уже завтра (2/2)

— С чего это? — возмущается в ответ. — Я не пойму за что извиняться?

— Деда, — начинает Чонин, подходя ближе к парням, которые, кажется, приклеились пятками к деревянному, недавно вымытому полу из-за напряжения. Они даже дышать пытаются максимально медленно, — извинись хотя бы за то, что сбил с ног и чуть не довёл до инфаркта Джисона, — он приобнимает за плечё удивлённого внезапным упоминанием своего имени парня.

— А что мне оставалось делать, когда какой-то подсос вломился на мою территорию? Конечно же я должен был поймать его.

— Деда, — ребячески стонет Чонин, убирая руку от Джисона. Он протестует и показывает выражением своего лица, что не доволен ответом, — как ты можешь так говорить? Ты даже ничего не знаешь, но начинаешь оскорблять. Не думаешь, что это уже слишком грубо с твоей стороны?

— Я в своём доме нахожусь, как хочу так и разговариваю, гадёныш! — повышает свой хриплый голос мужчина и, будто ругая, машет указательным пальцем на своего, по его мнению, невоспитанного и крайне наивного внука, который посмел впустить в дом незнакомцев, да ещё и кормить их его любимыми сладкими блинами. Кто такое слыхал вообще?

Дедушка не смеет даже заикаться в сторону своей жены, которая явно причастна ко всему происходящему. Тем более именно она скорее всего накашеварила гостям еды. А всё потому, что он её очень уважает и не хочет ссорится. Прожили в браке сорок два года как не крути, хотя…есть и другая причина. Припираться с всемогущей повелительницей контроля и порядка осмелится только дурачок на палочке. Она раньше неоднократно просто запирала в доме своего любителя выпить парочку бутылей крепкого вместе с не менее грешным соседом Чхве. А что же оставалось делать, когда «горе седая голова» каждый вечер приходил домой пошатываясь и пиная наполненные водой бочки во дворе, потому что ему, видите ли, привидение появилось перед глазами. Ещё таким образом проводился ритуал изгнания злых духов из забора, лавочки, стены и даже бедной старой черешни. Она и так уже почему-то обсохла вся и осталось лишь несколько здоровых веток, а её ещё и отпинают ни за что. Такие пьяные бредни выгрызут весь мозг даже сатане со всеми его демонами, ей-богу.

И каково же мнение самого виновника после многочисленных рассказанных историй Чонина про необоснованное насилие над беззащитными и ни в чём не повинными предметами?

«Я умру сегодня, может завтра, поэтому нужно доживать последние мгновения на полную катушку!» — постоянно твердит дед и получает за эти слова злобный взгляд жены в свою сторону, которая всем своим видом кричит о том, что устала постоянно бегать за мужем, словно за каким-то неугомонным дряхлым быком. Она молиться вечерами про спокойную жизнь на старости лет, без всяких казусов, проблем, тревог и, черт побери, пьяных мужчин. Однако дедушка следует по своему собственному, прекрасному, ну или не очень, пути: свободный и вольный делать всё, что только в голову взбредёт.

Так получается, что жену провоцировать — повышать возможность умереть быстрее положенного времени, ну а внука, собственно, на место поставить можно, нет, даже нужно.

Чонин бы никогда в жизни не осмелился подойти и ударить, да даже просто замахнутся на своего, хоть и мега ворчливого, но любимого дедушку, который пытался заменить ему отца и воспитать должным образом, давая всё необходимое. И все те вещи, которые парень умеет сегодня делать были освоены благодаря дедушке и бабушке. Не раз он ревел взахлёб посреди улицы, ибо не хотел идти собирать лекарственные травы в лес, потому что знал, что потом его запрягут их ещё и делать, а это занимает довольно большое количество времени. А ещё устраивал истерики, потому что не мог играть вместе со своим другом Бомгю из-за работы в огороде, где нужно было оставить свои руки, ноги и позвоночник, орудуя мотыкой. После таких силовых тренировок хотелось просто пойти и утопиться в болоте: тело невыносимо ныло, пронизывая током даже кончики пальцев. Бодибилдерам, наверное, такие нагрузки и не снились никогда. Пока слабаки прохлаждаются в спортзале, настоящие мужчины перекапывают огромные участки земли вручную. Но на данный момент Чонин благодарен за все эти мучения.

