~9~ (1/2)

BTS — Epilogue: Young Forever

TAEMIN — Think Of You

Taylor Swift — You Belong With Me

Henry — JUST BE ME

Skylar Grey — Words

Shawn Mendes, Camila Cabello — Senorita

Ne-Yo — Because Of You

Selena Gomez — Lose You To Love Me </p>

Среди многоэтажных зданий и бесконечно высоких небоскребов, уходящих прямо в небо, притаился кусочек живой природы в лице Мэдисон-сквер. <span class="footnote" id="fn_28503573_0"></span> Тихий и прекрасный парк, с одной стороны окружённый Пятой авеню и Восточной 23-й улицей, а с другой — Мэдисон авеню и 26-й улицей, был маленьким пристанищем для тех, кто любил спокойный и семейный отдых без лишнего внимания и суеты. Его близкое расположение к Бродвею было одной из причин того, почему Мэй любила его особенно сильно. Она часто просила отца привести её именно сюда, потому что здесь можно было до устали повеселиться в развлекательной зоне для детей, или же наоборот, насладиться уединением и музыкой под лучами тёплого солнца. С самого начала весны и всё лето в этом месте была своя чарующая атмосфера, потому что большие деревья немного заглушали городской шум, словно скрывая посетителей в некий кокон спокойствия. Здесь можно с такой легкостью расслабиться и посидеть на зелёном газоне или бегать по нему босиком, а ещё полюбоваться стекающей водой в фонтане. А зимой люди обычно проводили здесь настоящие поединки в снежки, катались на искусственно созданном катке и делали снежных ангелов, потому что много нетронутого снега лежало на лужайках, и девочка уже предвкушала это вновь.

Весна в этом штате наступает очень рано, и в сезон цветения, как сейчас, на территории сквера стоит такой волшебный аромат, что возникает такое чувство, будто бутоны распускаются прямо под кожей. Такой нежный, хрупкий и насыщенный запах недавно распустившихся цветов и зелени дарит непередаваемое ощущение чистоты. Птицы летают низко и с удовольствием подлетают к кормушкам на стволах деревьев, а ещё можно всегда покормить милых белочек, которые едят орешки прямо из рук. В этом парке не так многолюдно, как в Центральном, но он ничуть не уступает ему в красоте и очаровании. Его изюминкой является именно то, что он не так популярен, хотя эта красивая зелёная достопримечательность — одно из самых лучших мест для прогулок и отдыха на природе среди каменных джунглей Нью-Йорка.

Из любой точки открывается чарующий вид на архитектурные чудеса, за которыми можно смотреть сквозь кроны, оживших после зимы деревьев. Здесь множество статуй, наверное, века девятнадцатого, несколько просторных лужаек, площадка с дорожками и лавочками, большой фонтан, по кругу — благоухающие клумбы и пышные кустарники. Шелест листвы в весеннем воздухе нежно ласкает слух, а поразительно тёплая погода автоматически располагает к хорошему настроению. Просто идеальное место для нескольких часов релаксации после трудного дня.

Заливистый смех Мэй то и дело раздавался в спокойной тишине парка. Такой же яркий, как и лучи склоняющегося к горизонту солнца. Такой же звонкий, как и звук падающих капель в фонтане, напоминающих маленькие хрусталики. Самая драгоценная и мелодичная песня для сердца Чимина, которой он не мог наслушаться. Она, босая, в джинсовом комбинезоне и с панамкой на голове бежала по зелёной траве, раскинув руки в стороны. Её волнистые волосы ласково трепал ветер, а в глазах отражалось такое искреннее детское счастье, что у её отца сдавливало всё в груди. Девочка догоняла его и радостно визжала, пока он, тоже сняв обувь, наслаждался приятными ощущениями тёплой земли под ногами.

Он крепко держал в руке леер и наблюдал за тем, как по воздуху в чистом и голубом небе резвился воздушный змей, подхваченный потоком воздуха. Он так плавно вилял из стороны в сторону, а разноцветные ленты на его концах были похожи на радугу. Его конструкция довольно простая, поэтому парню удалось собрать его самостоятельно на выходных, как когда-то в детстве. Он был плоским, в виде неправильного ромба, с длинным хвостом-стабилизатором и яркого малинового цвета, который любила его дочь.

Паку так нравилось наблюдать за его полётом. Не совсем было ясно, он сделал его для себя или для неё, потому что сам искренне наслаждался каждой секундой этого развлечения. Это чем-то было похоже на управление планером. Так же тихо, изящно, аккуратно и завораживающе настолько, что захватывало дух. В какой-то момент он даже захотел вновь полетать, ведь эти ощущения всегда просто невероятные. Когда находишься в небе, все земные проблемы на время не имеют абсолютно никакого смысла. Мозг совсем отключается от любого стресса и напряженных размышлений, наслаждаясь и расслабляясь от смены сферы деятельности. Сила ветра резко поднимает змея ещё выше, и парень чуть отпускает леску, чтобы не испортить траекторию полёта. Он останавливается, удерживая его в воздухе, и малышка подбегает к нему, тяжело дыша. Она обнимает его за талию и смотрит своими потрясающими глазами на небо. <span class="footnote" id="fn_28503573_1"></span>

— Это так здорово, папочка! — восторженно выдыхает она.

