и ему становится так невыносимо хорошо, как будто в этом простом моменте таится вся самая большая нежность этого мира, и он мог спрятаться в ней. Чонгук по-прежнему дарит ему уют. Он всё тот же. Изменился парфюм, но запах его кожи абсолютно такой же особенный, как и тогда — белый мускус и непорочная чистота. Как пушистый хлопок, что распускается на тропических муссонных полях Индии или как блаженная прохлада после весеннего дождя в тихом Конкорде, и это так уникально, что вызывает мурашки у него, ведь он до сих пор помнит эти ноты свежести слишком отчётливо. Этот запах — его любимое воспоминание.
Адвокат сильнее сжимает руки вокруг его талии и несколько раз коротко целует в заднюю область шеи, что заставляет квотербека смущённо поёжиться от внезапной и приятной дрожи. Он глупо улыбается, как влюблённый школьник, и чувствует себя в этот момент самым счастливым человеком на планете. Чимин так ласков с ним, что от этого отношения и ощущения собственной ценности его сердце начинает сходить с ума. Оно так быстро бьётся, совершенно выходя из-под контроля, что хрупкие и нежные цветы в его груди вдруг неконтролируемо прорываются сквозь рёбра. Ему на весь мир хочется сейчас закричать о том, как сильны его чувства, но вслух об этом страшно сказать даже самому объекту обожания. И поэтому вместо слов Чон просто мягко кладёт ладонь на бережные руки обнимающие его и осторожно поглаживает их, тем самым показывая, что ему безумно приятно это красноречивое проявление любви. Ему нравится, что они не говорят друг другу много, но куда громче общаются с помощью понятных действий. Даже в этой обычной мелочи так много трепета, что им можно окутать весь земной шар разом.
— Привет, моя Вселенная, — шепчет Пак низким и мурлыкающим тоном ему на ухо. — Я думал, ты ушёл.
— Почему это? — удивляется квотербек, игнорируя предательскую дрожь вдоль позвоночника из-за этого обращения к себе.
— Ну, знаешь… наши отношения перешли на новый уровень. Ты, как правило, не так просто принимаешь большие перемены. Мне показалось, что ты опять мог сделать шаг назад.
— Я стою на месте, — говорит Чонгук, смущённо улыбаясь.
— И я могу быть спокойным? Не сбежишь от меня?
— Я и так достаточно долго бегал от самого себя и от тебя, — с уверенностью отвечает Чон, аккуратно поворачиваясь лицом к нему.
— Значит, всё хорошо? — мягко спрашивает парень, внимательно глядя на него и действительно в глубине души переживая об этом. — Между нами полный порядок?
— Да, — уверенно отвечает Чон и кивает, пока робкая улыбка снова касается его губ.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Ладно, — тянет Пак и довольно хмыкает. — А что это ты здесь делаешь?
— Хотел быть полезным этим утром.
— Знаешь, сам факт того, что ты хозяйничаешь на моей кухне, меня катастрофически обезоруживает.
— Покорён?
— Без шансов, — отвечает Чимин и смазано целует его губы, подаваясь вперёд.
— А разве я не покорил тебя без завтрака и давным-давно? — интересуется Чонгук, нагло выгнув бровь, а Чимин переливчато смеётся в ответ на это.
Квотербек прерывисто вздыхает, глядя на него и немного нерешительно касаясь его груди. Он плавно скользит по ней ладонью, а затем обнимает парня за шею и закрывает глаза от наслаждения этим моментом. Адвокат подаётся вперёд и в ответ ведёт руками по его спине, прижимая крепче к себе родное тело.
— Боже, какое же прекрасное утро, — шепчет он.
— Похоже на сон, да? — спрашивает Чон, мечтательно улыбаясь и глубоко втягивая воздух носом.
— Самый лучший за всю мою жизнь, квотербек.
— Фу, нет! Не обжимайтесь так при мне! — раздаётся недовольный голос Мэй, входящей в комнату. — Я ещё не готова!
Они оба неловко замирают на несколько секунд, но первым находит в себе силы что-то предпринять, разумеется, Чимин. Он выпускает парня из своих объятий, легко скользит ладонями по его спине и потом тянется за своей любимой чашкой с единорогом на столе за ним. Он берёт её, делает шаг назад и медленно поворачивается к дочери с самой невинной улыбкой на лице. Она потирает сонные глаза и потягивается, а затем связывает волосы в небрежный хвост и подозрительно смотрит на них. <span class="footnote" id="fn_30628104_2"></span>
— Я разрешила ему остаться, но это не значит, что я хочу смотреть на ваши нежности, — продолжает она и мило морщится.
— Я просто брал посуду, детка, — говорит Пак, пожимая плечами. — Ничего такого. Это не то, что ты подумала.
— А-а-а, — с усмешкой тянет девочка и хитро хмыкает, — хорошо. Принимаю правила игры, сделаем вид, что я поверила, — говорит она, нагло выгнув бровь, и садится за стол. — У меня время завтрака, папочка.
— Знаю. Солнышко, только я немного проспал, — извиняющимся тоном говорит адвокат, строя очаровательную рожицу.
— Ещё ничего не готово? Я рано пришла?
— Подожди немного, хорошо? Я сейчас быстро исправлюсь и всё…
— Вообще-то, я уже всё приготовил для вас. Я проснулся пораньше и мне было чем заняться, — встревает Чонгук и беззаботно пожимает плечами, будто в этом нет ничего такого. — Не против, если сегодня я вас накормлю?
— Это что, шутка? — смеётся Чимин, поражённо глядя на него. — Конечно, нет.
— Зависит от того, как ты готовишь, — с подозрением говорит Мэй, складывая руки на столе перед собой. — Папа, не соглашайся так легко.
— Думаю, тебе понравится, — уверенно говорит квотербек, ставя перед ней тарелку с аккуратно нарезанными кусочками разных фруктов.
— Что это? Десерт? — придирчиво произносит она, морщась. — Это же не питательно. Через два часа я буду голодной, не дождавшись обеда. Ты ничего не знаешь о детях. Каждое утро я ем молочную кашу. Это нужная еда для моего организма.
— Разумеется, — отвечает Чон и ставит перед ней ещё одну пиалу с ещё дымящимся блюдом. — Поэтому я тебе и сделал её. Фрукты — всего лишь дополнительный ингредиент. Ты ведь любишь её в таком виде? Не смешивая?
