~2~ (1/2)

The XX — Stars

Brandi Carlile — Take Me Home

Taylor Swift — Shake It Off

Jonah Baker — Beautiful Mistakes (Acoustic)

SHY Martin — Are you happy? </p>

Бостон, штат Массачусетс.

Один год спустя. <span class="footnote" id="fn_27862353_0"></span>

Пак резко просыпается от громкого хлопка входной двери съёмной квартиры и сильно вздрагивает. Он медленно поднимает голову со стола и морщится от острой боли в затёкшей шее. Кажется, он уснул прямо на своих конспектах и даже не заметил этого. Сейчас парень вовсю готовится к сессии, чтобы закончить первый год обучения на юридическом факультете без проблем и «хвостов». Если у него получится всё с высокими баллами, то он будет обладателем повышенной стипендии, а это неплохой стимул усиленно постараться.

Времени, конечно, не хватает толком ни на сон, ни на еду, потому что учить нужно очень много всего и сразу. Когда сдаешь один экзамен, то нет времени даже свободно выдохнуть, потому что за ним идёт следующий. Бывало, что он засыпал и в университете от усталости, но все усилия должны того стоить. Через пару недель это, к счастью, закончится, и он наконец-то сможет поехать на каникулы в Конкорд. Это единственная причина, по которой он хочет поскорее разобраться с учёбой. Тэ должен приехать в конце этого месяца, а Чонгук обещал быть дома в начале следующего. Пак уже не мог дождаться момента, когда они встретятся, ведь за прошедший год им так и не удалось увидеться ни разу.

Ким устроился на постоянную подработку в кофейне и наслаждался жизнью в большом шумном городе, а Чон был слишком занят учёбой. Кроме основных занятий он посещал ещё и факультативы, стал старостой своего факультета, а это накладывало некоторые второстепенные обязанности. Он всё время писал о том, что у него сильная нагрузка, поэтому и общаться они стали значительно реже. Иногда он сбрасывал фотографии в их общий чат, от которых у Чимина сердце переворачивалось. Но было здорово видеть, как он счастливо улыбался и строил забавные рожицы, стоя на фоне красивых и исторических зданий. Разумеется, парень сохранял все эти снимки и иногда пересматривал, потому что невыносимо тосковал по нему. Они всё ещё были близкими друзьями, то, что квотербек стал реже писать, было абсолютно нормальным явлением, наверное. Просто к этому нужно было как-то привыкнуть.

Это, если честно, совсем не удивляло. Пак знал, что в конечном итоге всё так и будет, но всё же это тяжело. Практически всю жизнь не было ни одного дня, чтобы они не болтали по несколько часов или совсем не виделись, а теперь всё изменилось. Ему не хватало ежедневного общения с лучшими друзьями, но он понимал, что у них обоих сейчас кипела жизнь. Новые люди вокруг, обучение, работа, всё это вертелось просто длинной цепочкой дел, к тому же, с Чонгуком они жили в разных часовых поясах. Именно это и стало основной причиной того, что с Тэ удавалось общаться гораздо чаще.

Парень бросает вопросительный взгляд на будильник, стоящий на полке, и потирает глаза ладонями. Уже перевалило за десять вечера. Значит, дверью хлопнул его сосед по квартире и ушёл куда-то к своим друзьям. Он часто ходит на тусовки до самого утра. Хоть они вместе снимают жильё, потому что так гораздо дешевле и удобнее, но сейчас почти не общаются из-за занятости. Чимин заинтересован в учёбе, а этот парень больше любит развлекаться. Без друзей у него не получается вести такую активную ночную жизнь, как это было дома. Так что подружиться с ним не совсем удалось, но он к этому и не стремится.

Сейчас обычно Пак заваливается домой после пар и допоздна занимается. Всё это затянется на несколько лет, а потом он постарается выбиться в люди и получить перспективную работу. Ему тяжело даются некоторые дисциплины на их курсе, но в основном хорошо справляется. Он не привык сдаваться, а предпочитает бороться с любыми трудностями. И даже если у него что-то не получается осилить с первого раза, он обязательно берётся за это снова.

Чимин мягко двигает плечами назад и вперёд, разминая их, трёт ладонью заднюю область шеи, а затем зевает и потягивается. Наверное, у него на щеке есть следы от книг и тетрадей, лежащих на столе, потому что задремал он на целых полчаса и физически ощущает, что лицо опухло от сна. Он понимает, что таким образом сказывается сильная усталость. Из-за сбитого режима дня Пак чувствует себя подавленным и разбитым почти всё время. Этот год его действительно вымотал, а последний месяц он и вовсе не спал нормально, потому что готовил курсовой проект и его защиту. В школе обычно там, где он что-то не до конца понимал или не мог усвоить, ему терпеливо объяснял Чонгук, но здесь парень мог рассчитывать только на себя. Это было непросто, но он сдал предмет на отлично, поэтому очень гордился собой.

Пак убирает несколько прочитанных от корки до корки книг на полку над столом и тяжело вздыхает, бросая взгляд на фото, которое стоит в рамке. На нём он со своим лучшим другом, который ещё год назад был для него буквально всем. Все его чувства, которые он испытывал, но так и не смог озвучить, парень спрятал очень глубоко и старался просто о них забыть. Когда он так далеко, то сделать это гораздо легче, несмотря на то, что сердце всё ещё предательски выдает все настоящие эмоции, когда в их чате видит его милое, кукольное лицо. Но рано или поздно это должно пройти окончательно.

Быстро махнув головой, Чимин отводит глаза, продолжая убирать со стола, и решает сделать себе кофе, чтобы немного взбодриться и ещё парочку часов поработать. Он ерошит волосы и босыми ногами шлёпает по коридору под скрип старых половиц. Эта квартира не очень большая, а её планировка устроена так, что гостиная плавно переходит в кухню. Уютная, маленькая, с двумя отдельными спальными комнатами, то, что нужно для студентов.

