~18~ (1/2)

Ruel — GROWING UP IS

Jawsh 685, Jason Derulo, BTS — Savage Love

Justin Park — On The Low

Avril Lavigne — Losing Grip

Aquilo — Blindside

Loreen feat. Blanks — Heal

DIAMANTE — Unlovable

Citizen Soldier — Would Anymore Care

Beth Crowley — In The End

Letdown. — Empty

BROODS — Medicine

JPOLND — The End (Stripped with Strings)</p>

Наверное, весь день после случившегося на этой судьбоносной вечеринке в честь дня рождения с лица Пака не сходила тупая и до жути влюблённая улыбка. <span class="footnote" id="fn_29740641_0"></span> Он был похож на школьника, витавшего в воспоминаниях о лучшем свидании в своей жизни. Не мог сосредоточиться на работе и сиял, как Арктур, Канопус или любая другая одна из самых ярких звёзд в этой Галактике. Его действительно переполняла любовная эйфория и невероятный восторг, и причина этого состояния, конечно же, была предельно ясна. Всего одна, но такая важная для него. Похоже, он выглядел настолько до одури счастливым, что это стало заметно удивлять всех окружающих людей. Целый день в офисе коллеги постоянно спрашивали о том, что у него такого знаменательного случилось. Они наивно и очевидно полагали, что причина была в каком-то успешном повороте в курируемом деле, но он на самом деле думал лишь о том, что смог коснуться своих, казалось бы, нереальных грёз, которые лелеял с тех дней, когда ему было всего лишь семнадцать лет.

Признание. Он получил такое долгожданное и бесценное по своей сути признание в чувствах от Чонгука. За какой-то час он услышал от него так много важных и нужных слов, полных искренности и любви. Это словно упоительный сон, от которого совсем не хотелось просыпаться. Он своими собственными ушами услышал, что очень сильно нравился тому, кто так безгранично дорог его сердцу и проник в него уже слишком глубоко. Каждый день с их столкновения они маленькими и робкими шагами шли к этому, и вот, наконец-то, достигли цели. Это далось квотербеку так нелегко, но он проявил храбрость, перешагнул через свои личные границы и всего лишь несколькими словами перевернул мир для них обоих навсегда. Поцелуй. Разве это по-настоящему? Разве так бывает? Разве можно быть так близко к тому, что казалось недостижимым? Чимину не верилось, что его сокровенная мечта воплощена в жизнь. Так долго он ждал этого мгновения и так часто представлял себе, что наяву практически чуть не задохнулся от избытка эмоций. Его выворачивало наизнанку от того, сколько же внутри образовалось несказанного и всепоглощающего счастья. Все годы ожидания, терзаний, боли и разочарований стоили того, без всяких сомнений.

Из-за всего произошедшего он витал в розовых облаках и совершенно забыл о том, что у него есть другие важные дела, требующие его внимания. Но ему было так глубоко наплевать на все проблемы, всё как будто потеряло значимость, потому что она заключалась совсем в другом. Абсолютно все заботы мгновенно ушли на второй план, ведь он был слишком окрылён этим состоянием. Ему даже удалось напрочь забыть о существовании Хизер Смит, хотя он обещал сам себе быть настороже. И, наверное, впервые с момента её появления чувствовал себя несказанно спокойно. Вот как на него влияло присутствие Чона в его жизни, в роли, которая отведена для него изначально. Он заставлял его терять голову от чувств.

Даже Мэй утром странно и с очевидным подозрением смотрела на него, поражаясь тому, что он был слишком довольным. Она несколько раз просто замирала с ложкой у рта, изогнув брови в недоумении и глядя на то, как её отец глупо улыбался своим мыслям, пока убирал посуду. Он вёл себя иначе. Двигался намного легче, пританцовывая, был полон энергии и жизни, дышал полной грудью и чувствовал себя заметно лучше. Он сверкал, как самое прекрасное сокровище. Её поражал этот контраст, и внутри неё зародились подозрения о том, что всё-таки этот день рождения был настоящим свиданием, на которое ей так сильно не хотелось отпускать его. Но одновременно с этим ей безумно нравилось наблюдать за ним вот таким. Её отец действительно счастлив. Такая большая редкость для него просто беспричинная и абсолютно искренняя улыбка, поэтому она не задавала вопросы, а молча думала обо всём этом.

Ему удалось сегодня избежать настойчивых расспросов от неё, потому что дочь опаздывала на автобус, но сейчас нужно было как-то взять себя в руки и перестать сиять, как рождественская гирлянда, ведь он направлялся в школу именно за ней. После занятий Мэй иногда бывала очень сильно не в духе, и нарваться на её гнев было легче простого. У неё и без того в голове родилось множество подозрений, наверное, совсем не стоило раздражать её не радостными для неё новостями о том, что у него впервые за долгое время ожила личная жизнь именно с тем человеком, который не очень располагал её к себе. Его дочь это уж точно не обрадует, хотя Паку очень бы хотелось, чтобы она попыталась наладить с ним контакт когда-то. Ему казалось, что они могли хорошо поладить, если бы она этого захотела. Для него это было бы одним из самых лучших подарков, но заставить её принять того, кого любит он, парень никак не мог. И если она выберет позицию обороны до самого конца, то вся его мимолётная радость рассыплется, словно песочный замок, который они часто делали на побережье.

Адвокат, развязывая на ходу галстук, идёт по подземной парковке здания, где находится офис «Black and White», и вновь не может сдержать мечтательную улыбку. Тихий стук каблуков его туфель эхом раздаётся по всему просторному помещению в ритм с его взволнованным сердцем. Выше его сил держать ход мыслей под контролем, поэтому он снова и снова разумом возвращается в тот момент, когда был просто до дрожи счастлив. Ему так тяжело не думать о том, что это именно Чонгук сделал первый шаг к нему и поцеловал его. С ума сойти, он поцеловал его сам. Это так много значит для них обоих.

Чёрт возьми, он просто больше не смог ждать и терпеть, а поддался своим безудержным чувствам, которые слишком быстро становились сильнее его. Это осознание превращало Пака в бесформенную лужу из смеси самых прекрасных эмоций. Ему нравилось понимать, что это настолько сильно и глубоко сидело в квотербеке, что он в итоге наплевал на всё, а после взял и сделал то, чего тайно тоже желал уже не один день или даже, возможно, не один год. Эти эмоции его просто сломали своим напором, и последним толчком для этого послужила злополучная ревность. Клэй оказался прав, это пробудило в нём нестерпимое желание им обладать в полной мере, а это именно то, чего так хотел Чимин.

