Нужно что-то решить с порталами (2/2)

Его сердце бешено колотится в груди, Квентин чувствует, как его тянет к порталу. Это внезапное сильное желание может быть послано ему только ею.

Эта тяга, неистовое желание войти в портал буквально течёт по его венам, но он не понимает. У них остались здесь дела, что это тогда вообще? К ним это не имеет никакого отношения, но его душа отчего-то рвётся туда.

Напряжение по ту сторону порталов достаточно сильное, чтобы попасть в ту Вселенную. С чем бы они ни столкнулись, это важно. Так же важно, как для них — предотвратить Катастрофу.

Он видит это по их лицам, по их решимости, по отчаянию. Его сердце призывает его помочь им: ради этого он рождён, но как же Гея? Он чувствует, как его сердце словно разрывается на части из-за противоречивости, как это было почти пять лет назад.

— Но, а как же ты? Как же всё это? — умоляющим тоном вопрошает он, обводя рукой полузапущенную планету. — Ты просишь меня бросить всё это… рискнуть всем, за что мы так упорно боролись и чего добивались непосильным трудом?

Он окидывает взглядом свой новый мир, очень, очень медленно наполняющийся жизнью. Намного медленнее, чем им казалось ранее, но надежда ещё есть. Он чувствует тёплые объятия, которые дарует зелёный дым, словно материнскую ласку.

Она утирает его слёзы, зная, что пришла пора расставания. Ей всегда претила мысль, что её сын будет страдать в одиночестве на разрушенной планете, но, видимо, Вселенная решила сделать ей последний подарок. Это шанс, единственный шанс, который у него есть.

Ну и что с того, что время обратится вспять на миллион лет, прежде чем жизнь снова коснётся этой земли? Это ничтожная цена за счастье её любимого сына. Этот смертный не сдался даже после всего, чем ему пришлось пожертвовать, что пришлось потерять. Разве он не заслужил награды за свои страдания?

Иди. Говорит она ему шёпотом ветра, что подталкивает его к порталу. Квентин вновь открывает глаза и теперь находится всего в нескольких шагах от портала, откуда отчётливее доносятся звуки битвы. У самого края он замирает, ощущая резкий прилив страха. Он же потеряет связь с Геей, то, что у него было с самого рождения. Так не должно быть. Единственная причина, по которой Хранитель может потерять с Геей связь, — смерть.

Ему кажется, что это предательство — лишь допускать мысль о том, чтобы сдаться и уйти. Словно потерять часть себя, но он знает, что он должен пойти один. Гея должна быть здесь, чтобы точно переродиться в другом тысячелетии, когда её планета вновь будет населена людьми.

Эти мысли уходят на второй план, когда знакомый всплеск первобытной энергии проходит сквозь портал.

Это всё-таки происходит.

Это происходит с ними. Заботы Квентина и Геи резко исчезают, словно дым, как только реальность даёт им понять, что поставлено на карту. Они должны идти, то, что случилось с их миром, в их Вселенной, не должно коснуться другой.

Они обязаны предотвратить очередную Катастрофу любой ценой, и они должны сделать это вместе. Как только они войдут в портал, вся надежда на то, что Гея возродится в их Вселенной, умрёт. Они сделали достаточно, чтобы жизнь на этой планете развивалась самостоятельно, без их помощи, без покровительства Геи. Но когда Квентин всё-таки умрёт?

Он заберёт её с собой.

Это самый простой выбор, который совершался за последнее тысячелетие. Больше никаких детских страданий, никакой скорби отцов и матерей. Этого не будет, если они помогут. Они в последний раз обводят взглядом семена жизни, которые они посеяли здесь, и влетают в портал.

***</p>

Их немного подбрасывает в воздухе, когда портал закрывается, отделяя от их мира. Но шок от этого быстро проходит, как и шок от того, что они находятся в окружении стольких людей. Квентин изо всех сил пытается сохранять спокойствие, у него есть задание. И в этот раз?

Он с ним справится. Они вместе. Всё или ничего.

Бой уже в самом разгаре, сложно понять, кто «прав» в этом хаосе, а кто — нет, но одного взгляда на лица враждующих оказывается достаточно. Одна сторона сражается с мрачной решимостью, в то время как другая — с дикой кровожадностью.

Квентин на миг закрывает глаза, чтобы понять, сколько энергии используется в этой битве, и её оказывается не так много по сравнению с той, что он и Гея потратили в сражении со смертоносной волной; однако хорошего расположения этой самой энергии должно быть достаточно. По крайней мере, они не одни. Они не могут знать наверняка, выиграли бы они в подобной битве в своей Вселенной, чтобы предотвратить Катастрофу, или нет, но точно знают, что здесь всё по-другому.

В конце концов Вселенная существует по своим загадочным законам. Что может быть лучше этой лазейки, которая даёт им возможность помочь другой Вселенной?!

Квентин распахивает веки, с помощью Геи внимательно изучает поле боя и наконец находит источник всех проблем. Древние силы этой Вселенной заключены в какую-то перчатку. Он наблюдает, как набирает обороты эта война, и это поразительно, насколько разные люди и существа вместе борятся ради достижения одной цели.

