он человек (2/2)
— Какой смешной, да? — заливается хохотом примат, обращаясь к напряжённому Хану, который истуканом на месте встал и не двигается ни на миллиметр. Бегают туда сюда лишь его глаза. — Минхо, — начинает мужчина, уставившись на темноволосого, — я убивал людей не раз, мои руки в крови уже по плечё, а ты говоришь такую чушь. Милок, тебе ли не знать в подробностях о всех прелестях нашей деятельности. Ты в курсе, что в наших кругах случается с ворами и предателями. Да ты и сам неплох: сумел каким-то образом пробраться на склад с товаром и унести оттуда приличное количество и если бы не камеры видеонаблюдения на которых ты благополучно засветился мы бы крысу не вычислили так быстро. Но сейчас почему-то притворяешься добреньким ангелочком. — Минхо напрягся сильнее прежнего, пока Джисон внимательно слушал, ловя каждое слово. Дилер же задумался над собственными словами и медленно перевёл взгляд на щекастого, опуская руку с пистолетом и вновь прижимая его к боку Джисона. — Это ты перед ним так выпендриваешься?
— Бред, — фыркает темноволосый.
— Можешь прекращать, теперь он тоже знает какой ты трус.
Вера в судьбу ровна нулю, как вера в спасение, ведь Джисон устал до побеления костяшек, устал до лопающихся в глазах капиляров. Прямо сейчас готов бесследно исчезнуть из этого мира, дымкой испарится, чтобы лёгкий ветерок унёс его куда подальше, хоть на край света. Он выдохся за эти дни настолько сильно, что иногда лёгкие отказываются функционировать. Или, может, это из-за досады дыхание перехватывает?
«Ли Минхо…придурок»
— Ладно, — начинает дилер, — я проявлю милосердие и позволю тебе самому выбирать. Если ты по-прежнему хочешь жить, то попытайся не умереть.
Раздался громкий выстрел и до ужаса хриплый крик человека со свинцовой пулей в плече. Минхо глухо падает на землю, теряя равновесие от неожиданности. Джисон же прищуривается, плотно закрывая уши руками. Он не понимал в кого стреляли, пока медленно не открыл глаза и не взглянул на темноволосого, который судорожно хватается кровоточащую рану. Пуля продырявила его свитер, а кровь просочилась сквозь нитки, демонстрируя место ранения. Мин кряхтит и тяжело дышит, крепко зажимая левое плечё пальцами правой руки, это сопровождается лихим, злобным хохотанием примата прямо над ухом остолбеневшего и испуганного Хана. Он впервые видит, как в человека стреляют и с затуманенным разумом наблюдает за происходящим со слезливыми глазами. Солёная жидкость самовольно решает вновь вытекать из опухших карих глаз, а ведь казалось, что сил больше плакать не найдётся. Парень попятился бы, если бы только мог сдвинуться с места.
Дилер убрал свои длинные пальцы с талии Джисона, правда не особо неохотно, однако парень особого внимания на резкое отсутствие чужого тепла не обратил. Его взор был намертво приклеен к страдающему от резкой боли Мину. И всё же — он человек. Какой бы сильной не была обида, насколько бы глубоко в нутро не прокралось желание причинить такой же вред, заставить чувствовать те же эмоции не было, но смерти жаждать, крови, это глупо. Как-то странно, нет, даже слишком ужасно. Джисон понял, что не может так легко отречься от чувств, которые успел на вкус попробовать. Пусть все положительные моменты и перемешались с отрицательным вещами, пусть его глупцом посчитают и слабаком, но откинуть куда подальше постепенно нарастающее влечение к Минхо он не в силах. Видя, как он страдает и алой кровью истекает невыносимо.
Примат решает закончить представление. Наверное вдоволь повеселился и поиздевался над своими, по его мнению, игрушками. Он рвано дёрхает Хана за запястье и тянет за собой, направляясь в противоположную от Минхо сторону прямиком к недалеко припаркованному внедорожнику, но внезапно сталкивается с его сопротивлением. Парень не готов уходить, оставлять человека на произвол судьбы, каким бы плохим он не был, это бесчеловечно. Медленно умирать в глуши, где люди проезжают крайне редко и шанс на спасение катастрофически мал, это последнее, чего можно ожидать от судьбы. Это ужасная участь, однако щекастый не может соперничать с силой крепкого дилера, который выше него почти на голову. Запястье ноет из-за цепкой хватки, поэтому отчаянный Хан сдаётся, больше не тормозит носками своих старых кед и послушно шагает за дилером, оборачиваясь назад каждую вторую секунду, чтобы убедится, что раненный Мин ещё держится и не упал в обморок. Он вытирает свободной рукой влажную и холодную щеку, чтобы вскоре в последний раз взглянуть на знакомую фигуру.