— Правда нравится? — улыбается Чимин.

— Да! Он так высоко-высоко! — кричит Мэй, указывая пальцем вверх. — Смотри! Такой красивый! Ты правда его сам сделал?

— Он неидеальный, но я очень старался, — отвечает парень.

— Мне так нравится. Мы же его заберём, чтобы в другой раз запустить снова?

— Конечно, солнышко. Не бойся, я крепко его держу.

— А я могу попробовать?

— Иди сюда, — говорит он, подтягивая змея.

Мэй становится спиной к нему, а парень приседает и обнимает её. Он аккуратно передаёт в руки дочери управление, помогая ей. Сейчас змей находится в длительном и равномерном полёте, обычно его качество зависит от силы ветра и внимательности того, кто ведёт его. Но даже если всё же полет становится нестабильным, то нужно лишь понять динамику движения. На самом деле всё гораздо проще, чем кажется.

— Самое главное — держи его нос по ветру, хорошо? — спрашивает Пак, мягко придерживая её ладони. — Когда он будет сильно вырываться, ослабь натяжение.

— Только не убирай руки! Я его не удержу одна! — паникует Мэй.

— У тебя всё получится, моя радость, — говорит с улыбкой парень и целует её в макушку.

— А если нет?

— Ничего страшного.

— У меня получается! Смотри!

— Моя умница, — гордо говорит Чимин. — Вот так, не торопись. Для разворота ослабляй одну из строп, подав руку вперёд, а другую натягивай, подав руку назад, — продолжает пояснять он и осторожно двигает её кистями.

— У меня получилось! Получилось! Он повернулся! Смотри!

— Выглядит очень круто, детка. Даже я так не умею.

— Ой-ой, — кряхтит девочка, пытаясь удержать управление. — Он вырывается.

— Всё хорошо, я с тобой. Если леер слишком напряжён и змей, как сейчас, ведёт себя нестабильно, нужно лишь немного отпустить его, — говорит спокойно Чимин, отматывая леску. — Вот видишь, он теперь двигается спокойнее.

— Вау! — вздыхает она, приоткрыв губы в тихом восторге. — Это так здорово, что я могу контролировать его. Он летает, как птица.

— Ты права, — отвечает Пак, незаметно убирая свои ладони, пока Мэй полностью отвлечена. — Позволять ему парить — очень увлекательное занятие. Я рад, что наконец-то показал тебе это. Ты же давно этого хотела.

— Да. Я увидела это в каком-то фильме и хотела попробовать.

— Понравилось?

— Очень! Спасибо, папочка.

— Не за что, принцесса, — говорит парень, целуя её в щеку, и малышка замечает, что держит узды правления одна.

— Нет! — кричит вдруг она и поворачивается, испуганно глядя на него.

Как только Мэй потеряла концентрацию и поддалась страху, леер всё-таки выскользнул из её пальцев и змей свободно полетел ввысь. Он быстро удаляется всё выше и выше, плавно лавируя в красивом небосводе, пока радость ребёнка стремительно сменяется сожалением. Её серые глаза начинают блестеть от слёз и мечутся от отца к небу, а губы немного начинают дрожать, когда она понимает, что упустила его. Она просто растерялась, ведь не ожидала, что он отпустит её руки. Чимин нежно улыбается ей и берет её лицо в ладони, а после мягко целует в нос.

— Ну и что случилось? — говорит он ласково, выгибая брови. — Никаких слёз. Ты чего, сокровище моё? Это лишь игрушка.

— Прости, папочка. Я не смогла.

— Даже не думай за это извиняться. Всё хорошо.

— Но я его потеряла.

— Зато смотри, как высоко и красиво он летит, — говорит Пак, указывая пальцем в небо.

— Но он же наш и мы только запустили его, — хнычет девочка, недовольная собой.

— Я сделаю для тебя новый. Это совершенно не стоит твоих слёз. Ну что ты так расстроилась? Всё же хорошо. Не стоит переживать из-за таких мелочей, в жизни и без этого достаточно вещей, которые действительно стоят наших переживаний, но это точно не змей, солнышко.

— Но он был такой красивый, — говорит она, вытирая глаза. — Мне очень жаль.

— Знаешь, что? — спрашивает парень, прищурившись с улыбкой. — А ты загадай сокровенное желание. Змей полетит к доброй фее в Неверленд и расскажет ей о нём, а она обязательно его исполнит.

— Но никакого Неверленда нет, папочка. Это же просто сказка. Питер Пэн — выдумка, — говорит деловито девочка, хмуря маленькие бровки.

— Что, правда? — спрашивает Пак, изображая натуральное удивление, чтобы отвлечь её.

— Да. Ты не знал? Это же всё не по-настоящему.

— Да быть этого не может!

— Да это правда! Золушки тоже нет, и Рапунцель.

— А Русалочка хоть настоящая?

— Нет! — смеётся Мэй. — Не бывает людей с хвостиками, как у рыбок.

— Ты ещё скажи мне, что Санты не существует, — говорит парень с подозрением и поправляет её панамку. — Ни за что не поверю.

— Санта существует. Он же приносит мне подарки каждый год, если я хорошо себя веду. Он самый-самый настоящий волшебник.