Внезапно на всю парковку раздаётся визг шин, отчего парень резко вздрагивает и останавливается. Прямо перед его носом резко тормозит знакомый серебристый автомобиль, а стекло на боковом окне медленно опускается. Пак удивлённо приподнимает бровь и нехотя переводит взгляд от экрана телефона на него. Он слегка наклоняется и видит перед собой до омерзения довольное лицо своего лучшего друга, который игриво подмигивает и жестом зовёт его сесть в салон. Чимин усмехается и качает головой, ведь ему слишком хорошо известно, зачем тот оказался здесь.

— Вы только посмотрите, — с нескрываемым удовлетворением и ехидством в тоне тянет Тэхён. Он подаётся вперёд, чтобы лучше рассмотреть друга, и его интонация становится такой милой и протяжной, будто он общается с маленьким ребёнком. — А кто это у нас такой влюблённый малыш?

— Обычный я, успокойся, — как можно более безразлично произносит Пак, дёрнув плечами.

— А кто это у нас улыбается, как объевшийся вкусняшек котик?

— Заткнись.

— А кто это у нас самый счастливый мальчик на свете, которого Санта наградил впервые за одиннадцать лет? Что, хорошо вёл себя наконец-то, и он сделал тебе подарок в виде девственности квотербека? — продолжает издеваться Ким и заливается низким заразительным смехом.

— Отвали, — смеётся в ответ Чимин, закатывая глаза.

— Боже, ну ты глянь на себя, правда. Сияешь так, что я сейчас ослепну, — говорит парень, поправляя солнцезащитные очки на носу указательным пальцем.

— Ты слишком много болтаешь всякую чушь.

— Рад меня видеть? — спрашивает Тэхён, активно играя бровями.

— Привет, бро, — говорит адвокат, усмехаясь и склоняясь к окну его «BMW».

— Привет, Галилей, — отвечает он и подмигивает.

— С чего это я Галилей? — недоумевает Чимин.

— Ну... он типа... тоже от звёзд тащился.

— Он типа открыл телескоп, а я всего лишь люблю в него смотреть.

— И он был учёным, а ещё священником. Услышал это как-то по каналу «Viasat History», когда случайно пролистнул спортивный.

— «Разум человека есть творение Бога, и притом одно из самых превосходных», — говорит Пак и самодовольно улыбается, постукивая пальцами по крыше автомобиля.

— Вот видишь, всё-таки вы оба умники и звездочёты. Я вот не знаю ни одной его цитаты, — говорит Ким, самодовольно хмыкнув.

— Да потому что ты кретин, — говорит Пак, коротко вздыхая. — Что ты здесь делаешь?

— Работал недалеко. У меня была съёмка, но я рано освободился и вдруг вспомнил, что ты благополучно проигнорировал сотни моих настойчивых сообщений в чате со вчерашнего дня. Тоже мне друг, кто так делает? Я так понимаю, мне нужно было тебя поймать, чтобы добиться ответа? — мило возмущается Тэ, хмуря брови.

— Я был занят, прости, — отмахивается Чимин.

— Ну не-ет, мистер адвокат, — протягивает он, тихо смеясь, и отрицательно качает головой. — Ты не отделаешься вот этим вот дежурным ответом. Забыл, кто я? Мать твою, лучший друг, который помог тебе устроить долгожданное свидание. Садись в машину, ты расскажешь мне всё по дороге домой.

— Я еду не домой, а в школу.

— Отлично. Тогда устроим Мэй сюрприз, — радостно произносит Ким и широко улыбается.

— Она даже меня не ждёт. Я сказал, что не успею её забрать сегодня, — говорит Пак.

— Да какое ей вообще дело до тебя, если приеду я? — недоумевает парень, разводя руками.

— Пошел ты знаешь…

— И я тебя люблю, — невинным голосом говорит Тэ нараспев и раздражённо морщится от сигнала, который издаёт машина позади него. — Давай, быстрее.

— Я не могу бросить свою тачку на парковке, — отвечает Чимин, находя глазами свой автомобиль.

— Можешь, при условии, что я заночую у вас и завтра подкину тебя сюда. Смотри, как всё удачно складывается. Даже Вселенная просит тебя рассказать мне грязненькие подробности твоей личной встречи с твоей первой обожаемой любовью.

— Там не было ничего подобного, — говорит Пак, садясь на пассажирское сиденье и пристёгиваясь. — В смысле... ничего грязного. <span class="footnote" id="fn_29740641_1"></span>

— Ты меня давай не держи за идиота. Если там не было ничего интересного, то ты бы уже вернулся через пять минут.

— А нас сколько не было? — спрашивает парень, хитро улыбаясь и зачесывая волосы пятернёй назад.

— Пришли только где-то через час. Разгар вечеринки в честь его дня рождения был без него, да какого хрена?! Ты его что, привязал там? — смеётся Ким и легко без лишних трудностей вливается в поток на одной из самых оживлённых улиц, когда они выезжают из закрытой парковки.

Чимин заливается смехом в ответ, а затем во всех красках и с большой эмоциональностью рассказывает о том, что было в той комнате наверху дома у квотербека, пока они едут к школе «Leman». Ему, оказывается, так сильно было необходимо этим с ним поделиться, что слова лились из него сами собой и абсолютно непроизвольно. Он не утаивал большую часть деталей разговора, а передавал всё, о чём они с Чонгуком долго и откровенно говорили. Пак обнажал их личный маленький мир для него до того самого момента, как произошёл их поцелуй. Он доверял Тэхёну больше, чем себе, но почему-то боялся сказать о самом главном, как будто если озвучит это, то весь мир перевернётся. Но слишком хорошо он знал, что лучший друг не оставит его в покое просто так и не даст уйти от ответов, потому что они обычно предельно откровенны. И конкретно в этой ситуации он в самом деле имел право знать всё, потому что именно благодаря ему их общий план был успешно реализован.

