О чизбургерах и пицце (1/2)

— Думаешь, оставить его со Стрэнджем — хорошая идея? Для доктора у него ужасные манеры, — спрашивает Пеппер лёжа в кровати. Тони полощет рот и сплёвывает, прежде чем ответить.

— Он в своём кругу, Пепс, за кем лучше следить: за одним волшебником или сразу за сотней? — говорит он легкомысленно.

— Архимаг. Он сказал, что он Архимаг, Тони, — исправляет его Пеппер, отрывая взгляд от журнала, который до этого лениво листала.

— Один хрен. Тем более он всё же доктор, хоть и Стрэндж. — В ответ на это Пеппер одарила Тони сухим взглядом.

— Точно говорят о папашах. Твои и так ужасные шуточки с рождением Морган стали ещё хуже. — Тони прикладывает руку к груди в притворной обиде.

— Во-первых, как ты можешь так говорить. Во-вторых, ты сама прекрасно знаешь, что единственная причина, почему у нас всё сложилось так, а не иначе, это моё неотразимое обаяние и чувство юмора. Красота увядает, Пепс, но чувство юмора бессмертно. — Он уворачивается от подушки, которую в него швырнула Пеппер, и, обернувшись, довольно замечает, что заставил всё-таки её улыбнуться.

По-прежнему заставляет её улыбаться.

— Я просто хочу сказать, что мне жаль этого бедного человека, если всё, что он рассказал, правда, а я ему верю, то ему будет очень тяжело привыкнуть к жизни здесь. Мне было бы спокойнее, если бы он жил поближе к нашему дому, чтобы мы могли за ним присматривать.

Тони одаривает её серьёзным взглядом, открывает рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрывает, как только Пеппер вскидывает палец вверх. Он прекрасно знает, что лучше ничего не говорить, когда она так делает.

— О-о, даже не смей так смотреть! Это ты начал приводить бродяг, ты даже выделил им Башню, так что даже не вздумай смотреть на меня так, словно я перехожу границу, всего лишь желая помочь бедному человеку. — Пеппер закатывает глаза на попытку Тони сделать невинный взгляд из серии «кто, я?». Тот безоговорочно проигрывает. — Ты видел, как он смотрел, пока ел, вот не говори, что ты не беспокоишься.

С этим он поспорить не может. Было душераздирающе наблюдать за тем, как он ест, пока Тони заказывал сотню коробок пиццы, чтобы накормить героев-халявщиков, оставшихся у него ещё и на ночь. Этот парень сказал им, что жил на пустынной планете, где не было еды, но по нему нельзя было этого сказать, пока перед ним случайно не поставили коробку с пиццей.

Питер открыл коробку, чтобы взять себе кусочек, но как Бек смотрел на пиццу? Прямо как Тони — на чизбургер.

Он знал, что значит этот взгляд, знал, каково это. Когда его взяли в плен Десять колец, он часто представлял, как ест чизбургер. Дело не в том, что ему хотелось каких-то изысков после столь долгого употребления в пищу заплесневелых обрезков, а в том, чтобы почувствовать вкус дома. Ничто так не передаёт дух Америки, как дерьмовый чизбургер из какой-нибудь дешёвой забегаловки.

Тони никогда не забудет, каким восхитительным был тот чизбургер на вкус, как он смаковал каждый кусочек, как он действительно почувствовал себя как дома. Конечно, у Бека, скорее всего, немного по-другому, но, может, между его миром и миром Тони много общего, так что тот вполне может чувствовать себя здесь, как и у себя на планете.

— Это нечестная борьба, ты знаешь, как я это люблю, Пепс. — Она знает все его слабые места, знает, куда надавить, чтобы заставить его сделать так, как она хочет. Должно быть, это сверхспособность, потому что ни один среднестатистический человек не в силах так сделать. — Он останется на ночь, так что у нас будет всё утро, чтобы запланировать встречи с волшебниками или что-то в этом роде. Он похож на грязного бездомного ребёнка из чужой семьи, а мы словно боремся за право его навещать и забирать на выходные!