Пак искал её в основном по расположению, она понравилась ему тем, что была буквально в десяти минутах пешей ходьбы от его места учёбы. Ему не хотелось тратить время утром и вечером в общественном транспорте ежедневно на проезд, ведь парню нравилось гулять или иногда даже прокатиться на скейтборде до корпуса. Бостон — «город университетов», потому бродящие по улицам люди с книгами и конспектами никого давно не удивляли. Многие готовились к сессии прямо в парке, ведь обычно там царила спокойная атмосфера. Он относительно невелик, поэтому здесь было действительно уютно. Даже сейчас, глядя в окно, Чимин видел на аллее напротив дома несколько студентов, явно читающих пройденный материал на лекциях из своих тетрадей. Они были повсюду.

Он закрывает тёмные жалюзи и включает плиту, чтобы подогреть чайник. Пак задумывается на несколько минут о том, что сейчас бы выпил чай, который всегда готовит мама для него. С бергамотом и обязательно с какими-то сладостями к нему. Отсутствие семьи всё ещё заметно ощущается в таких вот мелочах, хоть он уже и привык жить один. Родителей очень остро не хватает, даже просто для того, чтобы поговорить о чём-то. Ведь сам о себе он так никогда не позаботится, как это делают самые родные люди, подарившие ему жизнь.

Вода быстро закипает, но он не успевает налить себе кофе, так как слышит тихий и какой-то слишком вежливый стук в дверь. Он с недоумением бросает взгляд в коридор и удивлённо хмыкает, но всё же идёт посмотреть, кто пришёл. Его сосед никогда не стучит, у него есть свои ключи, даже если бы он их потерял, то в первую очередь просто позвонил бы ему. А чужаков в этом доме не бывает, это и странно. Никто из них не ждал в ближайшее время ни родителей, ни знакомых. Пак открывает скрипучий замок изнутри и замирает как вкопанный на месте, когда видит абсолютно неожиданную гостью на пороге. Ему хорошо знакомы эти каштановые локоны, серые глаза и стройная фигура ниже его на пол головы, но меньше всего он думал когда-то встретить её снова и тем более — спустя год.

— Хизер? — искренне удивляется парень, выгибая брови. — Вот так сюрприз.

— Привет, — мило говорит она с нотами неловкости в голосе и пожимает плечами.

— Привет, — отвечает Чимин, осматривая её с головы до ног. — Что ты здесь делаешь?

— Рада тебя видеть.

— Эм… я тоже, кажется, но просто это…

— Странно, да, — кивает девушка, убирая волосы с одной стороны за ухо. — Извини, что без предупреждения. Я искала твой адрес, и этот мне дали наши общие знакомые, ничего?

— Ничего. Но я всё ещё не понимаю, что ты здесь делаешь?

— Могу я? — спрашивает Хизер, указывая рукой в коридор квартиры. — Мне нужно поговорить с тобой.

— О, да, — отвечает парень, быстро кивая и шире открывая дверь. — Извини, я просто не ожидал. Проходи, конечно.

Он отступает назад, пропуская её внутрь, но девушка не торопится заходить. Вместо этого она спокойно делает шаг в сторону, берёт детскую переносную люльку, всё это время стоящую за стеной, и только потом делает уверенный шаг в его жилище. Чимин провожает её нахмуренным и вопросительным взглядом, а затем идёт следом за ней. Хизер аккуратно ставит переноску на кухонный островок, и парень мельком видит внутри мирно спящего ребёнка. Что-то ему сразу же подсказывает, что это всё неспроста. Слишком всё это подозрительно: её внезапное появление, излишняя вежливость, младенец. Мысленно он уже прикидывает, что может быть нужно ей от него и что она вообще здесь делает. Почему она его искала? Чей это ребёнок? Её? Не слишком ли она молода для того, чтобы быть матерью? Ей же всего восемнадцать.

— Милая квартира, — говорит она, осматривая по сторонам. — Ты один здесь живёшь?

— Нет, снимаю её с парнем из моего универа.

— Здорово.

— Хиз, ты хотела поговорить, — осторожно напоминает он, возвращая её к линии разговора. — Мы не так с тобой близко дружили в школе, чтобы ты вот так внезапно появлялась. В чём дело?

— Да, прости, — говорит девушка, нервно улыбаясь. — Как видишь, я к тебе не одна пришла.

— Да, вижу. Кто это? Твой брат или сестра? — спрашивает Пак, складывая руки на груди.

— Ее зовут Мэй. Она не так давно родилась, — отвечает Хизер.

— Твоя дочь?

— Наша, — говорит девушка и глубоко вздыхает.

В этот момент, когда Чимин слышит эти слова, то на несколько секунд просто теряется в пространстве. Вокруг слышен лишь какой-то белый шум и ничего другого. Такое чувство, будто его ударили чем-то тяжёлым по голове, и он не мог прийти в себя от этого. Сначала ему показалось, что он просто не расслышал или неправильно её понял. Но, судя по выжидающему и внимательному взгляду напротив, всё именно так, как он услышал.

Мыслительные процессы начинают активно действовать, и он соображает, как такое могло произойти и когда. А его внутренний математик считает, сколько времени прошло с того момента, когда они виделись в последний раз. Первая мысль в этот момент: «Какого чёрта?». Хочется закричать от того, насколько резко это всё выбивает землю из-под ног. Он агрессивно пытается понять, как подобное могло произойти именно с ним. То есть он, конечно, прекрасно понимает, откуда берутся дети, но никак не ожидал узнать того, что сам стал папой так рано.

