уже завтра (1/2)

Рычащие звуки бензопилы и треск ломающихся веток. Крики господина Чхве, который командует происходящим и Минхо, едва таскающий обрезаные от лишних столбов брёвна в сторону. Его синяки и ушибы не позволяют активно поднимать что-то тяжёлое. Джисон же помогает другому мужчине собирать обрезки и постоянно косится в сторону дилера, который тоже чем-то занимает руки. Щекастый неосознанно пытается держатся от него как можно дальше, постоянно отодвигаясь и маленькими шажочками всё ближе и ближе приближаясь к своей безопасной зоне по имени Ли Минхо.

Вот как выглядит эта картина со стороны.

Хан хочет поскорее убежать оттуда, только бы не ощущать гнетущее напряжение вокруг, которое прочным куполом накрыло двоих из присутствующих. Остальные мужчины не обращают внимание на побитое настроение гостей, делая свою работу, ну а примат не напряжён, скорее безгранично рад встрече со своими бывшими заложниками.

— Давайте заканчивать на сегодня, — выдаёт один из жителей деревни.

— Уже? — выпучивает глаза Хан, не понимая почему все решили разойтись, когда огненный шар ещё и не думал скрываться за горизонт, возвышаясь высоко на небе и выпуская свои лучи.

— Завтра продолжим, солнце сейчас будет жарить как в Аду, — объясняет тот. — Да и не ели мы ничего с самого утра. Хочешь, чтобы я с голода помер?

— Но мы вечером можем вернуться, — вставляет своё слово Минхо.

— Не можем, — отрезает господин Чхве. — Вы же сами видели, что ехать сюда довольно далеко, да и кроме этого у нас ещё дома есть работа. Моя Катерина тоже уже проголодалась, нужно покормить, — он нежно гладит своего белого коня по морде. — Пошли, запрыгивайте в повозку.

Парни нехотя делают то, что им говорят и Джисон уже было радуется, что больше не придётся находится в компании мерзкого дилера, по крайней мере до завтрашнего дня, однако судьба, видимо, так просто не оставит его в покое. Один из мужчин о чем-то распрашивает примата и кивает головой, как только тот даёт ответы на вопросы. В итоге длинноволосый кланяется в знак благодарности и тоже направляется ближе к повозке. Дилер вновь напяливает на лицо ехидную, едкую ухмылку и, смотря прямо в глаза Хану, зачёсывает свои отросшие волосы. Либо это такая привычка, либо он думает, что данное движение делает его супер крутым, доминирующим. Парни бы с этим ой как поспорили, ибо единственные эмоции, которые возникают при взгляде на эту «неотразимость» — отвращение. Появляется желание врезать по этой самодовольной роже, так сказать, приложить его несколько раз головой об что-то тяжёлое.

— Придётся нам побыть вместе ещё немножко, — радуется дилер, запрыгивая в повозку и садясь напротив парней. — Здесь очень добрые люди, гостеприимные, нравиться мне тут. Я даже подумываю бросить свою работу и переехать сюда, ну знаете, работать в огороде, выращивать всё своё, натуральное. Да и воздух тут хороший, свежий, это вам не загрезнённый Сеул, не так ли?

— Может закроешь рот уже? — недовольно бурчит Минхо. — Раздражаешь.

— Милок, ты в курсе, что у тебя нет манер? — издевается примат, демонстративно прищуриваясь и махая указательным пальцем. — Ходишь всегда словно грозовая туча, злишься, будто я тебе что-то плохое сделал, — делает небольшую паузу и произносит следующую фразу уже не с насмешкой, а с угрозой, смотря прямо в глаза Минхо, — воруешь то, что другим пренадлежит.

— Заткнись, — шипит парень в ответ, замечая как мужчины направляется ближе к ним, неся в руках все свои инструменты.

— Не советую тебе разговаривать со мной таким тоном, — с лица дилера полностью исчезает ухмылка, он серьёзен как никогда ранее. — Даже не представляешь какие усилия я прикладываю для того, чтобы сдержаться и прямо сейчас не обмотать вокруг твоей шеи этот кусок ткани, — примат упирается локтями на свои колени и смотрит обезумевшим взглядом, кивая головой в сторону мирно лежащих поводьев, которые предназначены для управления конём. — Не провоцируй меня, — шёпотом выплюнул тот, делая паузу после каждого сказанного слова, будто пробуя на вкус.

— Ну что, поехали! — восклицает, наконец-то собравший все свои вещи, господин Чхве.

