Жажда крови (1/2)

Ветки хлестали по щекам безжалостно и больно, пятки ударялись об острые камни, скользили по корням и погружались в вязкое болото, но всякая мысль об прекращении погони была чужда. Ускользающий шлейф знакомого аромата побуждал двигаться лишь прытче, резче, резвее! У Тэхёна не было с собой ножа, но были когти, не было копья, но имелись зубы. Он знал, что сегодня один из них умрёт. И дарить альфе шанс на жизнь не собирался.

Крупные капли дождя попадали в глаза, смешивались со злыми слезами и снижали видимость практически до нуля. Но помогало чутьё, которое обострило все инстинкты в разы. Ноги несли полностью собранное и готовое к атаке тело удивительно точно, минуя внезапные преграды и скрытые в густой листве обрывы. Ощущение боли от столкновений с колючими и жалящими растениями притупилось, оставляя главное — догнать чужака. Вырвать сердце голыми руками и разорвать на части прямо перед его собственным предсмертным взором. Тэхёну не терпелось это сделать. В каком-то смысле это стало целью его новой жизни.

Ненависть подгоняла, топила рассудок в смоле зла и горя, травила сознание самыми тёмными помыслами. Чтобы не раствориться в этом омуте страшных чувств, он с отчаяньем гнался за возмездием.

Джунгли стремительно погружались в полумрак. Совсем скоро оба потеряют возможность видеть хоть что-то. Тэхён не знал, имелся ли у альфы какой-то внутренний компас, благодаря которому тот мог разбирать дорогу и мчать в нужном направлении (существовало ли у животного вообще это направление?). Но у Тэхёна он точно появился. Объяснялось это только жаждой мести, иного предположения не было. Он, если понадобится, догонит убийцу с закрытыми глазами и связанными руками. Под веками существовала своя собственная вселенная, вырисовывающаяся запахами, звуками и наименьшими колебаниями воздуха. Интуиция вела вперёд, предсказывая путь. И чем темнее становилось в лесу, тем ярче светили подсказки. Это было что-то новое и запредельное, чем Тэхён пользовался с лихвой.

После того, как краткие вспышки молнии остались единственным светом в густом лесу, ужалило внезапным чувством страха: а что, если не успеет? Что, если потеряет альфу? Страх этот оказался настолько велик, что лишил последней крупицы здравомыслия, полностью освобождая обезумевшего зверя внутри.

Казалось, бежать быстрее больше нельзя, но он побежал.

Путь не имел совершенно никакого значения, смазалось также чувство расстояния. Всё дальше и дальше от поселения, не видя ничего вокруг. Единственным ориентиром оставалась река, в сторону которой и бросился сперва альфа, но пройти которую не удалось бы ни за что. Они бежали вверх против течения, медленно приближаясь к обрывистым берегам. Поначалу за ними следовали его братья, сопутствуя в погоне — до Тэхёна долетал их клич, — но вскоре стал слабее, пока вовсе не исчез.

Один на один.

Тэхён сам должен его убить.

В груди горело огнём от этого яростного желания. Альфа обладал хорошей скоростью — всё, как рассказывали об этих тварях. Он безнадёжно отрывался, сколько бы Тэхён не тратил на погоню энергии и сил. Вот тут и почувствовалась разница между ними. Колоссальная. Гнетущая. Но амазонки тем и страшны, что всегда идут до конца, каким бы этот конец ни был.

Тэхён не давал себе шанса на провал. Он не имел права возвращаться в поселение без сердца альфы в сжатом кулаке. Не после того, как из-за него погиб Мо. Пока альфа на свободе, в опасности все амазонки, все дорогие ему люди.

Внезапный выпад со стороны едва не стоил ему жизни. Спасла только молниеносная реакция и заранее учуянный сконцентрировавшийся аромат. Тэхён ожидал чего-то подобного, поэтому сориентировался вовремя и увернулся от пролетающего очень близко возле собственной шеи ножа, зажатого в крепком кулаке. Однако за неудачной первой попыткой последовала незамедлительная вторая, развязывая стычку омеги с альфой.

Впервые в жизни он столкнулся со своим самым жутким кошмаром. Впервые в жизни сражается не на жизнь, а на смерть, выбрав себе в противники самого опасного врага. И его оружие — только собственная ярость.

Нож таки цепляет бок, простреливая секущей болью. Глубину ранения определить тяжело, поскольку тело превратилось в один сплошной механизм без чувств. Каждая мышца напряжена до предела, каждый мускул как камень.

Новый удар уже готов прошить ему шею, но Тэхён успевает перехватить и крепко зажать в своих ладонях тяжёлую руку альфы. Он отплачивает сильным ударом ногой по колену и с надрывом почти перебрасывает тело через себя, выиграв короткое мгновение. Альфа, кажись, на миг теряется и позволяет себя одолеть, но только чтобы снова атаковать из нового положения, пока Тэхён готовится вцепиться ему в глотку.

