если бы... (1/2)

Маленькую, богом забытую деревушку в чаще леса медленно накрывает тень сумерек: не понятно то ли день, то ли ночь. Солнце уже скрылось за горизонт, оповещая об окончании своего рабочего дня. Оно больше не намерено дарить миру свои лучи, по крайней мене с той стороны планеты, на которой находится Джисон. Не смотря на это небо продолжает отсвечивать серым, пока что не позволяя луне окутать всё вокруг во тьму.

Все жители дома семейства Ян прячутся от довольно прохладного вечернего ветерка внутри. А может кто-то уже вообще спит без задних ног. Все, кроме Джисона, которого продолжают невыносимо терзать различного рода мысли. Этот день был таким тяжёлым для него, что хочется просто сесть и пустить одинокую, скупую слезу. Нельзя, ведь она сразу же высохнет на румяной щеке, исчезнет с порывами ветра, оставляя после себя едва заметный след. А всё потому, что парень прямо сейчас, поджав ноги, сидит на лавочке во дворе и всматривается куда-то вперёд, вспоминая рассказы господина Чхве, который твердил о том, чтобы Джисон и Минхо обязательно навестили его. Но сейчас это невозможно, потому что тот человек из-за которого бессонница крепко вцепилась когтями в щекастого сейчас, вероятно, крепко спит в том самом доме господина Чхве, который решил приютить ещё одного заблудшего.

Парень шмыгает носом и греет руки, зажав их между ног, но не хочет заходить в дом, потому что там, в одной комнате с Минхо, он вновь будет чувствовать к нему это глупое влечение. Так нельзя, нужно сдерживать своё желание всеми силами. Иногда мысли Джисона выходят из-под контроля. Он искреннее не понимает в какой момент смог так сильно прикипеть к старшему. Было так много ситуаций, однако почему-то именно сейчас он не в состоянии приглушать эти чувства. Возможно парень слишком жадный и хочет немыслимо многого: обнять его широкие плечи, уткнуться в изгиб шеи, чувствовать размеренное сердцебиение и слышать что-то по типу «всё будет в порядке». Это ведь…слишком, да? Хан тоже так думает, поэтому отсиживается во дворе, вслушиваясь в скрежет сверчков и, вероятно, жаб, которые скрываются где-то далеко в траве.

Не имеет значения как сильно Джисон храбрился и бросался колючками — опасность и страх всегда сопровождали и преследовали его, прячясь за спиной. Теперь он на все сто процентов уверен, что даже супергерои в книгах должны ощущать себя тревожно, а иначе они какие-то сумасшедшие или безчувственные существа, но никак не люди.

Деревянные ступеньки, которые расположены перед входной дверью, до чёртиков напугали витающего где-то высоко в облаках Джисона, жутко скрипя, словно в каком-то ужастике. Причиной жутких звуков стал Минхо, который решил выйти из дома и посмотреть чем занимается его друг. Он тоже шарахается, замирая на месте. Уже немного подуставшие и побитые временем доски прогибаются под приличным весом, не помешало бы их заменить на более новые.

Откровенно говоря, щекастый был совсем не рад такому внезапному появлению на горизонте причины своего беспокойства. Неужели судьбе, нет, Богу так сильно нравиться издеваться над его жизнью? Можно он побудет без компании хотя бы один жалкий день? Джисон наблюдает за тем, как Минхо наконец-то отмирает и аккуратными шагами преодолевает ступеньки, приближаясь в его сторону. Видимо, придётся ещё немного потерпеть.

«Держи себя в руках, Джисон, держи себя в руках…» — думает он, склоняя голову вниз, пока темноволосый занимает свободное место на лавочке.

— Почему ты тут сидишь? — решается спросить Мин.

— Дышу свежим воздухом, — подрагивающим то ли из-за холода, то ли из-за волнения голосом отвечает тот. — А ты почему не спишь?

— Ещё не так поздно, я не привык.

— М, — мычит парень, чтобы показать, что услышал, однако дальше разговор почему-то совершенно никак не хочет завязываться.

Хан продолжает смотритеть куда-то вдаль, подмечая, что стало немного темнее. Он не сразу заметил, что за ним пристально наблюдают, анализируя выражение лица и пытаясь понять чувства, то, что твориться внутри.

— Боишься или волнуешься? — мягко спрашивает Минхо, всматриваясь в профиль рядом сидящего. — Ты постоянно хмуришь брови, но я не могу понять причину.