— Подожди, ты приготовил для неё кашу? — недоумевает Пак, удивлённо наблюдая за всем происходящим, и садится рядом с дочерью. — С ума сойти, я точно ещё сплю.
— А если я не хочу её? — спрашивает малышка, прищуриваясь и не сводя глаз с квотербека. — Что тогда будешь делать?
— Я думал, что подобный исход возможен. На такой случай у меня есть альтернатива.
Он ставит перед ними на стол тарелку с практически идеальными на вид венскими вафлями, которые легко посыпаны сахарной пудрой. Они немного кривые по краям, но пышные и невероятно вкусно пахнут, а каждую из них украшают свежие ягоды, как в лучших ресторанах этого города.
— Ты что, использовал мою электровафельницу?! — поражается адвокат, качнув головой и мечась растерянным взглядом от стола к нему. — Да ты, твою мать, Бог, что ли?! Никто её даже включить не пытался кроме меня в этом доме, а ты сам сделал вафли?!
— Десять баксов! — восклицает Мэй и радостно хлопает в ладоши.
— Первые немного подгорели, но потом я понял, как это правильно делать. А рецепт увидел на стикере, что висит на холодильнике, — гордо объясняется Чонгук.
— Поверить не могу, что ты это сделал, — говорит Чимин, зачарованно глядя на него. — Они выглядят изумительно.
— А почему без шоколадного сиропа? — ворчит девочка, очаровательно дёргая маленьким носом, чтобы получше уловить вкусный аромат.
— Тебе же нельзя шоколад с утра, — говорит Чон, самодовольно хмыкнув. — Ты станешь слишком активной.
— Ладно, — закатывает она глаза и после бросает на него самый серьёзный взгляд. — Знаешь, но вообще-то я хочу колечки с молоком.
— Прости, но твой отец не разрешает тебе их есть из-за вредных красителей в составе. Я хорошо подготовился, мисс Пак, — довольно говорит Чонгук и улыбается Чимину.
— Ну, а чай хоть есть?
— Конечно. Чёрный с мелиссой, как ты любишь, — говорит он, оставляя перед ней чашку, и наливает его из заварника.
— А если я хочу какао? — не унимается она, мягко хмурясь. — Ну, это же не чистый шоколад. Это мне можно утром.
— Пять минут, и я его сделаю для тебя. Тебе добавить маленькие маршмеллоу?
— Да ты невозможный! — фыркает Мэй, мило дёргая ногами. — Папа, почему он такой?!
— Согласись, он идеальный, — говорит Пак, подпирая голову ладонью, и влюблённо смотрит на парня. — Где мы ещё с тобой найдём такое сокровище, м?
— Папа! — вновь ворчит она, мягко толкая его в плечо. — Соберись! Ты должен быть на моей стороне!
— Солнышко, прости. Но я просто безнадёжен.
— Ну, а если попрошу апельсиновый сок, что тогда? У нас нет соковыжималки, — предпринимает она ещё одну попытку завалить его в этом импровизированном экзамене и подозрительно щурится, вновь глядя на квотербека.
— Хитро, красавица, но я тебе его точно не дал бы, даже если бы она была. У тебя ведь аллергия на цитрусы, — отвечает Чон, самодовольно улыбнувшись, и девочка невероятно мило надувает губы, понимая, что проиграла.
— Вот же…
— Десять баксов, юная леди, — предупреждает её отец и тихо смеётся.
— Я ещё ничего не сказала! Но ты… — говорит малышка, тыча маленьким пальцем в Чонгука, — бесишь.
— Просто я очень внимательно умею слушать твоего папу, а он болтает о тебе без умолку, — невинно оправдывается он и небрежно ведёт плечом. — Ну что, попробуешь то, что я приготовил? Позавтракать ведь всё равно чем-то нужно.
— Ладно, давай свою кашу, — говорит Мэй, сверля его пристальным взглядом, а затем берёт ложку и тарелку.
— Ты просто совершенство, — шепчет Чимин одними губами, продолжая пялиться на него, и тихо вздыхает. — Ну как он тебе, принцесса?
— Стрессоустойчивый. Нам это подходит, папочка, — говорит девочка, оценивающе разглядывая парня.
— О, так ты его всё же одобряешь? — спрашивает он, радостно улыбаясь.
— Не надейся. Но на один процент из ста он мне нравится, и это только потому что каша правда вкусная, — отвечает она с набитым ртом.
Пак звонко смеётся и ласково целует её в макушку, а квотербек довольно улыбается, любуясь тем, как этот сварливый, но невероятно прелестный ребёнок ест его еду. Его не заботит эта её отчаянная попытка победить его. На самом деле все трое хорошо знают, что этот процент её любви к нему намного больше, чем она сейчас утверждает. Он варьируется примерно на отметке в пятьдесят, потому что по большей части Чонгук ей нравится. Она признаёт это тем, что позволяет ему быть здесь прямо сейчас, в их маленькой идиллии. Проблема кроется только в её глупой ревности и неуверенности в том, что эти отношения её отца положительно повлияют на их семью в целом.
Она понимает уже, что проблема не в этом парне, а в её желании обладать каждой секундой и толикой внимания родителя. Но после их откровенного разговора Мэй лучше чувствует Чонгука. Его слова и поведение дарят ей некое ощущение спокойствия, ведь она всё меньше видит в нём угрозу. Её личная сложность состоит в том, что кто бы ни пытался занять это важное место рядом с Чимином, её бы всё равно не устраивал ни один кандидат. Но к квотербеку она по-особенному предвзята, ведь изначально знает, что он обидел её самого родного человека. Но теперь она видит, как он в данный момент их жизни относится к нему. Чон и правда до ужаса дорожит им. До такой степени, что не способен разочаровать его ещё раз, иначе разобьёт и своё сердце. Она верит выбору отца и его счастливым глазам, поэтому готова со всем мириться.
