~4~ (1/2)

Jessie J, B.o.B — Price Tag

Jonas Brothers — Only Human

TOMORROW X TOGETHER — 0X1=LOVESONG

Annie Lenox — I Put A Spell On You

The 1975 — Nana

Ludovico Einaudi — Nuvole Bianche

James TW — You & Me</p>

Бостон, штат Массачусетс.

Наши дни. <span class="footnote" id="fn_27938731_0"></span>

Когда в жизни молодого парня есть дочь-школьница, которая при этом имеет весьма скверный характер для своего юного возраста, то каждое утро, как правило, начинается с мелких споров. И если он является для неё самым большим авторитетом, то всё довольно быстро улаживается без проблем. Со временем к этому образу сказать «доброе утро» просто привыкаешь, и маленькие перепалки становятся привычным течением жизни, на которые даже не хочется обращать значительного внимания. Чимин давно понял, что нет никакой необходимости придавать капризам дочери большого значения, потому что слишком хорошо знал её. Мэй всегда найдёт повод быть чем-то недовольной.

Вообще-то, она была милым и вполне себе очаровательным ребёнком, но часто необузданный и не сформированный ещё до конца характер показывал её совсем с другой стороны. Девочка проверяла границы дозволенного и искала точки давления на собственного отца, чтобы это своеобразное оружие использовать потом против него. В ней, определенно, были видны задатки лидера и манипулятора, что непременно пригодится ей в будущем, но назвать Пака мягкотелым было нельзя. Когда её очередная попытка этим утром повлиять на него через слёзы не дала нужного результата, она стала использовать второе оружие — обиду.

Парень заканчивает готовить кашу для Мэй, которую она уже полчаса отказывается есть, и закатывает глаза с недовольным вздохом, слыша на втором этаже дома громкую музыку. Он, конечно, всей душой уважал Ариану Гранде, но слушать её песни с самого утра у него не было никакого желания. Только у его дочери, разумеется, было своё мнение на этот счёт. Она сейчас демонстративно показывала своё недовольство и нежелание плотно завтракать.

Ей было всего десять лет, но построить она могла абсолютно любого, даже взрослого человека, со своим буйным нравом. Иногда Чимину казалось, что его дочь уже достигла пика переходного возраста, ведь вела себя в некоторых ситуациях именно так, как это характерно для трудных подростков. Она была гораздо рассудительнее других детей, но, соответственно, и проявления вспышек злости или негодования тоже были куда ярче, чем просто внезапные слёзы или глупые истерики. Поэтому её отцу было просто даже страшно представить, что же будет происходить года через три-четыре в их доме, когда она станет ещё старше. Вероятно, это будет настоящая холодная война между ними.

— Мэй, хватит тянуть время! Спускайся завтракать, ты опоздаешь! — кричит он, отмывая кастрюлю. — Ты всё равно поешь, ты же это понимаешь!

Конечно, в ответ он слышит только намеренно громкие подпевания очередной заводной песне, а девочка делает вид, что не слышит его.

— Чёртова засранка.

Чимин, усмехнувшись, недовольно вздыхает и покусывает щёку изнутри, бросая взгляд на потолок с деревянными балками. Сегодня у него совсем нет времени воевать с дочерью, потому что его ждёт важная встреча в офисе. Он никак не может опоздать или пропустить её, ведь, кажется, от одного разговора зависит его дальнейшая карьера. Может быть, его сегодня повысят? Ему бы этого очень хотелось.

Парень уже несколько лет работает в одной из самых престижных юридических фирм Бостона «White & Gray», которая оказывает свои услуги в совершенно разных сферах. После истечения срока обучения и получения лицензии его приняли в штат, как профессионального адвоката. Мистер Уайт его ни в чём не обманул, а проложил ему дорогу по карьерной лестнице. Он берёт его на все официальные встречи и деловые приёмы, постоянно пытается где-то засветить лицо и имя молодого таланта, надеясь, что его протеже когда-то заметят. Насколько Чимину известно, босс даже разослал его рекомендации в другие штаты.

Такая помощь и продвижение никак не удивляли Пака, ведь его дальнейшее удачное сотрудничество с кем бы то ни было будет на руку и самому Кристоферу. Ему нужны связи и проверенный человек, а Чимин был у него на хорошем счету. Клиентов у парня всегда более чем хватало, а результаты всегда положительные. За время работы у него сложилась безупречная репутация лучшего адвоката в городе по гражданским делам. А чем больше работы, тем больше был его ежемесячный доход, для него это было лишь огромным преимуществом. Его это всё очень сильно устраивало, ради такой цели можно было усиленно постараться.