Хан удивлённо поворачивается, сталкиваясь с тёмно-карими глазами.

— Видимо, и то и другое, — заключает Мин.

— А тебе разве не страшно? — таким же спокойным тоном спрашивает щекастый. — Только подумай, спустя время мы встретили того, кто избивал нас, держал взаперти и теперь он пытается что-то сделать, чтобы снова причинить боль.

— Тоже заметил значит… — бубнит себе под нос, по Джисон слышит, громко вздыхая и сглатывая тягучий ком в горле.

— Как тут не заметить, когда этот ублюдок меня буквально взглядом раздевает.

— Прости, я виноват в этом, поэтому можешь не бояться, хорошо?

— Неужели.

— Я сделаю всё возможное для того, чтобы никто не причинил тебе боль, потому что ты не сделал ничего плохого, — осторожно объяснил Мин.

— Защитишь? — спрашивает Хан, а в его голосе проскальзывают нотки сомнения, будто он не особо верит в то, что ему сейчас говорят. — Я очень на это надеюсь, — лжёт, смотря прямо в глаза и Минхо, кажется, это уловил, хоть он и не уверен полностью.

— Конечно.

— Верно, ты должен, совесть же замучает, — когда-то щекастый обязательно научиться скрывать свои эмоции, но явно не сейчас. Изображать безразличного в компании парня за гранью его возможностей.

«Держись, Джисон, не смей проявлять слабость и реветь перед ним!»

— Доверься мне, — вновь подаёт голос Минхо поднимая руку вверх и прикасаясь своей горячей ладонью к спине парня, который вздрагивает из-за такого неожиданного жеста. — Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, поэтому больше вот так не выходи на улицу один, — заботливо тараторит тот, — дилер поселился в доме господина Чхве, он может начать действовать в любую минуту. Постарайся всегда держатся рядом со мной, тогда он не сможет ничего сделать.

— Теперь ты моя вторая мама?

— Второй папа.

— Отлично, вот только у меня даже первого отца небыло, — улыбается Джисон.

— Тогда мы ровны, — предполагает Мин, — я никогда не помнил свою мать, а ты отца.

— Вот это баланс, — пытается отшучивается щекастый, не переставая шмыгать носом, но получается отнюдь не весело. С каждой следующей секундой Джисон теряет контроль над собственными эмоциями.

Мин мягко поглаживает его, проводя рукой от лопаток до поясницы. Сверху вниз. Джисон застыл от такого проявления нежности и поддержки. Кожа горит, нет, просто пылает в том месте, где блуждает чужое тепло. Эти действия заставляют щекастого залится краской, покрывая щёки румянцем ещё больше, чем от ветра, прикрыть веки, наслаждаясь лёгкими, но такими обжигающими движениями со стороны. Неужели это так приятно?

— Минхо, — он всё же решает прекратить это, нехотя открывая глаза и вновь устремляя взор на расслабленное лицо напротив, — я не хочу умирать, поэтому…пообещай, что правда не оставишь меня, ладно? Мне только двадцать и я не закончил университет ради оплаты которого моя мама уехала за границу, тяжело работая. Я не могу так с ней поступить. Не могу оставить её одну, понимаешь? — неужели Джисон в конце концов растаял, забывая о том, что твердил сам себе раньше. — Хочу вернуться и встретиться с ней спустя два года разлуки. Помоги мне выжить и выбраться отсюда.

Минхо останавливается, переставая водить рукой по подрагивающей спине, но его ладонь по-прежнему покоиться на пояснице парня. Он терпеливо и с сожалением в глазах, выслушает то о чём так просит его друг. Мин не может не согласиться с тем фактом, что сердце в груди бешено дрогнуло, чуть ли не пробивая тело насквозь, как только тёплая, солёная слеза скатилась по пухлой щеке Хана. Матушка природа будто тоже пожалела бедное плачущее дитя и решила утешить новым порывом прохладного ветерка, который треплет их каштановые, практически идентичного цвета, волосы. Тихие всхлипы сопровождаются успокаивающим шумом листвы, а вся ранее активная живность затихла, прячясь по своим домам в ожидании полного наступления мрака.