Сейчас, несмотря на многие её личные вопросы, Мэй видела в Чонгуке множество хороших качеств, а особенно после их личного душевного уединения. Он был предельно откровенным о себе и насчёт того, что думал о Хизер. На самом деле ведь в его интересах было льстить и говорить, что её отец в чём-то неправ, чтобы пройти её радар доверия, но он не стал этого делать, а был честным и мягко намекнул, что это она ошибалась, желая ей доверять. Теперь Мэй смотрела на него абсолютно другими глазами и понимала, что у них в самом деле есть намного больше точек соприкосновения, чем ей казалось. Он говорил приятные вещи не просто ради того, чтобы понравиться, а действительно понимал её переживания и внутреннюю боль, потому что и его семья совсем не безупречна. Долгие годы, оказывается, он проходил что-то, что было ещё хуже того, что она чувствовала, и он тоже бежал за любовью человека, который не стремился её дарить в ответ. С ним об этом даже намного проще было говорить, чем с папой. И ей понравилось, что квотербек не сдал их маленький секретный диалог ему. Стоило признать, что этот парень лучше, чем она думала. Но всё же ей ещё очень страшно подпустить его слишком близко. <span class="footnote" id="fn_30628104_3"></span>
Им было так странно завтракать всем вместе. Для Мэй потому что в их доме впервые ночевал чужак, который по уши влюблён в её отца. Прежде она даже благодаря долгим и настойчивым уговорам не позволила бы этому случиться. Наверняка бы придумала десятки отвратительных выходок, чтобы выжить его из этих стен, но сейчас понимала, что подобный поступок в первую очередь разозлил и расстроил бы её отца, а она обещала ему быть с Чонгуком повежливее. Поверить в это трудно, но за всё время это был единственный раз, когда Чимин просил к кому-то относиться помягче. Девочка прекрасно понимала, что это значит — он очень дорог его сердцу. Трудно было не ревновать, но в данный момент они вроде бы неплохо проводили время вместе. Разговаривали на отвлечённые темы. Квотербек по-настоящему ей интересовался, и это выглядело очень искренне. Он задавал очень много вопросов об её увлечениях и хобби, об учёбе и друзьях, словно пытаясь прощупать границы того, где можно развивать диалог, а где не стоило. Деликатность — вторая его положительная черта, и ей она безумно нравилась.
— Поверить не могу, что ты тоже любишь именно кислый «Skittles». В детстве мы с твоим отцом его так сильно обожали. Он всегда, кстати, выбирал самые вкусные конфетки, — говорит Чонгук и отпивает кофе, а после улыбается ей.
— Это правда, — соглашается Чимин и кивает, ностальгируя. — Я съедал клубничные, а ему доставались с апельсином, потому что он не любил вкус лимона и винограда.
— Но так же нечестно! Ты забирал самое вкусное, остальные ведь такой отстой! — возмущённо произносит Мэй, глядя на него.
— На самом деле, сначала он делал это тайком, но я заметил, что они ему нравятся больше, и сам ему их оставлял, — говорит квотербек, защищая его.
— Он правда оставлял все красненькие для тебя?
— Да. Так он заботился обо мне, — согласно кивает Пак и очаровательно улыбается. — Но только если мы не хотели поиграть в разговор, тогда это не работало.
— «Поиграть в разговор»? Как это? — интересуется малышка, удивлённо распахивая свои прекрасные глаза.
— В юности у нас была маленькая забава. За каждый цвет конфетки, которую ты достаёшь наугад с друзьями по очереди, нужно рассказать что-то: утаённую правду, грустную историю, неловкий случай и так далее, — поясняет Чонгук, ероша свои волосы. — Да, это всегда было весело.
— Звучит классно, нужно будет поиграть в это с двойняшками. И это правда интересно? — спрашивает девочка, бегая взглядом с одного на другого.
— Да, это ещё и позволяет узнавать друг друга получше. Мы вот с квотербеком знали все секреты благодаря этой игре, — говорит Пак, неспешно наслаждаясь вкусом вафель.
— Все? — усмехается Мэй, недоверчиво морща нос. — Да ну? Ты же не мог ему признаться, что он тебе нравится столько времени, сам же мне говорил об этом.
Чон чуть ли не давится кофе, начиная громко смеяться, а адвокат перестаёт жевать и с трудом проглатывает завтрак, сурово глядя на дочь. Он слишком хорошо узнаёт эту манеру общения, потому что именно таким образом всегда с ним говорит его лучший друг. Это определённо в его стиле. Например, глупые шутки про реакцию или контрацепцию преследуют его с первого курса, ведь этот идиот считает, что они по-прежнему актуальны. Вот эта маленькая выходка абсолютно точно навеяна влиянием крёстного отца. Чёртов Ким Тэхён, он оказывает очень плохое влияние на его маленькую девочку, нужно будет с ним обязательно об этом поговорить.
— Детка, это совсем другое. Такие секреты ведь в шутку не рассказывают, — оправдывается Пак, пока Чонгук с трудом пытается успокоить свою истерику. — А ты прекрати смеяться немедленно!
— То, как тебя троллит собственная дочь и лучший друг, — говорит он сквозь смех, качая головой. — Это самое лучшее, что я встречал. Прости, но ты такой лузер.
— У папы вообще тяжёлое чувство юмора, — шёпотом говорит малышка, словно какой-то большой секрет, прикрывая рот ладошками.
— Эй! — возмущается адвокат, указывая на неё вилкой. — Ты же должна быть на моей стороне!
— Прости, папочка, но ты в команде «M&M's» с арахисом, а я ненавижу арахис. Вот у него хороший вкус, — отвечает она, подставляя квотербеку свой кулачок, и он его охотно отбивает.
— Вы поразительно похожи. Просто катастрофа, что мне с вами делать? — спрашивает Чимин, лучисто и широко улыбаясь.
— Люби, корми и никогда не бросай, — говорит Чонгук мурлыкающим тоном и смешно морщит свой нос.
— Ты тоже любишь Гарфилда? — удивляется Мэй, узнавая эту реплику.
— Конечно, он забавный. В моей молодости это был довольно крутой фильм, — отвечает парень, легко пожимая плечами. — Мы несколько раз брали его в видеопрокате.
— Боже, а я ещё думал, что они не поладят, — бормочет адвокат сам себе под нос, отрезая кусочек вафли. — Да они одинаковые.