Ему не без труда, но удавалось обеспечивать хорошую жизнь Мэй, а это было его главной целью. Перспективный карьерный рост, разумеется, несомненно радовал, но не отказывать дочери в дорогих подарках, ярких путешествиях, различных секциях, качественном образовании и в прочих мелочах — намного приятнее. Чимин чувствовал свою состоятельность, как человек, профессионал, мужчина и отец. Это особенно приятное ощущение, когда ты понимаешь, что чего-то стоишь в этой жизни и проживаешь её точно не зря. Всё удачно складывалось и было даже лучше, чем он когда-то мечтал, поэтому сейчас даже подумывал о том, чтобы взять кредит на дом, который уже не первый год снимает.

Район Бэк-Бэй — один из самых дорогих в Бостоне. Позволить купить или даже просто снимать себе здесь жильё может далеко не каждый местный. Именно здесь находятся фешенебельные жилые дома, шикарные отели, сети самых дорогих магазинов и небольших, но очень дорогих ресторанов. Звучит впечатляюще, но благодаря работе у мистера Уайта он мог всё это себе позволить. Парень снимал домик на одной из самых эстетичных и чистых улиц для жизни. Здесь много строений из красного кирпича в викторианском стиле, красивые деревья и приятно пахнущие цветы в кадках. У каждого крыльца скульптуры каких-то зверьков из идеально выстриженной зелени, а у некоторых — велосипеды у решетчатых заборов. Каждая дверь и садик у дома были индивидуальны и напоминали старую Англию своей архитектурой.

Здесь им с дочерью было вполне уютно. Дом был очень просторным, окружённый идеальным газоном и нежно-розовыми пионами у калитки. На втором этаже у малышки была своя комната, а у него своя. Внизу — кухня, небольшая ванная и уютная гостиная. Скромную гостевую парень вместе со своим отцом отремонтировал и превратил её в игровую — мечта любого ребёнка. Мэй очень любила проводить там время, а для него не было большей радости, чем наблюдать за её счастливой улыбкой. В планах Пака было сделать хороший ремонт в каждой комнате, и тогда всё было бы просто как в его мечтах. Если сегодня на встрече с руководством ему не скажут о том, что его понижают или сокращают, то Чимин точно решил, что купит это милое жилище. Оно уже стало родным для них. Здесь они с Мэй живут не один год, с тех самых пор, как переехали из Конкорда окончательно, когда он получил хорошую работу. Можно сказать, что его дочь в этих стенах выросла.

Парень бросает взгляд на часы и тихо ругается себе под нос, понимая, что может опоздать на важную встречу из-за очередного проявления характера девочки. Он быстро убирает чистые тарелки в шкафчик над раковиной, наливает дочери сок и поднимается наверх, чтобы позвать её снова. Из-за белой двери в серебристых блёстках, на которой красуется каллиграфическая надпись «принцесса Мэй», раздаётся громкая музыка из дискографии прекрасной Арианы и топот маленьких ног. Пак берётся за ручку и резко поворачивает её, чтобы войти в комнату, но в ответ на это действие он сразу же слышит громкий визг.

— Мэй, я звал…

— Папа! Нет!

— Я просто сказать.

— Личное пространство! — кричит она и бросает в него мягкую подушку.

— Ты должна позавтракать, хочешь того или нет. Это называется дисциплина или распорядок дня, сама выбирай. Ты зря тянешь время. Если сейчас не выйдешь, то опоздаешь на автобус, я не смогу подвезти тебя сегодня, — говорит сквозь громкую музыку он.

— Тогда я просто прогуляю!

— Даже не рассчитывай на это, юная леди. Я посажу тебя с соседской девочкой из дома напротив. Мисс Паркер как раз повезёт Элис через двадцать минут.

— Да я лучше пешком пойду, чем с ней! Она же ест свои козявки! Над ней в школе все смеются, папа!

— У тебя нет выбора, тогда поторопись и иди на остановку. Собирайся, проказница, и я жду тебя внизу за завтраком.

Она недовольно стонет и бросает в него ещё одну маленькую подушку в форме облака, а затем надувает и без того пухлые губы, что делает её ещё более милой. Чимин тихо смеётся, прикрывая за собой дверь, а затем сразу легонько стучит в неё, вспоминая об их правиле «личного пространства». Оно говорило о том, что нельзя входить без стука в комнаты друг друга для создания некой зоны безопасности.