Длинноволосый выпрямляет спину сразу же после того, как другие мужчины запрыгивают в повозку, и задирает подбородок вверх, надменно поглядывая на парней, словно он тут король, будто он тут лидер. От такого пристального взгляда и пугающего тона, с которым говорил примат, у Джисона по всему телу пробегают мурашки. Этот сумасшедший не говорил с ними так даже тогда, когда связал и запер в здании. Вечная ухмылка, разговоры с издёвкой и тупые шутки постоянно сопровождали этого отброса, вот он и казался каким-то шутом, а не грозным наркоторговцем. Тогда Хан смотрел на него как на простую пешку и позволял себе бросатся колкими словами в его сторону. Но теперь же, смотря на такую версию дилера, смелость куда-то испарилась, а желание препираться быстро отпало.

После произошедшей ситуации в голове Джисона крутится только один вопрос: «как от него избавиться?»

***</p>

«Мальчик и девочка, пропавшие ранее, были успешно найдены по камерам видеонаблюдения»

«Исчезнувшие посреди улицы дети вернулись целыми и невредимыми»

«Полиция заявила, что пропажа близнецов никак не связана с похищением»

Хёнджин медленным шагом проходит мимо деревьев в парке, стирая брусчатку подошвами своих чёрных кед. Он сильнее сжимает кулаки в карманах дорогущего пальто в чёрно-белую клетку, стоит ветру лишь немножко сильнее подуть. Парень прикрывает веки и глубоко вздыхает, когда выходит из парка на людную улицу и вновь слышит новости, смешанные с шумом проносящихся мимо автомобилей, где тётенька телеведущая в который раз за сегодня сообщает об удачном возвращении пропавших детей домой.

Какая радость.

Вместо того, чтобы постоянно, словно на заевшей пластинке, благодарить правоохранительные органы, могли бы обратить внимание на такую вещь, как родительская безответственность. Как вообще люди умудрились потерять детей на сеульских улицах, тут буквально на каждом углу росставлены камеры видеонаблюдения. Да даже на той же детской площадке, которая считается начальной точкой их ищезновения, судя по всему, есть много устройств.

Все лишь твердят о чуде, божественной помощи и активной работе полиции, однако никому не интересен тот факт, что родители оставили своё чадо без присмотра на длительное количество времени, занимаясь своими делами. На самом деле, может Бог и приложил руку к этому делу, думая: «этим детишкам всё равно не повезло с родственниками, поэтому пусть живут».

Бесит.

На самом деле Хёнджина сейчас раздражает абсолютно все. Будь-то муравей, медленно ползущий по лакированой доске лавочки возле общежития, а ещё поднимающийся наверх пар, который исходит от острой лапши быстрого приготовления. Кофе из той самой кофейни возле полицейского участка уже давно не кажется таким вкусным, он горчит и язык из-за этого немеет. Хван пил его слишком часто за последние дни, находясь в ожидании, храня в себе надежду.

Вот только печален тот факт, что с каждым прожитым днём она постепенно угасает, тускнеет. Вместо неё приходит пустота. Хёнджин привязался к своему другу, вероятно, слишком крепким узлом. Он полностью игнорирует сообщения от отца, точнее, от матери, которая использует телефон мужа, чтобы писать сыну и не вызывать никаких подозрений после их ссоры. Однако строчки по типу: «только попробуй, на глаза попадись и увидишь», «родители для тебя пустое место теперь, да?», «перестань прогуливать университет, иначе можешь больше со мной не говорить», может отправлять только мать. Отец никогда в жизни не говорил что-то подобное в сторону сына. И парню иногда кажется, что это тактика такая, чтобы его контролировать или пугать, ибо если вечно спокойный человек разозлиться, то нужно креститься, на коленях прощение вымаливать. Такие люди по истине страшные, могущественные, опасные.

От гнетущих мыслей парня вырывает вибрация телефона. На дисплее высветился контакт и Хван моментально смахнул в право, принимая вызов.

— Здравствуйте, госпожа Хан, — здоровается тот. — Что-то случилось?

— Хёнджин-а, — дрожащим голосом выдаёт женщина, заставляя парня немного напрячься, — мне только что из полиции звонили и я сразу о тебе подумала.

— Они нашли Джисона? — останавливается посреди дороги и сдерживает трясущиеся руки.

— Нет, — с отголосками грусти в голосе произносит та, — но офицер сказал, что они отправляют ещё одну группу спасателей на его поиски, чтобы прочесать всё вокруг ещё тщательнее.

— А, — немного расстраивается Хёнджин, но затем продолжает шагать по улице и выдаёт: — это очень хорошо. Совсем скоро Джисон вернётся домой.

И, честно, лучше бы парень не говорил последнюю фразу. Он пожалел сразу же после того, как услышал приглашённые всхлипы госпожи Хан на той стороне провода.

— Конечно, Хёнджин-а, он вернётся, — выдавливает из себя женщина, пытаясь скрыть резкое проявление эмоций. — Спасибо большое тебе за то, что остаёшься рядом. Хорошо питайся, не забывай следить о здоровье, понял?

— М, — одобрительно мычит в ответ, прося женщину делать то же, и сбрасывает, вновь засовывая телефон в карман пальто.

«Всё будет хорошо!»

