Обряд инициации пройден (1/2)

Квентин просыпается и тут же об этом жалеет. Голова раскалывается, а свет, льющийся из окна, настолько ярок, что кажется, будто он может выжечь глаза даже сквозь сомкнутые веки. Он протяжно стонет и переворачивается набок, чтобы подняться на ноги, — по крайней мере, пытается.

Встать ему не удаётся: он натыкается на что-то тёплое, что бормочет нечто бессвязное и крепко прижимает Квентина к себе двумя невероятно мощными руками. Он ошарашенно моргает и поднимает голову, чтобы посмотреть, кто же это так его обнимает, но тяжёлая рука тут же ложится ему на затылок, притягивая к чему-то, очень похожему на чью-то грудь.

Какого чёрта?!

Сердце начинает биться быстрее, несмотря на то, что по большей части он против собственной воли расслабляется в чужих объятиях. Квентин судорожно пытается понять, где, чёрт возьми, он находится и с кем, как вдруг резко всё вспоминает.

Тор.

Тони сказал, чтобы он поговорил с этим богом из другого измерения, он так и сделал. Тони оказался абсолютно прав: у него с Тором действительно оказалось много общего. Квентин подошёл к нему с протянутой для рукопожатия ладонью, но Тор схватил его за запястье и притянул в объятия.

И впрямь в хорошие объятия, наверное, лучшие за всю его жизнь. Тор обнял Квентина так, словно был знаком с ним целую вечность и знал всё, через что ему пришлось пройти. Это были тёплые объятия, полные любви, Тор не поскупился на эмоции: его сострадание слегка залечило раны Квентина.

Возможно, оба немного прослезились, а после душевного разговора, открывшись друг другу, даже без стеснения расплакались. Тор, бог грома, как выяснилось, один из самых приятных людей, с которыми Квентин имел удовольствие встречаться, и в нём есть что-то настолько открытое и честное, что хочется так же открыто выдать все свои самые тёмные тайны.

Оказывается, в их жизнях очень много совпадений: подчистую разрушенные дома, гибель семей и всех, кого они любят. Квентин никогда бы, даже если бы прожил тысячу лет, не пожелал бы подобных страданий другому человеку, но он не может не признать, что рад, что у него есть с кем поговорить, что у него появился тот, кто действительно его понимает. Он чувствует себя отвратительно, о чём говорит Тору, но тот, посмеиваясь, ободряюще хлопает его по спине и отвечает, что чувствует абсолютно то же самое, а значит, Квентину незачем себя корить, верно?

Квентин не настолько глуп, чтобы спорить с богом и принимать всё за чистую монету. Как это обычно бывает, когда двое взрослых мужчин не спят допоздна, обсуждая личные проблемы за выпивкой. Он не брал в рот ни капли спиртного на протяжении нескольких лет и вначале пытался держать себя в руках, выпивая совсем чуть-чуть, но разошедшийся Тор не дал ему и шанса.

В руки Квентина попадали стакан за стаканом, пока сознание не помутилось. Квентин не уверен, но ему кажется, что под конец они представляли собой парочку плаксивых пьяниц, — это он мог сказать по ощущению стянутой кожи на скулах и щеках, как бывает после хорошей истерики. Болезненный хруст в шее говорит о том, что они отключились в той же комнате, на том же месте, даже не потрудившись добраться до кровати.

Не имея возможности приподнять голову с груди Тора, Квентин похлопывает его по огромной ручище, пытаясь разбудить. Безрезультатно. И хотя лежать в успокаивающих объятиях не так уж и плохо, он чувствует ужасный привкус во рту, и ему отчаянно необходимо от него избавиться.

У отключки в общей комнате есть одно преимущество: сюда заходит другой человек, знающий, как обращаться с богами, любящими пообниматься. Квентин слышит, как кто-то входит в комнату, резко останавливается, а затем тишину разрезают несколько тихих щелчков.

— Ого, чувак, теперь ты настоящий Мститель, — раздаётся чей-то мужской голос, затем незнакомец подходит ближе и сильно шлёпает Тора по плечу. — Тор! Поп-Тартс! — говорит он громко, и реакция следует незамедлительно. Квентина больше отбрасывают в сторону, чем высвобождают из объятий: этот здоровяк буквально восстал из «мёртвых» за секунду.

— Ах, сын Уилла, уже время завтрака? — Как ему удаётся выглядеть столь бодрым после такой попойки? Квентину больно только от этой мысли, не говоря уже о громогласном голосе Тора, раздающемся так близко. Он обхватывает голову руками в тщетной попытке облегчить боль, как вдруг чувствует сильный хлопок по плечу. — Ты хороший парень и славный воин, для меня честь встретиться с тобой. Такой сильный: был со мной на равных, надо будет обязательно повторить! — громко объявляет Тор, в ответ ему раздаётся громкий стон чистейшей боли, он смеётся и отправляется на поиски «дивных Поп-Тартс».

Квентин садится на диван, с силой прижимая к глазам ладони, пытаясь собрать волю в кулак, чтобы встать, но тщетно. Он тихо проклинает себя за вчерашние ошибки, пока не раздаётся стук, похожий на тот, когда что-то ставят на стол. Квентин открывает глаза, борясь с желанием застонать от яркого света, и видит перед собой стакан воды.

— Выпей, поможет, — говорит высокий темнокожий мужчина, жестом указывая на стакан. Квентину не нужно повторять дважды, он жадно выпивает всю воду одним глотком. Прохладная жидкость дарит просто райское наслаждение, даже несмотря на то, что отвратительный привкус во рту так никуда не девается.

— Спасибо. — Его голос звучит грубовато и хрипло после ночной попойки. Мужчина протягивает руку, и Квентин отвечает на рукопожатие.

— Я Сэм Уилсон, а ты, должно быть, Квентин Бек, тот загадочный парень, спасший нас тогда. — Сэм ослепительно улыбается и крепко сжимает ладонь Квентина.