— Вот видишь, у нас есть повод верить в сказки, — улыбается он и целует её в щёку. — Я уверен, что и феи существуют. Не взрослей так рано, пожалуйста. Будь моей маленькой девочкой как можно дольше. Верь в чудеса и мечтай, потому что во взрослой жизни всё совсем иначе.

— Разве взрослые не могут мечтать? — спрашивает Мэй, обнимая его за шею, и Чимин берет её на руки.

— Могут, но они не так сильно верят в то, что их мечты исполнятся.

— Но фея же может всё исполнить, да? Она взрослым тоже помогает?

— К сожалению, нет. Она исполняет желания только маленьких и послушных девочек. Так что мечтай, пока не выросла, — говорит адвокат и сажает её на плед, лежащий под старым дубом.

— А о чём ты мечтаешь, папочка? — спрашивает она.

— Быть всегда рядом с тобой, — говорит Пак, садясь на землю по-турецки.

— А я мечтаю быть всегда рядом с тобой. Давай никогда не расставаться?

— А мы никогда и не расстанемся. Ты же вся моя жизнь. Цель моего существования — беречь и любить тебя, кнопка, — говорит парень, ласково щелкая её по носу, и она его забавно морщит.

— Обещаешь? Ты всегда-всегда будешь со мной?

— Обещаю, — отвечает Чимин, целуя свои пальцы, и скрещивает их с её маленькими фалангами.

Устроить пикник здесь было отличной идеей, ведь так тихо вечером. Людей мало, где-то вдалеке звучит музыка со стороны Бродвея, шелестит листва, шумит фонтан и птицы звонко поют. В воздухе витает аромат уличной еды и сахарной ваты из торгового вагончика рядом с развлекательной зоной для детей. Небо постепенно окрашивалось в приятный оранжевый оттенок, когда солнце начало двигаться к закату. Было так тепло и умиротворённо, что хотелось лечь на траву, раскинув руки, и просто наслаждаться этим уютом и покоем. Не так часто Чимину удавалось вырваться вот так со своей дочерью среди недели куда-то, и это было просто удивительное ощущение.

Он никому не жалуется, но на самом деле ему тяжело удаётся совмещать работу и воспитание Мэй. Это трудно из-за нехватки времени и иногда физических сил, но он делает всё для того, чтобы ни карьера, ни его малышка не страдали от недостатка его внимания. Всё это взаимосвязано и важно для него. Если он потеряет связь с дочерью, то уже не сможет вернуть всё вновь, ведь сейчас самый сложный период у неё, когда начинается переходный возраст. А если он станет лажать в карьере, то весь его долгий путь будет впустую. В такой сфере деятельности, как юриспруденция, важно держать репутацию на одном уровне. Проигрыши в суде — это нормально, но постоянные — нет. Чем больше побед, тем выше репутация. Если он начнёт её терять, то это заметно скажется на их финансовом положении, а парень не хотел ни в чём отказывать своей девочке.

Пак любуется тем, как дочь улетает большой сендвич, набив свои пухленькие щёки, и не может не улыбаться. Он снимает с неё головной убор и поглаживает пятерней её потрёпанные в беге волосы, а после связывает их в очаровательный пучок на затылке. Несколько непослушных прядей обрамляют её хрупкое лицо и подчеркивают его красивый овал. Она невероятная красавица, и ему уже страшно за то, сколько сердец разобьёт эта негодяйка в своём скором будущем.

А Мэй росла словно по часам, с каждым днём она становилась всё умнее, начитаннее, любопытнее, характернее и краше. С трудом уже верила в зубную фею и прочие сказки, которые отец ей рассказывал, а через пару лет и Санта-Клаус станет просто детской выдумкой. Ей нравилось получать новые знания и открывать какие-то новые границы собственных возможностей, а он этим гордился. Конечно, его радовало то, что Мэй заметно менялась, но всё же это отзывалось щемящей тоской в его сердце. Не хотелось её отпускать. Не хотелось видеть то, как она превратится в маленькую женщину и покинет его, найдя свой дом в чужих руках. Но такова участь родителя, сначала лелеять и растить это сокровище, а потом передать когда-то в надёжные и любящие руки. Чимину не желал быть тем самым родителем, который строит козни в романтических отношениях своего ребёнка, это ломает. Такой пример у него уже был перед глазами, что далеко ходить. Конечно, он будет строг в этом вопросе, потому что беспокоится за неё, но примет её выбор, ведь для него главное — её счастье.

Сегодняшняя новость о бейсболе просто подарила ей крылья и воодушевила. Её большие глаза были наполнены предвкушением и радостью, а это было самым главным подарком Паку от Чонгука. Тяжело это признавать, но это того стоило. Особенно ему нравилось то, что теперь его дочь была действительно счастлива в Нью-Йорке, ведь могла не только получать хорошее образование, искать новых друзей, узнавать большой мир, но и заниматься тем, что приносит ей удовольствие. Ему не хотелось думать о том, что характер у неё был дикий, и, наверное, это рано или поздно принесёт много проблем. Такая упёртая, принципиальная, наглая и иногда бесцеремонная, но для него всё равно идеальная, поэтому лучше не думать о сложностях, которых ещё нет.