Значит, это девочка, и выглядит она совсем маленькой. Чимин не знает, какими появляются на свет младенцы. Мысленно он лишь быстро считает снова, сколько времени прошло с той единственной их ночи с Хизер, и вроде бы всё сходится. Ей должно быть месяца три, судя по всему. Вот чёртово дерьмо. Он заметно начинает паниковать и приоткрывает рот в удивлении, но сразу же закрывает его. Его внутренний голос сейчас просто визжит от ужаса и от осознания всего происходящего. Боже, он что, в самом деле отец в восемнадцать лет? Да быть этого просто не может. Это всё словно какая-то глупая шутка или какой-то страшный сон.

Наверное, всё смятение и сильный испуг были слишком очевидно написаны на его шокированном лице, потому что девушка загадочно хмыкает и закатывает глаза, понимая, что он находится в жутком ступоре прямо сейчас. Она опирается на спинку дивана, разделяющего пространство двух комнат, и глубоко вздыхает.

— В шоке, да? Я тоже.

— Выходит тогда, когда мы…

— Да, точно, — кивает Хизер, выгибая идеальную бровь дугой. — Отлично отметили выпускной.

— Чёрт, — выдыхает поражённо парень.

— Ты ту ночь вообще помнишь? — спрашивает она.

— Если честно, не очень. Точнее… частично. То, что было после бассейна, как-то очень смутно, — отвечает Чимин, с опаской глядя на ребёнка перед собой. — Мы поднялись в дом, ещё выпили там и на этом всё.

— Вот и я не помню почти ничего после той последней порции алкоголя, но мы оба знаем, что переспали.

В его памяти всплывают мутные картинки их пьяного и не очень удачного секса, а точнее — обрывки тех воспоминаний. Всё вперемешку и очень хаотично, но он действительно помнит, что с этой девчонкой у него что-то тогда точно было. И, видимо, он настолько сильно перебрал, что мозги напрочь отключились.

— Да, — шепчет парень, почесывая затылок. — Проснулись мы вместе и явно не потому что нас вырубило.

— Точно. Ну и вот он результат нашей неосторожности, — пожимает она плечами.

— А ты уверена, что я её отец?

— Уверена.

— Откуда? Как ты можешь быть…

— Просто знаю. Ты был в это время единственным моим партнёром, — фыркает девушка.

— Если честно, я очень в этом сомневаюсь. Ты с кем только не встречалась. Без обид, Хиз, — говорит Пак, разводя руками. — У меня множество причин сомневаться в этом.

— Ладно, — вздыхает она и подходит к люльке. — Но что на это скажешь? У тебя ведь есть такое же, да? Можешь, конечно, сделать тест на отцовство. Но зря потратишь своё время и деньги.

Смит поднимает рукав розовой кофты ребёнка с цветочками, и парень видит на руке малышки родимое пятнышко точно такое, как и у него. Чуть выше запястья совсем бледное и в форме маленького сердечка. «Благословление Всевышнего» — как говорит его мама. Она всегда рассказывала в детстве, что это значит, что ангел-хранитель поцеловал его и будет теперь беречь всю жизнь. Забавно, а теперь такое же есть у этой девочки. Пак неосознанно прикасается пальцами к своему пятну на руке, которое расположено практически идентично, и прерывисто вздыхает. С ума сойти, это действительно весомый аргумент. Он с сомнением смотрит на лицо крохи и пытается найти в ней себя. Это довольно сложно. У неё пухлые щёки и губы, впрочем, как и у всех детей в этом возрасте. Невозможно вот так просто определить, на кого же она похожа, но эта мелочь сильно подбивает его уверенность в том, что такой исход совсем невозможен.

— Это твоя девочка, — говорит Хизер, глядя на его растерянность. — Понимаю, ты в шоке. Представь, в каком шоке была я, когда она появилась.

— Почему ты не сказала мне раньше? — удивляется он, переводя на неё недоумённый взгляд.

— Я хотела.

— Но не сказала.

— Так вышло.

— Хотела, но не сказала? Так вышло?! — шёпотом возмущается он, чтобы не разбудить Мэй, и подходит к девушке в два больших шага. — Ты чокнутая?! О таких вещах ты мне должна была сказать самому первому! В тот же момент, когда узнала!

— Но ты уехал. По сути, только ты и знаешь, за исключением моих родителей. Я узнала о том, что беременна, когда ты уже давно был в Бостоне.

— Значит, нужно было найти меня!

— Я испугалась! — возмущается в ответ она тоже шёпотом.

— Чего, Боже?! — злится Пак, хватая её за локоть. — Ты должна была сделать хоть что-то, чтобы поставить меня в известность о её существовании! — шепчет парень и сверлит ее тёмными глазами, указывая на девочку пальцем. — Если я отец по твоим словам, то ты должна была!

— И что бы мы делали тогда?! — спрашивает Хизер и пожимает плечами. — Ты был бы в такой же панике. Не обвиняй меня в этом! Мы оба виноваты!

— Да, мы виноваты. Но я всегда был открыт для того, чтобы поговорить об этом, а ты просто молчала! Я тебе давал повод сомневаться в моей реакции?! Чего ты боялась?! Почему ты решила эти вещи за меня?! Я должен был знать!

— И что бы было, скажи я тебе раньше?! — вскидывает брови девушка, поднимая голову и глядя на него снизу вверх.

— Я не знаю!

— Сказал бы сделать мне аборт?

— По крайней мере, сейчас я бы не был так шокирован!