И вдвойне поразительно видеть столь разнящиеся между собой силы. На планете Квентина только Архимаги обладали магией, которая была дарована лишь Геей. Они видят, как существо, похожее на чёрного кота, хватает перчатку и делает лишь шаг, пока на него не обрушивается мощный удар, заставляющий ослабить хватку.

Они хотят подлететь к нему, но их опережает паукообразное существо. Движения паука-гуманоида завораживают. Они создают ощущение, будто он не уклоняется от ударов, а танцует, — настолько они изящны. Он даже делает сальто назад, спасаясь от выстрелов.

Это самое восхитительное и прекрасное зрелище, которое Квентин когда-либо видел, по крайней мере, он думает так, пока паука не подхватывает женщина на крылатом коне. И всадница, и конь обладают некой потусторонней красотой, божественностью, схожей с красотой и божественностью Геи.

Эта Вселенная, даже те, кто присутствует в этой битве, настолько разнообразна, что захватывает дух. От маленьких говорящих животных до гигантских людей и других существ с разнообразными оттенками кожи. Если это то самое место, где они встретят свою гибель, то это того стоит. Просто увидеть эту красоту и разнообразие.

Задумчивость, охватившая Квентина, пропадает так же быстро, как и паук, которого кто-то всё же задел в воздухе. Он падает на землю, но Квентин с Геей с помощью своих сил делают его падение менее болезненным. Они не успевают подобраться к нему, как их опережает какая-то женщина, излучающая яркий свет: она подлетает к совсем ещё мальчишке — Квентин теперь находится достаточно близко, чтобы рассмотреть его юное испуганное лицо.

Внутри него что-то неприятно сжимается при мысли, что в эту войну оказались втянуты дети, и насколько они, должно быть, отчаянны. Конечно, он здесь не из-за хорошей жизни, но его покрасневшие блестящие глаза и дрожь, пробивающая его руки, крепко вцепившиеся в перчатку, разжигают в Квентине огонь негодования.

Он видит, как мальчик протягивает перчатку светящейся женщине. Он с трепетом наблюдает, как другие женщины собираются на поле боя вокруг своего, судя по всему, лидера. Квентин и Гея пока не могут понять, в чём же заключается цель этой борьбы, но ясно одно: эти люди совершенно точно опытны в ведении войны.

Когда женщина, взявшая перчатку, подскакивает и улетает прочь, оставляя дрожащего мальчика лежать на земле, Квентин отвлекается на несколько минут, чтобы проверить, как он. Когда он подлетает к нему ближе, мальчик дёргается, не узнавая незнакомца, но его внимание тут же приковывает зелёный дым, окутывающий Квентина, и он заметно расслабляется.

— Эй, привет, эм, спасибо, что поймали. Питер, кхм, меня зовут Питер Паркер, кстати. Ну, если вы вдруг хотели спросить, — нервно бормочет мальчишка, резво обводя взглядом поле боя, выискивая опасность.

— Приятно познакомиться, Питер, я Квентин, Квентин Бек. Ты здорово проявил себя, парень, но, кажется, твоя миссия здесь окончена. Сможешь перебраться в безопасное место?

Питер удивлённо моргает и начинает яростно кивать головой.

— Да, хорошо, смогу. М-м, удачи, мистер Бек.

Квентин отдаёт ему честь, Питер, дрожа, отвечает тем же, и он улетает на поиски камней, излучающих первобытную магию. Он настигает их быстро, но недостаточно: он натыкается взглядом на огромного фиолетового гиганта, бросающего своё оружие в фургон, к которому направляются женщины. Раздаётся взрыв, сопровождаемый ослепительной вспышкой, и женщину с перчаткой отбрасывает назад.

Квентин ругается сквозь зубы и использует запасные силы для того, чтобы увеличить скорость. Они должны опередить фиолетового гиганта. По боли в сердце он понимает: Гея говорит ему, что если они позволят монстру добраться до камней, то эту Вселенную постигнет та же участь, что и их дом.

Этого не должно произойти. Не снова. Никогда больше.

Светящаяся женщина поднимается на ноги и сражается с гигантом, пока её не задевает взрыв. Он видит, как они борются за контроль над этой древней энергией. Поначалу кажется, будто у женщины есть преимущество, но фиолетовый гигант вытаскивает один камень из перчатки и использует его, чтобы сбить женщину с ног.

Квентин вскидывает ладони, призывая магию, чтобы та обернулась вокруг рук гиганта и не дала ему вставить камень в перчатку. Монстр издаёт удивлённый и яростный рык и пытается перебороть силу Архимага.

Магии недостаточно, чтобы его задержать, его запасы сил на исходе, но она просто должна удержать этого монстра настолько, чтобы люди могли подобраться к нему ближе. Тот замечает это в последний момент, его глаза удивлённо распахиваются, и как раз в этот момент Квентин первым наносит ему удар, выбивая из его лёгких весь воздух.