По правде говоря, его никак не могло не радовать такое прекрасное положение вещей. Его радостный и довольный ребёнок, спокойно болтающий о мультипликации с человеком, который забрал его сердце давным-давно, что могло быть лучше подобной картины? Совершенно ничего. Для его души это настоящий исцеляющий бальзам. Он так чудовищно боялся того, что его дочь долго будет сопротивляться и показывать скверный характер, но Мэй вела себя намного мудрее десяти лет. Она показывала свои непростые черты, но при этом позволяла Чонгуку узнать себя и с хорошей стороны, той, которой была с самыми родными. Держала его на расстоянии, но медленно изучала, как самую интересную книгу на полке. А это всё было просто идеальным раскладом событий, который Пак даже не планировал получить.
Что ещё более удивительно, эти двое странно себя вели с момента его пробуждения в домашнем кинотеатре, что-то между ними явно произошло. И похоже, каким-то чудом квотербек расположил её к себе, а это было самое важное сейчас. Он её слышал и уважал, интересовался ей и воспринимал как равную. Она для него не маленький ребёнок, а рассудительный и взрослый человек. Это была такая абсолютно правильная позиция, возможно, именно это Мэй очень подкупало, ведь остальные её так или иначе берегли, как хрустальную драгоценность, боясь сделать что-то не так. А у Чона как будто не было этого страха внутри, он просто доверял ей и пытался завоевать её безусловное доверие.
Чимин увлечённо и заворожённо смотрит на этих двоих и понимает, что впервые после Тэхёна кому-то удаётся полностью завладеть её искренним вниманием. Обычно его дочь быстро переключается, потому что разговоры со взрослыми людьми её удручают и наскучивают. В большинстве с ней начинают разговаривать с помощью каких-то уменьшительно-ласкательных форм, а это вызывает у неё неприятное недоумение. Её выводит из себя, когда ей говорят, что она ещё слишком маленькая или сюсюкаются. Ей ведь не пять лет, поэтому такие вещи сразу же отталкивают её. Мэй практически одиннадцать, а это значит, что она стоит на пороге подростковой жизни, но её сознание и мышление уже находится там, это трудно не заметить. Паку сложно поверить в то, что она уже так выросла, когда только успела? Дальше будет тяжелее мириться с этим, но он не хочет забегать вперёд. Парень легко встряхивает головой, слыша её заливистый смех, и затем возвращается в реальность из своих размышлений. <span class="footnote" id="fn_30628104_4"></span>
— Давай проведём эксперимент? — предлагает вдруг малышка, пристально и с вызовом глядя на Чона.
— Какой это? — удивляется он и допивает кофе.
— Тест на совместимость.
— Я уже заранее уверен, что ты меня завалишь в нём.
— Вовсе нет. Я задам тебе вопросы, на которые папочка знает ответы, чтобы было по-честному. Я даже промотивирую тебя призом.
— Так, я заинтересован, — радостно говорит Чонгук, потирая ладони в предвкушении. — Что же я получу за это, маленькая авантюристка?
— М-м-м, — задумчиво протягивает Мэй, бросая мимолётный взгляд на Чимина и заговорщески улыбаясь. — Пройдёшь тест, и я позволю тебе забрать его у меня на один вечер, — говорит она, кивая в сторону парня.
— Какое-то у меня странное дежавю в голове сейчас под песню Бейонсе, — смеётся Чон.
— Торгуется родным отцом, вы только посмотрите, кого я воспитал? — говорит обиженно адвокат и приоткрывает рот в театральном шоке.
— Папа! — недовольно стонет она. — Тихо! У нас переговоры!
— Знаешь, всё это звучит очень заманчиво. И что, прямо на весь вечер его отпустишь? — уточняет Чон, обаятельно улыбаясь.
— Да, — согласно кивает девочка.
— И ревновать не будешь?
— Буду, но я стерплю.
— То есть я действительно в любой день смогу его забрать на несколько часов, и ты не будешь против?
— Как ты вообще в него влюбился? — произносит она, закатывая глаза, и потом вопросительно смотрит на отца. — Он так туго соображает всегда или только сейчас?
— Однажды он тупил одиннадцать лет, — отвечает адвокат шёпотом, словно рассказывает секрет, и затем смеётся, когда Мэй мягко ударяет себя по лбу ладошкой от разочарования.
— Эй! — возмущается Чонгук, указывая на них пальцем по очереди. — Я вас хорошо слышу.
— Вы двое вообще здесь торгуетесь на меня, — говорит Пак сердито.
— Т-с-с, я выбиваю нам официальное свидание, — шикает на него квотербек.
— Ты очень рискуешь проиграть. Дэнс-машина в Мэдисон-сквер тебе так и не поддалась.
— Мне что, придётся танцевать опять? — недоумевает он, а его глаза становятся огромными от растерянности.
— Да ты полный неудачник в этом. Хватит с тебя тех трёх минут позора, — смеётся Мэй, отрицательно махнув головой. — Никаких танцев.
— А у меня есть в этом тесте право на ошибку? Звонок другу? Варианты ответов?
— Ну разумеется нет, — говорит самодовольно она, протягивая ему руку. — Согласен? Или ты боишься?
Квотербек улавливает ноты вызова в её тоне и странно хмыкает в ответ. Он внимательно смотрит на её маленькую ладонь, а после очень загадочно улыбается, бросая быстрый взгляд на Пака. Теоретически у него и без этой авантюры всегда есть шанс увести Чимина на целый вечер, у них это и раньше получалось. Мэй не настроена против этого категорически, а значит, не станет строить козни. По сути, в этом нет никакого смысла, но кажется, в его голову наконец-то приходит идея, как сделать очень важный шаг в их отношениях и при этом не обидеть уязвимого ревностью ребёнка. Это будет хорошая возможность показать ей, что нет и не будет никакого соперничества между ними за сердце её любимого отца. Осталось лишь получить эту возможность, а остальные детали он обдумает позже.
— Есть только одна поправка, — говорит Чон, глядя на них по очереди, а затем берёт её ладошку.
— Что ты ещё задумал? — спрашивает Чимин недоумённо и с подозрением улыбается.
— В случае моего выигрыша я заберу вас обоих, — уточняет парень, с вызовом выгнув бровь и не сводя глаз с Мэй. — Согласна пойти на свидание со мной и твоим отцом?
— Ты наивный, — смеётся она. — Дети не ходят на свидания взрослых.
— А почему бы нет? Это может быть весело.
— Ты невероятный, — восхищённо говорит Чимин, понимая ход его мыслей.