Именно Тэ сделал очень большой вклад, когда слегка прощупывал неизведанную почву и аккуратно давил на ревность Чона, закидывая ему различную информацию о Паке и Грейсоне, а также о характере их тесных отношений. Во время разговора на его лице одна яркая эмоция быстро сменяется другой, но с него совсем не сходит добрая и квадратная улыбка, говоря о том, что он счастлив. По ней сразу понятно, как сильно он рад, что у них всё же получилось каким-то образом заставить Чонгука признаться в том, какие именно эмоции его переполняют изнутри.

— О-х-р-е-н-е-т-ь, — лаконично и отрывисто произносит Тэхён, качая головой, как будто по-прежнему не верит в услышанное.

— Да-а, — с усмешкой протягивает Пак, мягко ероша свои волосы, и неловко сползает вниз по сиденью в смущении. — Солидарен с тобой, как никогда.

— Нет, ну это же охренеть! Вау! Он что, сказал?! Стой, серьёзно?! Он произнёс это вслух?!

— Да.

— Подожди, так значит, он наконец-то созрел для этого?! — так радостно восклицает Ким, как будто это ему признались в чувствах. — Боже мой!

— Да. Он правда сказал, что я ему нравлюсь, — говорит адвокат, наблюдая за сменой цветов на светофоре, и глупо улыбается.

— А ты уточнил, в каком именно смысле ты ему нравишься? — с подозрением спрашивает друг, забавно изгибая брови. — То есть... зная его, он мог иметь в виду, что ты нравишься по-дружески. В смысле очень гетеросексуально. Господи, да он же такой олух в этом вопросе.

— Я специально уточнил, — смеётся Пак, переводя на него мягкий взгляд.

— И?

— Я нравлюсь ему, как мужчина, — довольно говорит он.

— Вот это да. Поверить не могу, — продолжает удивляться парень, аккуратно переключая рычаг передач. — Не прошло и половины жизни.

— Неважно, главное он признался, — говорит Чимин и глубоко вздыхает, чувствуя невероятное облегчение.

Тэхён бросает на него возмущённый взгляд и приоткрывает рот в удивлении.

— Давно ли для тебя это стало «неважно», эй? Я твои сопли по нему одиннадцать лет вытирал, — ворчит он.

— Ничего ты не делал подобного, замолчи, — говорит адвокат и с недовольством стонет. — Да ты знать ничего не знал!

— Ладно, но ведь мог бы? Да. Я же твой лучший друг. Мне просто повезло, что ты каким-то чудом закрыл эту часть жизни на время.

— Не осуждай его за медлительность. Это в первую очередь важно для него самого. Не так просто признаться себе в этом, и несмотря на сопротивление, он всё-таки сдался, а это победа для нас обоих. Я бы мог, конечно, давить на него сильнее и получил бы результат намного быстрее, но так я лишь вынудил бы его, но разве так правильно? Нет.

— Ты дал ему выбор, — тихо хмыкает Ким и гордо улыбается. — Даже в этом ты не способен быть эгоистом с ним. Хотя я просто напомню, что ещё недавно ты его даже слышать не хотел. Сказал бы мне вообще-то спасибо, это я вас обоих привёл на одну встречу.

— Тебе напомнить, что я действительно этого не хотел? — спрашивает Чимин, выгнув бровь.

— Но всё же изменилось.

— Да, я и вправду дал ему выбор, но только с одним правильным ответом, — говорит адвокат, радостно улыбаясь, и пожимает плечами. — Поверить не могу, что всё получилось.

— Как же ты чертовски умён. Это так сексуально, — говорит Тэхён и по-доброму подмигивает ему. — Я не осуждаю его. Просто каждый раз поражаюсь тому, что он потерял столько времени.

— Откровенно говоря, мы оба его потеряли. До этого момента, пока он не сказал мне правду, я даже не понимал, насколько это нужно было услышать, представляешь? Я как будто... ожил, — признаётся Пак и мечтательно вздыхает. — Приятное чувство.

— И тебя это признание сделало таким счастливым? Вот это да, тебе было достаточно его слов? — недоумевает Тэ, не сводя внимательных глаз с дороги. — Бог ты мой, я-то из кожи вон лез, чтобы улучшить твою жизнь хоть как-то, а ему оказалось достаточно просто сказать…

— Мы поцеловались, — произносит вдруг адвокат и снова глупо улыбается, прикусив губу.

Он смущённо опускает голову и теребит ремешок часов, пока друг очень медленно переваривает услышанную информацию. Паку опять в голову лезут картинки произошедшего и его бросает в страстный жар. Он пробегает по коже резкой волной и ему внезапно становится душно. Губы приятно покалывает фантомное ощущение, которое ему не забыть уже никогда, щёки начинают пылать, а сердце заметно ускоряется. Он в моменте, в том самом, когда коснулся своей мечты. Он так и слышит едва уловимый стон наслаждения в ушах, который непроизвольно вырвался из груди квотербека в миг поцелуя. И как будто до сих пор чувствует тепло его рук на своём теле, которые так робко, но с желанием изучали его. Он тонет в этом наслаждении, которое невозможно ни с чем сравнить на этом свете.

— Нет! — выкрикивает Тэ, нажимая на педаль.

— Да, — говорит довольно парень и коротко кивает.

— Быть не может!

— Я не шучу.

Ким так резко и внезапно даёт по тормозам, что Чимин легко дёргается всем телом вперёд от неожиданности, выставляя ладони перед собой, а затем звонко смеётся. Друг медленно поворачивается к нему, удивлённо смотрит, и в его глазах по очереди меняются десятки эмоций, потому что он совершенно не понимает, как реагировать на эту приятную для них обоих новость. В глубине души у него взрываются восхитительной красоты фейерверки, потому что он действительно искренне счастлив, что Пак добился своего. Тэ указывает на него пальцем, приоткрывая рот от шока, но затем быстро закрывает его рукой и качает головой. Он совсем не находит подходящих слов, поэтому только коротко выдыхает с явным изумлением и радостью. Со всех сторон раздаются недовольные сигналы автомобилей, но это мало его заботит. Он даже никак не реагирует на это, потому что слишком погружен в осознание этого события.

— Нет, показалось, — шепчет он и нервно усмехается. — Ты должно быть…

— Не шучу. Это правда случилось, — говорит Чимин и несколько раз быстро кивает, продолжая стремительно краснеть от своих воспоминаний. — Ты не ослышался.