***</p>

После возвращения в дом Чонина парни не произнесли и слова, кроме приветствия для трудящейся на кухне бабушки. Появление дилера разрушило все планы на спокойную жизнь. Минхо осознаёт это немного больше, чем его друг, ведь уже имел дело с этими отбросами. Он точно знает, что если приматам что-то нужно, значит они присосуться пиявками и будут держатся за это до самого конца. Поэтому босс и выбрал их на роль головорезов, тех, кто любой ценой выполнит заданое поручение. Может и удастся выйти из этой деревушки, но что дальше? Там, на дороге к Сеулу, не будет так много лишних глаз, как здесь. Возможности дилера в разы расширяться. Не нужно будет бояться быть пойманным.

Вот это и пугает.

За свою жизнь Минхо как-то не очень переживает. Он так-то живёт последние несколько лет в риске и возможности в любой момент быть похороненным, однако… Джисон. Этот любитель книжек не в силах защитить себя чем-то ещё, кроме колких слов, которые обычно действуют не на благо жертвы и провоцируют подобных упырей ещё больше.

Чувство вины прогрызает каждую клетку его тела. На душе беспощадно скребут кошки, впиваясь своими острыми когтями всё сильнее и сильнее, оставляя глубокие царапины. Минхо должен уберечь этого щекастого и, временами, вредного человека от опасности, в которую сам же и втянул. Но Мин ведь не хотел, чтобы всё так произошло. Он просто бежал куда глаза глядят от наркодилеров, садясь на первый попавшийся автобус, который привёз его к чёрту на куличики. Кто же знал, что эти идиоты каким-то образом смогут вычислить местонахождение и припрутся прямиком на окраины Сеула, следя за Минхо по пятам. Если бы парень только смог узнать заранее, что за ним слежка, то никогда бы не просил внезапно встретившегося на пути Хана следовать за ним.

«Бессмысленно жалеть об этом сейчас, верно?»

Да, теперь он должен взять ответственность и вырвать Джисона из цепких лап длинноволосого примата, который явно посмел позариться на парня. Наверняка уже давным-давно придуман план и всё, что дилер делает сейчас слишком очевидно. От разговоров до действий и похотливых взглядов. Мерзопакостный ублюдок.

Всё, что остаётся сейчас, это ждать. Парни этим и занимаются, помогая бабушке по дому и получая кучу слов благодарности в ответ.

Ближе к вечеру из поля возвращаются Чонин со своим давно протрезвевшим дедушкой из-за чего в доме сразу нависает чувство неловкости.

— Пришли наконец-то? — интересуется бабушка, замечая в дверях своего хмурого мужа. Он косо смотрит в сторону сидящих на полу в гостинной парней, которые поедают руками недавно приготовленные, сладкие блины из одной тарелки.

— Мы пропололи все грядки, представляешь! — воодушевлённо крикнул Чонин, снимающий на пороге свои грязные от глины калоши. Парень уже хотел зайти внутрь, но наткнулся на спину деда, который так и остался настороженно стоять у прохода. — Ты чего? — интересуется внук, проскальзывая между стеной и напряжёнными плечами мужчины.

— Только посмотрите на него, — подаёт голос бабушка, выходя из кухни и параллельно вытирая руки уже подуставшим и побитым временем, но чистым полотенцем, — упёрся как баран и ни вперёд, ни назад. Сюда иди!

От громкого голоса хозяйки дома плечи Джисона немного вздрагивают и он перестаёт жевать мягкие вкусняшки, медленно опуская руку вниз и ставя надкушеный блинчик обратно на тарелку, словно его застукали за грешным поеданием в три часа ночи. Он, не моргая, уставивился на враждебно настроеного мужчину. Минхо тоже наблюдает за ситуацией и спустя время поднимается на ноги, приказывая своему напарнику сделать то же самое, подтягивая его вверх за локоть. Было до жути неудобно находиться в доме на данный момент. Джисон уверен, что Чонин уже в мельчайших подробностях рассказал обо всем, пока они вместе работали в поле, поэтому сейчас можна наглядно наблюдать за мнением дедушки по поводу внезапно нагрянувших гостей.

— Я посмотрю, вы уже чувствуете себя как дома, — наконец-то хоть что-то выдавливает из себя мужчина, перекидывая грозный взгляд с парней на изрисованную зелёными листочками тарелку, наполненную его любимыми блинами.

— Почти, — тихо отвечает Минхо, склоняя голову вниз и не рискуя даже мельком посмотреть на покрытое морщинами, старое лицо.

— Вот и хорошо, что почти, привыкать не стоит.

— Что ты несёшь? — вмешивается бабуля, замахиваясь на своего мужа тем самым полотенцем из-за чего тот выставляет изогнутые в локтях руки перед собой, чтобы защититься от внезапной атаки со стороны. — Ты должен извиниться перед людьми, а не ерунду всякую трындеть.