Ему не удаётся уклониться от второй подушки, которая прилетает ему прямо в лицо.

***</p>

С тех пор, как родилась Морган, режим сна Тони претерпел значительные изменения. Он всё так же не спит несколько дней, работая в мастерской? Иногда, но такие ночи — редкость. Если бы кто-нибудь сказал ему, что присматривать за гением-пятилеткой утомительнее, чем тридцать часов кряду что-то изобретать, он бы рассмеялся.

Ну, сейчас он не смеётся.

Он отказался от работы Мстителем (на самом деле так решил суд), у него нет компании, которой он мог бы управлять, потому что он передал её как подарок (на самом деле тяжкий груз) Пеппер, так что угадайте, кто же остаётся дома выполнять обязанности родителя? Правильно. Не то чтобы быть родителем плохо, нет, рождение Морган — лучшее, что когда-либо было в его жизни, и он очень гордится своей малышкой… но теперь он по-настоящему стал ценить те дни, когда он мог нормально выспаться и набраться сил.

Это утро было одним из тех, когда можно ещё немного поваляться в кровати, они отправили Морган к дядюшке Хэппи ещё до катастрофы с миссией по захвату Камней Бесконечности. После всего этого дерьма забирать было её уже слишком поздно, поэтому они решили, что она переночует у него, а сами остались в разношёрстной компании героев в НОБМ 5 (Не очередной Базе Мстителей).

Тони просыпается в одиночестве, потому что, несмотря на то, что он привык ничего не делать и получать от этого удовольствие, Пеппер не разделяет с ним подобной любви к лени. Она трудоголик, который всегда встаёт на рассвете и начинает свой рабочий день спозаранку.

Тони чистит зубы, плещет в лицо водой и быстро приглаживает всклокоченные волосы. Ему не надо никого очаровывать, но всё же он придерживается определённого принципа и тщательно заботится о своей внешности. Причёска в стиле «я только встал с кровати» выглядит сексуально лишь в двух случаях: когда ты в постели или когда ты тридцать часов работаешь в мастерской.

К сожалению, в одежде он не придерживается тех же принципов. Он выглядит чертовски хорошо в костюмах, железных или деловых, но если ему никуда не нужно выходить из дома, то он плюёт на стиль. Он надевает одну из сотен уже поношенных футболок и чёрные спортивные штаны, к которым он пристрастился лет в сорок.

Он спускается на кухню и направляется к кофеварке. Сколько бы Пеппер ни надоедала ему своими нравоучениями о том, что много кофе вредно для сердца, он не отказывается от этой привычки: у человека же всё-таки должны быть хоть какие-то слабости, иначе какой в жизни смысл? Кофе — это то, из-за чего не страшно умереть, он уже отказался от почти всех вредных привычек, но не от этой. Кофе скрашивал его одиночество, когда рядом с ним никого не было, если бы не он, мир бы уже давно был обречён. Как бы ещё он мог создать всю эту чудесную технику за такое короткое время?

Не за кружкой чая, разумеется.

Пока он не осушит половину чашки, его разум не прояснится. Все Мстители уже привыкли к тому, что Тони представляет собой ходячего зомби, пока в его организм не попадёт горький «божественный нектар». Поначалу они дразнили его и следили за каждым шагом, но в конце концов приняли его таким, какой он есть, да и шутки уже перестали приносить удовольствие.

Они могут тепло улыбнуться и покачать головой на его выходки, и на этом всё. Так что, получив необходимую дозу кофеина и наконец обратив внимание на окружающее его пространство, Тони с удивлением замечает на себе чей-то заинтересованный взгляд. Он осматривается, чтобы понять, кто это, и ошеломлённо застывает.

Тони-я-самый-горячий-человек-на-планете-Старк ошеломлённо застывает.