— Как?! — восторженно восклицает парень, а его глаза ярко сверкают. — Чёртово дерьмо! Как же?!

— Ну... он немного неловко вёл себя сначала, но потом всё было так идеально. Он такой…

— Твою мать, да я не об этом! Меня не интересует то, как именно он целуется! — недовольно стонет парень, взволнованно легко ударяя ладонью по рулю несколько раз. — Я про то, как это в принципе произошло?! Как ты добился этого?! Это же фантастика!

— Честно говоря, именно он поцеловал меня, — признаётся Пак, легко пожимая плечами.

— Он? Тебя? А ты что, опять затупил из-за своей реакции?

— Придурок! — восклицает адвокат и недовольно фыркает. — Больше я тебе ничего не расскажу!

— Нет-нет, прости, — смеётся Тэ и гладит его по руке в успокаивающем жесте. — Давай, я хочу знать, как он к этому пришёл?

— В процессе этой игры на честность мы как-то подошли к этому сами собой. Ситуация располагала и мы оба этого давно ждали, по всей видимости. Я его спросил, хочет ли он быть со мной?

— И? Что? Что он сказал? — с предвкушением спрашивает друг и ёрзает на месте от нетерпения. — Чёрт, это так интересно!

— Это и было его ответом. Вместо слов он просто поцеловал меня, — отвечает Чимин и расплывается в широкой улыбке.

— Срань Господня, — шепчет Ким, ошарашенно глядя перед собой, и затем вновь заводит машину и начинает движение. — Ты целовал Чонгука.

— Мне тоже не верится, — усмехается он и глубоко вздыхает, откидывая голову на сиденье.

— Чонгука, чёрт! — продолжает поражаться Тэхён. — Нашего главного «не гея»!

— Да, — смеётся Пак, проводя руками по лицу.

— Прямо в губы? — уточняет он.

— Да, — отвечает адвокат.

— По-французски? Ну типа твой язык побывал в...

— Заткнись, да.

— И тебе это не приснилось в твоих мокрых снах? Ну, знаешь, с тобой такое бывало, — говорит Ким, бросая на него подозрительный взгляд.

— Нет. Это точно было наяву.

— Ты его поцеловал. Чонгука! Да твою мать!

— Да, именно его, — мечтательно отвечает Чимин и прикрывает глаза, вновь на несколько секунд погружаясь в воспоминания. — Нереально как будто, да?

— С ума сойти. Того самого парня, который вообще-то вырос с гомофобной и чокнутой мамашей. Это так… смело для него, — говорит Тэ, удивлённо хмыкнув. — Я им горжусь.

— Верно. И я им горжусь, — говорит адвокат.

— Нет, ну того самого Чонгука, который чуть не поседел, узнав о том, что ты гуляешь по мальчикам, — не унимается друг.

— Боже, да ты успокоишься или нет? Ты за последнюю минуту его имя произносишь чаще, чем я дышу. Да, это тот самый Чон Чонгук.

— Подожди, дай мне поистерить, имею право, — говорит Ким, хлопая ладонью по его бедру, и радостно улыбается. — Это же просто шок-контент, братишка! Что ты с ним сделал такого?!

— Ничего я не делал.

— Нет, точно сделал. Ты придал ему уверенности в себе. Только взгляни, что он творит: то сражается с матерью, то сбегает с тобой на свидание, то целует тебя. Раньше бы он на это не пошёл никогда в жизни. Ни за что бы не подумал, что он дорастёт до этого.

— Я медленно разрушал его зону комфорта, ну и немного заставил ревновать, а это действительно отлично сработало.

— Что, он говорил о Грейсоне? — спрашивает Тэхён, удивлённо приподнимая бровь.

— Да. Он такой наивный, Господи. Ты бы только видел его огромные и растерянные глаза, когда я сказал ему, что всё это было провокацией.

Тэхён заливисто смеётся и победно отбивает его кулачок. Он неимоверно горд собой и их командной работой, потому что эту часть плана они отыгрывали вместе так, как нужно, пока квотербек сидел на скамейке запасных и ничего не понимал. Ещё при их встрече было заметно, что его это сломало, но никто и подумать не мог, что настолько. Оказывается, так легко было его вывести из себя. Парень с трудом успокаивает свою истерику и тяжело вздыхает несколько раз, выруливая на улицу, где расположена школа. <span class="footnote" id="fn_29740641_2"></span>

— Так, ну ты же понимаешь, что одним поцелуем нельзя ограничиваться? Вы не можете ещё одиннадцать лет ждать «второй базы», — говорит друг, сосредотачиваясь на вождении.

— Тут такое дело…

— Что? Что ещё? Что он натворил? Ты? Я уже боюсь спрашивать, — удивляется Ким, мило паникуя.

— Так вышло, что у нас сначала произошла «вторая база», а затем «первая», — отвечает Чимин и хитро улыбается, совсем невинно ведя плечом.

— В смысле?! — выкрикивает парень, бросая на него ошарашенный взгляд. — То есть как это... ну я знаю, но...

— Да, бро, — медленно кивает Пак.

— Как это у вас была «вторая база»?! Ты добился её за час, хотя не мог проползти даже в «первую» одиннадцать сраных лет?! Да что с тобой не так?! — возмущается он и протяжно стонет. — Боже, вы такие кретины! Когда поженитесь, я этой тупости вам не забуду!

— Я бы уже достиг давно «четвёртой», только он к ней не готов, наверное, — говорит адвокат и негромко смеётся. — Хотя...

— Выходит, ты уже его и облапал?! Ай да сукин сын, моя школа, — говорит гордо Ким и мягко треплет его волосы. — Ну и как он, в форме ещё? Не отложился жирок на теле секси-квотербека из выпускного класса старшей школы Конкорда?

— Нет, он даже лучше, чем тогда.

— А у тебя всё так же член впадает в панику, когда ты на его широкую и накаченную грудь пялишься, извращенец?

— Зачем я тебе рассказал об этом?

— Ты был пьян. Но настоящая дружба такого не забывает, сам ведь понимаешь, — отвечает Тэ и щёлкает языком. — Ну так что?