Конечно, он понимал, что так и нужно делать. Ведь она всё же девочка, которая стремительно растёт, и скоро ей будет необходимо чувствовать себя в своей комнате крайне комфортно. Ему хотелось, чтобы она не искала уединения где-то на улице, сбегая из дома, а всегда приходила сюда. Когда-то, наверное, наступит тот самый момент, когда его малышка и вовсе повесит замок с цепью. Но ему и самому нравилось, когда она прежде стучалась, перед тем как войти в его спальню. Так правильнее, и это давало ощущение своего места, что было важно и для него самого.

— Мэй? Могу открыть? — спрашивает он с мягкой улыбкой.

— Можешь, папочка, — отвечает она.

— Выключи музыку или сделай потише, — говорит Пак, слегка приоткрыв дверь, и после уходит в свою комнату, чтобы переодеться.

В его шкафу такой же идеальный порядок, который строго соблюдается во всём доме. Он старался придерживаться многих правил в их маленьком гнёздышке, и чистота — главное из них. Раньше он совершенно не понимал, как важно сразу же мыть за собой посуду, а не оставлять её до вечера, или убирать одежду в корзину для белья, а не бросать её в комнате. К этим простым и важным вещам он приучал и дочь. С появлением в его жизни ребёнка он много чего сильно переосмыслил, а ещё стал понимать, почему так важно было помогать в таких мелочах маме, которая брала все эти заботы на себя. Сейчас парень с ностальгирующей улыбкой и теплом в груди вспоминал времена, когда он только учился быть отцом и брал весь опыт от неё. Всему, что он умел сейчас, его научила именно она. Было трудно, действительно очень трудно, но всё уже в прошлом. И для него было большим счастьем, что ему ещё нет и тридцати, а у него уже есть самое главное достижение — любимая дочь.

Пак надевает идеально отглаженную белую рубашку и застёгивает манжеты с красивыми запонками, глядя на себя в зеркало. За эти годы он заметно изменился и повзрослел, как морально, так и физически. Ему это нравилось, ведь от того испуганного и неловкого мальчишки не осталось ничего, кроме его ярких воспоминаний. Вместе с рыжими волосами, за которыми он прятал сильную неуверенность в себе, исчезли и все глупые комплексы. Сейчас он чувствовал себя абсолютно уверенным и самодостаточным человеком. Этот непростой жизненный опыт, в который его неожиданно бросили, словно в адский котел, помог ему научиться не стесняться себя. Трудности закалили его характер, словно кузнец молотом раскалённое железо, а некоторые черты личности расцвели в нём совершенно новым образом, и Чимин раскрылся максимально возможно после всего случившегося.

Он чувствовал себя очень сильным. Свои недостатки парень превратил в эффектные достоинства. Его прежняя импульсивность была полезна тогда, когда ему приходилось защищать дочь от жизненных обстоятельств и жестокого общества. А замкнутость, которая раньше была большой проблемой, сейчас стала важным качеством в работе, там она перерождалась в необходимую строгость. В офисе его многие коллеги считали по-настоящему хладнокровным и даже в чём-то жестким, но результаты его деятельности говорили сами за себя. Именно такой адвокат был необходим «White & Gray», иначе эта профессиональная среда просто сожрёт со всем дерьмом.

Мягким и нежным он позволял себе быть только рядом с близкими. Их круг был совсем невелик. Дочь, родители и Ким Тэхён — лучший друг, оставшийся с давних времён. Он был тем самым единственным человеком, который старался поддерживать их отношения на близком уровне в любой ситуации, в отличие от Чонгука. Тот всё реже выходил на связь после единственного звонка по видеосвязи, а в последний год и вовсе исчез. Он не общался ни с кем, даже Тэ он писал крайне редко, но Чимин был больше не намерен за ним бегать, словно влюблённая школьница.

Во-первых, он вырос из этого и квотербек больше не имел на его жизнь влияния. А во-вторых, у него были вещи намного важнее этой дружбы, которая рассыпалась на куски. Спасать её в одиночестве парень просто не мог, усилия должны быть с двух сторон. Чимин перестал чувствовать отдачу и больше не навязывался. Он устал постоянно быть его «запасным» другом, которому можно было в любой момент написать, когда созреет, или будет нужное настроение. Это давно уже не дружба и пора с этим было окончательно смириться.