Наполненные болью и тихим ужасом очи смотрят в ответ. Минхо понимает, что рана не особо серьёзная, он надеется, что пуля зашла не слишком далеко. Однако смотреть на постепенно скривающуюся за поворотом хрупкую спину Джисона, что отходит всё дальше и дальше — наказание. Его тащит примат и темноволосый понимает, что сам это сделал. Собственными руками уничтожил чужую жизнь. Стоило бы позаботиться о своём собственном состоянии сейчас, но он сидит на пыльной земле, зажимает кровоточащую рану до тех пор, пока рычащий звук двигателя не начинает эхом отдалятся от него.
Неужели всё кончено.
Джисона рядом больше нет. Выслушивать какие-то упрёки или абсурдные шутки от него больше не придётся. Надоедливый парниша исчез подобно дымке от сигареты…дорогой сигареты. Теперь не нужно смотреть на чужие нахмуренные брови и вечно чем-то недовольную физиономию. Пухлые щёки и…мягкие губы, хоть и обветренные, но такие приятные, что прикоснувшись лишь единожды, хочется делать это регулярно, желательно вечность. Кто теперь будет смотреть с ним на звёзды и хвастаться своими прочитанными книгами? Кто ещё кроме Джисона захочет узнать личность Ли Минхо и его тайны, его чувства и переживания? Кто, если не он…
Это конец? Совесть окончательно утонула в тёмных глубинах сознания или хотя бы одна единственная микроскопическая искорка осталась? Её вполне хватит, чтобы разжечь пламя.
Минхо поднимается на ватные ноги и медленно шагает вперёд, кривясь от ноющей боли. Ему нужно прямо сейчас выйти на главную дорогу, чтобы повысить шанс поймать мимо проезжающую машину. И спустя время всё-таки доходит, всматриваясь в идеально ровный асфальт, но удача явно не на его стороне. Машин не было ни спустя пять минут, ни спустя десять. Он ждёт, тихо, спокойно шагает по обочине и ждёт, когда бог удачи Гад повернётся к нему лицом.
***</p>
— Зачем так поступаешь со мной? Что я сделал? — монотонно спрашивает Джисон, сидя на заднем кожаном сидении чёрного внедорожника с обмотанными синей изолентой руками, которая таилась в бардачке всё это время, припрятанная, видимо, ждала именно Хана. Он косится в салонное зеркало заднего вида, встречаясь взглядом с похотливыми глазищами.
— Что ты сделал? — переспрашивает, поднимая уголки губ вверх. — Ты родился красивым, — с такой пугающей улыбкой дилер смахивал на сумасшедшего, который сбежал из-под присмотра своего лечащего врача, который отработал две смены подряд и смдя уснул с остывшей чашкой кофе в руках, прошлёпав тот момент, когда его пациент ускользнул из больнички. Особенной изюминкой является тёмная отросшая щетина, без внимания не остаются и ярко выраженные синяки под глазами.
— А зачем с ним так поступаешь? — нижняя губа предательски дрогнула, как только в голове пронеслась устрашающая картина, а взгляд стал ещё мрачнее, тоскливее.
— Он, это, я так понимаю, Ли Минхо… — задумался примат, расслабляясь на водительским сидении и удерживая руль левой рукой, пока правой зачёсывает сальные и грязные волосы. — Вот он родился неудачником.
Каждый приходит на этот свет чистым и непорочным, без грехов и дурных мыслей. Никто не рождается неудачником. На самом деле жизнь и обстоятельства делают нас слабыми.
Джисон не считает его таким. Минхо не особо приветлив и диалог с ним вяжется медленно, неуверенно. Он груб на вид и не разговорчив от слова абсолютно. Пытается выжить самостоятельно после всего, что произошло в его жизни. Парень уверен, что есть ещё, как минимум, целая дюжина подводных камней, которые Минхо предпочёл не поднимать на поверхность, захотел и дальше держать в тайне от чужих глаз. Та крупица информации, которую пришлось из него днями напролёт вытаскивать уже кажется сумасшествием. А то, что Мину пришлось пережить знает только он сам. Темноволосый не приветствует новые знакомства и криво косится на окружающих людей, однако любит звёзды и разговоры по вечерам. Любит укутыватся в одеяло, согреваясь, и, как выяснилось, обожает домашние блинчики. Джисону стало любопытно ощущал ли этот потерянный человек родительскую любовь когда-то и смеялся ли вместе со своими близкими друзьями над тупыми мемными видео из интернета, поедая различного рода дрянь по типу чипсов в тайне от матери, чтобы та потом не наругала за употребление таких вредных для здоровья вещей.
Минхо не неудачник, просто он заблудился в лабиринте собственного разума.