— Не знаю. Формально — он меня облапал. Я не успел понять, — объясняет адвокат, самодовольно выгибая бровь.

— А вот это очень неожиданно, — говорит Тэхён и недоумённо хмурится.

— Да, так вышло. Но, вообще-то, я совсем не жалуюсь, — смеётся Пак. — Знаешь, такие необычные ощущения.

— Хм, а Чонгук не такой уж и олух. Беру свои слова назад. Знает толк в «базах», как и подобает настоящему футболисту, — говорит он, поворачивая машину к зданию «Leman». — Да чтоб меня! Почему здесь постоянно не протолкнуться?!

Повсюду на парковке и в самом деле хаотично пытаются разъехаться автомобили разнообразных моделей и габаритов, создавая большие проблемы с движением. Припарковаться абсолютно невозможно из-за плотного потока постоянно выезжающего и приезжающего транспорта. Чуть в стороне школьников ждёт жёлтый автобус, а самих детей просто невероятно много, как будто все одновременно покинули школу при эвакуации. Родители забирают тех, кто помладше, а старшеклассники сами добираются домой, поэтому вальяжно проходят к своим дорогим красоткам, купленным за папины деньги, чтобы поскорее слинять отсюда. Сложно проехать хотя бы даже метр без остановки, поэтому приходилось бесконечно притормаживать.

— Элитное учебное заведение, — говорит Чимин, шумно усмехаясь.

— Точно, а расширить парковку у них средств не хватает, — ворчит Тэ, пытаясь аккуратно разъехаться.

— Не жалуйся, зато они дают хорошую основу для поступления, а это важно для моей дочери и её будущего. Сегодня, вроде бы, должны были старшие классы отпустить пораньше, вот тебе и столпотворение, — говорит адвокат, указывая в сторону. — Притормози вот там. Подождём, пока кто-то уедет, или я сам приведу Мэй.

— Судя по всей этой суматохе, занятия уже закончились?

— Да.

— Мама дорогая, — довольно протягивает Тэ и присвистывает, провожая взглядом компанию девчонок из выпускного класса. — В глазах рябит от красоты.

— Остынь, они ещё дети, — говорит Чимин и недовольно закатывает глаза. — Ты сейчас шею себе свернёшь.

— Бро, им уже по семнадцать.

— Точно. Все ещё дети, — отвечает он, давая ему лёгкий подзатыльник.

— Ай-я, — стонет друг, а затем играет бровью. — Ты, кстати говоря, в семнадцать сделал Мэй.

— Вот именно. Я знаю, о чём говорю, — настаивает Пак. — Ранний секс не приводит ни к чему хорошему.

— Ты постоянно на мне репетируешь лекцию о том, как плохо заниматься им без любви, которую должен читать Мэй.

— Она не должна путать понятия «секс» и «занятие любовью». Я готовлюсь к этому заранее.

— Ей только стукнет одиннадцать, бро.

— Уже стукнет одиннадцать, бро, — говорит Чимин и тяжело вздыхает.

— Ну а мне всего лишь двадцать семь, — задумчиво говорит Ким.

— Точно, тебе уже двадцать семь. Ты для них стар, — смеётся адвокат, указывая коротким кивком на школьниц.

— Не неси чушь, я для них в самый раз, — возмущается он, обводя себя руками. — Взрослый и горячий мужчина.

— Боже, успокойся и не пялься так, мы выглядим как какие-то маньяки из-за тебя, — с недовольством говорит Чимин, качая головой. — Ты вообще-то говоришь с тем, кто защищает закон.

— Тогда ты знаешь, что возраст сексуального согласия в штате Нью-Йорк с семнадцати лет.

— Я не хочу знать, откуда ты осведомлён об этом.

— Не тебе умничать, учитывая, что именно ты забор разрисовывал на частной территории, — говорит друг, легко толкая его в бок, и смеётся. — Это входит в рамки какого-то правонарушения?

— Ладно. Я пытался тебя облагоразумить, — обречённо вздыхает Пак, взмахивая рукой.

— Нет, ну а ты видел современную молодёжь? Да у одной из них вон грудь, как…

— Прекрати! — протягивает он, закатывая глаза. — Иногда я очень сильно сожалею, что ты не затыкаешься вовремя. Я не хочу, чтобы кто-то вот так же говорил о Мэй, когда ей будет семнадцать.

— Бро, зная нашу Мэй, то это она будет говорить вот так о парнях, — сквозь заливистый смех произносит Тэхён, массируя его плечо.

— Типа… «вы вообще видели его задницу»? — спрашивает Чимин, мило заламывая брови.

— Точно, или «девочки, у него такое симпатичное личико, которое я обязана объездить».

— Не-ет, не-а, ни за что, — протестует парень, быстро качая головой, словно прогоняет эти мысли. — Я отказываюсь знать это. Я не готов к тому, что она вырастет.

— И когда-то обязательно потрахается.

— Может, отправим её в монастырь, когда начнётся активное половое созревание?

— О, да не волнуйся ты так. Возможно, всё будет не так плохо, и ранняя беременность нам всем не светит.

— Думаешь?

— Да. Например, может быть, она просто со мной будет девочек оценивать. На спор будем клеить их, кто быстрее, — продолжает издеваться над ним Тэ и вновь смеётся.

— Больше всего я переживаю о том, что она будет тусить с тобой в этом чокнутом возрасте. Ты научишь её всему плохому, что знаешь.

— Ну так разумеется! — восклицает с предвкушением парень.

— Я совсем не сомневаюсь в этом, — с сарказмом произносит Чимин, провожая глазами знакомых людей на парковке.

— Где там моя девочка? — спрашивает Тэхён, глядя по сторонам.

— Она — моя девочка, — настаивает адвокат.

— Ага, — усмехается он. — Утешай себя. Так где же она?

— Должна идти к остановке сейчас, — отвечает Пак, бросая быстрый взгляд на наручные часы. — У неё уже закончились занятия.

— А у меня есть ещё пять минут покурить в машине?

— Нет!

— Как же ты бесишь меня иногда, — бубнит друг, откидываясь на сиденье и склоняя голову на бок в его сторону.

— Ты же знаешь, что мы не курим при детях, — говорит адвокат, вновь разглядывая всех выходящих школьников из здания школы у центральных дверей.