Их общение постепенно сошло на нет, как бы жаль ни было это понимать. Чем больше проходило времени, тем меньше они общались в сети, а увидеться им так и не довелось. Длинные сообщения медленно стали превращаться в дежурные, а после они и вовсе стали писать друг другу лишь по праздникам. Когда такие вещи происходят на твоих глазах и ты наблюдаешь, как медленно рушатся между вами нити практически родственной и духовной связи, то это чертовски больно. Сердце сжимается от боли каждый раз, а душа рвётся в клочья, ведь терять близкого человека невыносимо тяжело, но исправить что-то уже невозможно. Для этого должны стараться оба. Чонгук не пытался даже это делать, а Пак больше не хотел.

Он так сильно злился на него, что запретил Тэхёну даже говорить о нём и произносить при нём имя парня вслух. С тех пор, как Чон принял решение отдалиться от них, Пак больше не желал иметь с ним ничего общего. Ему некогда было сильно переживать обо всём этом, у него по-настоящему хватало серьёзных забот, и это, если честно, спасло от убийственной депрессии. Если бы не хлопоты о Мэй, то он бы впал в неё из-за этого болезненного для его сердца прощания.

Сейчас он уже отпустил всё это, ведь в последний раз сам что-то писал парню около года назад, а потом и вовсе заблокировал его во всех социальных сетях и больше не заходил в них. Так было легче, не было желания постоянно проверять чат или зайти на Facebook, чтобы посмотреть наличие новых фото или сообщений. Чон не пишет ему — он не пишет Чону. Вот так всё просто и сложно одновременно. Увы, такая крепкая дружба разрушилась и не прошла банальную проверку временем, кто бы мог подумать. Но для Чимина было важнее даже не его душевное спокойствие, а просто знать, что у Чонгука всё хорошо. Ему действительно этого было достаточно и хотелось верить, что квотербек будет счастлив без него.

Не то, что бы парень настойчиво интересовался его жизнью, но от нескольких людей он слышал, что он отлично устроился. Закончил Оксфорд с отличием, а позже начал помогать и развивать бизнес отца в Великобритании. Несколько раз ему доводилось видеть фотографии Чона в солидном костюме среди каких-то важных людей, а значит, всё это действительно было правдой. Только Пак знал, что это далеко не та жизнь, о которой мечтал его бывший лучший друг. Впрочем, это уже не его забота. Сейчас он не очень интересовался его делами и личной жизнью, у него полно других дел. Было больно от всей этой грустной истории, но такова жизнь. И, увы, не всегда она даёт нам то, чего мы так хотим.

Парень застёгивает ворот рубашки и завязывает чёрный галстук, надевает брюки и берёт пиджак, лежащий на кровати. Лёгким движением он поправляет свои русые волосы, откинутые назад в элегантной причёске, и улыбается своему отражению в зеркале. Каждый день этот маленький ритуал прибавляет уверенности в себе, сейчас ему нравится смотреть на себя. Избавившись от кучи надуманных комплексов, он наконец-то понял, что красота человека для окружающих заключается в том, насколько он сам любит себя. Всё начинается с этого. Несколько раз распылив парфюм, Пак надевает пиджак и затем спускается вновь на кухню.

Ещё проходя по лестнице, он уже слышит свой вибрирующий телефон на обеденном столе и сразу морщится, видя имя босса. Вот чёрт. Если он лично звонит, то, вероятно, дело дрянь. Но, вроде бы, пока он не опаздывает на встречу, странно тогда, что мистер Уайт звонит в такую рань лично.

— Доброе утро, Кристофер, — говорит парень, отвечая на звонок.

— Доброе, Чимин, — хрипловатым ото сна голосом отвечает мужчина.

— Я не опоздаю. Всё помню, сейчас малышку отправлю в школу и выезжаю.

— О, нет. Всё отлично, я знаю, что ты всегда пунктуален. Вообще-то, я звоню тебе по другому вопросу.

— Ты набрал мой номер сам в 7:30, такое впервые. Скажи честно, я в дерьме? — усмехается Пак.

В трубке раздаётся его тёплый смех, а затем он шумно зевает.

— Я сам еще сижу на кровати, если честно. Меня разбудил звонком один важный человек. Так что звоню по срочному делу, у нас здесь намечается один особенный клиент, и он просит, чтобы его взял именно ты, — говорит мужчина.