Возможно он не знает что будет делать в ближайшее время, а может и вовсе боится этого самого «будущего». Быть может у него банально нет хобби, вещей, которые радуют и приносят счастье. Остаётся только пахать и надеяться на лучшее. Чёртова надежда никогда себя не оправдывает. Минхо не отброс общества, как раньше сказал Джисон, просто так получилось. Он жалеет, очень сильно жалеет, что повёлся на провокации дилера, психанул и сболтнул лишнего. Должно быть, такие колкие и едкие слова ранили его сильнее той твёрдой пули. Даже если сам Мин не жалеет о своём поступке и предательстве, Джисон всё равно не может забыть воспламеняющуюся агрессию, направленную на Минхо. Возможно он просто не настолько чёрствый человек, чтобы слицемерить и благополучно забыть без угрызения совести. Хан эмоциональный, вспыльчивый, обидчивый и…добрый.
— Отпусти меня, пожалуйста, — практически шепчет щекастый, обращаясь к Богу, чтобы тот наконец-то услышал его отчаянные мольбы о спасении.
Видимо, Бог не обращает внимание, занят.
Дилер вместо ответа включает радио, добавляет звук на шкале громкости до половины и постукивает пальцами по качественно прошитому рулю, отбивая биты в песне, мычит и пытается попасть в слова, которые нежно протягивает женщина с превосходным, ангельским голосом. Она поёт о сладкой любви, прекрасных ощущениях и бабочках в животе. Джисон сомневается, что примат хотябы отдалённо понимает смысл лирики, так как она на английском. Выглядит смешно, комично.
Машина проезжает возле той самой остановки, откуда и началось злосчастное путешествие Хана. Парень вглядывается в окно, с ужасом осознаёт, что это вовсе не жалкий сон с элементами криминала и скоро его ждёт самый настоящий Ад на Земле, если ничего не предпринимать.
Он попытается…ещё разок попытается.
Хан ослабленно сжимает кулаки настолько, насколько это только возможно, собирается с силами и со всей дури пинает ногами по спинке водительского сидения. Внедорожник резко виляет в сторону, выскакивая на встречную полосу, но ошарашенный примат успевает выровнять руль, который случайно высказывает из-под расслабленной ладони от неожиданности.
— Чёртов ублюдок! Что ты делаешь? Угробить нас хочешь?! — вопит дилер во всё горло, пытаясь перекричать ту самую поющую женщину из радио.
— Если мне суждено страдать, то я лучше умру и заберу тебя с собой.
Не на шутку разгневаный наркоторговец сворачивает, тормозит у обочины и вытаскивает из бардачка катушку синей изоленты, которой ранее обматывал тонкие запястья парня. Джисон напрягся, когда мужчина выскочил из машины и дерзко открыл заднюю дверь, параллельно бормоча себе под нос то ли какие-то небылицы, то ли проклёны и оскорбления.
— Что ты делаешь? — начинает паниковать Хан, когда дилер тянет свои руки к нему в попытке заклеить рот клейкой лентой.
— Треплешь языком раньше времени, малыш, — он скалит пожелтевшые зубы, вызывая отвращение и полную антипатию, из-за чего Джисон отползает назад, но его ловят за воротник бирюзовой толстовки, протягивая ближе и возвращая на прежнее место. — Не смей вытворять глупости, тебе же хуже будет.
— Отпусти меня, — настаивает на своём даже под пристальным и взбешённым взглядом, где черти пляшут свой национальный танец.
За такую натянутую храбрость дилер награждает парня властной, железной пощёчиной. Да настолько сильной, что Джисон головой отбивается от сидения, а место удара в секунду загорается, жжёт и пульсирует. Вторая порция не заставила себя долго ждать, как и третий замах, который был сильнее предыдущих. Он стал фатальным, дилер постарался и вырубил парня, чьё поведение ему категорически не понравилось.
Спустя мгновение, как думал сам Хан, он просыпается, но на самом-то деле прошло уже несколько часов. А ведь ощущение такое, что тящёлые веки ещё не успели закрытся, как снова пришлось их открывать, будто он просто моргнул. Джисон принимает сидячее положение и видит знакомый салон, он по-прежнему в машине, но дилера поблизости не видно, а сам внедорожник припаркован возле каких-то либо заброшенных складов, либо гаражов. Парень щурится, ощущая кусок липкой изоленты на своём лице. Этот ублюдок всё же заклеил ему рот и крепко обмотал лодыжки в попытке избежать каких-то казусов. Он вглядывается в окно, бегая глазами по ржавым воротам одного из незнакомых ему гаражей снаружи, как вдруг перед стеклом из неоткуда, будто из самой преисподней возникает какой-то мужчина. Джисон дёргается от испуга, думая, что наркоторговец вернулся и вновь выкидывает свои глупые фокусы, дабы насладиться представлением, наблюдая за отрицательными эмоциями своего заложника и по совместительству будущего способа для заработка целого состояния, однако это далеко не так. Незнакомец приложил свой указательный палец к губам, приказывая сидеть тихо.
До заторможенного Хана не сразу доходит, что этот неизвестный человек стоит в...полицейской форме?