— Ладно-ладно. Тогда позвони ей и обрадуй. Скажи, что её самый важный и любимый мужчина приехал, и это я вообще не про тебя сейчас, — говорит Ким, самоуверенно улыбаясь.

— Пошёл ты, — произносит одними губами Чимин, шутливо толкая его в плечо несколько раз и поднося телефон к уху. <span class="footnote" id="fn_29740641_3"></span>

Он слушает долгие гудки и продолжает высматривать Мэй среди других школьников, радостно выбегающих из большого здания после долгих и скучных уроков. Ему так хотелось увидеть ту самую лучистую и задорную улыбку, когда она узнает, что он всё-таки за ней приехал. Её всегда радует эта, казалось бы, незначительная мелочь, особенно — если планы меняются абсолютно неожиданно, а она заранее с утра настроена на нудную поездку на автобусе. Когда Пак освобождается пораньше, то их день долго не заканчивается. В эти редкие минуты он старается подарить ей как можно больше внимания. Он обязательно ведёт её в какое-то милое место, чтобы провести с ней несколько часов. Им легко удаётся отвлечь друг друга от работы, учёбы и тренировок, в целом мире остаются только лишь они. Так кстати у неё сегодня свободный день, ведь ни танцев, ни бейсбола не было в списке дел. Секция должна быть в другой день, а хореографию отменили. Её учительница ещё вчера оповестила всех родителей о том, что дополнительных уроков не будет.

Наконец-то, когда уже оператор должен их рассоединить, девочка всё же отвечает на звонок, и Пак видит её. Она неторопливо и спокойно спускается по каменной лестнице, но почему-то идёт не к парковке, где всех ждёт автобус, а направляется к кованным воротам. На противоположной стороне расположен другой корпус школы «Leman», но там, как правило, занимаются обычно старшеклассники и находится библиотека, поэтому парень не очень понимает, куда так уверенно двигается его малышка.

— Папочка, привет, — мило говорит Мэй, как-то встревоженно глядя по сторонам.

— Привет, моя звёздочка, — задумчиво говорит Чимин и сразу хмурится, наблюдая за ней. — Занятия уже закончились?

— Да, вот только что.

— Хорошо. Значит, ты домой?

— Сегодня танцевальный класс ещё. Так что я задержусь. Не волнуйся, я пообедала.

— А... так сегодня танцы? — удивляется Пак и бросает недоумённый взгляд на друга.

— Конечно. Ты забыл? — спрашивает она и нервно вздыхает. — У меня всегда в этот день урок.

— Хорошо, — шепчет он, недовольно сжимая челюсть и тихо вздыхая. — Преподаватель, наверное, тебя как всегда будет гонять.

— Да, точно. Она очень требовательная, но хорошая.

— Ну конечно. Как же иначе, это ведь её работа.

— Что происходит? — шёпотом спрашивает Тэхён, глядя то на вспыхнувшего от злости друга, то на девочку, и приподнимает бровь в удивлении.

— А ты очень занят? — спрашивает Мэй, поправляя лямку рюкзака.

— Немного, — отвечает адвокат.

— Хотел со мной поговорить в перерыве?

— Верно. Скучал по тебе, вот и звоню, — отвечает он, внимательно рассматривая её с любопытством.

— Да что за хрень? — шепчет Ким, озадаченно хмурясь. — Скажи ей, что мы здесь, и пусть уже идёт сюда.

— И я очень скучала, — говорит Мэй, глядя куда-то в сторону, и затем быстро перебегает дорогу по пешеходному переходу.

— Что происходит? — вновь спрашивает Тэхён уже громче.

— Детка, мне кажется, или ты на улице сейчас находишься? Такое чувство, что я слышу голоса и машины, — с подозрением говорит Чимин и кладёт ладонь на рот друга, чем ясно призывает его немного помолчать.

— Нет, тебе кажется. Ты ведь знаешь, здесь всегда просто шумно после окончания занятий, — тут же говорит девочка и стремительно, почти бегом, идёт к корпусу напротив школы, а затем садится на лавочку. — Все кричат, здесь полный хаос.

— Ладно, — тихо говорит Пак, начиная моментально закипать от злости, потому что только что явно поймал собственную дочь на откровенной лжи. — Когда ты, говоришь, освободишься?

— Где-то... через час, наверное, — задумчиво отвечает она, беззаботно болтая ногами. — А что?

— Давай, я заеду за тобой? Я как раз освобожусь, скорее всего.

— Нет, — сразу же говорит Мэй, как будто почему-то боится этого. — Я доберусь сама.

— Ты не хочешь, чтобы я приехал? — удивляется Чимин, нервно дёргая ногой и кусая щёку изнутри. — Вот так, да? Моя девочка повзрослела? Я уже тебе не так уж нужен?

— Ну, папочка. Нет, конечно. Я совсем не это имела в виду. Я хочу, но просто… — она замолкает на несколько секунд, словно не находит подходящих слов, и потом глубоко вздыхает. — Хорошо, если можешь, то заедь за мной, пожалуйста.

— Ладно, — отвечает он и смотрит на Тэ, который вообще ничего не понимает, но смиренно и молча ждёт объяснений.

— Но только через час, — настаивает Мэй и легко ударяет себя по лбу ладонью. — В смысле... я не освобожусь раньше, занятия всегда идут около часа. Не хочу, чтобы ты долго ждал.

— Хорошо. Тогда через час увидимся?

— Конечно.

— Что за чёрт? — вновь шёпотом спрашивает уже серьёзно встревоженный друг. — Что она делает?

— Я люблю тебя, папочка, — говорит девочка ласково.

— И я тебя люблю, детка, — отвечает так же мягко Чимин, а после резко сбрасывает звонок и с недовольством фыркает. — Она мне солгала!

— Что? — удивляется Ким.

— Поверить не могу!

— Как это солгала? Мэй? Тебе? — ошарашенно бормочет Ким и нервно смеётся. — Ты уверен?

— Да! — выкрикивает он.

— Подожди, что она там вообще делает? Она сказала? — спрашивает Тэхён, указывая рукой в окно и абсолютно ничего не понимая. — Почему ты ей не сказал про нас? Почему сказал, что вы увидитесь через час? Почему она не пошла к автобусу?