Он сразу же бросает быстрый взгляд на включенный телевизор и всё понимает. Парень недовольно стонет, потирая большим и указательным пальцем веки. Этого ему ещё не хватало, он уже понимает, о чём идет речь, потому что смотрел с утра новости.

— Если ты о том самом зазнавшемся говнюке Джексоне, который сейчас влип по полной, то я не собираюсь даже говорить об этом. Поручи его кому-то другому, это абсолютно не в моих интересах. Я не работаю с такими ублюдками. Это всё закончится тем, что я ему врежу.

— Ты ругнулся дважды! — раздается радостный голос Мэй на лестнице. — Двадцать баксов, папочка.

— Одну секунду, — говорит Пак в трубку и отводит телефон чуть в сторону от своего лица. — Детка, я дам тебе пятьдесят, потому что у меня важный разговор по работе и я могу случайно выругаться ещё несколько раз.

Он неодобрительно прищуривается, сразу обращая внимание на внешний вид дочери. Парень внимательно осматривает её своим самым строгим взглядом в запасе, отрицательно качая головой, и видит, что она надела джинсовый комбинезон с рваными краями, цветные носки и высокие, малиновые конверсы. Ее волосы, очевидно, не встречались сегодня с расческой, и девочка небрежно собрала их в хвостик, а рюкзак, который она тащит в руке, благополучно ползёт по каждой ступеньке с мягким шумом.

— Пак Мэй, быстро переодеваться, — сурово говорит Чимин. — Ты серьёзно? Что это за вид?

— Ну, папа! — протестует малышка и наигранно хнычет.

— Наверх, живо, — отвечает он, указывая пальцем на лестницу. — Ты не можешь пойти в рваных шортах в приличную школу для девочек.

— Мне же всё равно потом переодеваться для бейсбола.

— Да, а потом для танцев и так далее. У тебя всегда тысяча отговорок. Это не значит, что ты должна идти на занятия в том, в чём тебе вздумается.

— Но мне так удобно!

— Кроме удобства существуют нормы приличия. Так вот они говорят мне, что я должен носить брюки и рубашку в офис, а ты — форму в школу. Я не хочу выслушивать от учителей нотации снова о том, что ты как-то не так одета.

— Не хочу носить эту дурацкую форму. Она некрасивая. Мы все похожи в ней, все одинаковые! — возмущается девочка.

— Ты учишься в частной школе. Форма — это строгое и обязательное условие. Тебе же нравится следовать правилу «десять баксов»? — выгибает он вопросительно бровь, глядя на неё. — В школе свои правила. И побыстрее, у тебя всего лишь двадцать минут до автобуса.

— Папочка, — нежно говорит она, используя другой метод воздействия.

— Нет.

— Тогда ты отведёшь меня на выходных в большой парк развлечений. Ты обещаешь уже две недели.

— Мы не торгуемся сейчас, принцесса, а ты идёшь в свою комнату и переодеваешься без лишних разговоров. Не зли меня, пожалуйста, иначе папочка будет в плохом настроении, — строгим тоном говорит Чимин, кивая на лестницу. — Поторопись.

— Ну и ладно! — фыркает Мэй и бросает рюкзак со злостью, а затем её громкий топот разносится по ступенькам.

Чимин тяжело вздыхает и затем слышит, как она снова включает музыку ему назло. Это заставляет его улыбнуться уголком губ. С таким характером она не пропадёт уж точно, а он научит эту проказницу постоять за себя в этой чёртовой жизни. Ему нравилось, что его дочь не была слишком мягкой и милой. Возможно, она не всегда была послушным ребёнком, но он любил проявления её сильного характера. Парень закатывает глаза и усмехается, слушая её громкие подпевания Ариане и вспоминая о том, что у него всё ещё висит босс на линии.

— Прости, Уайт. Мэй снова тут пытается мной манипулировать, — говорит парень, возвращая телефон к уху.

— Дети. С ними так всегда, так что я всё понимаю. Своих двое, — тихо смеётся он. — Так вот, возвращаясь к нашему разговору.

— Нет, дружище. Найди другого юриста ему. Я не буду этого урода защищать.

— Откуда ты знаешь, что я хочу поручить тебе дело именно Джексона? — усмехается мужчина.