— Значит, совсем скоро ты наконец-то сможешь стать капитаном команды? — спрашивает Чимин, наблюдая за тем, как она ест нарезанные фрукты.

— Место капитана нужно заслужить, пап, — бубнит девочка с набитым ртом.

— И ты его заслуживаешь, малышка. Ты больше всех рвалась играть, даже больше некоторых парней. Почему ты вообще в этом сомневаешься?

— А если тренер меня не возьмет?

— Не волнуйся. Насколько я понимаю, у девчонок будет другой тренер. Так что он будет объективным и, надеюсь, не чёртовым ослом, — смеётся парень.

— Десять баксов! — выкрикивает Мэй, указывая на него пальцем.

— Вымогательница. Ты ругалась на испанском, ещё имеешь наглость требовать с меня деньги? Весьма хитро, юная леди.

— Всего раз, и то я призналась тебе.

— Не ври папе.

— Ну прости, нужно в этой жизни как-то вертеться.

Пак громко смеётся, откидываясь назад, и опирается спиной на ствол большого дерева. Он с безумной нежностью и такой ошеломительной любовью смотрит на своё самое главное сокровище, совсем забыв на время о том, что на этом свете есть кто-то кроме них. Так всегда происходит, когда они только вдвоём. В их маленьком мирочке всегда нет места ни для кого больше и там царит полная идиллия, несмотря на сложности. С момента появления Мэй он не понимал, как вообще существовал раньше. Да, это осознание пришло не сразу, но стоило пройти этот путь, чтобы в итоге понять цену счастья. Она — самый главный и бескрайний источник этого чувства для него. Именно она всегда успокаивает сердце, а все тревоги её смех снимает, как рукой, словно волшебная панацея. В этой маленькой крошке сосредоточена вся Вселенная одного человека, и больше ничего не имеет значения. Он, кажется, настолько сильно поддался её чарам, что даже забыл о том, что с минуты на минуту должен был прийти Чонгук, которому он назначил встречу. <span class="footnote" id="fn_28503573_2"></span>

Он сделал этот шаг на эмоциях, но не сожалел о нём. Сейчас адвокат на него уже не злился, а был действительно искренне благодарен. Эта довольная улыбка дочери заслуживала того, чтобы наступить на свою задетую гордость. Ему не нравилось, что Чон нагло вмешался в это, но какое это имело значение, когда Мэй вся сияла? Никакого. К тому же, после всего прочитанного ему наоборот хотелось увидеть его, чтобы пристально понаблюдать за ним.

Всё больше и больше зарождалось сомнений в глубине его души по поводу того, насколько парень честен с собой в плане чувств. У него по-прежнему было такое ощущение, что квотербек просто не хотел признавать, что он ему нравился больше, чем просто друг. Давно ли это сидело в нём, если уже сейчас лежало прямо почти на поверхности? Или всё же это всё ему показалось? Может быть и так, но он так мило смущался каждый раз, когда говорил глупости или когда Чимин вёл себя с ним провокационно. А тогда, когда он ловко поймал мяч, и между ними было не больше двадцати сантиметров, то Чонгук, кажется, даже не дышал. Ему настолько была приятна его близость, что он не смог себя контролировать, и это выдало его смешанные чувства. Это было так неожиданно осознать, и Пак не мог поверить в это до конца. Слишком невероятно для правды, поэтому просто лучше не делать поспешных выводов.

— Папа, — говорит Мэй.

— М? — отзывается парень, переводя задумчивый взгляд в сторону.

— А тот твой друг, который тебя обидел, и тот, который с нами играл в бейсбол, один и тот же человек?

— Почему ты вдруг об этом спрашиваешь? — спрашивает он, удивлённо выгибая брови и поражаясь её наблюдательности.

— Слишком часто он стал появляться и это совпало с тем, что ты стал всё чаще расстроенный.

— Слишком часто? Вы виделись всего один раз, милая.

— Кажется, это он вон там? — спрашивает она, указывая пальцем в сторону.

— Да, он, — мягко кивает Чимин, глядя на знакомую фигуру вдалеке, и вздыхает.

Чонгук идёт по дорожке мимо лавочек и с интересом смотрит по сторонам. Он явно ищет глазами его и очень сильно нервничает, потому что покусывает свои тонкие губы. В руках парень снова держит большой стакан с кофе и мягко постукивает по нему пальцами. Как всегда, выглядит слишком хорошо, как будто принц из сказки, чёрт бы его побрал. В классических чёрных брюках и в обычной белой рубашке с закатанными рукавами, которая идеально подчеркивает его тонкую талию и широкие плечи. Несколько пуговиц расстегнуты на груди, что совсем не в пользу Чимина. Придётся усиленно сдерживать себя, чтобы не пялиться на его крепкие мышцы. Адвокат снова тяжело вздыхает и прикрывает веки, чтобы собраться с силами. Господи, ну как же он легко способен заставить его сердце сходить с ума. Одного взгляда на него достаточно, чтобы просто вспомнить о том, как красиво и волнительно распускаются пионы в грудной клетке из-за этих чувств.