— Она сказала, что находится в школе, и что прямо сейчас пойдёт на танцы.

— Хорошо, и? Что тебя злит? То, что она на улице? Может, вышла подышать свежим воздухом перед занятием, — предполагает парень с сомнением, хмурясь.

— И для этого спряталась у другого корпуса? — отвечает адвокат, шумно усмехнувшись.

— Ну… мало ли. Она не очень социальная, а у школы ребятни полно.

— Допустим. Только есть маленькая проблема — её учителя нет сегодня. Мисс Харпер писала родителям в чате об этом лично ещё вчера.

— То есть... урока нет и она действительно солгала? — тихо спрашивает Тэ, несколько раз кивая, будто отвечает самому себе на вопрос. — Неожиданно. Но зачем?

— Что за дерьмо?! — возмущается адвокат.

— Это не похоже на неё.

— Совсем не похоже.

— И что нам делать в таком случае? Будем следить за ней? — осторожно спрашивает Ким, с сомнением приподнимая бровь.

— А у нас есть другой вариант? Моя дочь мне лжёт впервые в жизни, я должен знать, почему вдруг она это делает.

— Чёрт, — бормочет себе под нос Тэхён, быстро постукивая пальцами по рулю. — Давай договоримся, без необдуманных действий. Помни, что здесь много других детей. Ты не имеешь права срываться.

— Что ты несёшь?

— Держи себя в руках, пожалуйста.

— Да о чём ты?! Не собираюсь я ругать её при всех!

— Я не об этом. Кажется… блин, я знаю причину её странного поведения.

— И в чём же она?! — удивляется Чимин.

— Просто посмотри, — тихо говорит он и кивает в сторону, где сидит девочка. — Там очевидный ответ. <span class="footnote" id="fn_29740641_4"></span>

На секунду взор легко мутнеет то ли от подкатывающего кома ярости к горлу, то ли от внезапного осознания, что всё происходящее — абсолютно добровольный выбор Мэй. Бешеный стук в ушах не даёт нормально функционировать, и поэтому парень даёт себе пять коротких вдохов прежде чем вернуться в этот момент с ясным сознанием. Он закрывает веки, медленно качая головой, и мысленно считает. Зажмуривается, дабы не задохнуться в этом эмоциональном торнадо, и пытается представить что-то, что способно на него влиять самым лучшим образом. Что-то самое дорогое сердцу и душе — его маленький, но самый яркий маяк. Один, два, три, четыре, пять. За один миг в его голове проносится вся жизнь, все самые важные и драгоценные воспоминания, в которых он сам учится жить с нуля, держа за руку маленькую сероглазую девочку, и это его в данный момент спасает. Он отчаянно цепляется за свой необходимый якорь, что позволяет вовремя остановиться и не сорваться с цепи на виду у всех.

Чимин медленно открывает глаза, прерывисто вздохнув, и наблюдает за тем, как скользящей и неспешной походкой к его дочери подходит грёбаная женская фигура, которую ему сложно не узнать после их последней встречи. Этот звонкий стук высоких каблуков, который парень даже, кажется, слышит среди всего этого гама, напоминает ему удары тяжёлого молота по наковальне. Настолько они тяжелы для него, что вызывают лишь отвращение и чувство боли в груди, словно каждый её шаг — это ранение в самое сердце. Смит приближается к его девочке с самой очаровательной улыбкой на лице и садится на скамейку рядом с ней. Она элегантным движением руки поправляет шляпу, а тёплый ветер развевает её длинные волосы точно такого же глубокого тёмного оттенка, как и у Мэй. Если смотреть на них, когда они сидят вместе, то можно заметить, насколько в целом они похожи и одновременно совсем разные. Есть что-то общее, но если долго всматриваться, то все эти сходства незаметно растворяются.

Больше всего в этот момент Пака выбивает из колеи маленькая деталь, лишающая его благоразумия сразу же — взгляд его дочери. Она смотрит на эту женщину с такими невообразимо красивыми, широко распахнутыми и сияющими глазами, что у него всё внутри резко умирает и сжимается. Это, чёрт возьми, больно, потому что его малышка дарит это наивное восхищение человеку, который не стоит ни одной минуты её бесценного внимания. И весь ужас таится в том, что адвокат в данном случае не способен ничего изменить, ведь он сам же и создал в её голове образ хорошей мамы Хизер, которая просто временно отсутствует в её жизни. Именно это делает всю ситуацию просто патовой для него. Чимин, не думая ни о чём вновь и не сводя грозного взгляда с девушки, наощупь ищет ручку двери автомобиля. Он намеревается пойти к ним, чтобы послать ко всем чертям эту самовлюблённую дрянь, но его вдруг резко хватает за предплечье Тэхён и мягко удерживает на месте.

— Я один это вижу? — спрашивает Пак.

— Не надо, — говорит друг предупреждающе.

— Что значит «не надо»?! — взрывается он, выдёргивая руку из его аккуратной хватки. — Она лезет к моей дочери у меня же на глазах!

— Я знаю, но так нельзя. Ты должен успокоиться.

— Не говори мне, что я должен делать! Я её отец! А она не имеет права даже говорить с ней!

— Знаю. Успокойся, пожалуйста, — мягко просит Ким, поворачиваясь к нему.

— Как же мне это сделать?! Эта сучка сидит рядом с ней прямо в эту секунду, пока я здесь с тобой разговариваю!

— Чимин...

— Почему я вообще не в курсе, что они знакомы?! Как давно?! — психует парень.

— Я тоже об этом не знал, если это облегчит твои чувства, — говорит Ким и тяжело вздыхает.

— Она мне солгала, понимаешь?! Впервые! Мне нагло солгала моя дочь, чтобы увидеть её! Как такое возможно?! Я хочу знать!

— В таком состоянии ты не спасёшь ситуацию уж точно, — настаивает Тэ и сочувственно хмурится.

— Заткнись! Я лучше знаю! — кричит адвокат.

— Ты только лишь напугаешь Мэй! — выкрикивает Тэхён в ответ и легко встряхивает его, хватая за плечи. — Успокойся, прошу тебя. Я понимаю, что тебе больно смотреть на это, но ты должен сейчас собраться. Если ты выбежишь из машины с такими бешеными глазами и будешь орать, как псих, то она просто вновь испугается тебя.

