Нужно что-то решить с порталами (1/2)

Прошло около пяти лет после страшной катастрофы, уничтожившей этот мир и всё живое.

Около пяти лет с того момента, как Квентин видел живого, дышащего человека наяву, а не в кошмарах, — он устал. Устал от мучительно тяжёлого груза вины за то, что оказался неспособен защитить свой дом, свой народ, свою семью.

Скоро пройдёт очередной год, знаменующий гибель его мира и человечества. Он до сих пор слышит крики каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребёнка, одновременно сгорающих во пламени, пока от их тел не останется лишь пепел. Мир взорвался агоническим криком, а затем замолчал навсегда.

Все, кого он знал, кого когда-либо любил, погибли. А его даже не было дома в этот момент, он не был рядом со своей семьёй в последний миг.

***</p>

Интенсивный всплеск чистой космической энергии был настолько мощным, что Квентин рухнул на колени. Он не задержался даже на минуту, чтобы хоть что-то сказать своей семье, жене и дочери до того, как покинуть дом и отправиться на разведку. Если бы только у него было время сказать, как он их любит. Он должен был остаться с ними, и, возможно, лишь возможно, он мог бы их защитить.

Но он не помог. Не смог.

Он был Архимагом и нёс ответственность за весь мир с момента своего рождения и смерти своего предшественника. На Гее всегда были, есть и будут Архимаги. На протяжении всей истории человечества они защищали свой народ, и когда один Архимаг умирал, на его место приходил другой.

Защитник Геи, Марк Антоний, умер в тот самый момент, когда на свет появился Квентин Бек, чья судьба уже была предрешена. Огонь, что горел в глазах Марка всю его жизнь, невозможно было погасить, он лишь перешёл к другому человеку. Зелёные искры, покинувшие взор Марка, зажглись в глазах Квентина.

Его судьба состояла в том, чтобы использовать дары, которые дала ему Гея, чтобы защитить свой народ и помочь ему. Жизнь Хранителя, Архимага преисполнена ответственности и тягот. Большинство не обзаводится жёнами или мужьями и практически никто не осмеливается создать семью.

Многие писали, что лучше, по их мнению, жить в одиночестве, чтобы не выбирать между жизнью Архимага и примерного семьянина. Некоторые, такие как Бек, всё же заводили семью, и их судьбы не были трагичными… но не у всех. С его стороны было эгоистично жениться на ней, но как он мог противостоять этим прекрасным карим глазам? А когда она сказала, что хочет ребёнка? Как он мог отказать, если его желание совпадало с её?

День, когда родилась Хоуп, был лучшим в его жизни. Квентин никогда ещё не встречал чего-то такого же волшебного и захватывающего, как её яркие голубые глаза, впервые увидевшие этот мир. Никогда раньше его жизнь не имела столько смысла и любви, пока не появилась на свет его дочь.

Но он больше никогда не увидит эти глаза. Никогда не услышит её сдавленные смешки, пока она будет в предвкушении ждать момента, когда он, вернувшись домой, «наткнётся» на её очередную проказу. Никогда не почувствует, как она засыпает, пока он читает ей сказку на ночь.

Он бросил её и свою жену, оставил умирать в их доме без него. В тот день его долг перед человечеством перевесил его долг как мужа и отца. Он не был бы избран Геей, если бы сделал другой выбор, но теперь он жалел об этом больше всего.

Он улетел и ради чего? Он всё равно не мог остановить что бы там ни было. Он поднимался всё выше и выше, надеясь, что ему хватит кислородного запаса в костюме. Он, как и его предшественники, с рождения чувствовал магию и обладал огромной силой, но ещё никогда не ощущал ничего подобного. Что-то ужасное случилось в далёком космосе, что-то, что посеяло внутри него жуткую тревогу, сжимающую внутренности своими цепкими лапами и заставляющую бороться с сильной тошнотой.

Квентин отгоняет ужас прочь: это то, ради чего он был рождён. Какой бы вызов ему ни бросила природа, что бы ни приближалось к нему с бешеной скоростью, нарушая все законы существования, он должен быть готов. Закрыв глаза и глубоко вдохнув, он концентрируется, чувствует, как внутри него стремительно разгорается его сила, и ждёт, пока она не превратится в неистовое пламя.