Он не может поднять руку на деда, зато время от времени, когда его уже конкретно так начинают кумарить нелепые действия и бессмысленные словечки, он начинает беситься и частенько не сдерживается, в довольно грубой манере высказывая своё мнение, чем задевает гордость дедушки. Обычно после такого тот начинает изображать недотрогу и дуться, несколько дней подряд игнорируя неблагодарного внука. Однако затем каждый из них остывает, приглашая в себе вырвавшуюся наружу агрессию. Они забывают о произошедшем и вновь шутят друг над другом, будто вообще ничего плохого не случалось и, сидя за одним столом, громко смеются, попивая травяной чай и обсуждая, по их мнению, глупые и нелепые моменты в телевизионных передачах.

И сейчас, кажется, именно тот момент, когда всё снова пойдёт по одному месту. Мужчина однозначно не одобряет присутствие чужих в своём доме, да и Чонин в свою очередь настроен серьёзно: не собирается отступать и определённо хочет любой ценой заставить деда смириться с новыми гостями.

— Не упрямься, — отважно продолжает сражаться он, вставая прямо перед Джисоном и Минхо, — эти парни хорошие, добрые и вежливые, постоянно помогают по дому и делают всё, что нужно. Ты не можешь сейчас вот так просто выпровадить их. Они сейчас в очень, прям очень трудном положении. Я уже говорил тебе об этом, почему не можешь понять?

— Твои пламенные речи не заставят меня передумать. Это не мои заботы, что люди не умеют ориентироваться на местности и ходят, бродят по округе не пойми зачем. Сидели бы себе в городе и горя не знали. — глагольствует тот в ответ, в последний раз получая по плечу тряпкой от своей жены, которая учуяла запах чего-то горелого и сразу понеслась на кухню, вспоминая о наверняка уже сгоревшей порции блинчиков.

— Неужели у тебя вообще сострадания нет? — пытается надавить на жалость Чонин. — Там вместо сердца булыжник что ли? — он указывает на грудь дедушки, покрытую синей клетчатой рубашкой, на которой бы не помешало пришить недавно оторвавшуюся пуговицу. — Ты человек вообще? Они все равно уйдут скоро…

— Завтра, — неловко подаёт голос Джисон, перебивая парня и, прокашлявшись, высовывая голову из-за широких плеч Чонина с натянутой нелепой улыбкой на лице. Скорее всего он думал, что это выглядит очень даже дружелюбно, однако на самом деле довольно странновато, — мы уйдём завтра. Позвольте переночевать лишь один раз, — с каждым сказанным словом его голос становиться всё тише и тише, переходя на шёпот, а улыбка полностью сползает с лица, сменяясь опасением. Прямо сейчас у Джисона проскользнула мысль о том, что он всё испортил, зря осмелился заговорить. И вообще, сейчас их с Минхо выкинут за порог как в чём-то провинившихся, беззащитных, мелких котят, потому что взгляд хозяина дома остался таким же холодным и злым, вообще не потеплел ни на градус.

— У-уже? — шарахается Чонин, поворачиваясь к щекастому лицом, чтобы убедиться, что он не ослышался и всё правильно понял.

— Да, господин Чхве сказал, что дорога будет освобождена завтра, поэтому… — он делает паузу, переводя взгляд на внимательно слушающего их разговор дедушку, — …мы вернёмся в Сеул.

— Я же ещё не показал тебе свою коллекцию книг, — расстраивается парниша, сдуваясь, будто праздничный воздушный шарик.

В его глазах виднеются искорки грусти, потому что Джисон был первым и единственным человеком, который поинтересовался багатством Чонина — книгами. Раньше из всех знакомых никто не разделял с ним такой сильной любви к белым листам бумаги с множеством чёрных букв. Под толстой коркой книг скрывается много интересного: захватывающие истории в разных жанрах, пособие по выращиванию картошки, советы по избавлению от вредных жуков, рецепты различных салатов с морепродуктами, эротика в конце концов.

Джисон готов стукнуть себя по лбу прямо сейчас. Из-за всех этих переживаний после внезапного столкновения с дилером и боязни за свою собственную жизнь, он совершенно забыл о книгах. Единственное, что хоть немного его успокоило сегодня, это бабушкина еда, и то он всё равно ещё не полностью отошёл от угроз надоедливого и явно что-то замышляющего примата. Не было времени думать о чём-то настолько незначительном и мелком, как книги.