Джисон выглядит таким беззащитным прямо сейчас, давясь собственными слезами, и Мин ни за что в жизни бы не поверил, если бы кто-то сказал ему в их первую встречу, что этот парень может быть таким хрупким. Что он может вот так просто плакать, прятать свои руки от холода, сидя на деревенской лавочке и шмыгая носом перед ним. Этот беззащитный комок в белом свитере наполнен колючками, словно ёжик, глупыми шутками, любви к родным и еде — обыкновенный человек. Отчаявшийся и не заслуживающий проходить через всё это дерьмо человек. Хочется просто обнять его так крепко, как только это возможно, уверяя, что всё наладится и никто не посмеет прикоснуться к нему. Куда делся тот храбрый бунтарь, который без колебания посылал наркоторговцев и проклинал туго связанную за их спинами верёвку? Он прячется где-то внутри? Потому что сейчас перед Мином сидит лишь маленький мальчик, желающий найти опору и спрятаться как можно дальше от опасности.

Минхо будет для Джисона этой опорой.

Парень громко вздыхает и наклоняется немного вниз, чтобы увидеть в полумраке заплаканные глаза Хана и обратить на себя внимание, заставляя того поднять опущенную голову. Однако Хан никак не реагирует, продолжая время от времени всхлипывать и игнорировать рядом сидящего Мина. Тот хмурит брови из-за такого поведения, сводя их к переносице, но не теряется и практически неощутимо подцепляет подбородок Джисона своими пальцами, приказывая посмотреть на него, и тот слушается. Минхо нежно проводит рукой по лбу щекастого, убирая рассыпавшиеся из-за неугомонного ветра прядки волос, когда понимает, что парень больше не будет избегать его глаз.

И зачем он это только делает? Чтобы дать Хану дозу успокоительного.

Минхо медленно приближается к опечаленному лицу Джисона настолько близко, что кончики их носов соприкасаются, а жаркое дыхание обжигает губы каждого. Хан прикрывает тяжёлые после вылитых слёз веки и не знает, чего ожидать. Он уже ни о чем не думает, слишком устал. Они просто вот так сидят под светом полумесяца, который уже успел взойти на небо. Где-то там виднеются сияющие звёзды, которые то появляются, то исчезают из-за мимо пролетающих туч, однако в глубокой темноте их разглядеть невозможно. А парни и не пытаются, всё, что им сейчас интересно, это происходящая ситуация.

Минхо сомневается, не смея приблизится ближе, он борется со здравым умом и боится возможных последствий. Сейчас ведь не важно что случится потом, верно? На данный момент имеет значение только самочувствие Хана, который нуждается в тепле. Так и есть. Мин поглубже закапывает в себе все сомнения и невесомо прикасается своей горячей ладонью к пухлой и холодной щеке Джисона, поглаживая её большим пальцем и заставляя его выдохнуть, приоткрывая сухие и обветренные губы. Минхо преодолевает расстояние и соединяет их губы вместе, не давая лунному свету возможности проскользнуть между ними. Сначала целует так трепетно и нежно, будто боясь испугнуть, потом со стремительно нарастающими движениями: не жадными и грубыми, а спокойными и дающими наслаждение.

Джисон прижимается ближе к нему, будто к своему единственному спасению. В этом качающемся, наполненном возбуждения мире по его нервам пробежал ток, будя внутри чувства, которые раньше никогда не доводилось испытывать. Он и подумать не мог, что когда-то сможет так ярко испытать все прелести поцелуя. Неужели он может настолько сильно бить в голову, отдавать неведомым, но таким сладостным, приятным тянущимся чувством внизу живота? Если да, то Хан готов регулярно воровать поцелуи с губ Минхо ради этих ощущений, которые позволяют забыть обо всём на свете.

Гуляющая рука Мина в мягких волосах провоцирует появление мурашек по всему его телу, однако это было только началом. Настоящая буря эмоций нахлынула на Джисона, когда старший спустился ниже, цепляясь пальцами за тонкую талию и грея своим теплом. Минхо отдаёт свою страсть полностью, немного оттягивая нижнюю губу наслаждающегося, размякшего в его руках парня, чтобы потом точно не пожалеть и взять от этого чувства сполна. Это заставило Джисона поджать ноги. Щекастый обвивает вокруг шеи парня свои руки, касаясь затылка, а затем и линии челюсти.

Их поцелуй не длился так долго, как казалось самим парням. Однако, отстранившись, Джисону почему-то хотелось верить, что прошло довольно много времени. Они соприкасаются лбами и тяжело дышат, хватая ртами холодный воздух. Покрасневшые и немного опухшие после поцелуя губы уже не кажутся такими сухими и убитыми. Ночь полностью накрыла их с головой и Хан так этому рад. Никто и никогда не сможет узнать о том, что только что произошло.