Он распахивает голубые глаза, в которых сверкают зелёные всполохи, никогда прежде он не вызывал такую мощную магию, но он и не думал, что столкнётся с чем-то подобным. Мысленным взором он видит, как мощный поток проходится по галактике, разрушая её.

Уничтожающая волна стирает всё, чего касается. Квентин имел дело с разрушительными силами, останавливал метеориты, справлялся с мощной силой, дарованной ему, но это? Это где-то за гранью магии, разрушения и всего, что он вообще знает.

Квентин вздрагивает, чувствуя, как жизнь покидает один мир за другим и как устрашающая волна движется дальше. Он думает, что у него недостаточно мощи для борьбы с ней. Он уверен, что её недостаточно… но разве у него есть выбор?

Он смотрит на свой мир и чувствует, как каждый живой человек там надеется на него. Он не может их подвести, он должен найти в себе силы. Он поворачивается лицом к надвигающейся смертоносной стихии. Она уже так близко, что он не может терять ни минуты: она скоро дойдёт до его народа.

Квентин протягивает руки вперёд и призывает крупные зелёные клубы магической энергии. Его магия врождённая, она следует его воле, и он думает только об одном: защитить свой мир. Спасти его от надвигающегося шторма. Сила в его руках растёт, и зелёные вихри увеличиваются всё больше и больше, пока не превращаются в два крупных вращающихся диска.

Он чувствует вспышку боли, как только волна пересекает их солнечную систему: у него мало времени. Издав боевой клич, Квентин соединяет ладони — чистейшая энергия сливается воедино, образуя мощную бурю. Он отлетает подальше и усиливает напор — его магия становится всё сильнее и разрастается до необходимых для защиты планеты размеров.

В считанные секунды потусторонняя сила обрушивается на него, как ураган. Взрывная волна ударяется о его щит, отбрасывая Квентина назад, но он не даёт себе расслабиться и потерять контроль. Он кричит, чувствуя, как неведомая ему мощь проникает в него, поглощая жизненные силы и отталкивая его всё дальше и дальше.

Он отступает, когда волна пробивает его щит, но с яростным криком прикладывает все свои усилия на то, чтобы сопротивляться ей. На какой-то миг — прекрасный миг — кажется, что этого достаточно. Его магия сияет ярче самого солнца и противостоит возрастающей разрушительной силе.

Зелёный магический шар защищает планету от нового притока чужеродной энергии. По лицу Квентина ручьями бежит пот, он чувствует тёплую кровь, стекающую из носа и ушей, но по-прежнему пытается удержать щит.

Он никогда прежде не использовал такую сильную магию, и его тело явно не приспособлено к подобным нагрузкам — он знает. Чувствует, как его сила разрывает его изнутри, она убьёт его, но не сейчас.

Не сейчас. Он ещё продержится и спасёт их, он должен.

Но у судьбы другие планы на Хранителя Геи. Волшебный барьер начинает мерцать, потому что жизнь его создателя, Квентина, медленно утекает из его тела. Без носителя магия не способна существовать, она не может жить отдельно от его тела. Перед глазами Квентина мелькают тёмные пятна, в барьере появляются трещины, он проигрывает бой, но остаётся в сознании.

Зелёный вращающийся диск разваливается на части, и Квентин теряет контроль над магией. Он теряет контроль над своей жизнью. Это было неизбежно, он не смог бы противостоять самой смерти. Никто не может.

Время, кажется, замедляется с приближением смерти к Квентину, к его миру, ко всему живому. Он беспомощно наблюдает за тем, как его мир погружается во тьму. Он слышит каждый агонический крик, каждую мольбу о помощи, которая не придёт. Он хватается за грудь, его сердце сжимается, пока мир, который он поклялся защищать, сгорает во пламени.

Квентин крепко зажмуривается, не в силах смотреть на то, как его любимая планета исчезает во мраке. По его щекам текут слёзы, а в груди становится пусто, словно из неё безжалостно вырвали сердце. Несгибаемая воля, которой славятся Избранные, подвела его так же, как он подвёл свой мир.