Квотербек несколько раз оглядывается, всматривается в лица прохожих, а затем наконец-то видит их у большого дуба и сразу же меняет направление своего движения, проходя напрямую по траве. У него всё переворачивается внутри от страха и предвкушения. Руки дрожат и холодеют, сердцебиение разрывает барабанные перепонки, а дышать как будто нечем. Такое чувство, что кто-то ему перекрыл кислород. Он так долго хотел увидеть его вот так в непринужденной обстановке, что сейчас, кажется, совсем не был готов к этому. Ноги вдруг немеют, а по рукам пробегает дрожь, но вовсе не от холода. Всё дело в том, что он робеет, как мальчишка перед Паком. И этот тревожный звоночек вновь бьёт ему прямо по лбу осознанием этой правды, которую он так не хочет озвучивать.

— Он странно смотрел на тебя, — говорит Мэй, рассматривая неожиданного для неё гостя.

— Странно смотрел на меня? — спрашивает адвокат, распахнув с удивлением глаза.

— Да, как провинившийся ребёнок. Знаешь, так я иногда делаю, когда очень виновата перед тобой, а ты очень злишься. Ты всегда дуешься, но потом отходишь, и мы миримся. Вот и он как будто ждёт этот момент. Мы все играли, но он отвлекался, чтобы посмотреть на тебя. Я заметила, что ему хочется получить твоё внимание.

— И тебе это не очень нравится?

— Не знаю, — отвечает девочка, слегка поведя плечом. — С ним было весело, но мне не нравится, что из-за него ты расстраиваешься.

— Я не расстраиваюсь, милая. Тебе просто показалось.

— Не лги своей дочери, — строго говорит девочка. — Ты стал другим в последнее время. Что-то с тобой происходит.

— Да, наверное, — шепчет он и легко хмурится, опуская голову.

— Пап, это же он, да? Тот друг, о котором мы говорили.

— Да, он, — кивает Чимин, сдаваясь, и тоскливо вздыхает. — Солнышко, всё очень непросто…

— И я слишком маленькая, чтобы понять это, — фыркает она, закатывая глаза. — Ты всё время так делаешь, когда не хочешь говорить со мной честно — уходишь от ответа. Но я понимаю, что это что-то серьёзное и важное, что я не должна знать, иначе бы ты так не делал. Ваши взрослые дела.

— Когда-то я всё обязательно расскажу тебе. Мы сядем и поболтаем о твоих друзьях, парнях или девчонках, а я расскажу тебе историю из своей юности о дружбе с ним, но не сейчас. Я сам, кажется, к этому не готов.

— Ладно, — вздыхает Мэй и небрежно пожимает плечами. — Но почему он тогда здесь сейчас, если вы не дружите больше?

— Я попросил его приехать.

— Зачем? — недовольно спрашивает девочка.

— Мы должны его поблагодарить за возможность создания команды в твоей школе, — поясняет Чимин, рассматривая то, как ветер колышет листья над головой. — Ему пришлось постараться.

— Я его не просила об этом.

— Но он хотел помочь, и у него же получилось это сделать. Твоя маленькая мечта исполнится, и всё будет хорошо. В школе тебе сразу же станет комфортнее.

— Теперь ты его защищаешь? Он же обидел тебя.

— Да, но он очень извиняется, — тихо говорит Пак и тяжело вздыхает. — Думаю, это что-то да значит. Не каждый способен признать вину. Не каждый умеет просить прощения за свои ошибки. Не у каждого хватает силы сказать о том, что он был неправ. Извиняться способны только сильные.

— Выходит, ты его простил за то, что он тогда плохо поступил с тобой?

— Нет.

— А хочешь это сделать?

— Возможно. Не знаю, я не уверен. Мне нужно разобраться в себе, прежде чем делать вывод, — отвечает он, безразлично взмахнув рукой, будто отмахивается от этого допроса, и затем съедает несколько виноградин.

— Но ты позвал его сюда. Наверное, ты уже не так уж злишься.

— У меня всё ещё слишком много причин, чтобы злиться на него, солнышко. Не знаю, как он будет это всё исправлять, но он просит шанс.

— А он его заслуживает?

— Все заслуживают шанс что-то исправить, ведь все мы ошибаемся.

— А ты правда рад его видеть, или делаешь это, потому что вежливый человек?

— Рад, — шёпотом говорит Чимин, глядя на квотербека. — Очень рад. Мы расстались в плохих отношениях, но я скучал по нему. Он... мой близкий друг... — запинается парень и отрицательно качает головой, — был им. Я довольно грубо с ним общался, но он делает первые шаги ко мне, несмотря на мою злость, мне это нравится. Он не сдаётся, а это говорит о том, что для него важно вернуть наши хорошие отношения. Я хочу ему поверить, но боюсь.

— Не хочу, чтобы он снова тебя обидел, — говорит Мэй, хмурясь и обнимая его.

— Больше этого не случится. Теперь я могу себя защитить, — отвечает он и целует дочь в щёку.

— У тебя нет никого кроме меня, а значит, я буду защищать тебя. Ему лучше не иметь дело со мной, потому что если он не будет хорошо относиться к тебе, то я побью его.

— Пак Мэй, — смеётся парень, — не выражайся подобным образом. Нельзя драться.

— Я буду, если нужно, и мне не будет стыдно. Теперь я буду следить за ним очень пристально.