— Ты меня плохо знаешь? — удивляется Пак, вопросительно выгибая брови. — Весь интернет говорит о его больших проблемах с женой. Пусть просто поделится с ней своим имуществом и пойдет на её условия. В его случае, это самый хороший вариант отступных, чтобы сохранить бизнес, нечего было изменять так нагло. Ты сам прекрасно знаешь, что он то ещё дерьмо. Я не буду с ним работать.

— Да, прекрасно знаю, но он просит именно тебя. Он хочет, чтобы с ним работал ты и только ты, ведь именно у тебя самая лучшая репутация в нашей фирме, Пак, — говорит Кристофер и смеётся. — Если не брать меня в расчёт, конечно же.

— При всём уважении к тебе, я отказываюсь с ним сотрудничать. Для меня такой тандем может вылиться не самым лучшим образом.

— За двойное вознаграждение? — предлагает он.

— Да хоть за тройное. Твою мать, его фирма же замешана в финансовых махинациях с мирными гражданами, все об этом знают, но им закрыли рты. А теперь он ещё и жене изменил с какой-то малолеткой, а я должен отстаивать интересы этого урода? Ты понимаешь, что это как раз может повлиять уже на мою репутацию? И далеко не в лучшую сторону, — отвечает Чимин, делая себе кофе.

— Да, да, да. Всё верно, конечно ты прав. Даже проверить себя не даешь, я хотел посмотреть на то, как ты быстро сдашься, но все ещё принципиальный, и мне это нравится, — говорит мужчина, а Пак слышит короткие сигналы в трубке телефона по второй линии. — Формально, я же должен был спросить и получить от тебя отказ. Моя совесть чиста, я выкручусь. И да, выгляди сегодня идеально для встречи. С тобой хочет кое-кто поговорить.

— Чёрт, — шепчет он, глядя на имя абонента. — Крис, повисишь ещё немного?

— Что, очень важный разговор? Клиент?

— Да, один из старых. Возможно, снова нужны мои услуги, — говорит Чимин, морщась.

— Ладно, мне уже некогда ждать. Нужно тоже собираться. Увидимся в офисе, — отвечает Уайт и отключается.

Пак реагирует усмешкой на манеру босса заканчивать с ним разговоры, а потом переключает звонок и отвечает на входящий вызов. <span class="footnote" id="fn_27938731_1"></span>

— Привет, старик, — говорит он, довольно улыбаясь.

— Доброе и прекрасное утро, бро, — отвечает Тэ, и парень ощущает его улыбку в тембре родного голоса. — Не отвлекаю?

— Немного. У меня босс висел на другой линии.

— А, тогда ничего важного, — смеётся Ким, и Чимин слышит хлопок двери машины и звук двигателя в трубке. — Подожди, я уже сажусь в такси. Не против со мной поболтать, пока еду на работу? Конечно, нет. Я знаю, что ты не можешь передо мной устоять. Ну и как твои дела? Как там погодка в Бостоне?

— М-м-м, — протягивает Пак, отпивая кофе. — Погодка класс. Да и в целом всё хорошо, тоже собираюсь на работу. У меня сегодня встреча с кем-то, так что жду хороших новостей. Надеюсь, не буду разочарован.

— Да ладно?! Тебя что, повысят?! — радостно восклицает он.

— Хотелось бы. Уже пора, я заслужил, — улыбается Чимин.

— Вот это класс, теперь и я жду новостей от тебя. Я буду занят в ближайшие часа четыре, так что напиши потом. Но на самом деле мне абсолютно плевать на твои дела, быстро расскажи, как там моя крошка поживает? — шутит друг и сам же смеётся бархатным, низким тоном.

— Эта маленькая засранка врубила музыку, слышишь? Отказывается ходить в форме в школу и сейчас опаздывает на автобус.

— К чёрту вообще эту школу, — опять смеётся Тэ. — Что там вообще делать? Скукота и нудятина. Предметы тухлые, дети задроты, учителя старые и вредные. Ради выпускного только ходить стоит, чтобы потом напиться и ничего не помнить, как я.

— Вот поэтому я и держу тебя подальше от неё, — говорит парень, тепло улыбаясь.

— Ага. Настолько подальше, что я её крёстный отец.

— Моя главная ошибка в жизни.

— Пошёл ты, придурок.

— Сам пошёл ты, тупица, — отвечает Пак и смеётся.

— Десять баксов! — кричит Мэй, вновь спускаясь по лестнице. — Ты опять ругаешься!