А вместе с павшей волей падёт он сам. Гравитация тянет блудного сына обратно к Гее.

Всё, что он любил и ради чего жил, потеряно. Он последний из великой династии Хранителей, и после его смерти некому будет перенять его дар. Все великие подвиги, которые совершил народ Геи, все сказки о любви и чудесах попросту исчезнут.

Исчезнут, будто их и не было никогда, будто они ничего не значили? От этой мысли что-то важное надламывается внутри Квентина. Те, кем они были, кем могли бы стать? Просто пропали, канули в небытие. Некогда прекрасный и зелёный мир стал пустынным и однообразным — Гея не сможет с этим смириться.

Хрупкая, еле теплящаяся жизнь её Хранителя угасает, и она вместе с ней. Она сделала многое, чтобы сохранить вокруг себя народ, который так лелеяла, но не смогла спасти. Не смогла спасти себя.

Но она может спасти его. Она замедляет его падение и мягко опускает Квентина вниз, на некогда плодородную почву.

Он последний из её прекрасных детей, такой особенный и сильный. Она любила всех своих детей с момента сотворения мира, но искра жизни и сила духа Квентина были очень похожи на её собственные. Внутри него есть потенциал к великим свершениям, который может тягаться даже с её собственным, но ещё важнее его любовь к жизни. Его сердце, настолько чистое и полное любви ко всему живому.

Все Хранители обладали своей уникальной магией, отличающей их от других, но Квентин — единственный, кто мог стать самим пламенем по собственной воле. Она знает, что нужно сделать, и надеется, что он поймёт её выбор и простит её.

Гея живёт вот уже несколько веков и точно знает, насколько разрушительна смертоносная волна. Это форма, исполненная желания, дарованная первобытными силами самой Вселенной. Какое существо может желать стереть всё живое в мире, она не может даже себе представить, но ещё не всё потеряно. Вселенная достигнет равновесия, и жизнь, когда-то цветущая буйным цветом и резко оборвавшаяся, может расцвести снова.

Воля этой формы идёт вразрез с самой сущностью Вселенной, она подчиняется приказам своего создателя, но всегда можно найти лазейку. Прожив несколько тысячелетий, она узнала, как обернуть кажущиеся невозможными шансы в свою пользу.

Помня об этом, она держится и наблюдает, как последняя искра жизни покидает тело её Хранителя. Она ждёт, пока этот огонь окончательно погаснет, и высвобождает своё собственное пламя. Огромная волна мощной магии тяжела даже для неё, она проходит по остаткам Солнечной системы и Вселенной, не упуская из виду никого, кто ещё дышит и продолжает жить.

Сокрушительная смертоносная сила исчезает вместе с последним живым существом. Только тогда заклинание, произнесённое Геей, срабатывает, и вновь вспыхивают зелёные искры её магии. В последний раз, чтобы вдохнуть жизнь в Хранителя.

Всё, чем она была, исчезло, но что у неё было? Жизненный потенциал? Он по-прежнему с ней, просто ожидает момента, пока кто-нибудь не воспользуется им. Если и есть на свете самое мощное желание, то это желание отца или матери вернуть к жизни своё дитя.

Резкий вдох, и ярко-голубые глаза снова взирают на Вселенную.

***</p>

С течением времени связь Квентина с Геей, по крайней мере, той, какой она была и стала сейчас, крепнет. Слишком много времени было утрачено, пока он оплакивал всё, что потерял, всё, что они потеряли, но их миссия слишком важна, чтобы откладывать её дальше. Время, отведённое им двоим, ограничено, если он не сделает то, что должен, он умрёт, и она больше никогда не сможет возродиться.

Больше ничего не сможет возродиться.

Он не может позволить, чтобы всё закончилось здесь, с ним, поэтому идёт по своей планете, оставляя за собой семена жизни, куда бы он с Геей ни направился. Они не переговариваются, так как знают из рассказов древних Хранителей, имевших особую связь с Геей, что та передаёт свою волю не словами, а мыслями и видениями. Во времена великого кризиса древние герои писали, что испытывали божественные ощущения, которые направляли их в самые тяжёлые часы.