— Будь вежливой, хорошо? Ты же воспитанная малышка.

— Это обязательно?

— Да.

— Ла-адно, — протягивает девочка и мягко разрывает их объятия. — Только потому что меня просишь ты об этом. Но можно я ему устрою проверку?

— Проверку? — удивляется Чимин с улыбкой.

— Да, как экзамен в школе, знаешь? Насколько он готов снова стать твоим другом.

— И в чём она заключается?

— Послушаем, что скажет мне моя интуиция.

— Ах, ну конечно, — тихо смеётся Пак и гладит её по волосам. — Как я мог забыть об этом.

Чонгук, заметно нервничая, подходит к ним и останавливается, неловко переминаясь с ноги на ногу. <span class="footnote" id="fn_28503573_3"></span> Чимин довольно усмехается, замечая в его руке стакан с кофе, и склоняет голову на бок. Он обводит парня долгим и пытливым взглядом с ног до головы, но не начинает разговор первым, а ждёт вновь первого шага от него. Он за время их дружбы достаточно за ним побегал, теперь настала очередь квотербека это делать.

— Привет, — говорит Чон и очаровательно улыбается.

Эта чёртова улыбка разбивает сердце и самообладание адвоката напрочь. Он почти скулит от того, насколько она великолепна, но внешне сохраняет спокойный вид, лишь немного дёрнув щекой. Она немного неловкая и скованная, но всё же невероятно красивая. Чонгук всегда умел заразить ею окружающих, и поэтому было крайне тяжело сейчас удержаться, чтобы не отреагировать на неё. Именно поэтому уголок губ Пака всё-таки слегка дёргается в ответной улыбке, когда он вспоминает о том, что за сообщения писал ему этот парень, когда думал, что он вряд ли уже когда-то их прочтёт. В них он был собой. Запутавшийся мальчишка, который просто искал утешение в нём, но так и не смог его найти, потому что столкнулся с радикальным игнором. Он абсолютно растерян в своей жизни и блуждает от одной крайности к другой, совершенно не понимая, как это всё закончить. А ответ на многие его вопросы был прост — ему стоит просто повзрослеть. Ведь ему давно не семнадцать лет, чтобы позволять кому-то руководить своей жизнью. Он должен просто набраться смелости, терпения и сил, чтобы один раз дать отпор матери и отцу, тем самым показав, что от них больше не зависит.

— Привет, — говорит наконец-то адвокат и кивает на стакан в его руке. — А ты не сдаёшься.

Парень пожимает плечами и очаровательно морщит свой милый нос в ответ на это.

— Я должен узнать, что именно ты любишь. Я угадаю рано или поздно, — говорит он, протягивая ему напиток. — Карамельный макиато.

— Очень близко, но всё ещё не то, — довольно говорит Пак, уже без всяких сомнений принимая стакан с кофе.

— Если бы я знал, что ты будешь с Мэй, то принёс бы и ей что-то. Теперь я чувствую себя глупо, что не подумал об этом.

— Ей нельзя кофе всё равно.

— В старбаксе есть вкусности для детей без кофеина, — говорит Чонгук, поворачиваясь к ней. — Привет, маленькая мисс Пак.

— Привет, — отвечает девочка, ёрзая на коленях отца, и крепко обнимает его одной рукой за шею.

— Это, конечно, мило с твоей стороны, но не стоит приносить ей…

— Я люблю горячий шоколад, если что, — нагло говорит она.

— Мэй!

— Тот самый, фирменный? — спрашивает Чон и прищуривается с тёплой улыбкой на лице, ощущая себя немного лучше из-за её доброго отношения.

— Эй, нет! — возмущается Пак.

— Да. Тот, что украшают горкой взбитых сливок и шоколадной пудрой, — говорит она и кивает несколько раз.

— Никакого шоколада! Ты слышишь меня?

— Я тоже люблю его. Особенно здорово его пить зимой на катке или просто на прогулке, — говорит Чонгук и смеётся. — Хороший вкус.

— Да! Точно! А папа говорит он отстой и пьёт всегда только кофе.

— Я не говорил подобного, юная леди.

— Точно говорил, — отвечает Мэй, закатив глаза.

— Не вздумай идти у неё на поводу. Она выпросит много чего, если поймет, что ты ей потакаешь, — говорит Чимин, строго глядя на квотербека.

— Так значит, фирменный шоколад со сливками? — спрашивает Чон, подмигивая девочке.

— Да! — восклицает она с улыбкой.

— Вы оба невыносимы, — недовольно ворчит Пак и качает головой.

— Но я всё равно твоя самая любимая маленькая женщина, — говорит Мэй и целует его в щёку. — Ты не можешь устоять передо мной и долго злиться.

— Я просто безнадёжен, — говорит парень и мгновенно тает. На его лице расплывается влюблённая улыбка, и он больше не сопротивляется, позволяя ей вертеть собой так, как только это возможно. — Ладно, что ты должна сделать, помнишь?

— Ну-у, — протягивает она и переводит глаза на Чона, — мне папа сказал, что это ты…

— Вы, — поправляет её Чимин.

— Всё хорошо, мне комфортнее общаться с ней на «ты», — говорит Чонгук, непринуждённо взмахивая рукой.

