Часть 25. Охота на ведьм. Время любви (1/2)
Осознание того, что над ним висит злой рок, настигло Геральта тогда, когда он нашел логово тролля, а там его ждал сюрприз. Решать взаимоотношения старой семейной пары, вежливо отказываясь от супа из человечины домашнего производства, оказалось сложнее, нежели можно было себе представить, поскольку обидчивая и не в меру ревнивая троллиха навлекла неприятности на свою внушительную пятую точку в лице нескольких наемников, которые, завидев символику на куртке Геральта, слушать его миротворческие посылы не стали, а сразу взялись рубить уже на два фронта. Вышло небольшое фиаско, в ходе которого троллиха весьма любезно организовала нескольким солдатам сотрясение мозга крепким ударом сверху вниз прямиком по темечку, после чего ведьмак только завершал начатое боевой женщиной, ловко вертя мечом в воздухе. После боя выпала минутка поговорить, и Геральт привел даму к мужу. Там, в очаровательном логове семейной пары, Белый Волк и узнал, что потерял кучу времени, решая проблемы в Вергене. Надежда найти Трисс таяла с каждой секундой. Лето, как уже можно было догадаться, оказался хитрее, нежели казался на первый взгляд, а его сообщники были явно где-то неподалеку, и могли бы существенно помочь, если бы только выпал шанс их изловить. Отчего-то ведьмаку казалось, что окажись он по ту сторону призрачной мглы, все стало бы вмиг проще.
Геральт идет обратно в Верген, с гнетущим чувством на сердце. Чувство усиливается, когда мужчина заходит на площадь. Стоял гул, были слышны крики, какие-то дикие лозунги, но стоило ведьмаку оказаться в центре собравшихся, как все вмиг притихли, сверля его злобными взглядами.
— Геральт!
Лютик бежит к нему навстречу, что есть мочи, придерживая рукой свою фирменную шапочку и как всегда с лютней за спиной. Толпа недовольно пропускает трубадура к другу; кто-то даже смачно плюет вслед.
— Какого хрена здесь происходит?
— Дела плохи. Пойдем к Малене и Седрику в дом, там безопаснее.
Геральт хотел было осведомиться, с каких пор жалкая хибара стала безопаснее мощных краснолюдских построек, но разговаривать в окружении такого количества граждан, желающих рубить чью-то голову, было более чем рискованно.
За столом в хижине влюбленной парочки сидело еще несколько эльфов. В одном Белый Волк сразу же узнает того самого юношу с барки, которого лечила Вальга, а вот кто были остальные ведьмак не знал да и впрочем не горел желанием узнавать.
— Может кто-нибудь уже объяснит мне, что творится в этом городе?
— Сядь, Геральт. Выпей чаю. А лучше чего покрепче. — Седрик ставит на стол бутылку с домашней настойкой и пару кружек. — Разговор будет долгим.
Киаран редко выбирался за пределы города после того, как человеческая ведьма исцелила его, во что он до сих пор верил в большим трудом. Казалось невероятным, как простой dh`oine удался трюк с Кругом Камней, и еще меньше верилось в то, что девица после этого не попросила ничего взамен. Тело все еще было слабым, ноги какими-то непослушными, однако язвы подсыхали, а раны заживали, оставалось дело за малым — слезть с той отравы, к которой пришлось пристраститься во время болезни. Киарану была нужна доза. Фисштех затуманивал разум, давал ощущение эйфории, но он же порабощал, превращая в жалкое, безвольное создание, подверженное собственным слабостям. Жить без наркотика было более чем тяжело, ломка не прекращалась до того момента, пока в организм не попадала новая доза, а с учетом того, как пристально бдил за своим бойцом Иорвет, достать фисштех казалось совершенно невозможным. За Киараном вечно кто-то следил, сопровождая едва ли не до нужника, а потому даже тогда, когда молодой скоя`таэль решил наконец прогуляться по округе, следом увязался и его очередной надсмоторщик. Маэваринн сам не мог жить без табака, однако наркотики, подобно «белой смерти», как фисштех называли многие эльфы, ненавидел всем своим нутром, как и тех, кто на них сидел, а потому Киаран, пристрастившийся пускай даже в силу весомых причин, вызывал у Маэваринна легкую неприязнь.
— Que glosse? [Чего уставился?] — Недовольно цедит Киаран, повернув голову, почесывая уже почти зажившую язву на руке. — Ess`te shed haen i`ndiaidnme? [Так и будешь стоять у меня за спиной?]
Сопровождающий лишь молча пожимает плечами в ответ, криво усмехнувшись, и идет вперед, спускаясь по небольшому склону, поросшему можжевельником, где из-за кустов черемухи открывался красивый вид на небольшой водопад в скале.
— Grealghane! [Говори!]
Маэваринн хотел уже было исполнить чужую просьбу, ответив так, чтобы на всю жизнь запомнилось, а еще припомнить Иорвету этот треклятый приказ сопровождать всегда и везде этого недоделанного наркомана, но вдруг они оба слышут грубый мужской смех, приправленный отчаянным женским визгом, и тотчас замерают.