— Разве дети не мешают влюблённым парочкам в таких вещах? — спрашивает девочка с нескрываемым сомнением.
— Нет, маленькая мисс Пак. Абсолютно не мешают, и я тебе это докажу. Так ты согласна на этот компромисс? — снова предлагает он.
— Но если ты проиграешь, то ведь вообще ничего не получишь, понимаешь?
— Да, прекрасно понимаю.
— В таком случае я буду к тебе вдвойне сурова в оценивании.
— Идёт. Я не боюсь.
— И это того стоит? — удивляется Мэй, поведя плечом. — У тебя есть шанс получить свидание только с ним, но ты меняешь его на возможность увидеться с нами вместе.
— Верно. Но видишь ли, мне нужны вы оба, — отвечает он абсолютно серьёзно.
— Это он влюблён в тебя, а не я. Не пытайся меня подкупить своими красивыми словами и глазами, — говорит малышка после секундного замешательства и смущённо опускает взгляд.
— Не переживай. Если я проиграю, то найду другой путь к твоему холодному сердцу, — говорит Чонгук, разглядывая лёгкий румянец на её щеках.
— А ты совсем не планируешь сдаваться, да? — довольно хмыкает она и улыбается.
— Не в этот раз.
— Что же, у тебя нет права на ошибку, — говорит Мэй и сжимает его руку, тем самым заключая их сделку.
Проверка на совместимость была до ужаса лёгкой. Малышка подготовила для квотербека несколько вопросов, ответить на которые он должен был абсолютно честно и без долгих раздумий. В этом и суть, он не должен был тщательно думать, чтобы неосознанно не подстроиться под её варианты. Это честный экзамен, который проходили все её друзья в своё время, потому что это значимая составляющая. Двойняшки его завалили, но она по-прежнему с ними общалась, только Чонгуку знать об этом совсем не обязательно. По правде говоря, она уже хорошо понимала, что в дружбе не нужно быть одинаковыми, но в глубине души надеялась, что парень ответит хотя бы на часть из них в нужном направлении. Ей хотелось быть с ним на одной волне, потому что им предстояло существовать вместе ради её отца. Они оба пришли к выводу, что должны поставить на первое место его комфорт.
Мэй быстро доедает кашу, запивает её тёплым и слабо сладким чаем, ощущая себя сразу намного лучше и бодрее, а затем кладёт руки на стол и легко постукивает ими по нему в предвкушении. Чонгук морально приготовится к тому, что она может спросить абсолютно что угодно, поэтому лишь расстёгивает две верхние пуговицы на вороте рубашки и согласно кивает ей, тем самым призывая начинать. Они выглядят сейчас так мило и забавно, что Чимин не сдерживается и начинает негромко смеяться. Не хватает лишь зрителей вокруг и ринга, чтобы устроить из этого настоящее противостояние. Девочка недовольно шикает на него, поднося палец к губам и грозно хмурясь, и в ответ на это адвокат поражённо поднимает ладони в знак того, что сдаётся.
— Итак, вопросы будут лёгкими, — говорит она и удобнее устраивается на стуле. — Я буду отвечать после тебя, чтобы ты не украл мои ответы.
— А если ты намерено изменишь свой ответ, чтобы меня завалить в тесте? — хмыкает Чон, подозрительно прищурившись.
— Не выйдет. Я это сразу пойму. Сегодня я выступаю в качестве судьи, — говорит Чимин.
— Да, он меня знает лучше всех, — говорит Мэй и кивает.
— Тогда начинаем, — отвечает Чонгук. <span class="footnote" id="fn_30628104_5"></span>
— Любимый цвет? — тут же спрашивает малышка.
— М-м-м…
— Не думай! Отвечай сразу! — протестует она.
— Чёрный, — говорит квотербек и закрывает глаза, морщась и уже предчувствуя первый неправильный ответ.
— И у меня чёрный, — говорит девочка, удивлённо выгибая брови. — Надо же.
— Я ждал какой-нибудь розовый или вроде того.
— Ага, и бантики с рюшами? За кого ты меня принимаешь? Мне давно не пять лет. Я уже выросла из этого.
— Ох, прости, — смеётся он, поднимая ладони перед собой.
— Идём дальше. Любимая музыка? — спрашивает она.
— Исполнители?
— Хотя бы просто жанр.
— Уверен, что ты ответишь поп или классика.
— Не думай! Что ты любишь?
— Хорошо, пусть будет поп. Я объясню, просто из старого я люблю Майкла Джексона, а из нового — Тейлор Свифт, — отвечает парень, ловя на себе удивлённый взгляд адвоката.
— Тейлор Свифт?! — восклицает Пак и начинает заразительно смеяться, склоняясь от этого к столу. — Ты что, фанат Тейлор?! Боже, ты не перестаёшь меня удивлять.
— Эй, не утрируй! Я не её фанат! — протестует квотербек и недовольно стонет. — Просто её музыка хорошо подходит для того, чтобы слушать её в машине, а я часто застреваю в пробках. Она же всегда по радио звучит.
— Попробуй меня теперь переубедить, что ты не напеваешь «Shake It Off» в душе, держа шампунь вместо микрофона, — продолжает смеяться адвокат.
— Я не...
— Слишком поздно, — протягивает нараспев Чимин, широко улыбаясь.
— Вообще-то мы играем, — бормочет квотербек, переводя тему. — Что насчёт тебя, Мэй?
— Это было просто, ты же уже знаешь, что я люблю поп, — говорит она, непринуждённо дёргая плечами и напевая несколько строк из какой-то песни. — Классику я слушаю, когда мне нужно побыть наедине со своими мыслями.
— Ты любишь Людовико Эйнауди, — говорит Чонгук и мягко улыбается ей. — Это мне тоже известно.
— Да, точно, — быстро кивает она.
— А я был как-то на его концерте в Италии, кстати говоря. Потрясающе звучит вживую. У тебя замечательный вкус.
— Правда?! — восторженно восклицает малышка и её глаза сияют таким искренним детским восторгом.
— Да. Это был интересный опыт. Я не очень люблю подобную музыку, но он меня поразил. После концерта я послушал несколько альбомов и осознал, что его произведения трогают за живое. Для меня это было открытием.