— Так вот, папа сказал, что это ты помог, и в школе будет женская команда по бейсболу благодаря тебе. И он сказал, что нужно сказать спасибо за это.

— Рад тебе помочь, — отвечает он и мягко улыбается самой искренней тёплой улыбкой. — Было приятно исправить эту глупую ситуацию. Ты заслуживаешь заниматься тем, что очень любишь. Тем более, ты — талант.

— Да, круто. Вот, я сказала.

— Извини, над благодарностью мы ещё работаем. Она хотела сказать, что этот шанс для неё многое значит. Мы оба благодарны тебе за помощь. Я уже хотел школу менять, если бы ничего не вышло. Там тренер тот ещё… — говорит Пак, косясь на дочь, — я с этим разберусь. Проще говоря, не очень он хороший человек, поэтому здорово, что у них будет другой. Я хотел поблагодарить и за это, так что вот поэтому и пригласил сюда на наш пикник. Не против?

— Ты же знаешь, что я рад любой возможности увидеть тебя, — отвечает Чонгук и нервно чешет затылок. — Вас обоих.

— Садись, — говорит Чимин, указывая рукой на плед. — У нас есть сэндвичи, сладкий горячий чай…

— Мармеладки! — восклицает Мэй и съедает несколько штук.

— Да, мармеладки и фрукты. Не такой большой выбор, но мы уже поужинали дома.

— Мне нравится. Не был на пикниках с начальной школы, кажется.

— Тогда присоединяйся.

— А правда, что взрослые могут пятнадцать виноградин запихнуть в рот за один раз? — спрашивает девочка, глядя на них по очереди.

— Я не пробовал, — говорит Чон и улыбается.

— Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — смеётся Чимин.

— Услышала, как ребята в классе спорили об этом.

— Глупость какая-то.

— Папа…

— Нет, я не буду это проверять, — сразу же говорит он.

— Ну, пап, — жалостливо просит Мэй.

— Уверен, что это неправда. Пятнадцать штук — это слишком много. Они же большие.

— А давай попробуем?

— Нет.

— Ну, папочка!

— Даже не думай.

— В тебе нет никакого спортивного интереса, — говорит квотербек и начинает запихивать ягоды в рот. — Это же весело. Даже если не получится, мы будем знать, что это неправда.

— Это опасно, можно поперхнуться. Чему ты учишь ребёнка? — вздыхает Пак.

— Зануда, — бубнит парень с набитым ртом.

— Пять! — кричит радостно девочка.

— Боже мой, вам обоим по десять лет, — говорит Чимин, закатывая глаза.

— У него почти получилось! Смотри, пап! Уже семь!

Адвокат с по уши влюблённой в них обоих улыбкой на лице наблюдает за тем, как щёки Чона набиваются виноградом, а его дочь ёрзает в предвкушении. Он сам с трудом сдерживает смех, глядя на эту милую и одновременно смешную картину. Никогда он не думал, что от взаимодействий Чонгука с Мэй у него так сильно будут сжиматься все органы внутри. Он выглядит очень забавным в этот момент, а малышка без всяких церемоний сама заталкивает оставшиеся несколько ягод ему в рот, держа его за подбородок. Квотербек начинает смеяться, прикрывая лицо ладонями, а она с напором пытается убедить его доделать этот глупый эксперимент. Его большие глаза радостно сияют в этот момент, а Чимин в них снова безнадёжно тонет, как и одиннадцать лет назад. В груди всё бешено переворачивается от приятного звука его смеха, а сердце трепещет словно чокнутое под ноющими от боли рёбрами, которые разрывают эти чёртовы цветы. Они вновь распускаются, когда он видит его таким беззаботным. Давно ли он так сиял от улыбки в своей жизни? Казалось, что сейчас он искренне наслаждается этим моментом, совсем забыв о том, что может глупо или смешно выглядеть со стороны. Ему просто хотелось сделать то, что позволит выйти за рамки установленного комфорта. Вряд ли ему доводилось раньше делать это, поэтому особенно приятно было смотреть на это всё со стороны, и здорово было подарить ему эти мгновения.

На удивление Пака, его девочка вела себя с Чонгуком довольно раскрепощённо. Обычно она стеснялась новых людей, но точно не его. Возможно, он ей не нравился на все сто процентов из-за того, что ей теперь известно об их отношениях, но по крайней мере она не отталкивала его, а всего лишь была очень насторожена. Тот факт, что он располагал её к себе такими глупыми играми, ей определённо нравился, ведь Мэй очень любила иногда подурачиться, как и любой ребёнок в её возрасте. Иногда ей необходимо это, потому что по большей части она собрана и занята серьёзными делами.

Девочка звонко смеётся, когда несколько ягод выпадает изо рта квотербека, а он с трудом пережёвывает остальные, тоже начиная смеяться. Глупо врать и говорить, что всё это не трогает сердце Чимина. Это слишком его ранит в самую глубину. Двое самых важных для него людей сейчас взаимодействовали друг с другом и чувствовали себя очень комфортно. Чёрт возьми, что за идиллия? Он был приятно удивлён их милым общением, но настроение его дочери могло меняться с неимоверной скоростью, поэтому когда она быстро переключается с этой игры на знакомую девочку в игровой зоне, то её отца это совсем не удивляет. Она быстро машет ему рукой и убегает к ней поиграть вместе, напрочь забыв обо всём на свете.