Человек, стоящий у кухонной тумбы с кружкой чего-то горячего в руках, совсем не похож на того, кто десять часов назад едва ли не плакал над пепперони. Его густая запущенная борода, которая могла вполне тягаться даже с бородой Тора, превратилась в аккуратно стриженную бородку, идеально подчёркивающую острые скулы. Длинные рыжеватые волосы, доходившие ему до плеч, теперь стали почти такой же длины, как у Тони. На вид они кажутся невесомыми и больше не свисают с головы тяжёлыми прядями.

Тони снимает очки. Этот мужчина выглядит хорошо, чертовски хорошо. Он присвистывает, надевая очки обратно.

— Чёрт, выглядишь потрясно. «Красотка» и рядом не стояла. — Щёки Квентина вспыхивают от этого неожиданного комплимента. — Когда ты попросил всякие гигиенические принадлежности, я подумал, что ты просто вернёшь себе человеческий вид, но никак не попытаешься затмить меня в моём же доме.

— Тут и пытаться нечего, считай, тебя затмили. — Пеппер — ох, как вовремя — прерывает их разговор, входя на кухню в сногсшибательном платье. Она смягчает свою колкую шутку, целуя Тони в щёку. — Может, он и горяч, но деньги-то нам приносишь ты.

Тони хрипло смеётся: боже, он обожает эту женщину. Её стройные ноги и дерзость, которая не покидает её ни на один день, — как же он их любит. Он притягивает её ближе, целуя, но, к сожалению, Пеппер быстро отстраняется, метнув взгляд в сторону их невольного наблюдателя.

На губах Квентина играет тёплая грустная улыбка. Тони вскользь замечает, как тот неосознанно крутит обручальное кольцо на пальце.

Чёрт.

Он и забыл, что Квентин женат. Тони чувствует себя настоящим ублюдком за то, что так выставляет напоказ своё семейное благополучие перед этим человеком. Тот замечает, куда направлен взгляд Тони, и оставляет кольцо в покое.

— Всё в порядке, это было… это было очень давно, — говорит Квентин и вновь подносит кружку к губам, отпивая немного кофе.

— Если вы не против, можно узнать, сколько вам лет, мистер Бек? — осторожно спрашивает Пеппер, стараясь избежать очередной неловкой ситуации, которые так любит устраивать Тони.

— Эм, двадцать девять? — Квентин хмурится. — Нет, постойте, тридцать, мне уже тридцать.

— Только представь, Пепс, когда мы привели его сюда, я думал, что это шестидесятилетний «волшебник», спящий за мусорками у гипермаркета и обещающий детишкам предсказать им будущее всего-то за бутылку дешёвого пойла. — Очевидно, Квентин не понял и половины того, что сказал Тони: кажется, для всех его друзей-супергероев это в порядке вещей.

— Да, я и впрямь себя запустил, но когда тебе не на кого производить впечатление… — Квентин обрывается на полуслове, пожимая плечами. — Но сейчас мне гораздо лучше, теперь я больше похож на себя прежнего. Ещё раз спасибо, мистер Старк.

— Да к чему этот официоз? Зови меня Тони.

— Доброе утро, мистер Старк. — На кухню вовремя заглядывает Питер.

— Я же просил не называть меня так.

— Простите, мистер Старк. — В голосе этого мелкого засранца нет ни капли раскаяния. Подростки. — Доброе утро, мисс Поттс.

— Доброе утро, мистер Паркер, — в той же манере отвечает Пеппер и усмехается. Тони ненавидит, ненавидит, ненавидит формальность и презирает этикет. Питер оборачивается к Квентину, чтобы поздороваться, но замирает, раскрыв рот, как выброшенная на сушу рыба, и через несколько секунд так же ошарашенно закрывает.

— Ох, вау, — наконец изрекает он. — Вы выглядите очень… Вау.

— Прекрасно, теперь ты сломал нашего ребёнка своим отпадным видом. Эх, а ещё совсем недавно Питер терял дар речи от моей красоты.

— Я никогда… — возражает Питер. — Это не из-за этого! Вы, вы были… вы для меня герой, конечно, у меня заплетался язык!