Учуявший опасность лес затаился, наблюдая сотнями скрытых пар глаз и ушей из укрытий. Остервенелый рык без остановки разражал густую тьму, сопровождаясь тяжёлым дыханием и глухими ударами. Тэхён не чувствует себя, раз за разом остервенело занося руки для ударов, желая расцарапать тело убийцы, и едва ли не впервые в жизни ощущает, насколько он жалок и слаб. Все его выпады блокируются или отбиваются, словно Тэхён вообще никогда в жизни не был в бою. В груди жжёт сильнее от понимания своего положения.

Альфа не оставляет попыток вывернуться и убежать, что даёт малую надежду. Но Тэхёну проще свернуть шею, чем избавиться от его назойливого преследования. Амазонка готов вгрызться зубами в кожу, но только не дать убийце улизнуть. Вцепившись один в другого мёртвой хваткой, они поскальзываются и утягивают друг друга с бугра. И даже когда катятся вниз по вышибающим из лёгких воздух корням, не забывают о схватке. В темноте леса уже не разобрать, кто побеждает, а кто обречён. К беснующейся реке рукой подать, и всё же смертельная опасность не останавливает. В какой-то момент амазонка оказывается на земле, наконец обретая какую-никакую опору под телом. Но сообразить не успевает. Альфа налетает сверху и придавливает своим весом к земле, ударяя в придачу тяжёлой конечностью по лицу, дезориентируя. Руки тотчас оказываются в плену рук хищника, ноги тоже мгновенно блокируются. Сил на то, чтобы вырваться, катастрофически не хватает, и в этот момент сердце заходится с новой силой, ощущая леденящую безысходность.

Это конец? Тэхён проиграл?

На глазах горючие слёзы, которые никакими способами не унять, а в душе такая боль, что предстоящую смерть хочется подозвать. Пусть это случится быстро.

Он закрывает глаза, когда они, привыкшие к темноте, улавливают над собой злосчастный нож. Он хочет сопротивляться, но слишком крепко зажат и обездвижен. Настолько сильно, что теряет любую веру. В последний миг обращается к небесам, чтобы успеть оплакать гибель одного из самых родных людей, потому что это единственное и самое важное, что остаётся в мире, но знает, что мизерного мгновения будет недостаточно. Ему всей жизни и бесконечной смерти будет недостаточно, чтобы искупить вину. И всё же последние мысли перед гибелью обращает умершему Мо.

Мучительный промежуток перед ударом тянется невероятно долго. То, что альфа медлит, доходит не сразу. То, что Тэхён воет вслух, тоже не сразу замечается. Его колотит от напряжения и раздирает рыданиями. Перед смертью, говорят, не надышишься. И не нагорюешься.

Впрочем, его изучают недолго. Рука приходит в движение так же неожиданно, и тело пронзает новая нечеловеческая боль.

В этот жуткий момент раздаются голоса его братьев, и Тэхён уже не знает, в каком мире их слышит. Он всё ещё чувствует задубевшим телом влажную землю, всё ещё дышит воздухом джунглей, но тела на себе больше не ощущает.

Плечо.

Альфа вонзил нож в плечо.

Тэхён дышит. Пытается отдышаться и обрести ясность мысли. Он жив. Всё ещё жив. Тварь промахнулась.

Промахнулась?

Его всё ещё трясёт, но он заставляет себя двигаться и с трудом встать на ноги. Через миг понимает, что крик братьев наяву. Вернее, их боевой зов. Они догнали их, сбили альфу с толку. А это значит, что у Тэхёна есть ещё шанс. Он стряхивает с себя оцепенение, рывком выдёргивает застрявший в плече нож и бросается в погоню, обещая в этот раз сделать всё правильно. Боль исчезает, уступая место жажде крови. Где-то в этих краях остаётся ещё одно дорогое сердцу ожерелье, подаренное в глубоком детстве родными людьми и безжалостно разодранное в сражении.

Прыткость всё ещё на его стороне, скорость тоже. И нож. Кровь в венах бушует, бурлит, вскипает от потребности возобновить погоню. Альфа недалеко, и Тэхён следует по тому же шлейфу вдоль реки, возвращая силы. Та шумит, пенится, вскидывает руки-брызги, словно пытается утянуть за собой. Одно неверное движение, и путь заказан.

Братья рядом, и это одушевляет. Они с детства все вместе, они никогда не бросят Тэхёна, что бы тот ни натворил.

Альфа близко. Его не видно, но движение веток ведёт по верному пути. У Тэхёна есть оружие, поддержка и второе дыхание. А ещё эта ночь, которая, несомненно, самая тяжёлая и страшная в его жизни.

Новая стычка начинается сразу же, как только Тэхён видит спину альфы. Он набрасывается на него, вложив в последний рывок всю силу, но всадить нож в шею не успевает — тот мгновенно реагирует и отталкивается ногами вбок. Они опять оба заваливаются в опасной близости от пропасти с пожирающей стихии, и альфа снова пытается взять верх. В этот раз Тэхён не боится, потому что знает, что чужаку в любом случае конец. Он слышит голос Хоноу и Каири, свист Хинто и возгласы ещё пятерых братьев. Они приближаются стремительно, чтобы отомстить за Мо, и в предчувствии этого Тэхён ощущает разливающуюся внутри силу.