— Извини, мне очень жаль, — щекастый не знает, что ещё можно сказать и стоило ли вообще извиняться за это, однако ему и правда как-то тоскливо.

— Ничего, в другой раз, — отзывается в ответ Чонин.

«В другой раз…»

Будет ли он? Выживет ли Джисон вообще после встречи с враждебно настроеным дилером, который постоянно кидает в него молниями из глаз? Тут можно только надеяться, что да…будет.

— Дедушка, — парень вновь возвращается к прежнему разговору, но его тон стал намного мягче, чем раньше, как и взгляд, — позволь им оставаться всего на одну ночь, — он видит, что глаза напротив начинают совсем немножко теплеть, но мужчина по-прежнему сомневается, поэтому Чонин решает добавить последнее: — ради меня.

Примерно минуту все стояли в тишине. Нарушали её только шаги бабушки, которая закончила работу и, всё это время подслушивая из кухни их разговор, пришла в гостинную, чтобы вручить своему мужу тарелку со свежими блинами.

Он охотно принял их и, поджав губы, выпалил: — «да Бог с вами!»

Уже ни на что не надеевшиеся парни удивлённо переглянулись и уже хотели поблагодарить дедушку, кланяясь, но он внезапно сорвался с места и направился на выход из дома вместе с цветочной тарелкой, громко грюкая входной дверью. Не прошло и нескольких секунд после его ухода, как дверь вновь распахивается и слышится хриплое: — «только на одну ночь!»

— Вот же ж… — крикнула бабушка на такую выходку, — до невозможного капризный, — кривится она, но когда поворачивается к парням, то резко натягивает на лицо добродушную улыбку, хихикая, — не обращайте внимание, он словно ребёнок. Не зря говорят, что в старости у людей вновь возвращается детское мышление. И куда это он мои блины унёс? К Чхве что ли? — женщина бросает взгляд на гостей, показывая, что всё в порядке, и выходит из дома, направляясь к соседям, вероятно, чтобы предотвратить катастрофу.

Теперь в комнате находятся только трое человек, а от спора осталась лишь пустота. Обошлось. Чонин мило улыбается парням, показывая, что всё прошло лучше, чем он думал. На самом деле парень сомневается, что дедушка пропустит эту ситуацию мимо и будет нормально общаться с внуком. Это же сам глава семьи Ян, который не прощает спорящих с ним людей просто так…из доброты душевной. Чонину придётся немного потерпеть его молчаливые взгляды и до чёртиков упёртый характер. Однако он не будет злиться в этом случае, потому что эти нелепые поглядывания и игнорирование со стороны деда будут не напрасны. Чонин не зря распинался посреди гостинной. Всё таки парню удалось выиграть битву против сильного соперника и выбить своим новым знакомым место в их скромном доме, хоть и не надолго. А дольше, впринципе, и не нужно, если верить господину Чхве. Неужели завтра всё и правда закончится?

Троица присаживается на пол, каждый в удобную для себя позу: Минхо выставляет одну ногу вперёд, спираясь на неё рукой, пока вторую подганяет под себя, Джисон предпочитает сидеть в позе лотоса, будто сейчас собирается медитировать, а Чонин обе ноги перед собой располагает, сгибая в коленях и обвивая их руками.

— Что ж, — начинает младший, поджав губы в тонкую полоску, — раз вы завтра уходите, я хочу сказать, что был рад с вами повстречатся.

— Что это? — кривится Минхо, выражая своё недовольство. — Мы ещё не успели смытся отсюда, а ты уже прощаешся. Это то же самое, если бы ты сказал ещё не умершему человеку «покойся с миром».

— А, да? — неуклюже почёсывает затылок Чонин, заглядывая Джисону в глаза, на что получает его положительный кивок. — В любом случае, я хотел сказать, что вы сделали мои дни немного веселее и…краше что ли. Вы смешные.

— Обращайся, — гордо хлопает себя по груди щекастый, — я всегда знал, что мои шутки превосходны.

— Они скорее предназначены для особо одарённых, не все поймут, — фыркает на такое дурацкое заявление Мин, запихивая сладкий блинчик себе в рот целиком. Однако он не подумал, что его слова могут быть слишком резкими, поэтому не особо понимает причину внезапного напряжения двух парней, которые сейчас так на него таращаться, будто своими резкими взглядами приказывают «извинись».