— Нет, ты был бы в таком же состоянии, — тихо говорит она и глубоко вздыхает, аккуратно вытаскивая руку из его крепкой хватки. — Я думала об аборте, но врач сказал, что уже поздно его делать. Я жутко боялась. У меня ничего и никого нет, поэтому когда я осталась один на один с этой новостью, то просто растерялась. Извини меня. <span class="footnote" id="fn_27862353_1"></span>

— Господи, — шепчет Чимин, запуская пальцы в волосы, и начинает ходить из угла в угол. — Извини. Извини?! Всё так просто у тебя. Это же ребёнок, Хиз!

— Я знаю, что ты совсем не хочешь этого.

— Это еще мягко сказано. Какое отцовство, твою мать? Посмотри на меня! Я студент и лузер, у меня даже работы нет!

— Я и сама не готова быть матерью для неё, — тихо говорит Хизер дрожащим от слёз голосом. — Что тогда нам делать с ней?

— Не знаю. Я не знаю, — говорит парень.

— Я думала, что рожу её и отдам на удочерение, даже семью нашла ей. Но в последний момент они отказались.

— Ты хотела отдать её на удочерение? Свою дочь? Вот так просто? — удивляется он.

— А что мне ещё с ней делать было?

— Но… Боже, ладно, — говорит Пак, качая головой. — Может, я тебя в чём-то могу понять, но решать это так кардинально?

— Мне всего восемнадцать, Чимин, а я осталась одна с ней. Что я вообще могу ей дать? Это так сложно, я просто не знаю, что делать. Поэтому и решила найти тебя.

— Чего ты хотела от меня?! Чтобы я сказал, что решение отдать её другим людям правильное?! — вскрикивает он и резко замолкает, сжимая кулаки. — Нет! Это самое худшее, что ты бы могла сделать для неё! Как бы ты жила с этим дальше?! Это же твой ребёнок.

— Наш, — шепчет девушка.

— Да, чёрт возьми, он наш. И если ты хотела услышать от меня одобрение, то ты его не получишь. Мы виноваты, мы облажались, значит — нам и выгребать.

Парень тяжело вздыхает, проводя руками по лицу, а после берёт пачку сигарет, стоя у приоткрытого окна. Ему необходимо успокоить свои нервы прямо сейчас, потому что такая новость абсолютно выводит его из равновесия. Это безумие какое-то. Меньше всего он готов был услышать то, что стал отцом вот так не запланировано и к тому же совместно с девушкой, на которую ему абсолютно наплевать.

Одна чёртова ошибка в тот вечер привела его к таким последствиям, и это не какая-то мелочь, которую можно легко изменить или исправить. Это младенец, настоящий крошечный человек, который сейчас совершенно беспомощен и нуждается в своих родителях, которые, к сожалению, абсолютно не хотят этого. Они оба ничего хорошего ей дать не могут. У них нет средств, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь, но самое главное — нет желания что-либо делать для неё. Только было уже слишком поздно. Факт остается фактом, похоже, это в самом деле его ребёнок. Но какой же из него отец? Он даже сам о себе не способен нормально заботиться.

Пак снова бросает взгляд на эту маленькую девочку в переноске и всё же убирает сигареты. Наверное, не самая лучшая идея курить при ней, это же вредно. Он достает из кухонного шкафа бутылку крепкого алкоголя, оставшегося после какого-то праздника, и делает несколько больших глотков прямо из горла. Сейчас он абсолютно не понимает, что делать с этой шокирующей информацией, а голову разрывает множество вопросов. Как это принять? Как сказать родителям об этом? Они будут в таком ужасе, наверное. Что делать с учёбой? Похоже, придётся искать серьёзную работу уже сейчас, чтобы хоть как-то помочь Хизер с ней. Чёрт, да как с этим всем справиться? Ведь он только начал строить свою жизнь, какие дети?

— Прости, что не сказала тебе раньше. Я не планировала, что она вообще останется со мной. Я думала, что отдам её, и о моей беременности ты даже не узнаешь, — говорит девушка и начинает тихо плакать. — Прости.

— Мы оба виноваты, — почти шёпотом говорит он, опустив голову и опираясь руками на столешницу. — Не стоило нам тогда… мне просто нужно было уйти, когда я увидел… я же знал, что не стоит… да неважно. Какая уже разница? Она ведь родилась.

— Да, ты прав. Уже изменить это невозможно.

— Чёрт, что же делать теперь? — сам себя спрашивает Пак и прячет бутылку.

— Я знаю, ты не рад. Я тоже не в восторге от всего этого.

— Не готов и не рад — это не одно и тоже, — отрезает парень, медленно поворачиваясь. — Я просто… понимаю, что не смогу быть хорошим отцом. Вот так сразу это невозможно.

— Знаешь, когда она плачет, я совсем не могу с ней справиться. Она постоянно что-то хочет, но я не знаю что именно. Так часто плачет, каждую ночь, и днём тоже. Меня охватывает такая паника, когда я не могу её успокоить, и всё вокруг начинает невыносимо раздражать. Я кричу на неё, но она совсем ведь не виновата в том, что я ужасная мама, — говорит Хизер и плачет еще сильнее. — Я чувствую себя чудовищем, когда срываюсь.

— А она… с ней всё хорошо? Почему она так часто плачет?

— Она здоровая. Родилась крепкой, но просто очень капризная. Я не умею с ней справляться, от её криков у меня голова идёт кругом.

— Все же дети плачут. Это вроде нормально? — недоумевает Чимин.

— Да. Но хорошие мамы обычно знают, как успокоить, а я безнадёжна. Из-за того, что я всегда на взводе, я не чувствую с ней какого-то родства и не могу ей подарить тепло. Она будто чужая и эти мысли меня пугают. Как я могу думать подобным образом?

— Ты не плохая мама, Хиз, — говорит парень, подходя к ней и аккуратно обнимая в знак поддержки. — Ты просто была не готова к этому, и сейчас я тебя очень хорошо понимаю. У меня тоже смешанные эмоции. Я не могу сказать, что в восторге от её рождения, но и одновременно с этим я рад, что ты её оставила. Странно это как-то.