— О, это моя девочка! — орёт в трубку Ким. — Я слышу её сладкий голосок! Моя милая, я так скучаю! Передай ей привет.

— Обязательно, — отвечает парень, закатывая глаза.

— Нет! Сейчас же передай, иначе ты забудешь!

— Тебе привет от Тэтэ, принцесса, — говорит дочери Чимин и придирчиво осматривает её наряд.

— Тэтэ привет! — радостно говорит Мэй и расплывается в широкой улыбке.

— Моя крошка, я слышал, — говорит друг ему в ухо и издаёт какие-то умилительно-противные звуки.

— Почему ты не сменила обувь? В кедах ты не можешь ходить вместе с формой, — говорит недовольно Чимин.

— Папа! — стонет она.

— Мэй, иди и смени её. Время истекает, давай, — приказывает парень, стуча указательным пальцем по ремешку своих часов.

— Можно я просто возьму сменку? — спрашивает она, строя самые невинные глазки на этом свете.

Чимин тяжело вздыхает и опускает плечи, понимая, что опять проиграл. Ну и как здесь вообще можно устоять? Это просто запрещённый приём, который его дочь часто и нагло использует против него. Эти серые глаза — главная слабость Пака в этой жизни, поэтому ему совсем ничего не остается, как просто поддаться её очевидной манипуляции. В этот раз ей удалось победить, прибегнув к грязному приёму.

— Ладно. Иди возьми сменную обувь и спускайся завтракать уже. Ты опоздаешь, если будешь ещё копаться, — отвечает он, принимая поражение.

— Ты самый лучший, папочка! — радостно кричит Мэй и быстро бежит наверх.

— Слабак, — издевательски протягивает Тэхён и заливисто смеётся в его ухо, хорошо слыша весь их разговор.

— Ты сам перед ней не можешь устоять, так что отвали, — говорит с улыбкой Чимин.

— Что, опять свои прекрасные глазки строила, и ты поплыл?

— Да, естественно, — отвечает парень и глубоко вздыхает.

— Классика. Моя девочка, — гордо говорит Ким.

— Вообще-то моя, — ворчит Пак, хмурясь.

— Да, надейся, — смеётся друг.

— Ты видишь её всего лишь несколько раз в год, а моя она ежедневно.

— Зато она напрочь забывает о тебе, когда я рядом, — самодовольно говорит Тэ и ухмыляется. — Ревнуй, папочка. Эта малышка меня обожает.

— Ты меня бесишь.

— Ладно-ладно. Не злись, бро. Отвлекись и лучше расскажи мне, как там прошло твоё вчерашнее свидание из тиндера? — с искренним интересом в голосе спрашивает Ким, зная, что друг отчаянно ищет любовь подобным образом.

Чимин бросает осторожный взгляд на лестницу, проверяя, нет ли на горизонте дочери и разочарованно вздыхает, тем самым давая ответ на поставленный вопрос. Тот ещё выдался вечер, зря потраченное время. Ему даже вспоминать об этом не хочется.

— Что, всё так плохо?

— Боже, это просто был ужас, — отвечает он совершенно честно.

— Почему? Он на самом деле оказался не так хорош как на фото?

— Нет, вполне себе красавчик.

— Тогда что не так? — удивлённо спрашивает друг, искренне беспокоясь за него. — Что тебе не понравилось?

— Он скучный, — отвечает Пак, немного подумав.

— Да твою же мать, так тебе ведь с ним и не в шахматы играть нужно было, а просто развлечься. Ну ты понимаешь... поехать к нему, затащить в кровать и хорошенько...

— Я понимаю, — перебивает его Чимин, — но я не захотел ехать к нему.

— А он предлагал?

— Ну... намекал. Думаю, он бы был совсем не против.

— Но ты отшил?

— Да.

— Идиот, — вздыхает Тэ.

— Я знаю, — шепчет парень, усмехнувшись такому мудрому заключению, и подпирает лоб ладонью.

— Какой-то красавчик в первый же вечер намекает тебе, что совсем не против с тобой переспать, а ты его тупо продинамил, потому что тебе было с ним скучно? Да что с тобой не так, бро?

— Я не знаю. Просто я ведь не за этим там сижу, а пытаюсь найти не только кого-то красивого, но и умного. Кого-то настоящего, не знаю как объяснить. Мне хочется и поговорить, а не только...

— У тебя что, не встал на него? — смеётся Ким.

— Вроде того. У меня не встал на его мозг. Я люблю людей не только с симпатичным личиком.