— Мэй такой очаровательный ребёнок, — говорит Чонгук, глядя ей вслед.

— Ты слишком торопишься с выводами. Она была милой с тобой, но не думай, что так будет всегда, — смеётся Чимин. — Просто сегодня у неё хорошее настроение из-за команды.

— О, так мне готовиться к плохому?

— Будь всегда начеку. Ты у неё на испытательном сроке. Одна ошибка — будешь навсегда исключён из хорошего списка.

— Чёрт, это заставляет меня нервничать, — смеётся квотербек и переводит на него мимолетный взгляд, а затем резко опускает глаза. — Я очень благодарен тебе. Спасибо, что позволил приехать и побыть с вами. Это даже больше, чем я рассчитывал когда-то получить. Для меня это многое значит.

— Я злился на тебя сначала, но ты сказал очень правильную вещь: я не могу быть твоими родителями. Не хочу из-за своих обид или каких-то других причин вредить Мэй. Но это не значит, что ты прощён, и…

— Знаю. Я и не надеялся, а просто рад тому, что ты позволил это. Для меня это возможность ещё раз извиниться перед тобой.

Пак долго и изучающе смотрит на него, склонив голову на бок, и пытается понять, что именно чувствует сейчас человек напротив. Ему хотелось бы залезть в его душу и понять, что творится в её потайных местах. Так тяжело понять, что скрывается за его глубокими глазами. У него в сознании мелькают бесконечной цепочкой, как будто титры после грустной мелодрамы, те самые печатные буквы из чувственных и искренних сообщений, которые собираются в различные важные слова и фразы, заставляющие таять и тревожно стучать его сердце. Неужели Чонгук в самом деле так сильно скучал по нему, как писал об этом? Неужели ревновал настолько сильно, что не смог держать себя под контролем и позволил себе сказать лишнего? Неужели действительно так нуждался в нём, что наплевал на запреты матери и всё же писал ему? <span class="footnote" id="fn_28503573_4"></span>

— Пока мы одни... — говорит Чон, прочищая горло, и запинается, — думаю, нужно немного объясниться. Сейчас ты спокоен и, наверное, я могу… нет, должен.

— Ты ничего не должен никому, прекрати так думать. Это одна из причин того, почему ты не способен контролировать свою жизнь, — довольно грубым тоном говорит Чимин.

— Я понимаю. Но мне всё равно нужно поговорить с тобой, ты это знаешь.

— Это обязательно сейчас?

— Сейчас не лучшее время, я понимаю, но хотя бы что-то мне хочется объяснить. Мне это нужно. Если ты не против, то я хотел бы.

— Тебе станет легче от этого?

— Не думаю, — горько усмехается квотербек, слегка поведя плечом. — Мне ничего уже не помогает, но возможно это принесёт какое-то облегчение.

— Хорошо. Если тебе ничего не помогает кроме меня, так и быть. У меня хорошее настроение для благотворительности, готов выслушать.

Парень поднимает на него большие глаза и несколько раз быстро моргает. Его щёки постепенно покрываются розовым румянцем, и он тихо вздыхает, приоткрыв губы. Чимин понимает, что ему снова неловко. Боже, он так мило смущается, что это вновь вызывает улыбку на лице адвоката и прилив тепла к дрожащим от волнения пальцам. Чон нервно вздыхает, проводя рукой по волосам, и долго мнётся, не зная, что именно сказать.

— Ладно, — шепчет он и заламывает свои кисти от напряжения. — Наверное, у тебя куча вопросов. Может, я смогу ответить хоть на какие-то.

— Почему ты исчез? — спрашивает Чимин прямо самый главный из них, и его сердце замирает в ожидании ответа. — Почему стал меня игнорировать?

— Мне сложно дать однозначный ответ, здесь всё имеет свой вес. Но, конечно, это моя вина в большей степени. Ты, наверное, уже понял, что в этом всём есть большая заслуга моей матери. Это сложно объяснить, а ещё сложнее понять. Я не знаю, сможешь ли ты это сделать, но буду говорить, как всё было, — говорит Чонгук и с напряжением вздыхает, чувствуя на плечах всю тяжесть этого разговора. — Когда родители жили в Конкорде, мне было гораздо легче, ведь хотя бы часть времени я мог дарить самому себе, а им лишь показывал свою безупречную успеваемость. Первый год я жил почти как обычный человек, но потом всё изменилось. Тотальный контроль вернулся, и мне даже лишний вздох нельзя было сделать. Я понимаю, что это глупо и дико звучит, наверное, для тебя, но моя мать в самом деле умеет быть настойчивой. Я правда старался хоть изредка, но давать знать о себе, потому что без вас чувствовал себя очень одиноким. Но когда она узнала, что ты стал отцом, то автоматически записала в число тех людей, с которыми я должен прекратить общение. Она в принципе вынудила меня в конечном итоге порвать все связи с Конкордом, даже Тэ я не мог писать больше, потому что и он был для неё не уделом.

— Вот же стерва, — шепчет Пак и осекается, кинув на него недовольный взгляд. — Извини.