— Он просто потрясающий, — мечтательно произносит Мэй, прижимая руки к груди, но затем легко встряхивает головой и возвращается к вопросам. — Ладно, не отвлекаемся. Твоя любимая книга?
— Если говорить о чём-то более «взрослом», то есть те, которые ты пока не читала, поэтому оценить не сможешь. Например, «Посторонний» Альбера Камю. Она не для всех, но имеет глубокий смысл. «Алхимик» Пауло Коэльо о непоколебимом стремлении и о силе воли. Эта книга хорошее напоминание о том что, чтобы найти ответы на важные вопросы о своём предназначении, необходимо заглянуть внутрь себя. Но если взять что-то из детства, то цикл «Хроники Нарнии», — без раздумий говорит Чон, легко поведя плечом.
— Без обид, квотербек, но история про мальчика, который выжил, намного лучше, — говорит малышка и самодовольно хмыкает. — Продано более четырёхсот пятидесяти миллионов копий.
— Но всё же согласись, что мир Нарнии тоже невероятен.
— В чем ты находишь его преимущество?
— Книга написана абсолютно простым и понятным языком. Мне интересно, что главными героями являются дети. Они всегда в центре каждого приключения, положили начало увлекательной и безумной истории, но и они же положили ей конец. Именно дети стали ключевым звеном всех важных событий в этом волшебном мире. Они вновь и вновь возвращались в сказочную страну, пока каждый в своё время не вырос, и мне так нравится эта тонкая метафора о том, что даже маленький человек способен изменить большой мир. Никаких полутонов. Каждый раз, приходя в Нарнию, они учились простым, но очень важным вещам: различать границы добра и зла, разделять людей на хороших и плохих, осознавать разницу между правильными и неправильными поступками, а ещё — принимать судьбоносные решения и самостоятельно нести за них ответственность. Этот цикл книг учит многому, — размышляет Чонгук и переводит взгляд на малышку, замечая, что она увлечённо его слушает.
— Ну… ладно, в чём-то я с тобой согласна. Мне нравится сюжет, — отвечает она и медленно хлопает большими глазами, словно о чём-то задумавшись.
— Тогда ничья? — предлагает Чон и улыбается ей.
— Ну уж нет, — фыркает Мэй. — Ты проиграл, я предпочту почитать про волшебников в сотый раз. А что насчёт любимого фильма про эти два мира?
— Объективно «Гарри Поттер» снят намного лучше, — говорит он, пожимая плечами. — Я люблю все фильмы этой серии, но вот про узника Азкабана почему-то особенно сильно.
— Забавно, что её любимая серия фильмов сразу после Поттера именно о Нарнии, — говорит Чимин и хмыкает.
— Серьёзно?! — удивляется парень. — Так у нас всё-таки ничья! Ты любишь эту историю!
— Ладно! Я согласна засчитать тебе балл только из-за Аслана, — соглашается она, а квотербек отбивает пять Паку. — Ты прав, в этой истории интересно то, что там есть деление мира на «добро» и «зло». Все герои с самого начала положительные или отрицательные. Как в любой сказке есть тот, что сначала принял сторону зла, но в итоге, осознав свои ошибки, становится на правильный путь. И поэтому мне так нравится Аслан, ведь он однозначное олицетворение добра. Мудрый защитник, — говорит она, переводя на отца задумчивые глаза. — Для Люси, да и для других детей, он стал светом, который оберегал и помогал найти выход из любой тьмы.
— Моё сокровище, — говорит Чимин, понимая её интересное сравнение, и целует малышку в висок. — Ты такая умная девочка. Я тобой восхищаюсь.
Ему невероятно приятно слышать через эти слова, что он является для неё надёжной защитой. Красноречивый взгляд, что она бросила на него, дал ясно понять, что именно она имела в виду. Для неё отец, словно тот самый Аслан — добрый герой, который ведёт сквозь все невзгоды и даёт мудрые советы. Величественный и сильный. Именно сейчас ему это так важно было слышать, потому что в данный момент Мэй приходилось самостоятельно разбираться в том, что в этом мире зло, а что добро. Она вынуждена заранее просчитывать мотивы человека, который старался показать себя только с положительной стороны, но, кажется, её сердце чувствовало всё гораздо глубже.
— Ну а теперь поговорим серьёзно. Блиц-опрос, готов? — спрашивает она, переводя любопытный взгляд на Чонгука.
— Да, — отвечает он, не задумываясь.
— Жить мечтой или реальностью?
— Мечтой.
— Работа или семья?
— Мне кажется, семья должна быть намного важнее работы.
— Соблюдать правила или идти против них?
— М-м-м, — задумчиво протягивает квотербек, поглаживая пальцем спинку носа, — нарушать правила всегда весело, да?
— Аврил Лавин или Ариана Гранде? — спрашивает Мэй, складывая ладони в замок перед собой, и кладёт на них подбородок.
— А это вообще честно? — смеётся квотербек и с подозрением её разглядывает. — И почему это ты перестала отвечать?
— Здесь я устанавливаю правила, и они поменялись. Отвечай, немедленно, — приказывает она, нагло глядя на него в ответ.
— Наверное, я очень рискую, но выберу Аврил, — говорит Чонгук и обречённо вздыхает. — Её стиль мне больше нравится.
— Выучить хореографию «Crazy In Love» или поиграть со мной в бейсбол? — продолжает допрос малышка, хитро переглядываясь с отцом.
— Чёрт! — возмущается он и проводит руками по лицу, тихо смеясь.
— С тебя десять баксов и честный ответ, — говорит она, самодовольно выгибая бровь.
— Бейсбол. Я ужасен в танцах, — говорит квотербек и качает головой. — Лучше гордо проиграть тебе на поле, чем с позором на танцевальной установке.
— Изнурительная тренировка или игра любимой команды, которую ты посмотришь лёжа у телевизора?
— Разумеется тренировка.
— А вот играл бы ты ещё в бейсбол нормально, цены бы тебе просто не было, — бормочет Мэй и коротко вздыхает.
— Эй! Я умею, просто не так хорошо, как ты, — обиженно ворчит он в ответ.
— Ла-адно, согласна. Ты неплох, — говорит девочка, закатив глаза. — Продолжим. Марафон фильмов или сериалов?
— Фильмов. Не люблю долгое развитие событий на несколько сезонов и по множеству серий.