Гигант разжимает левую руку, роняя камень, который он использовал до этого. Квентин, не теряя ни секунды, подхватывает его с помощью магии и пытается сорвать перчатку с другой руки монстра. Несмотря на силу и неожиданность удара, не так-то просто отвоевать артефакт у этого злодея.

Квентин сплёвывает кровь, вновь чувствуя, как его тело словно разрывается на части, пока он пытается предотвратить смерть всех и вся. Нужно использовать все ресурсы, все силы, какие у него остались, чтобы выхватить перчатку из рук монстра.

Наконец добившись своего, он подлетает высоко над землёй, чтобы перевести дух и прийти в себя.

Гея не знает, какую цель преследуют люди, борющиеся за власть над энергетическими камнями, но знает, как эти самые камни использовать. Чего это будет стоить. Она знает, как и её Хранитель, в глубине души он понимает, что произойдёт, когда они воспользуются ими.

Его губы искривляются в улыбке: не часто тебе выпадает второй шанс. Второй шанс спасти мир, спасти всех. Он бы умер ещё тысячу раз, чтобы не допустить гибель этих людей. К слову, уже погибал один раз. Так что ещё одна смерть в этой цепочке великих событий? Не страшно.

— Это за мою семью! За мой мир! За Гею! — кричит Квентин на поле боя, вставляя недостающий камень в перчатку и надевая её на руку.

Резкий поток энергии прошивает тело Квентина, и из его горла вырывается болезненный крик. Он чувствует, как вся мощь Вселенной пропитывает каждую его клетку так же, как и когда он вступает в контакт с Геей, только на этот раз эта сила в бесконечность раз больше. В бесконечность раз смертоноснее.

Никто никогда не должен был использовать эту силу. Даже Боги. Даже на пике всей своей мощи Гея вряд ли бы без сомнений сделала так, чтобы этот трюк с камнями не прошёл без крупных потерь, а сейчас, когда она практически истощена? Они оба могут погибнуть.

Квентин чувствует, как к сердцу приливает тепло, и радуется, что Гея остаётся с ним до конца. Оно нарастает, пока не выплёскивается наружу. Его тело начинает светиться зелёным светом, который даёт ему любовь Геи и её сила, к которой добавляется ещё и сила перчатки.

Квентин сжимает кулак, желая, чтобы те, кто хотел использовать эту энергию для смерти, для зла, и те, кто поддерживал их в этом, исчезли. Радужный свет, вырывающийся из перчатки, прожигает его плоть.

Желание и его цена. Ничего никогда не даётся просто так. Он готов заплатить, но когда зелёное свечение вокруг него усиливается, он с замиранием сердца понимает, что Гея собирается сделать.

— Нет! — отчаянно кричит Квентин, но уже слишком поздно, как и всегда. Он чувствует, как Гея разрывает их связь и обретает свою форму. Зелёный дым образует очертания его Матери.

У неё две пары рук и длинные струящиеся по плечам волосы, увитые виноградными лозами, которые вздрагивают при каждом её движении. Её белая кожа резко контрастирует с цветами всех видимых и невидимых оттенков, украшающими её одеяние. Гея улыбается своему сыну, ласково утирает его слёзы и убирает упавший на лицо тёмный локон.

Она взмахивает рукой и снимает перчатку с его ладони, забирая себе. Им придётся заплатить огромную цену, это неизбежно, но так она примет весь удар на себя. Гея касается пальцем груди Квентина, там, где бьётся его сердце, чувствует, как внутри него ещё теплится их общая магия, и расслабляется.

Когда она вдохнула в него жизнь после Катастрофы, она коренным образом изменила его, изменила их обоих. Она всегда будет его частью, так же, как и он — её.

Он одним лишь взглядом умоляет её остановиться, несмотря на то, что в глубине души знает, что она не сможет. Не остановится. Она — мать, и она больше не будет смотреть, как умирает её последний ребёнок.

Сила этой Вселенной разрывает её на части. Она взрывается яркой вспышкой зелёного света, который мгновенно ослепляет всех на поле боя. Геи больше нет.

Последние крохи её магии, удерживающие Квентина навесу, исчезают, и тот летит вниз. Он настолько шокирован и опустошён, что даже не пытается смягчить падение, но вместо того, чтобы упасть наземь и переломать все кости, он оказывается у кого-то на руках.

Его глаза с трудом фокусируются на расплывчатом лице, маячащем перед ним, но в конце концов он немного приходит в себя, натыкаясь взглядом на глуповатую улыбку Питера.

— Привет ещё раз. Я не спрятался, но, наверное, это к лучшему: никто бы не успел вас поймать и, к тому же, я вам должен за своё спасение. Ну, когда вы наколдовали то странное облако и всё такое. Но… да, привет.

Неловкое бормотание мальчишки немного притупляет горе, и Квентин, на удивление, лающе смеётся. Он протягивает здоровую руку и касается плеча Питера. Он слабо сжимает пальцы в знак благодарности и опадает на землю, последние силы покидают его тело, и он теряет сознание.