— Эти новости для тебя как удар по голове, я знаю. Прости, что вот так вломилась в твою жизнь, — отвечает она, робко обнимая его в ответ. — Прости. Я правда не знала, куда мне ещё идти.

Это уж точно. Его словно приложили головой об стену, когда он это всё услышал, и до сих пор не мог восстановить ориентацию в пространстве. Всё казалось каким-то страшным сном. Хотелось просто ущипнуть себя и проснуться, но нет. Это всё — пугающая до дрожи в коленях реальность.

— Что сказали об этом всём твои родители? — спрашивает парень.

— Что это моя проблема теперь. Помощи от них я не получу, поэтому я и пришла к тебе.

— Верно решила, — хмыкает Пак, гладя её по волосам и думая о том, что ей действительно не на кого было надеяться в этой ситуации. — Не плачь. Всё хорошо, я буду помогать тебе, насколько это возможно. Да, я не смогу быть хорошим отцом вот так сразу, но… — замолкает он и бросает испуганный взгляд на девочку, — по крайне мере, я смогу помочь тебе хоть чем-то. Пойду работать, а с учёбой что-то придумаю. Скоро каникулы, у меня будет время позаботиться об этом.

— Правда? — с явной надеждой спрашивает она. — Ты от неё не откажешься?

— Ты этого боялась?

— Если честно, да.

— Не было в моих планах становиться отцом так рано, но раз так вышло, придётся их изменить. Это же моя ошибка. В каком-то смысле я виновник твоих проблем сейчас, поэтому постараюсь как-то это исправлять, — говорит Чимин.

— Ты привыкнешь к ней.

— Наверное, — с сомнением говорит он и задумчиво хмыкает.

— Почему-то я была уверена, что ты отреагируешь именно вот так, когда ехала сегодня, — говорит девушка, наспех вытирая слёзы. — Ты всегда казался добрым, но всё равно боялась.

— А как я еще мог бы отреагировать на это? — удивляется Пак, хмурясь.

— По-разному. Большинство парней из нашей школы выгнали бы девчонку и послали бы к чёрту.

— Я — не большинство, — говорит он и снова уходит на кухню, чтобы набрать воды для неё. — Меня не так воспитывали. Да, родители будут в шоке от того, что я натворил, но это же моя ответственность. Не позорно быть отцом в восемнадцать, позорно — бросить своего ребёнка.

— Да, — шепчет она, принимая стакан с прохладной жидкостью в руки. — Ты абсолютно прав.

Чимин всё ещё с трудом осознаёт в своей голове тот факт, что это крошечное создание в переносной люльке — его ребёнок. Его крошечная дочь. С ума сойти, как вообще он мог вот так облажаться? Неправильно, наверное, так думать, но пока иначе он не способен. Это слишком неожиданное событие в его жизни. Всё было так хорошо, шло по плану, он уже мечтал о том, как после выпуска в Бостоне найдёт себе работу и будет строить карьеру, но теперь всё под большим вопросом.

Нельзя сказать, что факт её рождения не вызывал совсем никаких тёплых чувств у него внутри. Где-то в самой глубине души Пак искренне рад тому, что Хизер просто не убила этого ребёнка или действительно не отдала в руки чужих людей. Но и сказать, что он в восторге, тоже не мог от слова совсем. Парень не хотел и не готов быть отцом так рано, но теперь вынужден просто смириться с этим всем. Его жизнь круто изменилась в одну секунду и теперь придётся заботиться о ней. К сожалению, в ту ночь он меньше всего думал о последствиях того, что может быть. Был слишком пьян, зол и раздавлен собственными чувствами. Тогда ему лишь хотелось забыться в объятиях другого человека, и вот к чему это привело. Последствие одного неправильного решения лежало сейчас в белом пледе и смешно причмокивало пухлыми губами, пуская слюни.

— У тебя есть какое-нибудь успокоительное? Что-то я совсем расклеилась, — говорит Хизер, глядя перед собой стеклянными глазами полными слёз и вытирая щёки.

— Да, должно быть, — согласно кивает Чимин, возвращаясь из своих мыслей. — Конечно, сейчас поищу.

Парень быстро уходит в ванную и роется в аптечке несколько минут. Они не часто пользуются лекарствами с соседом, поэтому сложно было понять, что из этих препаратов успокоительное. Дома с этим всегда как-то гораздо проще. Мама всё знала, и когда у него болело что-то, то нужные лекарства чудным образом появлялись на тумбочке у его кровати вместе со стаканом воды. В очередной раз он понимал, что ему многому ещё предстояло учиться в самостоятельной жизни, а теперь особенно. Наконец-то он находит какой-то пузырёк с таблетками, которые вроде бы подходят для успокоения нервов. Он читает инструкцию на этикетке и идёт к своей гостье, оставшейся в другой комнате.

— Не совсем уверен, что это то, что нужно. Но написано, что… — парень медленно поднимает глаза и понимает, что девушки нет на прежнем месте, — это вроде успокоительное. Хизер?

Он быстро осматривается вокруг в небольшой квартире, но не находит Смит. Здесь так тихо, как будто её вообще и не было, но люлька стоит на столе, и это говорит о том, что ему всё точно не приснилось. Он бросает растерянный взгляд на входную дверь, которая слегка приоткрыта, и до него сразу же доходит, что она просто ушла.

— Нет, нет нет! — шепчет он испуганно.

Ему быстро становится ясно, что именно она сделала. Всё это было просто уловкой, чтобы отвлечь его и исчезнуть. Как же он не понял этого сразу? Чимин наспех выбегает из дома, даже не обувшись, но её уже и близко нет. Она специально всё это подстроила, а он так легко повёлся. Его чёртова доверчивость сыграла против него в очередной раз.