— Так что, слоубёрн на одиннадцать лет не в твоём вкусе? — спрашивает Пак и издевательски смеётся.
— Очень смешно, — говорит Чонгук и строит милую рожицу ему.
— Закуски или полноценная еда под фильм? — интересуется Мэй, с интересом разглядывая их по очереди.
— Точно закуски.
— Начинаются очень важные вопросы судя по всему, — говорит Чимин и любуется ими. — А отвечайте-ка вы одновременно.
— Сладкий или солёный попкорн? — спрашивает Мэй серьёзно и начинает загибать свои пальцы. — Три, два, один.
— Сладкий, — говорят эти двое одним голосом, а адвокат не может перестать глупо улыбаться, наблюдая за этой идиллией.
— Содовая или сок?
— Сок, — вновь вторят они друг другу и победно отбивают кулачки.
— Сладкий мармелад или кислый? — интересуется девочка, слишком подозрительно глядя на Чона.
— А вот это действительно очень серьёзно. Она тебе этого не простит. Пожалуйста, не облажайся, — просит Пак и делает обратный отсчёт, а Чонгук в этот момент зажмуривается.
— Кислый, — говорят они вместе.
— Да ладно?! Боже, мне так повезло, — с облегчением выдыхает парень, прикладывая руку к груди.
— Вот это да! Ты мой лучший друг по вкусовым пристрастиям! — смеётся Мэй, радостно пританцовывая. — Мне нравится. С тобой можно иметь дело. Так, а мишки или червячки?
— Червячки, — говорит квотербек, пожимая плечами. — Их же всегда кажется больше.
— Да! — восклицает она. — Шоколадное или ванильное мороженое?
— Шоколадное.
— А киндер-сюрприз или шоколадка?
— Киндер, — произносит недоумённо он, вопросительно выгибая бровь. — Там же есть игрушка ещё, как можно выбрать просто шоколад? Я собирал их, когда выходили те самые с героями «Marvel».
— Вот именно! Я тоже всегда это твержу! — поддерживает его девочка и смотрит на отца. — Видишь! А ты говоришь, там зато больше шоколада съесть можно! Дело не в этом!
— С ума сойти, вы оба просто невероятны, — смеётся Чимин, заправляя ей непослушную прядь за ухо.
Его безумно поражает их схожесть в таких мелочах, хотя в остальном они абсолютно разные. Это казалось невозможным, но квотербек ответил правильно почти на всё, даже в одном из самых сложных с выбором исполнительницы ему удалось пойти в верном направлении. Его дочь любила Ариану и поп музыку в целом, но её выбор, скорее всего, остановился бы на Аврил. А вот по поводу танцев или бейсбола, вероятно, она бы и сама не смогла дать верный ответ, ведь слишком сильно любила эти два хобби. Выходит, что фактически Чон победил с небольшой погрешностью. Но эта маленькая бестия точно не упустит свой шанс его завалить и скажет, что выбрала бы хореографию Бейонсе. В её планы не входило поражение. Только для Пака это не имело значения, он всё равно нашёл бы время, чтобы встретиться с ним, даже тайно от неё, да и она сама уже не очень против. Ведь они прямо сейчас проводили утро все вместе беззаботно и весело, а это говорило о многом. <span class="footnote" id="fn_30628104_6"></span> Его малышка искренне смеялась и ей было интересно контактировать с квотербеком. Кажется, он ей нравился, хоть она это и не показывала по понятным причинам.
Мэй с трудом унимает свой заливистый смех и смотрит на то, как вместе с ней смеётся Чонгук. Похоже, ему правда с ней комфортно, и это выглядит абсолютно по-настоящему. Но улыбка медленно сходит с её лица, когда она вдруг задумывается об очень серьёзных вещах, которые никогда до этой секунды не беспокоили всерьёз её голову. Этот парень не так уж плох, но что творится у него на уме она до сих пор не знает. Их вкусы во многом совпадают, но этого мало. Ей необходимо знать больше, чтобы доверять ему. У неё есть один самый важный вопрос, который станет последним и решающим. Он поставит все точки и окончательно прояснит для неё все туманности, только к нему нужно подойти аккуратно, чтобы квотербек ответил честно и совсем не задумываясь, как и на другие. Ей не нужны глупые попытки угодить, она нуждается в честности от него.
— Это всё? — удивлённо спрашивает Чонгук, пристально глядя на неё. — Я прошёл тест?
— Я хочу у тебя ещё кое-что спросить, можно? Только мне хочется получить развёрнутые ответы. Они позволят мне многое понять о тебе, — задумчиво говорит девочка, поднимая на него свои большие глаза.
— И после этого ты вынесешь мне вердикт?
— Да.
— О чём ты хотела спросить? — спрашивает Чон, недоумённо переглянувшись с Паком.
— Есть ли вещи, о которых ты сильно сожалеешь? — интересуется она, чем ставит его в лёгкий ступор на пару секунд.
— Я обычный человек, который проживает эту жизнь впервые. Иногда я совершал и продолжаю совершать ошибки, но они часть меня и моего пути. Это неотъемлемая участь любого из нас. К сожалению, я не могу исправить их, в моих силах лишь сделать нужные выводы из сложившегося результата. Мои неправильные действия заставили меня о многом подумать и взглянуть на всё с другой стороны. Да, я сожалею о многом, но как бы сильно это чувство ни было во мне, уже слишком поздно, — признаётся Чонгук и глубоко вздыхает, поджав губы. — «Ошибки — это наука, помогающая людям двигаться вперёд».
— А если бы ты мог использовать любую волшебную силу, то какую бы выбрал? — спрашивает Мэй, внимательно слушая его.
— Может… — тихо говорит квотербек, задумываясь, и отрешённо смотрит перед собой, — возможность вернуться в прошлое? Не обязательно какой-то дар, мне бы даже хватило маленького устройства вроде маховика времени, чтобы изменить кое-что в своей жизни к лучшему.
— И будь у тебя такой шанс вернуться на один день в своё прошлое, то какой бы ты выбрал?
— Это грустная история. Правда хочешь знать? — спрашивает Чон, хмурясь.
— Да, — робко шепчет она, глядя на него с таким искренним и осознанным сочувствием.