У альфы получается отобрать нож, но ударять вновь не собирается. Вместо этого опять прикладывает Тэхёна о землю, чтобы утихомирить, а затем тянет за собой, вскакивая. Тэхёну кажется, что он уже ничего не чувствует, и удары проходят мимо него. Он не сразу понимает, что задумал альфа, пока не оказывается крепко прижат спиной к телу этого зверя, ощущая на своей шее заострённый конец кости. Но ему не страшно. Наоборот, во всём этом водовороте хаоса он позволяет себе улыбнуться безумной кровавой улыбкой, ощущая превосходство. А через миг уже содрогаться в беззвучном хохоте.

Амазонки, в том числе и Тэхён, очень сильно недооценили этого альфу. Его действия кажутся разумными, продуманными, ведь таким образом он собирается защититься от стрел?

Со всех сторон колышутся ветви — тёмная гуща уже кишит амазонками. Те не спешат высовываться, завидев Тэхёна в западне. Альфа, который до этого судорожно оглядывался, шарпая за собой заложника, притихает и словно внюхивается в окружающий лес. Но толку? Он уже проиграл. Тэхён чувствует, как замедляет движение его крепкая грудная клетка, как тяжелеет дыхание, обдавая шею горячим воздухом прямо там, где острие. Тот абсолютно полностью прикрывается телом Тэхёна, крепко-накрепко прижав к своему так, что даже его бесноватое сердце отдаётся в лопатки. Боится…

Что-то во всём этом заставляет на миг вернуться в реальность. Воспользоваться малой передышкой и придумать, как действовать дальше, чтобы никто из его близких больше не пострадал. Но на самом деле Тэхён уже всё решил, и лишние раздумья ни к чему. Его бок порезан, в плече опасная глубокая рана. Скорее всего, он скоро умрёт. Его пугающая улыбка сходит с лица, являя то истинное, что уже сгорело и теперь рассыпается пеплом у самых ног.

У него есть сердце, есть душа и совесть, которая больше не чистая. По крайней мере, были. На нём лежит один из самых страшных грехов, который даже кровью не смыть.

Иного пути попросту не существует. И пока альфа уверен, что это он схватил Тэхёна, то сюрприз должен получиться неожиданно приятным.

Позади рокочет река, впереди выжидают подходящего момента амазонки, за спиной готовится к неравному бою альфа, который сам погибнет, но несколько жизней за собой унесёт точно.

Так пусть это сделает Тэхён.

Перед решающим моментом, как назло, встречается со скрытыми в тенях глазами Хоноу: разозлёнными, холодными, но беспокойными. И это почти способно остановить от рокового шага. Именно поэтому веки смыкаются. Тэхён сильный, смелый, отважный. Он — амазонка.

Резкий рывок назад.

Альфа к такому оказывается абсолютно не готов.

Что есть мочи к реке с обрыва. Расстояние очень маленькое, и сообразить не успевает никто. Твёрдость под ногами исчезает слишком внезапно, слишком внезапно приближается смерть и хватает ледяной рукой за горло. Одновременно с этим в самой глубине души пробивается какое-то жуткое удовлетворение, за которое Тэхён успевает уцепиться изо всех сил, чтобы не ощущать тот смертельный страх. Удавка на шее крепнет от порыва альфы ухватиться хоть за что-нибудь, спастись. Но тщетно. Он тоже в каком-то роде недооценил.

Безумная улыбка возвращается, но в этот раз с праведными слезами на глазах.

Ничтожное и одновременно бесконечно долгое мгновение в невесомости.

И следующее, где их поглощает голодная хищная река.

***</p>

Вечное небо яснело чистотой и безграничным спокойствием: ни единого облачка, ни единого намёка на вчерашнюю непогоду. В центре притихшей, словно вымершей поляне на позорном столбе висела маска с устрашающей трещиной. Реликвии никогда не обманывают. В них вложено слишком много силы и энергии, чтобы игнорировать подобные сигналы.

Одной жизни не стало. Другую унесла река.

В размеренное и мирное существование амазонок пришла великая беда.

Сникшие фигуры возвращались медленно, нехотя, не веря, волоча за собой оружие. И даже с их приходом живее в поселении не стало. Наоборот, непривычная тишина душила. Пугающая. Мёртвая. Старейшина склонился над похолодевшим телом брата, надрывно взвыл, разрезая молчаливую мглу болезненной песней. Смерть одного из них — самое страшное, что может случиться. Они так давно не слышали скорбного плача, что опрометчиво забыли о смерти. И она пришла, когда никто не ждал. Двукратная.

Хоноу не уходил от реки, всё выжидая и до последнего надеясь, что найдёт брата. Хотя бы тело, чтобы похоронить. Рядом с ним остался Ивари, но уже без веры, просто сопровождая и сопереживая.