Квентин и сам чувствовал тепло от присутствия Геи, чувствовал, как его ненавязчиво подталкивают на правильный путь, но до Катастрофы он не имел ни малейшего представления, насколько всё изменится. Он уже не тот, что прежде, как и сама Гея.

Чтобы найти ту самую лазейку, они оба погибли и вместе переродились во что-то новое. Если бы они не были одной крови, одного разума, сердца и души, ничего бы не получилось. Но Вселенная коварна: она знает всё, что было и есть сейчас, она неустанно трудилась над тем, чтобы это произошло.

Несмотря на свою мощь, Гея была пешкой в её игре и не могла ничего изменить. Неизвестный космический интеллект всегда находился в закулисье и действовал так, что его невозможно было раскрыть. Маленькие перемещения, крошечные нажимы то тут, то там, чтобы убедиться, что Вселенная не находится в застое и не погибнет от одного извращённого желания какого-то неведомого создания.

Из почвы, по которой ступает Квентин, пробиваются растения, в воде, где он плывёт, появляются крошечные существа. Очень медленная и кропотливая работа, Гея использовала все свои силы, чтобы вернуть их к жизни. Они могли бы создать ещё больше энергии, как батарейка, но это слишком большая нагрузка на тело Квентина.

Хоть он и самый близкий по силе и духу к Гее, всё же он обычный смертный. Гее часто приходилось напоминать ему об этом, когда её прекрасный сын пытался приложить больше усилий, чем мог. Та же сила, вновь даровавшая ему жизнь, может в считанные секунды отобрать её.

В его сердце царят печаль и одиночество, грозящие захлестнуть Квентина с головой. Если бы не тепло, которое излучает любовь Геи, согревающее его изнутри, он бы, наверное, поддался тьме и позволил смерти отнести его на покой к его семье. Он чувствует себя так одиноко даже с присутствием Геи, по своей природе он должен быть окружён людьми.

Хранители всегда были лидерами, ведущими за собой толпу, а он закончил тем, что остался последним живым человеком?

Ему нужно выбросить эту мысль из головы и сосредоточиться на том, что они делают. Он поклялся, что не будет последним, что на нём не закончится жизнь его народа. Поэтому он будет идти дальше, чего бы ему это ни стоило, пока планета не зацветёт буйным цветом и жизнь не воцарится здесь вновь.

Из раздумий его вырывает магическая вспышка. Он чувствует очередной всплеск энергии в нескольких милях к югу от него и без лишних мыслей направляется туда, чтобы всё разузнать. Она не несёт в себе той же разрушительной силы, что волна, уничтожившая его мир, но с ней что-то не так, даже та смертоносная энергия ощущалась по-другому.

Его сердце гулко стучит в груди от смеси волнения и страха, он не чувствует опасности, но не может быть полностью в этом уверен. Полёт длится всего несколько секунд, пока он понимает, что его так потревожило.

Повсюду открываются гигантские мерцающие золотые порталы. По мере того, как он приближается к ним, в нём нарастает ощущение чего-то потустороннего, даже тепло, дарованное Геей, немного затухает. Чем ближе к нему порталы, тем сильнее меняются чувства — от смятения к надежде.

В этих порталах есть какое-то движение, в них кипит жизнь. Внутри него разгорается интерес: он не думал, что увидит ещё одного человека. Ему казалось, что он проведёт ещё лет шестьдесят, блуждая по планете, где компанию ему составят лишь некоторые растения и, может быть, рыбы.

Он никогда ещё в своей жизни не был так рад тому, что ошибся.

— Что это? — спрашивает он глядя на огонь впереди. — Кажется… Кажется, будто это не здесь. Эта энергия какая-то странная, будто… будто… — Квентин испуганно замолкает, чтобы не высказать вслух свои надежды, будто жестокая реальность может их уничтожить.

Он подлетает к порталам и смотрит, как внизу разворачивается бой. Это какая-то война, великая война, судя по битве. Эти порталы ведут… куда бы они не вели, там сотни людей, неведомых ему существ и кораблей. Они становятся в ряды, готовясь к бою, подобия которому он никогда прежде не видел.