— Всю атмосферу портишь, — сповещает Джисон, хватая свой ранее недоеденый кусок с тарелки и агрессивно откусывая, а Чонин на это лишь начинает хохотать.

— Говорю же, вы забавные, — повторяет он, — и ещё, если присмотреться, то такое ощущение, будто вы целую вечность знакомы.

— С чего это? — выгибает бровь Минхо, ожидая объяснений.

Вместо сотен слов Чонин легонько кивает головой в их сторону, показывая взглядом и намекая, что они сидят слишком близко, сталкиваясь плечами, хотя места в комнате, как бы, предостаточно. Тем более Джисон во время разговора частенько ставит свою руку на плечё Мина, либо на бедро, чем постоянно приковывает внимание младшего. А Минхо в свою очередь никак не реагирует, будто уже привык к таким невесомым и лёгким прикосновениям и для него это в порядке вещей, так сказать, по-дружески.

На самом деле Джисон раньше не особо любил как либо контактировать с другими, но жизнь с мега тактильным Хёнджином под одной крышей на протяжении двух лет однозначно сделала своё дело. Он поспособствовал тому, чтобы парень избавился от скованности и хоть немного начал открываться.

Возможно всё это для Чонина в новую, потому что он не то что ненавидит, просто не жалует такие прикосновения, предпочитая сидеть спокойно в одиночестве. Телячие нежности по типу обнимашек, которыми часто грешат сидящие напротив парни, его вообще не интересуют.

— Хочешь к нам? — расправляет руки в стороны Джисон, призывая парнишу подсесть ближе, чтобы заключить того в крепкие объятия.

Неслыханно.

Чонин на это просто кривится, изображая всё своё отвращение и недовольство, чем вызывает громкий, заливистый смех у обоих парней.

— Я тебя не съем, что за реакция такая?

— Делитесь своей ласкавостью друг с другом, меня не впутывайте в эту интрижку.

В то время как Минхо крикнул: — «что за бред?», Джисон одновременно с ним обвил руками предплечье Мина, крепко сжимая и произнося: — «хорошо».

В доме моментально повисает тишина. Не хватало только того самого сверчка, как в фильмах и мультиках, который бы во всех красках показывал это смущение и заторможеность своим прекрасным скрежетом, точнее пением.

Щекастый смотрит в глаза напротив, которые оказались непростительно близко. Он уже делал так раньше на лавочке, позволял себе вплотную подходить, но сейчас всё немного иначе. Темноволосый тоже застыл на месте и не рыпается, не пытается как либо нарушить самостоятельно создавшуюся атмосферу, от которой сердце замирает. Стена позади их спин уже не кажется такой твёрдой и надёжной, она будто трансформировалась в пластилин и готова в любой момент засосать спирающихся на неё парней. Возможно это только кажется из-за скоропостижно вдарившей в голову дозы адреналина и мурашек по всему телу. Знаете, обычно в такие моменты главные герои фильма позволяют себе немного большее, чем просто остолбенение и поглядывание друг на друга, если вы понимаете о чём я. Кто-то делает первый шаг, наклоняясь всё ближе и ближе к лицу напротив, каждой клеточкой своего тела жаждя ощутить такие желанные, мягкие и теплые губы на своих. Закинуть руки на крепкую шею и запустить свои пальцы в густую копну волос, которые напоминают пух и наслаждаться каждым мгновением вместе.

— Вы в гляделки играете? — с ноги врывается Чонин, нарушая атмосферу вокруг и заставляя парней вернуться в реальность из своих фантазий.

Верно, так делают только в романтических или эротических произведениях, когда герои по сюжету чувствуют прекрасные чувства. Но разве Джисон и Минхо влюблены? Нет конечно, что за…чушь. Ничего они не ощущают друг к другу! Даже сердце не замирает, хотя, ладно…замирает. Это правда, но явно не более. Минхо вообще в последнее время не может вдуплить почему он это чувствует, если раньше только щекастый таким грешил. В отличии от Хана, парень так просто не признает этот факт, да и не за чем. Всё равно придётся разойтись в итоге, причём уже завтра.

«Уже завтра…»