— В одно утро в Оксфорде, когда мне позвонила мама и сказала, что моему отцу требуется помощь. Это было ещё задолго до моего переезда в Нью-Йорк.
— Что тогда случилось?
— Ты не обязан объясняться, — встревает Чимин, качая головой. — Мэй, есть очень личные темы, которые не все люди хотят вспоминать.
— Нет, всё в порядке, — отмахивается Чонгук, опуская взгляд и тихо вздыхает. — Мой отец был в опасности, а я не помог. Просто не захотел этого делать, потому что держал множество обид на него и на мать. Вскоре его не стало, а мы даже не попрощались и не поговорили. Я бы многое отдал, чтобы в ту минуту перешагнуть через гордость и защитить его. Я был ему нужен, но он ушёл, полагая, что сын его настолько сильно ненавидит, что готов был бросить на произвол судьбы. Так неправильно.
— Это так… ужасно, — шепчет Мэй и неожиданно для всех троих порывисто берёт его за руку своими маленькими ладонями. Она легко сжимает его пальцы в знак поддержки, а затем испуганно смотрит на него и так же быстро отпускает их. Её эмпатия сейчас сдала сочувствующее сердце, поэтому она смущённо отводит глаза. — Но наверное, у тебя были причины так поступить? Ты не похож на человека, который просто так не помогает. В смысле... ты вроде бы добрый.
— Были, но они не стоили его жизни, — отвечает квотербек, печально хмыкнув.
— А твоей? — спрашивает Пак, и парень поднимает на него растерянный взгляд. — Их конечные цели стоили твоей жизни? Не забывай, что у тебя её нагло забрали. Это совсем разные вещи, но ты понимаешь, о чём я говорю. Тебя лишили всего. Мне безумно жаль, что его нет, но почему-то тебя никто не жалел, пока ломали изо дня в день. Где же была его рука помощи? Где же была его защита для тебя? Он бездействовал, как и ты. Ты ответил ему равнодушием, потому что всегда он поступал таким же образом с тобой. Самые родные люди забрали у тебя бесценное — время, а после того, как их планы разрушились, тебе стали навязывать эту неправильную вину, ведь им необходимо кого-то винить в своих проблемах. Только ты не мог повлиять ни на что.
— Но я мог быть рядом, — тихо говорит квотербек.
— Да, но твоё желание держаться подальше от них — их вина и ничья больше. Я понимаю, что это непросто и понимаю, почему ты винишь себя за всё случившееся. От этого так легко не избавиться, но ты должен просто принять тот факт, что не смог бы его спасти. Не вини себя.
— Я работаю над этим, — отвечает Чонгук и благодарно кивает ему, прерывисто вздохнув. — Спасибо, что продолжаешь мне говорить это. Иногда я забываю о том, что это так.
— Ты не должен думать иначе.
— Ладно, — шепчет он, сильно хмурясь, а затем смотрит на вмиг ставшую серьёзной девочку. — Прости, мы ушли от темы. У тебя есть ещё вопросы?
— Твой самый большой страх? — интересуется она, не сводя с него любопытных глаз.
— Больше всего я боюсь упустить то, что имею. Я знаю, что если в этот раз потеряю то, что мне дорого, то не смогу больше вернуть. Как бы не молил о прощении — я не буду услышан, — поясняет Чонгук, а малышка прекрасно осознаёт в этот момент, что он говорит о конкретном человеке.
— Шанс можно давать лишь однажды, — тихо говорит Мэй, бросая проницательный взгляд на отца, а затем вновь на квотербека. — Интересно. А куда бы ты поехал прямо сейчас, будь у тебя возможность?
— Знаешь… — произносит парень, мягко улыбаясь уголком губ, и думает некоторое время. — Будь у меня шанс, то я бы отправился в Конкорд. Я очень скучаю по тем временам, когда там жил. В идеале я бы вернулся на старый стадион на одиннадцать лет назад в день важного матча между командами старших школ.
— Для чего? Испытать вновь момент триумфа? — удивляется она.
— Нет, чтобы спасти себя, — отвечает Чонгук и грустно хмыкает, ероша свои волосы. — Сложно объяснить. Просто тот день многое изменил и это место многое изменило. Жаль в прошлое не вернуться, я тогда не сказал очень важные слова своему лучшему другу. Может быть, жизнь сложилась бы иначе.
Он с трудом улыбается, но в его глазах всё равно слишком ярко выражается тоска. Малышка озадаченно и немигающе смотрит на него, пытаясь связать между собой всё, что услышала. Кажется, она наконец-то понимает, что в глубине его истерзанной за годы несчастной жизни души действительно очень много сожалений о том, что он не успел или не смог сделать по отношению к Чимину. Выходит, эти двое были влюблены друг в друга так много времени, но упускали все возможности просто откровенно поговорить? Это так глупо и невыносимо грустно. Но ей сложно кого-то из них в одностороннем порядке судить за это, потому что в любовных вопросах она мало что понимает.
У взрослых всегда всё гораздо труднее, но со слов своего близкого человека она знала, что их чувства появились очень давно, только они так и не смогли признаться друг другу в этом. <span class="footnote" id="fn_30628104_7"></span> Значит, квотербек хотел бы вернуться назад ради того, чтобы изменить именно вот это? Чтобы сказать ему эту правду? Тогда он прав, всё могло бы сложиться иначе, и это было способно перевернуть целых две жизни. Нет, даже три, и её собственную тоже. Возможно, если бы их чувства смогли бы быть достаточно сильны и эти двое людей выдержали бы все предначертанные испытания, то у неё была бы совсем другая семья — на одного отца больше. Это даже представить сложно, но теоретически такое могло бы быть. И судя по тому, как в этот момент смотрел на Чонгука её самый любимый мужчина на свете, он думал о том же самом ежедневно. Эти мысли почему-то трогают какие-то струны её сердца, поэтому на глаза наворачиваются слёзы, но Мэй быстро переключает внимание, продолжая допрос.
— Три основы, на которых для тебя строится семья? — спрашивает она, цепко наблюдая за Чимином, не сводящего нежного взгляда с квотербека.
— Любовь, доверие и уважение.
— Что из этого было в твоей?
— Пожалуй, ничего, — отвечает он и тягостно вздыхает. — Поэтому я и хочу восполнить всё это в большей степени в своей собственной. Не имею желания повторять ошибки моих родителей.