— Вот дрянь! — выкрикивает он, перепрыгивая через несколько ступеней.

Парень практически вылетает на улицу в вечернюю темноту и смотрит по сторонам, но её, конечно же, нигде уже нет. Он бежит сначала в одну сторону за угол дома, а затем — в другую, но девушки не видно. Поверить трудно, она что, действительно просто бросила свою родную дочь и ушла? Ему даже в голову не пришло, что она способна так поступить.

— Хизер! — кричит Чимин, пытаясь найти её, и всматривается в лица прохожих. — Хизер!

Но это бесполезно, так её точно не найти. Она уже наверняка поймала такси и уехала куда подальше отсюда. Твою мать, просто прекрасно. Пак кричит от злости, глядя в разные стороны. Он начинает просто дико паниковать, совершенно не понимая, что ему теперь делать с младенцем, который остался у него в квартире.

— О чёрт! — шепчет он, распахивая глаза и вспоминая, что оставил её там одну. — Чёрт! Чёрт! Ребёнок!

Он быстро бежит домой и поднимается по лестнице, перепрыгивая на каждом пролёте через одну ступеньку, а затем забегает на кухню, тяжело дыша. С плеч как будто падает очень тяжёлый груз, когда парень видит, что с ней всё нормально. Если честно, совершенно непонятно из-за чего именно, но Пак облегчённо выдыхает. За ней же нужен глаз да глаз, придётся к этому привыкать. Девочка уже не спит, а просто мирно лежит в переноске и рассматривает всё вокруг своими серыми любопытными глазками. Наверное, ей было интересно смотреть на мир и новое помещение, потому что выглядела она очень увлечённо. Она забавно дёргает своими маленькими ножками и сжимает пальцы в крохотные кулачки, которые по очереди тянет в рот.

Чимин даже боится подойти к ней ближе и не знает, как можно взять её на руки, чтобы не сломать позвоночник. Таких маленьких людей он ещё никогда не видел вживую. Парень спустя пару минут всё же делает несколько робких шагов к ней и очень тихо дышит, будто боясь, что любое неверное действие напугает её и она включит свою жуткую сирену, о которой говорила её непутёвая мать. Сердце так сильно колотится в груди от страха, словно он приближается не к ребёнку, а к бомбе с детонатором. Он внимательно смотрит на неё, пытаясь понять, есть ли между ними какое-то родство или Хизер его ловко обманула.

Сложно понять вот так, просто рассматривая её. Говорят, что дети сильно меняются с момента рождения и до года. У неё были очень красивые глаза, но в остальном она ничем не отличалась от других младенцев. Чимин не ощущает моментального родства с ней на каком-то духовном уровне и внутри ничего особенного не трепещет, как часто рассказывают об этом другие люди. Он чувствует лишь очевидное сожаление о том, что эта малышка появилась на свет вот так внезапно и сейчас, по сути, была никому не нужна. Ему было очень стыдно за собственные мысли в этот момент, но печальная правда в том, что он действительно не хотел её и не готов был стать её отцом. Только теперь, когда её мама так нагло сбежала, у него не так много вариантов дальнейшего развития событий. Нужно взять себя в руки и найти Хизер, чтобы вразумить. Он понимает, что сейчас она сильно напугана, поэтому хочет верить в то, что сможет найти нужные слова и вернуть её к дочери.

Пак замечает под белым пледом торчащий край какой-то бумаги, и аккуратно вытаскивает её, чтобы не потревожить покой малышки. В его руках оказывается свидетельство о рождении девочки. Официальный документ с гербовой печатью и прочей атрибутикой, это оригинал. Он видит, что в графе отцовства нет его имени и фамилии. Выходит, что по факту он ей в самом деле никто и никаких доказательств их родства нет. Но глядя сейчас на маленькое пятнышко на руке Мэй, парень прекрасно понимает, что это далеко не так. И по её дате рождения тоже всё сходится. Она его дочь.

С ума сойти. Получается, что Хиз приехала сюда именно для того, чтобы намеренно оставить её. Изначально она понимала цель своего визита и имела ужасную цель. Иначе как объяснить то, что она оставила единственный официальный документ ребёнка вместе с ней? Она просто её бросила и не планировала больше никогда возвращаться.

Почему-то это сильно задевает Пака. Ему становится обидно за этого маленького человечка, который совершенно не виноват в том, что они оба по-крупному облажались. Чёрт возьми, этой малышке всего несколько месяцев от роду, а её уже предал самый близкий человек в этом мире. Как же так можно? Просто в голове не укладывается всё это. Да, это очень страшно и, наверное, тяжело воспитывать ребёнка одной, но бросать её это ведь последнее дело. Разве поступить вот так это не слишком жестоко с её стороны? Мэй ведь не виновата в том, что её родители сами ещё глупые дети.

Чимин тяжело вздыхает и осторожно прикасается к её маленькой ладошке, слегка поглаживая. Её кожа такая мягкая, даже какая-то бархатная и такая поразительно тёплая. Ребёнок вдруг хватается за его палец так отчаянно словно чувствует, что рядом с ней сейчас единственный человек, который у неё остался. Мама её уже бросила, и она будто не хотела потерять ещё и папу. Этот крошечный момент заставил что-то внутри парня слегка дрогнуть. В сердце будто что-то щёлкнуло на долю секунды, и он практически был тронут этим, только страшно становилось почему-то в два раза больше.