— Может, ты слишком привередливый, друг? Тебе всё время что-то не так.

— Не знаю. Возможно, ты прав. Нужно быть попроще. Идеальных не бывает, да? Только мне хочется верить в это, — отвечает Пак и вяло мешает ложкой почти допитый кофе.

Сейчас было намного проще с этой стороной его жизни, когда он открылся для Тэ и всех своих близких. Несколько лет назад ему удалось набраться смелости и рассказать им о своём большом секрете, который потребовалось принять в себе. Ему пришлось потратить не один год, чтобы достичь согласия с самим собой и наконец-то чувствовать себя комфортно, говоря об этом. Он прошёл в одиночестве все стадии осознания, страха, принятия. И только когда рассказал об этом своей семье и лучшему другу, то стало намного легче.

Больше не было необходимости носить в себе какой-то невидимый груз и хранить такую огромную тайну. Разумеется, парень не рассказал о том, что его первой большой любовью был Чонгук, тот самый мальчик, с которым он так долго дружил. Об этом уже нет никакого смысла говорить, ведь их пути давно разошлись. Но после раскрытия некоторых карт он больше не стеснялся открыто говорить о том, что ему симпатичны не только женщины, но и мужчины. Ему повезло, близкие люди поддержали и приняли его предпочтения. Никакого осуждения или порицания с их стороны не было. По сути, ведь это давно должно стать нормальной вещью в обществе. Удивительно, что кто-то до сих пор почему-то боится этого, а кто-то — считает чем-то неправильным. Поэтому Чимин, ощущая себя уверенным в своей позиции, стал знакомиться с людьми разной гендерной принадлежности, чтобы найти того, кто ему необходим. Он ходил на свидания, соглашался на секс без обязательств, но обычно второй встречи ни с кем не было.

Наверное, всё дело было в том, что он искал кое-что другое, ведь Пак не в том положении, чтобы зря на кого-то тратить своё время. В его жизни есть Мэй, и с кем бы он не решился на серьёзные отношения, это будет ключевым моментом для всех. И почему-то весь запал и интерес, очевидно, гас в глазах этих ребят из тиндера, когда он говорил им о том, что у него уже есть совсем не маленькая дочь.

Его и самого во всех этих потенциальных партнерах что-то не устраивало, но каждый раз он всё равно испытывал разочарование и угнетающую пустоту. Внутри абсолютно ничего не вздрагивало и волнительно не трепетало, и это жутко бесило. Он не понимал, в чём дело. Почему у него не получалось влюбиться или даже почувствовать хоть какой-то импульс серьёзной заинтересованности? Все было так мимолетно, что он и не успевал даже ухватиться за эти эмоции. Они гасли моментально, словно что-то их сильно подавляло. Может быть, всё дело было в том, что на самом деле он просто не хотел никого впускать в свой маленький мир, где есть только он и Мэй.

— Тебе с ним было совсем не интересно? — спрашивает Тэхён, вырывая его из глубоких размышлений. — Он вроде бы симпатичный.

— Симпатичный, но мне было скучно, — говорит Пак и потирает заднюю область шеи, устало вздыхая. — Наверное, все эти свидания просто не моё. Я с трудом просидел с ним в ресторане час.

— Всё прошло так плохо?

— Тупые шутки и он не мог развить разговор. Я тащил слова из него клещами. Всё было неловко и как-то странно.

— Не расстраивайся, ладно? — мягко спрашивает Ким, зная, что всё это его сильно гложет. — Просто он кретин, найдем тебе парня получше.

— Да, или девчонку.

— Вот такой настрой мне нравится. Слушай, он хоть заплатил за тебя? — спрашивает Тэ, пытаясь его развеселить.

— Нет, я платил за него, — усмехается адвокат.

— Твою мать, да он полный лузер. О чём вообще речь?

— Почему я за них плачу, несмотря на то, что это они меня зовут на свидания? — удивляется парень.

— Ну, так это ведь ты у нас папочка во всех смыслах этого слова, — смеётся друг.

Пак закатывает глаза и улыбается, бездумно глядя на мелькающий новостной сюжет по телевизору.

— Ну хоть ужин вкусный?

— Да, я отлично поел. Классный ресторанчик, — говорит Чимин.

— Тогда смело можно сказать, что свидание прошло успешно на тридцать процентов, но второго, конечно же, не будет, — заключает Ким.