— Теперь ты должен забыть обо всех мучающих тебя мыслях, хорошо? — растерянно спрашивает Минхо, отстраняясь и принимая прежнее положение.

— Уже, — последовал ответ.

Минхо первым поднимается на ноги, бросая Джисону последнее: — «Заходи внутрь, не мёрзни», а затем направляясь в сторону дома.

Хан затуманенным взглядом провожает спину парня, которая со временем скрывается за деревянной дверью. Забавно, он даже ни разу не обернулся, чтобы взглянуть на Джисона. Неужели будет жалеть об этом или ещё хуже — постоянно избегать?

В любом случает, теперь парень уверен, что не его одного что-то притягивает к другу, ведь Минхо наглядно дал понять это сегодня. Хотя, можно ли вообще говорить о них как о друзьях? Такого слова будет достаточно, чтобы охарактеризовать их отношения после внезапного всплеска эмоций? Нет же? В книгах обычно поцелуй выступает тем самым переломным моментом между главными героями, когда они выходят на новый уровень — романтические отношения. Чаще всего именно с него всё и начинается. То есть, если долгие взгляды и объятия ещё можно ставить под сомнение — «Дружба это, или же что-то большее?», то с поцелуями уже точно всё ясно. Однако…

«Мы разойдёмся, как только вернёмся в Сеул и ты забудешь всё то, о чём думаешь сейчас».

В память Хана вгрызаются слова Мина, сказанные ранее. И о чём он только думает? Крутит и вертит миром, вводит в заблуждение. То отвергает, то целует и не понятно что правильно, а что в итоге причинит невыносимую боль. Сможет ли Минхо быть рядом и оставить своё преступное прошлое? Да кто его знает. Всё возможно, вот только проблема в том, что из этой сферы так просто не выйти. Если судить по той информации, которую Джисон помнит, то он не знает другой жизни. Умер отец, бросила мачеха — ситуация далеко не сахар. Должен ли Хан тоже сделать что-то для Минхо и помочь ему выбраться из этой ямы?

«Должен ли я ввязываться…»

***</p>

— Вкусные огурцы у вас, — громко чавкает дилер, обращаясь к госпоже Чхве, которая что-то готовит, гремя посудой.

— Да, только я бы не советовала есть их с самого утра, — предупреждает женщина, — плохо для желудка.

— У меня крепкий организм, ничего не случится, — хихикает и отмахивается примат.

— Хорошо, — криво улыбается та.

— Кстати, тётушка, у вас тут связь ловит? — он достаёт из кармана свой телефон и вертит им в руках, запихивая оставшийся огурец в рот.

— Здесь нет, — сповещает госпожа, — но если пройти немного прямо по улице, то можно словить.

— Прямо?

— Да, вы увидите там большую черешню, возле неё обычно появляется одна полосочка, если постараться, — объясняет, получая в ответ нелепую ухмылку дилера.

— Благодарствую, — кланяется длинноволосый, а затем выходит из дома, следуя направлениям женщины.

Мужчина проходит возле соседских домов и проверяет не отправились ли те сообщения, которые он строчил напарнику из Сеула вчера вечером, как только посвтречал свою цель. Нет. Однако он подмечает впереди большое дерево, фиг знает черешня это или что-то другое, откуда вообще дилер умеет различать деревья. Вот если бы ему представили кокс от различных контор, то он бы с лёгкостью выделил самый качественный и дорогой. Проще пареной репы, как два пальца обоссать. Это его специальность, высокооплачиваемая работа. А что же он получит, если будет обладать навыками различать все виды деревьев? Выгоды нет, это, по его мнению, бесполезно, поэтому он лишь предполагает, что вот это то о чём говорила госпожа Чхве и останавливается, поднимая телефон вверх и кружляя с ним вокруг дерева, словно танцует вальс. Примат спохватился и чуть не упал лицом в траву, теряясь в собственных ногах, когда увидел, что все ранее отправленные сообщения в чате благополучно добрались до получателя.

Он поспешно набирает номер второго дилера, держа телефон на уровне глаз перед собой и медленно, чтобы не упустить возможность позвонить, спускает мобильник к уху, слыша однотипные гудки.

Трубку поднимают, сразу же набрасываясь с криками.

— Неужели такой почётный господин как ты соизволил связаться со мной спустя сутки? — доносится из той стороны.