Её пять маленьких пальчиков меньше в несколько раз, чем один его указательный. Но они так крепко обхватывают, что Пак поражается сейчас тому, откуда столько силы в таком крошечном создании. Ему ничего неизвестно о детях и о том, как их воспитывать. Он даже не знает, как заботиться о них, но в глубине души уже понимает, почему же это так важно — они слишком беззащитные. Когда они приходят в этот мир, то не способны жить без родителей в буквальном смысле этого слова. Именно они становятся для них всем, и очень жестоко с их стороны просто отказываться от своего собственного творения, как это сделала Хизер. Это то же самое, что отказаться от самого дорогого подарка, который тебе дарит судьба.

Чимин понятия не имеет, что будет делать с ней дальше. От ужаса ему тяжело дышать, а сердце сходит с ума под рёбрами. Бьётся, словно птица в тесной клетке. Его мысли в голове мечутся, а руки дрожат от заметного напряжения. Ему тоже хочется просто сбежать на край света от всей этой ответственности, но он не может этого сделать. Он не знает, как защитить её от большого и жестокого мира вокруг, если даже родная мать с ней так поступает. Как он станет для неё хорошим отцом? Как будет ухаживать за ней? Как обеспечит её жизнь всем необходимым? Как сделает её счастливой? Как же не причинить ей боли при всём этом? Вопросов просто уйма в голове, а от паники он начинает задыхаться. Даже слегка подташнивает от страха, но все его сомнения вдруг рассыпаются на маленькие кусочки, когда эта малышка улыбается, глядя на него.

На губах Пака сама собой появляется слабая улыбка, когда он осознаёт, что эта мимолетная радость девочки предназначена только для него, ведь никого рядом больше нет, и он пропал. Для него не было больше дороги назад, и сейчас он это невероятно спокойно принимал. В этих серых глазах с этой самой минуты будет сосредоточен весь его мир и, как бы он не хотел сбежать от всего этого, сделать это уже просто не в силах.

— Привет, Мэй, — тихо говорит парень. — Не бойся, больше тебя никто не бросит.

***</p>

Прошло долгих два часа, а Чимин все ещё сидел наедине с ребёнком и не понимал, что ему с этим делать. <span class="footnote" id="fn_27862353_2"></span> Он просто смотрел на свою дочь, подперев подбородок, и сходил с ума от накатывающей паники. Наверное, это были самые долгие минуты в его жизни. Рано или поздно она ведь всё равно проснётся. Он боялся даже прикасаться к ней снова, потому что любое движение могло спровоцировать её крик. Но не нужно быть умником, чтобы понять, что скоро она заплачет.

Парень гуглил о том, как часто нужно кормить младенцев. Пишут, что каждые полтора или два часа. Неизвестно, как давно Хизер давала ей еду, поэтому она могла в любой момент закатить истерику. Ему даже было страшно представить, что будет, когда это всё начнётся. Он ведь абсолютно не знает, как справляться с ней, и уже сейчас чувствовал себя беспомощным. Парень даже не умеет её брать на руки и у него нет еды для нее. При всём этом, у него даже не было никого, кто помог бы ему с этим. Самым первым позывом было чувство необходимости позвонить родителям, чтобы мама дала совет, как вообще справиться с этой ситуацией. Но ведь так просто нельзя объявиться среди ночи и сказать ей, что она бабушка. К такому нужно будет подготовить её, иначе она схватит сердечный приступ.

Он пытался разыскать номер Хизер и пробивал её странички в социальных сетях, но особого результата это не принесло. На Facebook она заходила несколько месяцев назад в последний раз, а её школьные подруги сейчас с ней не общаются. Они, по всей видимости, даже не догадываются о том, что девушка родила ребёнка. Чимин устало вздыхает, смотрит на часы и нервно кусает ноготь на большом пальце, косясь на Мэй. Сейчас уже за полночь, в Оксфорде практически рассвет, потому что разница во времени с Бостоном целых пять часов. Он точно не может позвонить Чонгуку, да и он ему вряд ли чем-то поможет, а вот Тэ хоть что-то знает о детях, ведь у него есть сестра на десять лет младше него.

Парень открывает ноутбук и ищет его имя в списке контактов, чтобы набрать его по видеосвязи. Это их обычный способ общения последний год, удобно и можно видеть друг друга. Когда твои друзья находятся так далеко, то это действительно очень сложно. В критической ситуации, как сейчас, он не может сказать им, что у него «код красный», чтобы они тут же приехали выручать. Чон находится за шесть тысяч километров от Бостона, а Ким — чуть больше, чем в трёхстах, но это тоже не так уж и мало. Радует лишь то, что у него тоже сейчас за полночь и можно его потревожить, ведь эта новость того стоит.

Пак звонит несколько раз, но Тэхён не отвечает. Вряд ли он спит, но всякое возможно, хотя рядом с его именем светится зелёный значок, говорящий о том, что друг находится в сети. Мэй начинает сильнее активничать и ей явно надоедает всё происходящее. Она опять не спит, но пока ничего не требует. Малышка осматривает комнату Чимина и постоянно сосёт свои пальцы. Её маленькие бровки вдруг хмурятся, а глаза становятся большими. Нос дёргается вместе с губами, похоже, она прямо сейчас заплачет. Чёрт, только этого сейчас не хватало.

— Нет, нет, нет, — говорит парень, нажимая на кнопку вызова друга снова. — Только не плачь, пожалуйста. Я же не знаю, что с тобой делать.

Он быстро подходит к ней и аккуратно запихивает соску ей в рот. Этот трюк срабатывал уже и она успокаивалась. Лицо девочки сразу же меняется и она заканчивает свою истерику, даже не начав, кажется, это опять помогло. Но Пак понятия не имеет, надолго ли отвлёк это маленькое создание в этот раз.

— Класс, ты позвонил мне, чтобы показать свои крутые обои и пустой стул? — раздаётся голос Тэ в комнате и он шумно зевает. — Старик, ты время видел? Ты что, уснул? Эй! Ты вообще здесь?