— Qwe te? [Что это?] — Киаран настороженно выглядывает из-за плеча другого эльфа, преградившего ему дорогу, но потом до него доносится истошный крик, звук крепкой, звонкой пощечины, а затем, наконец, треск рвущейся одежды. — Dh`oine…
На берегу реки под крепким, здоровым мужиком билась девушка. Заведя несчастной руки за голову, он грубо оглаживал ее тело, до синяков сминая бока и грудь, пока та брыкалась, стараясь освободиться, отвернув от него лицо, дабы избежать ненавистного поцелуя.
— Ну, сучка, не кривляйся. Аль я хуже, чем эти твои блохастые твари?
За небольшим валуном стояло еще несколько мужиков, смотрящих на происходящее со злорадными усмешками на губах.
— Давай быстрее, ты чего, бабу трахать разучился?
— Брыкается, тварь…
Киаран узнает ее лицо — человеческая ведьма, которая спасла ему жизнь. Он не мог просто так смотреть, как ее будет насиловать какой-то вахлак, но и вступить в бой равнялось самоубийству, ведь при нем даже не было меча.
— Ну, давай, зови своего белобрысого ведьма да эльфяр, может они и сейчас тебя спасут?
Увесистый камень. Неровный, бугристый. Маэваринн даже не заметил, когда Киаран успел его поднять, а уж тем более просмотрел, когда тот замахнулся и бросил его. Уверенности в том, что импровизированный снаряд долетит, не было, тем не менее, просто так стоять в укрытии молодой скоя`таэль просто не мог. Камень прилетает мужику по затылку, и тот тотчас опадает на Вальгу, так и не успев до конца развязать штаны. Те, кто наблюдал за изнасилованием со стороны, замечают это, шустро схватившись за вилы да дубинки, но девушка успевает вскочить на трясущиеся от страха ноги и быстро ныряет в воду.
— Ловите, суку!
Вальга бежит в сторону леса, кое-как переплыв бурлящий поток, не разбирая дороги и от страха даже не обращая внимания на то, как острые камни, иголки от елей и кусочки опавшей коры больно вонзаются в босые ступни, а позади все ближе слышится топот ее преследователей, их угрозы, крики и грязные обещания.
Девушка сама не понимает, в кого неожиданно врезается на крутом повороте. Руки в кожаных перчатках ложатся на ее плечи почти аккуратно, отодвигая в сторону, когда Вальга вцепляется пальцами в чужую одежду, дрожа от накатившей паники.
— Эй, ублюдок одноглазый! А ну, отойди от ведьмы. Она наша.
На лице у Иорвета не дрогнул ни один мускул, даже губы не скривились в привычной усмешке. Он молча заводит Вальгу себе за спину, но почему-то меч из ножен так и не достает.
— Ты тупой или притворяешься? Говорю, — басит один из мужиков, выставив дубинку вперед, — отойди, пока второй глаз не выбил.
Когда человек делает шаг вперед, ему под ноги прилетает стрела. Самая обыкновенная эльфийская стрела, едва не прошившая чужие пальцы насквозь. Маэваринн выходит из-за скрывающих его кустов, самодовольно улыбаясь, а следом за ним появляется и Киаран.
— Следующую пущу между глаз, dh`oine. — Говорит Маэваринн, не прекращая скалиться. — И учти, я никогда не промахиваюсь.
— Ты, остроухая сука, меня не стращай! Бабу отдайте и разойдемся по-хорошему.
— А если нет? — Цедит Иорвет, скрестив руки на груди. — Что тогда?
— Тогда, — вперед выходит какой-то лысый, но бородатый кмет, с вилами в руках, — покойников поболее будет.
***</p>
— И что было дальше? — Спрашивает Геральт, сжав в руках кружку так, что глина грозилась вот-вот треснуть.
— Угрожать стали. Обещали поджечь наш квартал, если не отдадим девушку. Устроить погром. Все наши планы полетели бы а d'yeabl aep arse [задница дьявола]. — Говорит Киаран, не сводя глаз с укрытого слегка драной, но чистой скатертью стола. — Siad caen ahte si… [Они бы ею овладели…]
Эльф замолкает, так и не продолжив начатое, однако вместо него слово берет извечно словоохотливый Лютик, у которого подобная ситуация вызвала прилив праведного гнева.
— Если бы девушка воспользовалась оказией и сбежала, то неизвестно, к какой кульминации ты пришел бы сюда, Геральт, поэтому в ее добровольном аресте есть свои плюсы. А эти дикари, подлые мерзавцы, воспользовались банальным отсутствием власти в городе! Их не страшит даже скорая война, ведь пока что от армии Хенсельта нас разделяет туман, полный призраков. К слову о войне, они полагают, что ведьма отравила Саскию, будучи шпионкой врага, а стая только и ждет момента, чтобы напасть на нас изнутри, когда ты снимешь проклятие…
Ведьмак нецензурно выражается, возведя глаза к потолку. Сказочный бред.
-… и теперь некие неадекваты активно агитируют народ пойти самим против оборотней, а твое, прости за грубость, бездействие, только дает пищу для домыслов.