— Но я... не хочу её напугать.

— А если это произойдёт, то в этот момент, когда ей будет страшно из-за твоего гнева, потому что ты злишься и на неё тоже, то рядом будет кто? — спрашивает друг, приподнимая бровь.

— Хизер, — шепчет Чимин и с недовольством рычит, принимая своё поражение. — Вот же...

— Да. Ты прав. Эта… — осекается парень и тяжело выдыхает носом, борясь со злостью, — она выкрутит всё в свою пользу. Именно этого она и добивается, ты в прошлый раз не понял? Она вывела тебя на эмоции намеренно, чтобы показать, что ты не такой уж и идеальный, каким ей кажешься. Твою мать, она же знала, что Мэй всё слышит в тот вечер. Знала и позволяла ей смотреть.

— Да, верно, — говорит Чимин и устало закрывает глаза, пытаясь успокоиться.

— Бро, я повторюсь, но дай ей этот шанс самой разочароваться в ней. Не решай за неё, ты не должен этого делать.

— Но это же моя дочь. Моя. Только моя.

— И это ничего не изменит, — говорит Тэхён и берёт его лицо в ладони. — Никакие обстоятельства не перевернут эту правду. Она твоя и никто не заберёт её.

— Но ведь она хочет именно этого, — тихо говорит Пак и хмурится, глядя на него.

— Никто не даст ей на это право, — отвечает он спокойно.

— Тогда почему она так уверена в обратном?

— Хиз почему-то считает, что Мэй будет на её стороне, — задумчиво хмыкнув, говорит Тэхён и крепко его обнимает. — С чего бы? Она думает, что её любви будет достаточно? Только твоя дочь очень умная девочка, она и сама быстро осознает, что матери не нужна, к сожалению. Она сложит два и два, а в итоге придёт к логичному выводу. Всему своё время.

— Но… я не хочу, чтобы она вообще испытывала разочарование, — говорит адвокат, наблюдая за ними через боковое стекло.

— Ты не можешь повлиять на это, слышишь? Слишком много ты возлагаешь на себя ответственности. Может, хватит? Ты не способен защитить её от всего мира. Это, мать твою, жизнь. Ну не бывает всё идеально, Чимин. Ты же понимаешь, что она не всегда будет жить в полной безопасности, которую ты так отчаянно создаёшь. Она будет ошибаться, набивать шишки и разочаровываться в людях и в самой себе. Это абсолютно неизбежно. И твоя задача не закрыть её под семью замками, чтобы она не знала падений и поражений, а в том, чтобы подать ей свою руку, когда она будет подниматься. Ты должен быть её опорой, а не тяговой силой, — говорит друг, мягко хлопая его по плечу. — Смит уже сломала её, когда бросила. Этот рычаг был нажат давным-давно, а последствия будут раскрываться только сейчас. И всё, что требуется от тебя — быть немного умнее.

— Когда она всё поймёт, то ей будет больно, — тихо говорит Пак, зажмуриваясь.

— Да, ты прав. Ей будет больно от правды, но пусть лучше она испытает это сама и именно сейчас, потому что когда всё это произойдёт, она должна будет вернуться к одному человеку, который всегда был её самым безопасным местом, — говорит Тэхён таким успокаивающим голосом, что парню сразу становится немного лучше.

— Ко мне, — шепчет он.

— Верно, к тебе. Ей в любом случае будет больно, потому что, увы, родная мать её никогда не хотела.

— Не надо.

— Мне жаль так говорить, но это правда. Это страшно слышать, но нам никуда не спрятать это. И абсолютно не имеет значения, когда именно Мэй узнает: сейчас, в семнадцать, в тридцать или в пятьдесят лет. Неважно, потому что эта боль её настигнет. Этого ей не избежать, понимаешь? Она навсегда брошенный ребёнок.

Чимин глубоко и с тяжёлым сердцем вздыхает, понимая, что он говорит очень правильные слова. Как бы сильно ему не хотелось уберечь дочь от всего на свете, это совершенно невозможно. Он не может её закрыть в своих крепких объятиях и никуда не отпускать. Рано или поздно Мэй окунётся во взрослую жизнь и, к сожалению, она начнётся для неё намного раньше из-за Хизер. Правда о матери навсегда её изменит и избежать этого никак нельзя, ведь сама Смит уже влезла в её мирное существование. Кажется, это какой-то тупик, и обойти его не получится.

— А если она настолько будет рада этой встрече с ней, что даже не будет замечать очевидного? Я не хочу, чтобы она доверилась её лицемерным речам, — говорит Пак, размышляя.

— Возможно, так и будет, но она всё поймёт. Потерпи, пожалуйста. Это трудно, я знаю, но ты должен. Ради неё же, — говорит Тэхён, гладя его по плечам. — Ради своей дочери должен.

— Чёрт, — выдыхает адвокат и едва заметно качает головой. — Почему ты всегда в такие моменты говоришь умные вещи, которые мне так тяжело принять? Мне так не хочется признавать твою правоту.

— Потому что я — твой здравый смысл. Куда же ты без меня? — спрашивает он с улыбкой.

— Никуда, — соглашается парень, и уголок его губ легко дёргается в ответной улыбке.

— Я знаю, это невероятно сложно, но так нужно. Поверь, я так же, как и ты, совершенно не понимаю, почему Хиз сидит рядом с ней в эту минуту. У неё же запрет на приближение, что она тогда возомнила о себе? К сожалению, у нас с тобой нет пока ответов на эти вопросы, так что давай без необдуманных действий. <span class="footnote" id="fn_29740641_5"></span>

Адвокат тяжело и обречённо вздыхает, глядя на то, как маленький смысл его существования сидит и разговаривает с женщиной, которую он ненавидит всем своим большим и напуганным сердцем. Смит однажды фактически сломала ему жизнь в прошлом, ведь всё могло быть совершенно иначе сейчас. Он, разумеется, благодарен ей в глубине души за то, что у неё хватило мозгов оставить Мэй, но никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет простить ей ту бесчеловечность, из-за которой она просто бросила их ребёнка на произвол судьбы. Конечно, появление малышки во многом к лучшему изменило его самого, но кроме того эта серьёзная роль принесла и обстоятельства, к которым на тот момент Чимин абсолютно не был готов.