— Да здесь я, не ори так, — говорит Чимин и быстро возвращается за стол, косясь на девочку. — Я тебя разбудил?

— Не страшно. Ещё не так поздно, что случилось? Выглядишь ты как-то обеспокоенно, — удивленно говорит друг, потирая глаза.

— У меня проблемы. Я в полном дерьме.

— Мне твой тон совсем не нравится. У тебя что, проблемы с копами? — подозрительно спрашивает Ким.

— Да почему сразу с копами? — недоумевает он.

— Я сразу думаю о самом худшем. А ты единственный из нас, кто всегда был самым вспыльчивым и мог легко угодить за какой-нибудь дебош под арест.

— Отвали, это было всего лишь раз, — фыркает Пак, качая головой.

— Зато на семь суток.

— Заткнись сейчас же и не вспоминай об этом, — грозно говорит парень.

— Ладно, что у тебя там? Все серьёзно? — спрашивает Тэ, отпивая кофе из чашки.

— Настолько, что я боюсь прямо сейчас даже говорить громче шёпота. Чёрт, слушай, ты помнишь Хизер Смит? — спрашивает он, заходя издалека.

— Эм-м, — протягивает задумчиво друг, многозначно хмурясь. — Наша одноклассница? Та шатенка из «куколок» и подружка Кэрол?

— Именно.

— Ну да. Такую не забудешь, и что?

— А ты помнишь, что я с ней переспал на выпускном?

— Па-ак, — протягивает Тэ и запрокидывает голову к потолку. — Серьёзно?! Мы же это уже обсуждали сто раз. Ты, конечно, молодец, но эта девушка сама…

— Заткнись, — говорит Пак.

— Нашёл чем гордиться спустя год, ну правда. Ты серьёзно мне это хотел сказать? — стонет Ким и потягивается. — Я тебя отключаю. Давай, когда найдёшь себе новую девчонку, обязательно расскажешь мне об этом.

— Да заткнись ты, чёрт. У меня тут из-за этого и проблемы, — раздражается он.

На лице Тэхёна моментально отражается недоумение вперемешку с активными размышлениями, а вот теперь он заинтригован. Очевидно, он и близко не понимает, что может быть общего между Хизер и Чимином. У него сразу же возникает куча самых плохих мыслей в голове, и он уже готов собирать чемодан, чтобы выехать и защищать своего друга.

— Постой, но вы же оба тогда были несовершеннолетние…

— Нет, Господи, — устало стонет парень, ероша волосы. — Дело не в этом.

— Фух, — выдыхает он с явным облегчением, — гора с плеч.

— Так вот, я виделся с ней сегодня пару часов назад. Эта сучка оставила мне подарок и свалила ко всем чертям, я даже не знаю, где её теперь искать.

— Оставила подарок? Какой? — хмурится Ким.

— Ребёнка.

Тэ в ту же секунду начинает истерически смеяться, заваливаясь со стула на пол, а Чимин смотрит на него с совершенно непроницаемым и серьёзным лицом. Парень складывает кисти в замок и кладёт на них подбородок. Он просто ждёт, когда до его друга дойдет вся серьёзность этой ситуации и тот успокоится. Проходит, наверное, целая минута, прежде чем тот вновь появляется на экране. Тэхён тяжело дышит и пытается унять смех.

— Подожди, ты что, не шутишь сейчас? — спрашивает парень, замечая суровость друга.

— А я похож сейчас на того, кому очень весело?! Ты издеваешься?! Посмотри на меня, я сейчас поседею, — шёпотом возмущается Пак.

— Эй, не заводись, дружище. Всё, понял. Дело дрянь. Рассказывай.

— У меня в комнате лежит маленькое создание размером с полчеловека, которое вот-вот начнёт кричать и плакать, потому что хочет есть, я не могу не заводиться, чёрт возьми. Я не знаю, что делать с этим.

— Что значит, она оставила ребёнка? Куда Хиз вообще свалила?

— Понимай всё абсолютно буквально. Я не знаю, где она. Принесла мне её, затем попросила успокоительное и свалила. Ничерта не понимаю, что происходит, но просто помоги мне сейчас, ладно? Я совсем один и даже боюсь её взять на руки, — просит Пак.

— Стой, стой, стой, я только никак не могу понять, это правда твой ребёнок? Серьёзно? Хизер Смит родила от тебя?! — вскрикивает друг.

— Результат той пьяной ночи, — говорит Чимин и тяжело вздыхает, закрывая лицо руками.

— Господи, ты такой олух, — говорит Ким и опять начинает смеяться. — Поверить не могу, что это правда. Ты обрюхатил Хизер Смит.

— Чёрт, как я так вляпался?

— Вот это шок-новость, конечно. Ты папаша, — говорит он, прикрывая рот ладонью. — У тебя что, с реакцией проблемы? Тебя поэтому к нам в команду не взяли? Ах да, подожди, ты же был пьяный. Боже, какой ты лузер.

— Иди в задницу. Зачем я вообще тебе позвонил? — раздражается Пак и собирается отключиться. — Забудь. Давай, до связи.

— Нет! Не злись, прости. Правда, прости. Просто это меня очень удивило, — говорит парень и делает щенячьи глаза. — Прости, не каждый день я узнаю такое.

— Знал бы ты, в каком я сейчас ужасе нахожусь, — отвечает он, вздыхая.

И тут вдруг Чимин слышит этот жуткий звук, который вскоре стал его настоящим кошмаром. Громкий детский плач режет по ушам и разносится на всю комнату, а парень видит, как на лице Кима появляется такой искренний и неподдельный шок. Он широко распахивает глаза и открывает рот в удивлении, будто только сейчас понял, что Пак совершенно не шутит.